Методичка для президента-6. Капсула президента

Новая беседа Юрия Романенко с философом Сергеем Дацюком из серии «Методичка для президента», где мы рассматриваем вопрос о том, как устроена коммуникация и организации власти, когда новый президент приходит на Банковую. Это видео адресовано лично президенту Владимиру Зеленскому и его ближайшему окружению.

Добрый день, дороги телерадиослушатели, подписчики, сёрферы, бездельники, а также те с#ки, которые перекрыли Шулявку, из-за чего я постоянно опаздываю на эфиры, из-за чего Дацюк ждал 40 минут и злился, и я злился. Микитась, или кто там эти все, Кличко – ну блин, я вам обещаю, я буду мочить по полной программе, вот просто клянусь.

Кого? Нет конкретных сволочей, которые за это ответственны.

Кличко и компания. Вот буду мочить, пойду на любые альянсы.

И мы сегодня с Дацюком опять с методичкой президента, пятая часть. Короче говоря, поехали, не будем затягивать.

Тема сегодняшней методички устроена следующим образом. Мы хотим рассмотреть, как устроена коммуникация и организация власти, когда она становится властью. И чтобы подойти к дню сегодняшнему, нам надо, конечно, проследить генезис: онтогенез, чтобы понять филогенез, и наоборот. А эти вещи, как правило, всегда связаны.

Наша система власти, конечно же, возникла из Советского Союза. Когда Советский Союз «приказал долго жить» в 1991-м году, оказалось, что у нас в парламенте и вообще в структуре управления есть две большие касты. Одна каста – это парктноменклатура. Другая каста – это «красные директора». Это две касты, которые традиционно не любили друг друга.

Потому что вот представьте себе, директор на заводе, у которого есть парторг. Парторг умеет, как он считал, болтать, но его задача – удерживать идеологический контроль над массами. Но они не знают как устроено производство. Директор знает как устроено производство, его задача удерживать производственный цикл, выполнять планы и т.д. И этот парторг постоянно вмешивается. И между ними всегда было напряжение. Поскольку они были на одном заводе, они как-то всегда договаривались и вынуждены были…

Тут ситуация пришла к тому, что распалось, и большинство партноменклатуры показали себя как несостоятельные идеологические лидеры. Кое-кто их них начал заниматься бизнесом, но оказалось, что директора делают это лучше. И возникла ситуация, когда первым президентом становится Кравчук, представитель партноменклатуры. Он блестяще умел говорить, хорошо вёл зарубежную политику, хорошо держал себя на телеэкране…

Все у него хорошо, вот только как бы в ситуации распада экономики он сделать ничего не мог просто потому, что не умел ничего делать. Он был идеолог, но как устроено экономическое хозяйство имел очень слабое представление.

И первая группа, которая у нас появилась, условно говоря каста, она имела название «группа 239». Это то партноменклатурно-директорское большинство, которое, собственно, принимало большинство решений в парламенте, и создало независимую Украину. То есть, независимая Украина возникла благодаря голосованию, потому что тут же и национал-демократы подключались, но в основном благодаря решению вот этой «группы 239».

Это была первая такая, условно говоря, смешанная группа, состоящая из двух вот этих вот разных каст.

Популярні новини зараз

Зеленський: Путін зробив другий крок щодо ескалації війни

Білий дім: Росія попередила США про запуск ракети по Україні через ядерні канали зв'язку

Путін визнав застосування нової балістичної ракети проти України

В Україні посилили правила броні від мобілізації: зарплата 20000 гривень і не тільки

Показати ще

Но оказалось, что экономика разваливается, предприятия не работают, и что-то с этим надо было делать. Понятно, что каста партноменклатуры с этим ничего сделать не могла. Понадобилась каста «красных директоров». Вот на волне вот этого представления приходит Леонид Данилович Кучма.

Заметь, идеологи знали как устроена целое, потому что у них была идеология, у них было представление из марксистской теории, худо-бедно критикуемое, но оно было целостное. А директора знали каждые фрагменты производства, как устроено производство, как устроена хозяйственная жизнь.

И потому первый вопрос, который задал Кучма, был вопрос изнутри его позиции как эффективного менеджера: «Скажите что, и я построю». То есть, обрисуйте мне целое, и я как директор по фрагментам построю вам это целое. Это позиция нормального эффективного менеджера, который говорит – я про целое ничего не понимаю, но я умею эффективно управлять фрагментами, я умею оптимизировать фрагменты, я вам могу построить фрагменты.

Что делал Кучма: он начал создавать принципиально новые структуры, они называются «финансово-промышленные группы», ФПГ. Это когда промышленный капитал соединяется с финансовым, организуется жизнеспособный кластер, и между ними, между этими кластерами устраивается конкуренция. Это прообраз структуры будущих олигархов.

