29 сентября в Японии избрали нового председателя правящей Либерально-демократической партии. Им стал бывший министр иностранных дел Фумио Кисида, который 4 октября на внеочередной сессии парламента был избран новым премьер-министром Японии.
Прежде, чем приступить к прогнозированию его перспективной внешнеполитической линии, следует кратко рассказать об особенностях японской политической системы, дабы лучше понимать, как там выбирают власть и почему именно Кисида удостоился возглавить правительство.
Партийно-фракционные игры в Токио
Либерально-демократическая партия Японии, также известная как Дзиминто, является правоцентристской консервативной партией, крупнейшей в Японии. ЛДПЯ находится у власти на протяжении большей части времени с момента своего образования в 1955 году.
ЛДП с самого создания была не столько партией в западном смысле слова (то есть, более или менее монолитной политической организацией, нацеленной на вхождение во власть ради реализации определенной программы), сколько конгломератом политических группировок-фракций.
Фракции являются продуктом японской политической традиции, это своего рода историческое наследие времён феодальной Японии.
В те времена самурайские кланы, также как и сейчас политические фракции, группировались вокруг сильного лидера. Японскому обществу, наряду со склонностью к коллективизму, характерна также склонность к формированию вертикальных связей и соблюдению достаточно строгой иерархичности межличностных отношений, имеющей много общего с традиционным пониманием феодальной системы c вертикальным типом отношений «вассал — сюзерен».
Применительно к современной же политической системе Японии лидер фракции в обмен на лояльность и поддержку помогает своим коллегам-депутатам парламента от ЛДП при распределении как партийных и правительственных постов. Из этого следует, что значительная часть внутрипартийной политики сводится к борьбе за влияние между фракциями и их лидерами.
Традиционно считается, что фракции ЛДП имеют 4 основные функции:
1) распределение руководящих постов в правительстве, партии и парламенте;
2) сбор и распределение денежных средств на политические цели;
3) оказание поддержки своим членам на выборах;
4) заключение сделок с другими группировками при смене партийного руководства и правительства.
На данный момент ни одна из фракций не имеет абсолютного большинства, поэтому, чтобы возглавить партию и правительство Японии, каждый из кандидатов должен обязательно заручиться поддержкой не только своей, но и других фракций.
Фракций на данный момент в ЛДПЯ существует семь.
Самую крупную Seiwa Seisaku Kenkyukai, включающую 96 членов, возглавляет бывший генеральный секретарь Кабинета министров Японии Хироюки Хосода. К этой фракции относится и бывший премьер-министр Японии Синдзо Абэ, как и его отец, в прошлом лидер фракции. Она состоит в основном из неоконсерваторов, «ястребов», выступающих за сохранение асимметричного союза с США, возвращение к довоенной конституции.
ВС РФ завдали ракетний удар по поліцейських в Харкові: 1 людина загинула, ще 30 поранені
NYT: Американська розвідка змінила оцінку перебігу війни в Україні
Обережно, шахраї: українців попередили про аферу з "тисячою Зеленського"
Адвокат пояснив, що потрібно мати для перетину кордону із відстрочкою від мобілізації
Вторую крупную фракцию (53 члена) Shikokai, образовавшуюся совсем недавно, в 2017 году, возглавляет Таро Асо, бывший премьер, а ныне вице-премьер и министр финансов. Т.Асо – националист, активно продвигающий идею о необходимости повысить роль Японии в мире. В 2007 году, будучи министром иностранных дел, он разработал концепцию «арки свободы и процветания», которая по идее должна была расширить дипломатическое поле деятельности Японии. Географически «арка» охватывала почти всю Евразию от Северной Европы, Прибалтики вплоть до Юго-Восточной Азии, а дальше до Австралии и Новой Зеландии. Асо, таким образом, работал над тем, чтобы сделать внешнюю политику Японии более самостоятельной и снизить зависимость от США, диверсифицировать внешнюю политику государства за счёт выхода на новые рынки, культурно-смысловые пространства и политические связи.
Фракция Heisei Kenkyukai, в которой сейчас 52 члена, была основана дипломатом Сигэру Ёсидой, о котором речь пойдёт далее. Сейчас фракцию возглавляет действующий министр иностранных дел Тосимицу Мотеги. Фракция праволиберальная, представляет интересы «голубых воротничков», фермеров, представителей строительной и оборонной промышленности, и так называемых «буракуминов», дискриминируемого ныне меньшинства, которое состоит из потомков касты «нечистых».
Фумио Кисида, новоизбранный председатель партии, возглавляет фракцию из 46 членов партии Kochikai. Фракция центристов и «умеренных», хотя в рамках партии её можно определить, как левую. Их обычно относят к лагерю «голубей», говоря о внешней политике. Фракция также выступает за сохранение 9-й статьи Конституции, запрещающей Японии иметь собственные вооружённые силы. Фракция представляет интересы в основном «белых воротничков», малого бизнеса.
