Уроки Силиконовой Долины для стран Новой Европы

Имя Роберта Нойса большинству из нас неизвестно. И напрасно, поскольку он стал одним из создателей современного мира.

Нойс умер в 1990 году. Он был одним из разработчиков микрочипов, элементов, которые легли в основу компьютерной индустрии. Также, он был одним из основателей двух полупроводниковых гигантов, Fairchild и Intel, компаний, благодаря которым BayArea в Северной Калифорнии стала центром технологического мира. По сути, его изобретение дало региону имя: Силиконовая Долина.

Когда Нойсу было немногим за пятьдесят, к нему в гости часто заходил молодой человек с длинными волосами, который иногда с шумом подкатывал на мотоцикле. 20-летний парень искал совета, как построить собственный прочный технологический бизнес. Звали его Стив Джобс, и он стал соучредителем Apple.

Наставничество Нойса помогает понять, почему Силиконовая долина процветает.50-мильная полоса земли между Сан-Франциско и Сан-Хосе буквально усеяна талантами и деньгами: здесь и ведущие академические институты, такие как Стэнфордский университет, и сотни технологических компаний, в том числе Google и Facebook, и множество ведущих мировых технологических инвесторов и венчурных фондов.

Этот конгломерат создал уникальную культуру, знания, которые передаются от поколения к поколению, помогая создавать высокотехнологичные предприятия мирового класса.

Но означает ли это, что цифровые стартапы, появляющиеся в разных точках постсоветского пространства — в Братиславе, Праге, Варшаве — обречены на провал? Не лучше ли IT предпринимателям из Центральной и Восточной Европы просто собраться и переехать в Калифорнию?

Нет. И вот почему. Никлас Зеннстром, основатель Skype, глобальной компании, сделавшей свои первые шаги в Таллинне, Эстония, предполагает, что Интернет создал мир без границ, где идеи распространяются дальше и быстрее, чем когда-либо раньше. Начинающим «Джобсам» больше не нужно поддерживать отношения с «Нойсами» за обеденным столом. В наше время они запросто могут твитнуть друг другу.

Физическое соседство, как преимущество компаний Силиконовой долины, — исчезает. В Восточной Европе есть сильные университеты, программисты и квалифицированная рабочая сила. Но проблемы остаются, главная из них — доступ к капиталу. Ни один из европейских технологических инвестиционных фондов топ-уровня не имеет офисов в регионе, и местные жители жалуются, что им приходится отправляться на запад, чтобы договариваться о серьёзных инвестициях, необходимых для развития перспективных стартапов.

В списке StartupGenome – топ 20 «экосистем» для стартапов в мире – можно найти и Тель-Авив, и Бангалор, и Сантьяго; но из Восточной Европы – только Москву.

Но это не удивительно. В те времена, когда Нойс беседовал с Джобсом и давал советы о развитии Apple, в Восточной Европе только лишь сносили Берлинскую стену. Производителю iPhone потребовались десятилетия для того, чтобы подняться на вершину мирового олимпа в области технологий. В течение того же периода, в Восточной Европе упрочилась рыночная экономика. Создание устойчивого бизнеса требует времени. Безусловно, время необходимо и для национально-государственного строительства.

Вместе с тем, для обмена идеями люди должны налаживать контакты. Один из способов продвинуть свою идею — привлечь всеобщее внимание, что стало основой для проекта New Europe 100 — списка новаторов, которые, преобразуют технологии, науку, политику.

Возможно, молодым полякам, литовцам или украинцам стоит просмотреть этот список, чтобы выбрать себе наставника, так же, как Джобс однажды выбрал Нойса.

Источник: Financial Times, перевод Ирина Каминкова, «Хвиля»