И в принципе, мы не имели тогда отторжения, была (особенно в первый срок) огромная поддержка. Это был единственный президент, который избрался на второй срок. Почему? Потому что он возродил экономику. Да, за счёт этих финансово-промышленных групп. Да, за счёт того, что были созданы принципиально новые богатые. Но худо-бедно он со своей задачей справился. Потому он и переизбрался на второй срок.

Но что произошло уже под конец его срока? Он создал финансово-промышленные группы, устроил между ними конкуренцию, это безумно интересная игра, в которую играли потом, сталкивать друг с другом эти группы, наблюдать, кто из них более жизнеспособен, отстреливать нежизнеспособных, поднимать более жизнеспособных, жонглировать привилегиями и т.д.

Это безумно интересная игра – разделять, властвовать, соединять, разъединять. И он перешёл на второй срок. На втором сроке оказалось, что есть внешние игроки, которые не заинтересованы в эффективном функционировании, и которые сами заинтересованы в том, чтобы забрать этот рынок, чтобы получить больше денег за энергоресурсы.

И скорее всего, сейчас уже, по прошествии многих лет понятно, что за организацией «кассетного скандала» стояла Россия. Это прямая выгода этого игрока.

И впервые что происходит? Он попадает в замкнутую ситуацию, когда от него отворачивается общество, от него отворачиваются международные структуры, бывшие союзники, и к нему оказывается расположена только Россия. То есть, впервые создаётся замкнутая среда, извне создаётся, впервые. Но потом эта замкнутая среда будет воспроизводиться. Почему?

Потому что «кассетный скандал» показал следующее. Мотивации большинства людей в стране и мотивации узкой, замкнутой группы власти принципиально различные. Группа власти играет не по правилам, не по заповедям, неправедно, несправедливо. И в этом смысле эта группа власти, она была капсулирована извне. То есть, как люди, носители других мотиваций, не открытых.

И вот создание «глубинного государства» это ещё не обязательно означает то, что это «глубинное государство» ограждается от остального общества. Оно ограждается только тогда, когда общество начинает прямо и непосредственно видеть, что мотивации этих людей другие, оно их отторгает на уровне психологии, отторгает на уровне размежевания мотиваций, отторгает на уровне социального статуса, отторгает на уровне структуры власти. И власть попадает вот в такой вот замкнутый круг.

На протяжении всех последующих президентов мы видим, что этот замкнутый круг имел чёткие названия. Давай пройдёмся по этим названиям.

Итак, замкнутый круг Кучмы периода второго срока – это олигархический круг. Это олигархи, их структуры. Это замкнутый олигархический круг, который, по большому счёту, названия не имеет.

Но потом, когда приходит Ющенко, это представление оформляется ещё и на фоне этого чистоплюйства Ющенко. И этот круг получает название «любі друзі». Это ближний круг, внутри которого есть доверие, но этот круг закрытый не только от общества, но и от остальных олигархов и бизнесменов, которые не входят в этот круг.

Оказывается, что власть начинает себя ограждать, потому что вот эта вот игра (кто имеет доступ к «глубинному государству», кто не имеет), оказывается, ты получаешь, ты сосредотачиваешь ресурсы и даже отбираешь у других, в том числе и у других олигархов. Если ты не попадаешь в этот круг – ты не участвуешь, т.е. ты не имеешь доступа к принятию решений «глубинного государства».

Ну почему? Смотри, Ахметов же «любим другом» не был, но тем не менее он…

Для этого надо быть достаточно сильным, чтобы иметь возможность сохранить себя. Ахметов постоянно пытался себя сохранить.

Да. Как и сейчас.

Заметь, но за счёт каких-то компромиссов. Про Ахметова, я думаю, мы ещё поговорим.

Следующим после Ющенко приходит Янукович. Тоже организовывает такой узкий круг, который называется «Семья».

Подожди. «Семья», она с 2012 года пошла. Потому что сначала…

Да, с 2012-го. Сначала они думали, что они создадут олигархический консенсус, куда будет входить и Ахметов, и другие…

И они его создали. Он начал функционировать.

Да. Он начал функционировать. Но потом оказалось, что Янукович сам хочет стать олигархом. Опять же, что он сказал? «Никому нельзя доверять, кроме своей семьи». Вот этот тезис важный, который появляется, что никому нельзя доверять, кроме узкого круга, он взрывает изнутри олигархический консенсус.

Вернее, он подрывает его, вынуждает олигархический консенсус концентрации вокруг власти. То есть, независимо от того, что олигархи отсоединены от всего общества, ещё и внутри олигархов всегда выделяется вот этот вот ближний, узкий круг вокруг президента.

Лучшие из худших.