Shisuikai (47 членов) возглавляется генеральным секретарём партии Тосихиро Никаем. Она считается самой правой из всех фракций и прокитайской, хотя и придерживается стратегии многосторонней дипломатии.
В частности, лидера фракции Т.Никая в Китае называют «старым другом китайского народа» и каждый год тепло встречают первые лица КНР: Си Цзиньпин, министр иностранных дел Ван И. Китайцы помнят, как в 1980-е именно Т.Никай активно лоббировал предоставление Китаю официальной помощи в целях развития (около триллиона иен за 10 лет), которая была предоставлена в виде грантов на развитие инфраструктуры, в том числе инфраструктуры двойного назначения.
Возглавляя Министерство экономики, торговли и промышленности, Т.Никай очень активно выступал за развитие японо-китайских торговых отношений. Причиной такой политики едва ли может служить личная выгода, скорее – глубокое убеждение. Именно Никай был своего рода посредником между Си Цзиньпинем и Синдзо Абэ всякий раз, когда отношения между двумя странами ухудшались, будь то из-за островов Сенкаку, или чрезмерной активности китайского морского патруля в Южно-Китайском море.
Две небольших фракции: Kinmirai Seiji Kenkyukai (10 членов) возглавляется бывшим генсеком партии Нобутеру Исихара и Suigetsukai, которая насчитывает 17 членов и возглавляет её Сигэру Исиба, также в прошлом генсек партии и министр обороны.
Сейчас в парламенте 384 представителей ЛДП, 63 депутата, таким образом, автономны и не относят себя ни к одной из фракций. Отчасти это результат новой тенденции: в последнее время растёт количество депутатов (в основном, молодых), которые негативно воспринимают существующую фракционную дисциплину и продвигают инициативу свободного голосования, не подчинённого указанию лидера.
Главу партии выбирают 764 голосами: 382 голоса членов парламента от ЛДП (спикеры обеих палат не голосуют) и 382 голоса, которые по методу Д’Ондта будут представлять мнение 1 млн членов партии по всей стране. Для победы нужно набрать больше половины. Если это не удается ни одному кандидату, проводится второй тур, куда выходят два претендента с лучшими результатами. Тут победителя определят 382 голоса депутатов и 47 голосов от партийных ячеек.
Другими словами, здесь решающее значение имеет уже не личная популярность, а репутация среди парламентариев от ЛДП. Поскольку партия сохраняет преимущество в Нижней палате парламента, которая избирает премьер-министра, то её председатель становится премьер-министром Японии «по умолчанию».
На выборах 2021 года изначально кандидатов было четверо. Помимо Кисиды на пост претендовали Таро Коно, министр иностранных дел (2017-2019) и министр обороны (2019-2020), а также две женщины – Санаэ Такаити и Сэйко Нода.
Обе они занимали пост министра внутренних дел и коммуникаций в кабинете Синдзо Абэ. Такаити, кстати, вторая в истории Японии женщина-кандидат на пост премьер-министра. «Тёмная лошадка», не входящая ни в одну из фракций, которая получила проходной билет на выборы благодаря поддержке Синдзо Абэ, по сей день имеющего значительное влияние в партии. Абэ официально в своём Твиттере выразил ей поддержку и в последующие дни активно участвовал в её информационной кампании.
Другая кандидатка Сэйко Нода сейчас занимает пост заместителя генерального секретаря ЛДПЯ Тосихиро Никай. Т.Никай же – чрезвычайно влиятельный в партии человек, возглавляющий отдельную фракцию, «серый кардинал», которого СМИ называют «кингмейкером». Именно благодаря ему пост премьера прошлой осенью занял Ёсихидэ Суга. Кандидатура Ноды на выборы – с большой долей вероятности было решением Т.Никай.
Япония занимает 120 место (как раз между Анголой и Сьерра-Леоне) из 156 в рейтинге Всемирного экономического форума по уровню гендерного разрыва. На данный момент женщины занимают лишь 15% мест в парламенте, а в Кабинете министров из 21 одного человека лишь 2 женщины. Перспектива, что в такой консервативной стране главный руководящий пост займёт женщина, крайне туманная. Потому заведомо было понятно, что основная борьба за должность премьера будет вестись между Кисидой и Коно. В этих выборах роль обеих кандидаток была технической – дать оппонентам Кисиды выбор, лишив Коно дополнительных голосов.
Таро Коно из семьи потомственных политиков. Его отец Ёхэй Коно, в прошлом лидер ЛДПЯ, спикер Палаты представителей и дважды министр иностранных дел, а дед Ичиро и вовсе был одним из ключевых послевоенных японских политиков, претендовал на пост премьер-министра, отвечал за проведение Олимпийских игр в Токио в 1964 году.
Сам Коно в отличие от многих своих коллег имеет американское образование. Он начинал учёбу в престижном Университете Кэйо, но закончил уже Джорджтаун. Несколько лет проработав с американскими конгрессменами, он вернулся в Японию и начал работать в Fuji Xerox. Коно, ныне министр, отвечающий за вопросы административной реформы, курирует вакцинацию в стране.