Да. Лучшие из худших. Который, собственно, и является самым ближним, и который имеет право немножко так «раздевать», немножко так отбирать у всех других олигархов. И умные олигархи предпочитали всегда делиться в пользу вот этого вот круга президента, т.е. немножко отдать, чтобы не потерять всё. И Ахметов на самом деле постоянно так действовал: он немножко делился с каждой властью, и в этом смысле сохранял свои вот эти позиции, которые у него есть.

Следующий после Януковича появляется Порошенко. И здесь впервые возникает то название, которое мы с тобой продвигали (олигархический консенсус), внутри которого выделяется, тем не менее, «стратегическая семёрка» (восьмёрка или девятка, как её не называй), это ближний круг, который производит решения.

То есть, фактически мы на протяжении трёх перед этим президентским сроком имеем такие круги, условно говоря, олигархический консенсус, который резко отличается от остального общества, и ближний круг президента, который пытается использовать этот олигархический консенсус в свою пользу, выделяя или концентрируя олигополию по отношению к остальным олигархам.

Я бы такой термин ввёл «надстройка олигархического консенсуса». Вот этот ближний – это надстройка.

Да. Надстройка.

Теперь смотри. Вроде как все это поняли на протяжении этих лет. И поняли, что дальше (ну как бы) длить, позволять воспроизвестись этой системе, т.е. кого-то из тех, кто был во власти, выбирать бессмысленно.

Что мы сделали? Мы, все граждане? Мы избрали человека, который как бы не входил, или скажем так незначительно входил, не был повязан олигархическими интересами.

И когда я впервые услышал в интервью Олега Устенко про вот эту вот «капсулу» … Ну, есть такая метафора: есть капсула, она несётся по горной реке между высокими склонами реки вниз. И вот когда на повороте её заносит, видно, что внизу там спокойная гладь воды. И только там ты её видишь. Но когда её снова заносит, ты не видишь.

И вот это представление о капсуле мне показалось очень важным, потому что оно свидетельствует о том, что они воспринимают себя как находящихся в капсуле. Когда после этого, где-то через неделю было опубликовано, что решения принимают всего 3-4 человека, было понятно, что у нас уже сейчас образуется капсула.

Вот это, кстати, я тоже говорил. О капсулизации президента…

Это не я говорил, это и Гайдай говорил, это многие говорили.

Смотри, что повторяется. Повторяется вот это представление президента «никому нельзя доверять». Помнишь, Зеленский за рулём автомобиля, и он говорит: «Никому нельзя доверять». Как так случилось, что у человека на жизненном пути, когда он пришёл и вроде как бы был во многих социальных связях, вдруг оказывается, что он может доверять только своему узкому кругу?

Не широкому, не каким-то микрогруппам, с которыми его сталкивала судьба, не даже бизнесменам, которые могли быть с ним заодно – а очень узкому кругу. Как так случилось, что придя к власти, он смог сказать «никому нельзя доверять»?

При этом имея самый высокий уровень доверия за всю историю независимой Украины.

Да. Ему доверяет фактически 75%, а он не может доверять никому.

Это означает, что у нас возникли структуры, которые уже проникли на уровень ментальный, психологический. Структуры недоверия. Ты можешь доверять только своему узкому кругу – и никому вне этого узкого круга. И в этом смысле мы находимся в чрезвычайно опасной ситуации.

Правильный подход к этой ситуации – правильный, перспективный, осмысленный – это открыться. То есть, устроить ситуацию открытым образом. Первый вопрос: как устроить ситуацию открытым образом? Посмотрите американские сериалы, посмотрите американские фильмы. Как устроено управление президента. Рассказываю просто по сериалам (я никогда там не был, но просто по сериалам).

Возникает проблема. Президент приглашает всех, кто с его точки зрения ведущие эксперты. И они сидят в Ситуационной комнате, каждый эксперт высказывается. И на основании экспертных позиций президент вырабатывает свой подход. Но это обсуждение, коммуникация является открытой для как минимум инсайдеров, т.е. представителей всех этих социальных групп, которые туда делегируют своих людей. Выработанное решение аргументировано, и понятно почему оно таковое. Смотрите, так устроена Ситуационная комната.

Другая ситуация. Возникла стратегическая угроза (война, конфликт), возникла необходимость стратегического решения на уровне экономики (Резервная система, какие-то сложные законы). Понятно, что Ситуационная комната не годится. Для этого нужна Стратегическая комната. И туда нужно не набор экспертов, а набор людей, которые мыслят стратегически. Как правило, это стратегический круг того президента, и ещё несколько людей, которые на протяжении многих лет доказали свою стратегическую компетенцию. То есть, это принципиально иной состав, нежели в Ситуационной комнате. Это люди с т.н. стратегической команды.

Потому что в Ситуационной комнате тебе достаточно быть сведущим в каком-то профессиональном направлении, чтобы высказывать свою экспертную точку зрения. В Стратегической комнате так не получится. Недостаточно чтобы ты был сведущ – нужно, чтобы у тебя была стратегическая компетенция.

Что это означает? Подстроить целое концептуальным образом. Способность мыслить установками, и отличать установки от сиюминутных каких-то представлений. Способность сооружать игровые сценарии достаточной длительности, в которых ты переигрываешь тут. Способность выстраивать принципиальные позиции т.е. то, что называется стратегической компетенцией. Туда попадают люди со стратегической компетенцией. И вот они на этом уровне принимают решения.

Обрати внимание – Ситуационная комната, которая открыта, и Стратегическая комната, которая закрыта, но куда происходит отбор на уровне стратегической компетенции. Это две разные комнаты. Это может быть и в одной, но я условно их разделяю: Ситуационная комната и Стратегическая комната.

И таким образом мы говорим о том, что, во-первых, стратегия удерживается на уровне видения целого и достаточно длительных перспектив, смысла с позиции этого масштабного целого. Ситуация устроена компетентностным образом, куда попадают люди, которые несут компетенции. И та, и другая ситуации относительно открыты.

И не возникает вопрос там «кому я доверяю». Здесь я доверяю тем, кто компетентен каждый в своей области, а здесь я доверяю тем, у кого есть стратегическая компетенция. То есть, не возникает ситуации «я никому не доверяю», потому что два типа ситуаций, они осмысливаются и решаются по-разному.

Что происходит у нас сейчас? У нас сейчас нет ни Ситуационной комнаты, ни Стратегической комнаты. То есть, в принципе на уровне принятия решений таких понятий нет, они отсутствуют и созданы быть не могут, потому что люди, которые у власти, не обладают этими представлениями.

А более того, в результате очень нехорошего такого скандала, связанного с Ситуационной комнатой у предыдущего президента, у Порошенко, в обществе возникло такое неприятие, что это нечто такое, где обсуждаются какие-то непонятные ситуации при помощи каких-то непонятных устройств, которые потом почему-то зачищаются, исчезают, оказываются в частной собственности.

В общем Ситуационная комната получила негативный пиар, была показана как некая мутная ситуация, совершенно непонятная, и фактически была скомпрометирована. То есть, для того чтобы её вернуть (или чтобы вернуть эти две комнаты), необходимо объяснить, как они функционируют, прописать на уровне процедур, протоколов, правил и т.д. как они включены в существующую политику.

Но самое главное – чтобы они существовали, нам нужно поменять психологию людей, которые относятся к власти.

То есть, что мы можем работать со всем экспертным сообществом и быть не закрытыми, что мы можем работать со стратегическими компетенциями, или компетенциями в плане стратегических задач людьми. И это принципиально иное отношение.

Это означает принципиально иной тип существования власти. Грубо говоря, в той метафоре, там же можно её по-разному поворачивать, ну например, сказать там, что «чего вы несётесь по горной реке? Есть равнины…». Но базовый смысл этой метафоры – выйти из капсулы.

Ребята, почему вы в капсуле? Выйдите из капсулы, попытайтесь увидеть другие концепты, другие горы, другие реки, другие водные глади. Всё не заканчивается той горной рекой, по которой вас несёт вот эта вот капсула. Есть другое, есть иной мир! Понимаете, то, куда вас несёт, необязательно самое осмысленное и самое перспективное место.

В этом смысле вот это вот психологическое выхождение из капсулы есть чрезвычайно сложным, а иногда даже очень опасным.

Вот затевая этот разговор, я же читал твою реакцию на то, когда тебя пригласили в Офис Президента. И ты задал закономерный вопрос – а зачем пригласили? Грубо говоря, они пригласили для того, чтобы что – чтобы устроить себе пиар?

Да.

То есть, не спрашивая, не взывая, не делая запрос на экспертную позицию. Да?

Да, да, да.

То есть, грубо говоря, ты в какой был комнате – в Ситуационной комнате или в Стратегической комнате?

Я объясню разницу. Очень хорошо это иллюстрируется подходом Ложкина и подходом Ермака, замглавы Офиса Президента.

Ложкин как раз действовал в логике, которую ты озвучивал, когда собирается Ситуационная комната, собираются различные эксперты, идёт очень живая дискуссия, он брифуется, он выносит себе какие-то смыслы, и там дальше они это используют/не используют. Но это подход был, и он был здравый, и он был правильный, потому что они не теряли…

Ну понятно, что до Стратегической комнаты они не доросли, но как минимум Ситуационную они…

Да. Ложкин вот в этом плане молодец. Круче него ещё никто не делал, ну, по крайней мере на моей памяти.