Он был фаворитом гонки у многих политических обозревателей, поскольку пользуется большой популярностью у граждан и ему также выразили поддержку Ё.Суга и бывший премьер-министр Таро Асо, возглавляющий отдельную фракцию (54 члена партии, среди которых и Коно) и сравнимый по уровню влияния с Абэ. Но взгляды Коно часто не совпадают с мнениями партийной верхушки, а потому вполне реальной была преграда в виде сопротивления политической элиты.
Несколько иначе ситуация обстояла у Фумио Кисиды. Сам Кисида также из политической семьи. Закончил престижный Университет Васэда, кузницу политической элиты. Что важно отметить: Кисида является членом Nippon Kaigi («Японское собрание/совет»). Nippon Kaigi – ультраконсервативная и ультранационалистическая организация, насчитывающая порядка 40 000 членов, среди которых большая часть парламентариев от ЛДПЯ, включая С.Абэ и Ф.Кисиду. Кстати, Коно к этой организации отношения не имеет.
Организация заявляет своей целью возродить «традиционный суверенитет» Японии, изменить послевоенное национальное сознание, разработать систему образования, которая питала чувство патриотизм и воспитывала бы любовь к стране, укрепляла чувство национальной идентичности. Члены организации также активно лоббируют пересмотр Конституции и отмену 9-й статьи, усиление оборонного потенциала для противостояния Китаю, Северной Кореи, при этом укрепляя международное сотрудничество.
В активе у Кисиды были голоса собственной фракции и поддержка крупнейшей фракции Хироюки Хосоды. В первом туре разрыв между двумя кандидатами составлял один голос: 256 голосов было подано за Фумио Кисиду и 255 – за Таро Коно. Во втором туре за Кисиду было отдано 257 из 427 голосов, что позволило ему стать их победителем, в то время, как Таро Коно получил только 170 голосов. Кисида одержал победу за счет перевеса в голосах от парламентских депутатов ЛДП, в то время как Коно пользовался более сильной поддержкой среди рядовых членов партии в регионах.
Главный вывод, который можно сделать из этих результатов, состоит в том, что в японской политике главную роль по-прежнему играет расклад сил в верхушке правящей партии, а популярность среди рядовых избирателей оказывается вторичным фактором.
(Новая?) внешняя политика Ф. Кисиды
Во время предвыборной кампании в своём интервью агентству Nikkei Asia Кисида обозначил несколько своих принципиальных позиций.
Во-первых, необходимость рассмотреть обеспечение национальной безопасности в разных аспектах, не только силовом, но экономическом. Кисида намерен защищать геополитические интересы Японии путём наращивания экономического могущества.
Этот тезис – не что иное, как воспроизведение «доктрины Ёсиды», на протяжений многих лет формировавшей фундамент японской оборонной политики. Автор доктрины – бывший премьер-министр Сигэру Ёсида. Он отталкивался от того, что быстрое восстановление благосостояния и экономики страны возможно только при максимальной экономии затрат на оборону за счет малозатратной внешней политики благодаря военно-стратегическому альянсу с Соединенными Штатами.
Доктрина основывалась на трёх принципах:
1. обеспечивать безопасность за счет союзных отношений с США;
2. вследствие пункта 1 сохранять собственную оборонную мощность на скромном уровне,
3. полученные средства, за счет такой экономии, использовать на развитие экономического потенциала.
Ёсида, будучи прагматиком, определял политический курс страны исходя из международной обстановки, стремясь использовать ее в национальных интересах, поэтому согласно доктрине Японии было необходимо приспособиться к новым условиям, так чтобы максимально быстро восстановить экономику, что станет первым шагом на пути восстановления и политической самостоятельности.
Итогом этой политики стало то, что обеспечение японской безопасности теперь легло на плечи США, внешняя политика Японии стала напрямую зависеть от политики Америки, но Японии удалось минимизировать бремя затрат по обеспечению безопасности и бросить все силы на восстановление ослабленной после войны экономики. Таким образом, Кисида не предлагает ничего нового, а будет следовать традиционной политической линии фракции, основанной, кстати, Ёсидой.
Во-вторых, Кисида в соответствии с традиционной политической философией фракции публично не поддерживает пересмотр 9-й «мирной» статьи Конституции.
Тема изменения Конституции довольно неоднозначная. Несмотря на прогресс, которого добился Абэ во время своего второго срока, социальные опросы указывают на то, что общество на данный момент не готово обсуждать эту тему и тем, более поддерживать её продвижение. Вероятней всего, утверждение, что «мирная Конституция» соответствует японской дипломатической философии, а потому не требует пересмотра – тактический ход.
За последний год рейтинг ЛДПЯ серьёзно пошатнулся, а в следующем месяце планируется проведение парламентских выборов в Палату представителей, и обозреватели предрекают партии поражение во многих префектурах.