Здесь это была абсолютная каша. Собрали 30 человек, причём абсолютно разных по уровню, разных по функционалу и т.д., и 40 минут Ермак что-то говорил, причём то говорил, что они и так говорили через телевизионные ящики, а потом начали там, ну вы ж задавайте какие-то вопросы, а мы там что-то будем брать у вас возможно там, вы нам главное набрасывайте. А поскольку там была куча порохоботов, то они начали набрасывать там в духе «а вот там пулемётное гнездо, а вы тут начинаете какой-то мирный план», и они начинают… Короче говоря, дискуссии как таковой не получилось нормальной.

И это показало очень хорошо, что у них каша в головах, они не способны различить, где пиар, где тактика, где стратегия. И вот то, что Зеленский сейчас озвучил в Нью-Йорке, оно очень как раз хорошо это иллюстрирует, потому что он говорит – мы должны быстрее заключить мир, потому что у нас нет пять лет времени на войну, и мы победим, потому что на нас напал агрессор.

Ну извини, во-первых, тот факт, что на тебя напал агрессор не даёт никаких оснований что ты победишь, потому что своё моральное преимущество, оно если не подкреплено реальной экономикой, армией и всем остальным, оно не реализуется. А во-вторых то, что у нас нет пять лет… А почему у нас пять лет? Пять лет в рамках…

Это избирательный цикл. Они же мыслят только в избирательном цикле.

Да. и как только ты начинаешь задавать вопросы, то эта конструкция, которая выглядит хорошо с точки зрения подачи, вот как сидит человек перед телевизором и смотрит – да, действительно гибнут люди, действительно это горе и всё остальное… Оно то хорошо.

Как только ты начинаешь разбирать на составляющие, то ты понимаешь, что за этим ничего нет, кроме вот ловушки. Они попали… На самом деле, у нас каждый президент попадал в капсулу, ты очень классную метафору привёл…

Это не моя. Это Устенко.

Устенко. Но ты её просто развил. Каждый президент попадал в капсулу своего успеха.

Порошенко попал в капсулу успеха своего бизнеса, где он правил как авторитарный такой топ-менеджер, и который знает, что «я начальник-ты дурак».

Это буквальный разговор, когда один мой знакомый говорит – я был на совещании у Порошенко, и вижу, что не в ту сторону он гнёт линию. И он высказался с критикой, он сказал смотрите, вы меня наняли, вот тут надо сделать так-то и так-то. И Порошенко что ответил, это был гениальный, как бы типичный его ответ – а у тебя миллиард есть? А что, если у тебя нет миллиарда, то зачем ты тут вообще, что ты мне тут указываешь, я лучше тебя знаю.

И он, в общем-то, так и правил.

Эти же правят логикой вот этих коротких медийных блицкригов, т.е. хороший информповод, и ты постоянно их даёшь, даёшь, даёшь, и это создаёт возможность опережать конкурента в реакциях, потому что они как сценаристы хорошо сценируют всякую тактику.

Но это в конечном итоге начало приводить к ударам в штангу. Один из таких смешных ударов штангу это было заявление с НАБУ, что звоните в НАБУ, давайте, вперёд. Хотя та бытовая коррупция, с которой звонят бабушки, она не касается НАБУ на самом деле.

И вот эта тактика (потому что это не стратегия) блицкригов, она неизбежно заводит (как Гитлера завела) в ловушку, потому что ты упираешься в стену, которая не соответствует твоей ресурсной базе, твоим организационным возможностям. И дальше эта стена начинает на тебя падать, начинает приваливать.

И вот то, о чём ты говоришь, я абсолютно с этим согласен, причём выйти из капсулы не только для элиты – у нас вся страна же находится в капсуле, в капсуле каких-то смешных представлений, что там, за пределами Украины на нас все смотрят, нас все ожидают…

Да. Смотри, Юра. Во-первых, мы все находимся в концептуальной капсуле. Будем жить как на Западе, идём в Европу. Это концептуальная капсула. Она не предполагает никакого другого пути, т.е. мы закрыли себе доступ к видению мира. И при том, сколько бы ты не говорил, что Европа движется к кризису, это не производит впечатление, потому что сознание так устроено.

Но на мой век хватит, она ещё в этот кризис будет заходит лет двадцать приблизительно, ну и так до пенсии осталось, вот на мой век хватит. Значит, ну мы идём в Европу, если кризис, то вместе с ней, это будет кризис всё равно лучше того, что у нас есть… Не представляя о том, что можно вообще в кризис не двигаться вместе с Европой, строить свой мир, просто свой.

И в этом смысле смотри, давай различим чётко, как устроены две эти комнаты, Ситуационная и Стратегическая. В Ситуационной комнате это менеджерский подход. Поэтому Ложкину это удавалось больше всего. Менеджеры мыслят ситуациями: есть ситуация, в ней может быть представлена проблема, проблема обращена в задачу, а задача оптимизирована сточки зрения ресурсов и исполнения. И вот это их тип мышления.

То есть, до этого ситуация всегда задана фрагментарно, в ситуации ты не можешь видеть целое, если это не специально поставленная задача. Поэтому ситуация фрагментарна, оптимизируются фрагменты, решается только ситуация. Так устроена Ситуационная комната.

В Ситуационную комнату желательно и обязательно приглашать экспертов по направлениям, профессионалов, и эффективных менеджеров – это их. Ситуационная комната хорошо работает, как ты правильно сказал, в медиа, потому что ситуация – это штука, понятная обывателю, она может быть развёрнута, аргументирована, решение в ней тоже понятное обывателю. Они выигрышны для власти. Так устроена Ситуационная комната.

Стратегическая комната устроена принципиально иначе. Там работают концепты, там работает видение целого, там работают длительные перспективы, там работают крупные, масштабные смыслы, там выстраивается нечто другое – не Европа, не Китай, не Россия – там оно появляется.

Туда запрещено приглашать эффективных менеджеров не потому, что они плохие ребята, они хорошие для решения ситуаций, но там они ничего не смыслят, это не их компетенция. Запрещено приглашать эффективных менеджеров, равно как и очень профессиональных экспертов. Там люди со стратегическими компетенциями.

Эта ситуация не должна выноситься в публичное пространство по нескольким причинам. Первое, потому что стратегии, которые обсуждают публично – это не стратегия. Грубо говоря, я собираюсь воевать, и при этом решил стратегию своей войны, которая должна быть неизвестна ни для кого, в смысле для врага, обсудить с личным составом. Ну это же полный идиотизм!

Стратегия не может быть публичной. Стратегия должна быть точно не публичной, точно тайной, о многих из них мы должны узнавать там через пять, через десять лет, когда они уже сработали, или не сработали, но были корректированы в какую-то другую стратегию, сработала друга стратегия.

В этом смысле Стратегическая комната устроена так, что о ней может быть известно мало. Она не публична, она не должна слушать медиа, там должны быть другие люди. Но решения Стратегической комнаты и остаются в этом узком кругу, просто он устроен таким образом, что стратегические решения потом влияют на набор тех ситуаций, которые ты рассматриваешь. Грубо говоря, до решения Стратегический комнаты ты один набор ситуаций рассматриваешь, после решения ты должен рассматривать другой набор ситуаций, а общество должно вместе с экспертами быть в догадках – а чего набор ситуаций поменялся, почему публичный дискурс изменился, почему повестка дня изменилась.

Оно не должно знать, что это последствие решений Стратегической комнаты. Так устроена настоящая, правильная, эффективная власть, если она хочет быть эффективной в долгосрочном периоде. И в этом смысле так устроена американская политика, британская, т.е. политика тех стран, которые уже давно освоили этот подход.

Да, у нас так случилось, что мы не имели своей государственности, не знали, что такое стратегия – но сейчас то мы можем хотя бы прочитать, освоить, книжки все открыты – ну возьми, читай, учись, это же не проблема.

Проблема – когда ты точно уверен, что знаешь «как надо», и точно уверен, что тебе демократической процедуры достаточно для всего. Мало того, ты ещё эти демократические процедуры используешь избирательно, т.е. эту использую, эту не использую, потому что политически нецелесообразно. Это ситуация, которая ведёт в тупик.

И в этом смысле, удержание ситуации на уровне Ситуационной комнаты приведёт к тому, что ты не попадаешь ни при каких условиях в стратегию, и все, кто владеет стратегией, могут тобой управлять. Вот это вот неизбежное следствие вот этого.

А что касается капсулы, то мне кажется, что она не может быть разомкнута, потому что это уже вопрос психологии, это мы не преодолеем. И при чём заметь, не только индивидуальной психологии, а ещё и групповой психологии.

Как устроена эта ситуация с точки зрения личных связей. Вот ты знал людей. У тебя были с ними отношения, ты с ними встречался, ты с ними нормально общался, и на каком-то этапе эти люди попадают во власть. Что с ними происходит? Они оказываются в капсуле по отношению к тебе, т.е. ты уже не можешь дозвониться, ты уже не можешь с ними встретиться. Почему? Что случилось?

При чём это мы видели при Януковиче, при Порошенко, и вот сейчас то же самое.

Я понимаю, что есть набор людей, которые требуют должностей. Ну глупо, мне должности в моей жизни предлагали не один раз, Я никогда не вёлся на эту туфту, мне не надо никогда должности ни политической, ни не политической.