У Кисиды немного времени для того, что восполнить потери, а потому он сейчас не может поднимать на обсуждение такие неоднозначные темы, как пересмотр Конституции, рискуя, таким образом, снизить рейтинг партии ещё больше.. Однако, изменение 9й статьи – архиважная тема в повестке ЛДПЯ, поэтому дискуссия обязательно возобновится, но уже после выборов.
В-третьих, во внешней политике Кисида планирует продолжать следовать концепции «Свободной и открытой Индо-Пацифики», которую активно продвигал Абэ.
Хотя изначально Абэ обозначил целью концепции усиление связей между Азией и Африкой для обеспечения региональной безопасности и экономического процветания, в дальнейшем термин позаимствовала администрация Трампа в качестве основы для собственной Индо-Тихоокеанской стратегии, направленной против Китая.
Суть её состояла в том, чтобы создать противовес могуществу Китая в регионе и ограничить его активность в Восточно- и Южно-Китайском морях. Байден продолжил внешнеполитическую линию своего предшественника, даже обнародовал засекреченные «Контуры стратегии США для Индо-Тихоокеанского региона» (U.S. Strategic Framework for the Indo-Pacific), что должно было продемонстрировать решительность Соединенных Штатов сохранить присутствие в регионе и преданность союзникам (Индии и Японии), которых Штаты в документе призывают противостоять Китаю. Япония безусловно пойдёт Америке навстречу, и новый премьер будет стремиться к укреплению японо-американских отношений.
Таким образом, Япония под руководством Кисиды будет придерживаться внешнеполитической линии США, сотрудничая с американскими союзниками. «Для защиты основных ценностей, таких как свобода, демократия, верховенство закона и права человека, мы будем работать с теми, кто разделяет те же ценности: США, Европа, Индия и Австралия, чтобы противостоять авторитарным системам». Из этого следует, что Япония продолжит играть активную роль в региональных объединениях и форумах, таких как, например, QUAD.
Рекомендуем другие материалы по геополитике Азии:
- AUKUS: хорошо забытое старое в новой антикитайской обертке.
- Внешняя политика Вьетнама между США и Китаем.
- Кризис в Мьянме: геополитика, соперничество и интересы Китая.
- Форпост США против Китая: альянс QUAD и его перспективы.
В общем и целом, можно предположить, что политика Кисиды будет преемственной, и выбор в его пользу — это выбор безопасный и консервативный, который не предполагает фундаментальных изменений внешней политики.
Белая книга Японии: новая оборонная политика
Кроме того, политика нового премьер-министра будет соответствовать тенденциям, зафиксированным в ключевых правительственных документах, таких как Белая книга обороны.
В последней редакции Белой книги, опубликованной в июле этого года подтверждается стратегическая важность союза с США, который, по мнению японского руководства, является фундаментом оборонной политики Японии и ключом к сохранению региональной стабильности. В этом плане, японцы не отходят от принципов, который сформулировали сами Штаты после Второй Мировой войны.
Немного истории, чтобы было понятно в чём суть этого союза и какие на данный момент существуют проблемы. Именно американцы выписали 9-ю статью японской Конституции (как и сам Основной закон) после 1945 года, которая стала краеугольным камнем оборонной политики и политики безопасности официального Токио на десятилетия вперёд.
Правда, её изначальный смысл был несколько другим, и впоследствии американцы его пересмотрели. Статья создавалась с целью тотальной демилитаризации, ликвидации идеологии милитаризма и агрессии. Однако, возрастание коммунистической угрозы со стороны Советского Союза, победа коммунистов в гражданской войне в Китае и создание в 1949 году Китайской Народной Республики заставили Штаты пересмотреть свою политику в отношении Японии и превратить ее в полноценного военного союзника по борьбе с коммунизмом в Азии.
В связи с этим, США начали постепенно продвигать уже обратный принцип — осторожной ремилитаризации Японии. Так, в 1950 году, вскоре после начала Корейской войны (1950-1953), был учрежден Резервный полицейский корпус, который позже был трансформирован в Силы самообороны Японии. Для США Япония стала стратегически важным тылом в этой войне, американцы стали расширять сеть своих военных баз на территории страны.
К тому же, в Вашингтоне стремились поскорее заключить с Японией мирный договор, привязав к нему сохранение в стране американского военного присутствия, политического и экономического влияния. Скорейшее подписание подобного договора было необходимо американцам еще и потому, что в широких слоях японского народа росли антиамериканские настроения, усиливались протесты против затянувшегося оккупационного режима. Потому, в 1951 году США и Япония подписали Договор безопасности, который стал фундаментом послевоенного американо-японского альянса, существующего и ныне.
Таким образом, США получили законное право на постоянное размещение своей армии и создание военных баз на территории Японии, которые они могут использовать для «поддержания международного мира и безопасности в любом районе Дальнего Востока», а также для поддержания порядка в случае внутренних волнений в самой Японии. Именно эти военные базы стали ключевыми объектами, использовавшимися американскими войсками во время войны на Корейском полуострове, а позже во время Вьетнамской войны (1955-1975).
Спустя почти полгода американцы расширили своё влияние, когда было подписано Административное соглашение между Японией и США на основании III статьи Договора безопасности, по которому Вашингтон закрепил за собой право выбирать любые районы Японии для создания там военной базы и размещать войска почти неограниченной численности.
Этот пункт был сохранён и в новом Договоре о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности между США и Японией 1960 года. Важным изменением, а точнее нововведением была статья 3, согласно которой Япония обязывалась постепенно наращивать собственный военный потенциал для отражения вооружённого нападения. Также теперь при необходимости американские вооруженные силы и японские силы самообороны имели право действовать совместно.
Немаловажным стал последующий обмен нотами, который закрепил согласие США предварительно консультироваться с Японией по вопросам действий американских войск, находящихся в Японии. Теперь Япония стала членом военного союза между двумя государствами, хотя и осталась ведомым партнером.
Вместе с тем, Япония полностью обеспечивает финансирование американских баз, а также выплачивает американским военным зарплату. В марте этого года Парламент одобрил соглашение о продлении на год условий распределения расходов на содержание военных баз США. Расходы, которые понесет японская сторона в 2021 финансовом году, составят 201,7 млрд иен (около $1,9 млрд).
Вопросы, связанные с дислокацией ВС США на базах на территории Японии, на протяжении многих лет остаются едва ли не самым существенным раздражительным фактором в американо-японских отношениях.
В настоящее время на 94 военных базах в Японии располагается приблизительно 54 000 личного состава и 8 000 госслужащих из Минобороны (не считая членов семьи). По численности контингент США в Японии является самым крупным американским контингентом передового базирования в мире. Главный штаб войск США в Японии находится в городе Йокосука, недалеко от Токио, там же расположена и база 7-го флота США. На островах Хоккайдо и Хонсю (северная часть японского архипелага) дислоцированы военно-воздушные базы «Мисава», «Татикава» и «Ацуи». На них базируются самолеты F-16, которые могут нести ядерное оружие.
Для поддержания военной мощи Соединенных Штатов в ИТР крайне важное стратегическое значение имеют острова Рюкю, в особенности Окинава. Ее близость к Корейскому полуострову и к Китаю способствовала превращению острова в один из основных форпостов США в Тихом океане. На Окинаве расквартировано около 26 000 американских военнослужащих, то есть чуть больше половины от общей численности. Это только подтверждает стратегическую значимость острова. Важный объект военного назначения - военно-воздушная база корпуса морской пехоты США «Футенма», расположенная в городе Гинован, на которой дислоцировано приблизительно 3000 американских морпехов.
База «Футенма» – это единственная американская площадка быстрого развертывания между Гаити и Индией, а потому имеет чрезвычайно важное значение для США. Однако для японцев, живущих на острове, американские военные объекты являются предметов недовольства, которое периодически выливается в протесты.
Основными причинами этого недовольства являются бытовые неудобства, такие как шум, правонарушения со стороны личного состава, экономические убытки и загрязнение окружающей среды. На американских военнослужащих и их семьи распространяется принцип экстерриториальности, то есть они не обязаны соблюдать законы Японии, а продолжают жить и работать в соответствии с законодательством США. При этом, американские военные регулярно совершают правонарушения, причём хулиганством и грабежами не ограничиваются.
В конце 1995 г. несколько американских военнослужащих изнасиловали двенадцатилетнюю школьницу. Это вызвало беспрецедентную волну протеста, прокатившуюся по всей стране, а не только в префектуре Окинава.
На самом острове местные провели манифестацию, в которой приняли участие 80 тыс. человек, при том что всё население префектуры составляет 93 тысячи. Демонстранты приняли резолюцию протеста против военного присутствия США на Окинаве, призвав к сокращению численности американских военнослужащих и к усилению дисциплины среди них. Для жителей острова эта история стала особенно болезненной, поскольку в народной памяти сохранились воспоминания о массовых изнасилованиях на Окинаве во времена оккупации, поэтому сам факт присутствия американских военных – это определённого рода психологическое давление.
Таким образом, хотя значимость американо-японского союза в восприятии японских элит неоспорима, существует ряд проблем, главная из которых - асимметричность этого союза, в котором Штаты – ведущий, а Япония – ведомый.
"Пацифистская" 9-я статья Конституции Японии ограничивает развитие страны, связывает ей руки и, по мнению части японского истеблишмента, не позволяет им стать равнозначным партнером США и более влиятельным, уверенным в себе и самодостаточным государством в регионе и мире.
Однако изменить это не так просто, главным образом из-за негативного отношения общественности к этому вопросу. Поэтому попытка инициировать пересмотр Конституции может вызвать внутриполитические проблемы. Более половины граждан из года в год выступают против отмены 9-й статьи.
Помимо этого, существует проблема с финансированием американских военных баз, проблема негодования местного населения, выступающего против развития американской военной инфраструктуры. Все эти вопросы требуют решения, а потому новый премьер-министр должен сформулировать совершенно чёткое видение дальнейшего развития альянса с тем, чтобы преодолеть существующие проблемы, одной из которых является негативные последствия дислокации американских военных на Японском архипелаге.
И хотя Белая книга 2021 и содержит пункт о том, таковые нужно минимизировать, какие конкретно меры необходимо для этого предпринять не уточняется. Есть только общая фраза о том, что размещение на территории Японии, в частности на Окинаве, американского военного контингента, в том числе и ВМС, который способен выполнять широкий спектр задач, гарантирует эффективность американо-японского альянса, усиливает потенциал сдерживания, а также является весомым вкладом в обеспечение безопасности не только Японии, но также мира и стабильности во всём Индо-Тихоокеанском регионе.
С той же целью Япония уделяет значительное внимание наращиванию национального военно-технического и военно-экономического потенциала и стремится к тому, чтобы снизить зависимость от импорта продукции военного назначения. И в этом деле японцы также полагаются на союзников – на США. Наиболее актуальными направлениями военно-технического сотрудничества двух стран являются разработки противокорабельных ракет для Тихоокеанского флота США. Среди прочих успешно развивающихся направлений сотрудничества – создание ракет наземного базирования Patriot Advanced Capability-3 (PAC-3) для системы ПРО.
В настоящее время в Японии построена двухуровневая система противоракетной обороны. Эсминцы с системой Aegis вооружены ракетами-перехватчиками, которые должны сбить баллистическую ракету на среднем участке ее траектории. Если этого сделать не удастся, будет задействован второй уровень ПРО: с использованием мобильных комплексов Patriot PAC-3, способных перехватить ракету на заключительном этапе полета. Система ПРО Японии в основном предназначена для защиты от БРСД, таких как китайские DF-21 и DF-26, а также северокорейских «Мусудан». Эсминцы, вооруженные противоракетами, базируются в ВМБ Сасебо и Майдзуру – в южной и центральной частях страны. Что с учетом дальности стрельбы SM-3 Block IIA достаточно для того, чтобы прикрыть всю территорию Японии двумя кораблями ПРО.
Таким образом, официальная позиция Японии неизменна: японо-американский альянс является основой и юридической гарантией военной безопасности Японии перед лицом потенциальных внешних угроз, а потому в ближайшее время, во всяком случае на период премьерства Кисиды, внешнеполитическая линия останется прежней.
Говоря о потенциальных внешних угрозах, исходя из Белой книги, можно сделать вывод, что таковых, наиболее насущных, - две: КНР и КНДР.
Что касается Китая, можно выделить несколько общих и частных моментов, крайне беспокоящих японское руководство.
В общем и целом, Японию беспокоит тенденция наращивания Китаем оборонного потенциала и методы распространения своей экспансии. Это в частности проявляется в территориальный претензиях Китая на острова, расположенные в границах Восточно- и Южно-Китайского морях.
На данный момент Китай имеет конфликты почти во всеми государствами этой акватории: с Филиппинами спор ведётся за мелководье Скарбароу, Вьетнамом – за Парасельские острова и острова Спратли, на которые также претендуют Филиппины вместе с Брунеем, Малайзией. По отношению к Индонезии, Китай претендует на архипелаг Натуна. С Японией же спор ведётся за архипелаги Рюкю и Сенкаку.
Острова Сенкаку (Дяоюйдао) – это восемь островков в Восточно-Китайском море, общая площадь которых едва превышает 6 км2, оспариваемых Японией, КНР и Тайванем. Архипелаг расположен в 410 км от южной японской префектуры Окинава и в 170 км северо-восточнее Тайваня.
После завершения Второй мировой войны, когда японцы потеряли все захваченные ими с конца XIX века земли, архипелаг оказался под временной юрисдикцией США, а в 1972 году был передан американцами Японии, которая считает его крайней точкой островной префектуры Окинава и исконно японской территорией. США признают суверенитет японской стороны над этой территорией и считают, что спорная проблема подпадает под договор о взаимном сотрудничестве и гарантиях безопасности между США и Японией от 1960 года.
В свою очередь Китай считает архипелаг Дяоюйдао исконно китайской землей. Решение проблемы спорных районов осложняется наличием богатых рыбных ресурсов и потенциальных залежей природных ископаемых. В 1968 году в районе островов были проведены исследования под эгидой ООН, на основании которых был сделан вывод о возможности наличия запасов нефти и газа. В 2013 году министерство обороны КНР объявило о создании опознавательной зоны воздушной обороны в Восточно-Китайском море (East China Sea Air Defense Identification Zone (ADIZ)), которая, в частности, распространяется и на спорные острова Сенкаку. Согласно распоряжению минобороны КНР, китайские вооруженные силы отныне будут применять меры оборонительного характера в отношении любых воздушных судов, не отвечающих на запросы и не подчиняющихся приказам при нахождении в этой зоне.
При прохождении опознавательной зоны иностранные воздушные суда должны заблаговременно направлять в МИД КНР полетный план, отвечать на идентификационные запросы, иметь на борту четкие опознавательные знаки. Япония и Южная Корея выразили в связи с этим протест Китаю, а США выразили Китаю серьезную обеспокоенность и подтвердили, что распространяют на острова Сенкаку свои обязательства по обороне Японии в соответствии с двусторонним договором безопасности от 1960 года. А в феврале 2021-го КНР приняла закон, который дает китайской береговой охране дополнительные права на использование оружия против иностранных судов.
В Белой книге обороны Японии этот пункт упоминается неоднократно. Особую обеспокоенность Японии в последнее время вызывает активность сторожевиков КНР в районе Сенкаку. С начала года китайские корабли рекордные 112 дней подряд находились в зоне этих островов. Официально Токио ограничивается нотами протеста, пытаясь привлечь к этому США и конфликт остаётся по факту замороженным. Хотя японские СМИ публиковали информацию о том, что Силы самообороны, береговая охрана, полиция и МИД Японии уже несколько лет регулярно проводят секретные совместные командно-штабные учения по отработке действий на случай попытки Пекина захватить острова.
Один из сценариев учений исходит из возможности высадки на острова китайской морской полиции. В этом случае предполагалось задействовать лишь японскую береговую охрану и полицию с одновременным проведением у островов совместных учений ВМС Японии и США для сдерживающего воздействия на Пекин. Другие сценарии предполагают возможность эскалации конфликта вплоть до привлечения вооруженных сил. Но воспринимать эти учения как подготовку к перспективному вооружённому столкновению едва ли стоит – японцы используют все возможности для всестороннего развития Сил самообороны.
Второй вопрос, вызывающий беспокойство у японского руководство – активность Китая в Южно-Китайском море. Китай претендует на 80% акватории ЮКМ – так называемая концепция «9 линий», которая также называется «бычий язык», поскольку очертания напоминают именно эту форму. В пределах этой акватории находятся несколько архипелагов, которые являются объектами территориальных споров Китая и соседних государств: Вьетнама, Филиппин.
Китай бескомпромиссно осуществляет поставленную задачу: создаёт искусственные и расширяет существующие острова и рифы, запускает туристические круизы на спорные острова, ведёт активную геологоразведочную деятельность, которая проводится Китайской национальной нефтегазовой корпорацией и Китайской нефтедобывающей компанией Offshore Oil Engineering, расширяет полномочия для НОАК.
Японию тревожит напористость и решимость Пекина изменить существующий статус-кво и создать fait accompli, то есть довести ситуацию, конфликт до свершившегося факта, создать такую ситуацию в обход международного права, при которой осуществление китайского суверенитета над ЮКМ, как минимум в пределах «девятипунктирной линии», будет спустя определенное время воспринято мировым сообществом как свершившийся факт без возможности возврата к изначальной ситуации.
Превращение ЮКМ в «пекинское озер» как когда-то выразился Синдзо Абэ ставит под угрозу безопасность судоходства и поставок энергоресурсов в Японию, которая в принципе обделена природными ресурсами. Нефть является важнейшим энергоресурсом, и практически на 100% страна полагается на её поставки из-за рубежа, при этом особенно большая доля поставок приходится на Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты. Практически вся нефть с Ближнего Востока доставляется в Японию морем через Ормузский пролив, по Индийскому океану, через Малаккский пролив, по ЮКМ к Тайваньскому проливу либо каналу Баши (водный путь между островом Ланьюй и Филиппинами). Потому Японию беспокоит «агрессивное» поведение Китая в этой акватории, которое потенциально угрожает безопасному судоходству.
Третий важный вопрос, который в последние годы приобретает всё большую актуальность – Тайвань. Раздел о Тайване представляет собой ивент-анализ политики США в отношении Тайваня за последние 4 года и краткий вывод о том, что дальнейшему развитию событий Япония должна уделять пристальное внимание. Это позволяет сделать заключение, что в «тайваньской проблеме» Япония будет также поддерживать США. Соединенные Штаты проводят политику в отношении Тайваня, основываясь на Законе об отношениях с Тайванем, шести гарантиях и недавно заключённом Акте о международной инициативе по защите и усилению союзников Тайваня (Taiwan Allies International Protection and Enhancement Initiative (TAIPEI)), на основании которых и происходит поставка на остров американского вооружения.
Это происходит с целью эффективно обеспечить выполнение асимметричной оборонной стратегии, которая также предполагает готовность США обеспечить защиту государств первой островной цепи, куда входит и Тайвань. Об этом сказано в «Контурах стратегии США для Индо-Тихоокеанского региона», опубликованных Белым домом в январе этого года. Так, в прошлом году США одобрили поставку партии вооружения на Тайвань на сумму $1,8 млрд. В сделку были включены три системы вооружений, включая ракетные установки, датчики обнаружения и артиллерию. В частности, Тайваню предполагалось поставить 135 высокоточных крылатых ракет, передвижные реактивные ракетные установки, а также модули воздушной разведки, которые можно крепить к истребителям.
Помимо этого, Госдепартамент одобрил продажу Тайваню танков M1A2T Abrams, переносных зенитно-ракетных комплексов Stinger и другого вооружения на сумму более $2,2 млрд. Предполагалось поставить 108 танков, 14 гусеничных бронированных ремонтно-эвакуационных машин M88A1, 16 тягачей, более 300 пулеметов и другое сопутствующее оборудование. В августе этого года Минобороны США сообщило, что американский госдепартамент одобрил продажу Тайваню 40 единиц 155-мм самоходных гаубичных артиллерийских систем M109A6 стоимостью $750 млн. Пакет будет включать сами гаубицы, почти 1,7 тыс. комплектов систем наведения, запасные части и модернизацию орудий предыдущего поколения, находящихся на вооружении Тайваня.
Белая книга обороны Японии указывает на то, что в последние годы военное преимущество продолжает расти в пользу Китая, а потому поставка Тайваню вооружения со стороны США должно предположительно способствовать достижению баланса, чтобы уменьшить вероятность вооружённого столкновения в Тайваньском проливе. В стратегическом плане, Тайвань со второй половины XIX до середины ХХ века рассматривался Японией как «ключ к восточным и западным морям» и стратегический опорный пункт для продвижения в Юго-Восточную Азию («мост к Югу»). В настоящее время Тайвань постепенно становится частью региональной системы ПРО, создаваемой США в АТР, важным компонентом которой является и Япония, поэтому имеет важное значение для Токио, особенно в условиях стремительного роста влияния и мощи КНР в регионе. Тайвань, таким образом, – важнейшая часть морских коммуникаций Японии, и по-прежнему представляет жизненно важный интерес для Японии.
Вместе с вышеперечисленным, есть четвёртая проблема для Японии в контексте китайской экспансии в регионе: отсутствие прозрачного оборонного бюджета КНР. Китай не отчитывается в полной мере об образцах вооружения, которыми он обладает, о планируемых закупках, организации и расположении основных подразделений, основных военных операциях и учениях, не предоставляет подробного отчёта о всех статьях расходов оборонного бюджета. Помимо этого, есть основания полагать, что фактический бюджет значительно выше анонсируемого. Предполагается, что объявленный оборонный бюджет не включает затраты на закупку иностранного оборудования или затраты на исследования и разработки.
В Белой книге также есть ссылка на данные Пентагона о том, что фактические расходы Китая на оборону в 2019 финансовом году были на $26 млрд больше объявленной. Таким образом, никто точно не знает, каким именно вооружением Китай обладает, какие именно разработки проводит и с какими целями, а это не может не вызывать беспокойство.
Помимо Китая, ещё одной серьёзной угрозой для национальной безопасности Японии является ядерная программа КНДР. Северная Корея продолжает разрабатывать и испытывать ядерное оружие и баллистические ракеты. Совсем недавно, 28 сентября, правительство Японии заявило, что КНДР осуществила запуск баллистической ракеты в сторону Японского моря, хотя снаряд упал за пределами японской исключительной экономической зоны. Помимо этого, Япония считает, что Северная Корея обладает всем необходимым для разработки химического и биологического оружия. Подозревается, что у Северной Кореи уже имеется значительный запас таких отравляющих веществ. Однако, в силу того, что северокорейский режим крайне закрытый, доказать либо опровергнуть это предположение затруднительно, что лишь увеличивает исходящую от КНДР угрозу.
Исходя из опубликованного в Белой книге обороны 2021 можно сделать вывод, что японская внешняя и оборонная политика остаётся неизменной: во-первых, приверженность альянсу с США, который является основой японской системы национальной безопасности, во-вторых, две масштабные угрозы в виде военного могущества и расширяющейся экспансии Китая, и ядерная программа Северной Кореи. Для противостояния этим угрозам Япония идет по пути наращивания своего военного потенциала, заручившись поддержкой США.
Избрание новым премьер-министром Фумио Кисиды хорошо ложится в эту логику. Он тот человек, который будет следовать заданному курсу, и не делать резких поворотов. Это то, что сейчас нужно как правящим элитам, не планирующим существенных изменений во внешней политике, так и Соединённым Штатам, для которых союз с Японией в рамках их новой антикитайской повестки становится особенно актуальным.
Неудивительно, что Япония — одна из немногих стран региона, которая активно поддерживает риторику и действия США в ИТР, и не критиковала недавно заключенный договор AUKUS. Благодаря сотрудничеству с Токио, США имеют надежный форпост в стратегии сдерживания Китая в Восточной Азии, и таких оплотов Штатам нужно больше.
Подписывайтесь канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook.