Вопрос состоит в следующем – что массам людей, которые есть, не требуют должностей, не требуют никаких привилегий – они требуют профессиональной коммуникации.

То есть, ты себя закрываешь от профессиональной коммуникации, входишь в круг узкой профессиональной коммуникации, изменённый другим типом мотивации, попадаешь в капсулу, которая неизбежно на моральном и мотивационном уровне вырождается, и приходит к неизбежному концу – конец, когда тебя надо свергать.

Вот извини, я тебя перебью. Я вспомнил, как ты про одного человека, которого мы с тобой хорошо знаем, сказал – мне кажется, ты потерял свою идентичность, у тебя смещённая идентичность.

Мало того, я одному из нынешних депутатов говорил – слушай, давай я тебе наваляю – я говорил грубее, но давай я тебе наваляю. Он говорит за что? Я же ничего не сделал. Я говорю – наперёд, потому что когда ты станешь депутатом, ты престанешь брать телефон. Один в один это и случилось! Это при том, что я ему предложил навалять загодя, а он сказал – ну не надо, я буду хорошим. То есть, как бы, неизбывная ситуация.

Мы сейчас в момент создания капсулы – раз. Перед этим мы обсуждали (обсуждал я в другом микроблоге), что мы очень сильно зависим от таких вещей, как фортуна, от таких вещей, как попытка завершить войну, не имея стратегии. Фортуна такая штука, что вот она есть – а вот её нет.

Всякий раз, когда у тебя нет стратегии, тобой играет фатум. И когда фатум тебе благоволит – он в виде фортуны. Когда фатум тебе не благоволит – то он как бы поворачивается к тебе задом, и соответственно, ты получаешь совсем другие ситуации, в которых ты уже не выигрываешь.

Помнишь, что древние греки по этому поводу говорили? Они говорили, что умного человека судьба ведёт, а дурака она тащит. И она тащит как эту капсулу, потому что капсула, она же неуправляема, это же не лодка, где ты гребёшь.

Мы находимся в периоде, когда всё ещё можно обратить, т.е. грубо говоря, сделать ситуацию открытой, разделить, определить решения на Ситуационную комнату и Стратегическую комнату. Не закреплять капсулу – открыть ситуацию профессионально и стратегической коммуникацией, сделать её открытой. Мы находимся в ситуации обращаемой, когда всё можно поменять.

Если ситуация не поменяется, то до Нового года фактически такое возникновение саботажа, потому что где возник саботаж? Что, извне? Что, кто-то уже отваживался штурмовать власть? Ну, кроме порохоботов, пока никто.

Изнутри. Саботаж возник изнутри, просто потому что нету у людей программы, нету у людей стратегии, целостного представления, перспектив. Саботаж этой власти начнётся изнутри этой власти, а потом уже выйдет вовне, и переродится во всеобщий саботаж.

И в этом смысле я вижу только единственный путь – вскрыть капсулу, воспользоваться вот этой ориентационной технологией «Ситуационная комната/Стратегическая комната», наладить, процедурно описать в правилах, вписать на уровне законов и запустить процесс принятия решений.

Если процесс принятия решений сохранится таким, каким он есть сейчас, то нынешняя власть закончит точно так как предыдущая, со всеобщей ненавистью, разочарованием в ещё одном цикле. И чтобы она не сделала, а она видит свою задачу: первое – люстрация, и второе – это оптимизация фрагментов.

Ничего не даст оптимизация фрагментов, потому что если у вас нет представления о целом, то может оказаться, что многие фрагменты, которые вы оптимизируете, вообще не нужны. Вместо других, которые нужны, или нужно их серьёзным образом видоизменить, т.е. ваша оптимизация не подходит под такой тип фрагментов, вам нужно поменять фрагмент, чтобы иначе его оптимизировать.

И третий момент. Некоторые оптимизированные фрагменты будут прямо во вред, потому что вы их оптимизировали с точки зрения отсутствующего видения целого, и с точки зрения целого другого, т.е. оптимизирована ситуация под Европу, но не факт, что она буде оптимизирована под ваше персональное, самодостаточное пребывание.

Потому что если вы оптимизируете свои силы под то, чтобы пользоваться помощью Запада – это одна война. Если вы оптимизируете армию под то, чтобы самим выигрывать войну – это другая война. И ваша оптимизация одного типа не годится под стратегию другого типа. И это оказывается страшней оптимизации. Грубо говоря, даже не так страшно, что вас откинут от власти – более страшно, что всё то, что вы сделаете, окажется никому не нужным. Никому не нужным!

Я сейчас приведу пример, чтобы на пальцах зрители поняли. Мы сейчас сделали социологию по контрабанде, потому что мы делаем огромный доклад оп контрабанде, там проект на 2 года. И что показала социология? Что борьба с контрабандой, как её обозначила власть, она на самом деле смертельно опасна и для власти, и для страны.

Потому что в западных областях (это там была социология) огромное количество людей имеет выгодоприобретение от контрабанды, поскольку контрабанда стала и трудоустройством, и оптимизацией затрат на дорогую продукцию здесь, и способом выживания. И в неё вовлечены миллионы.

И поэтому, когда власть говорит «а мы сейчас вот всё перекрываем, и контрабанды не будет, контрабанда стоп», контрабанда останавливается, и вы знаете, что оказывается? Что рабочие места не созданы. Те рабочие места, которые есть, они на два-три порядка меньше чем в соседней Словакии, Польше, Венгрии. Люди, которые ещё остались, не сбежали, получают мотивацию либо сбежать, либо начать бунтовать, потому что им же ничего не предложили, альтернативы никакой нет.

И ты получаешь на пустом месте (ну, не на пустом месте) ты получаешь проблему.

Мы с тобой в предыдущих трёх выпусках этого цикла мы говорили – не стоп, а легализация. Знаешь, мне никогда не приходила в голову такая глупость, как поубивать всех, или поуничтожать, нет. Легализуйте «глубинное государство», легализуйте! Легализуйте контрабанду, не надо стоп.

Легализуйте её, просто легализуйте, в потом смотрите, что вы можете урегулировать, что нет, и постепенно приводить к унормированию этой ситуации.

В этом смысле мы с тобой обсуждаем вот, что оптимизировать этот фрагмент (контрабанда) оказывается в этих условиях практически невозможно, потому что мы даже не оптимизируем, а мы называем оптимизацией взрыв, или подрыв, или полное превращение, или убийство, или уничтожение. И это не является оптимизацией.

Да.

Потому что это уже не менеджерский, это какой-то другой подход из другой логики. В этом смысле может, и скорее всего окажется, что многие вещи наоборот нуждаются именно в оптимизации, но с позиции целого, если вы видите.

Потому что когда вы видите, что это и рабочие места, и социальное устройство, и структура, и многие функции, которые она выполняет, т.е. вы смотрите с позиции целого, то вы иначе к этому относитесь. Потому что с позиции типа «а давайте всё мы это остановим», так не получится.

Это как с ФОП-ами. Другой пример оптимизации, который влечёт точно такие же последствия. И на самом деле направленный на оптимизацию интересов крупного бизнеса, ритейла, который завозит сюда тот же самый импорт, и хочет просто получать больше финансовых потоков, потому что ФОП-ы, эти все интернет-магазины конкуренты.

Итак, фиксируем проблему на двух уровнях. Первое. Ситуационной комнаты нет, а она нужна.

Второе. Даже наличие Ситуационный комнаты недостаточно, потому что вы не сможете эффективно оптимизировать фрагменты. Эффективно они оптимизируются только с позиции целого, а для этого нужна Стратегическая комната.

Итак, две – Ситуационная и Стратегическая комнаты.

Если идём по этому пути – там брезжит рассвет, есть свет в конце тоннеля – у нас есть позитивная перспектива. Если не пойдём – капсуляция – и капсуле конец. Ну, как бы такой приблизительно вывод.

Мы реалисты, потому мы с Дацюком не будем… Мне там в комментариях пишут постоянно – ах вы суки, вы Зеленскому жопу лизали, а теперь… а Порошенко был прав… Нет. Порошенко нихера не был прав, и именно по этой причине мы сделали всё для того чтобы его скинуть.

Это не значит, что мы полностью преклоняемся перед Зеленским.

Мы же не холуи какие-то. Поэтому наша функция как раз вот давать альтернативное понимание, правильное, как мы понимаем, понимание нашей действительности…

Эффективное. Правильно, потому что любое, сделанное по правилам будет правильным. А мы даём то, которое имеет позитивную перспективу, и какой-то, но масштабный смысл. То есть, в этом есть больший смысл, чем тот который есть – от бессмыслицы к смыслу. В этом смысле вот, что мы пытаемся говорить.

Поэтому Зеленский и его окружение, смотрите нас, иначе жопа, страдания, забвение, всеобщая ненависть, презрение, и…

Вы не просто смотрите, а попытайтесь понять, ЧТО мы говорим. И хотя бы даже без нас, но сделайте, мы же не пытаемся туда встроиться, получить какую-то должность – нет, ребята, хотя бы даже без нас, но сделайте ЭТО.

Да.

На этом целуем, обнимаем. Вечно ваши Юра и Серёжа.

Пока.

Уважаемый читатели, вы можете прочитать и просмотреть другие части лекций «Методичка для президента» по ссылкам далее: