Фундаментальные изменения мировой системы после первой волны коронакризиса

В новой беседе Юрия Романенко с Максимом Яли обсуждаются ключевые последствия коронакризиса для мировой системы и Украины. Можно себя убеждать в том, что это пандемия - фейк, но мир уже не вернется к состоянию января 2020 года.

Романенко и Яли обсуждают формирование бесполезных классов, которые будут сидеть на пособиях государства в форме безусловного дохода. О причинах обострения отношений между США и Китая, адаптации государств к карантинным мерам в контексте возможной второй волны пандемии. Стенограмма будет чуть позже.

Юрий Романенко: Друзья, всем привет, дорогие сёрферы, подписчики, бездельники, девианты. Мы продолжаем наши эфиры, потихонечку начинаем набирать темп, и Максим Яли в студии, привет!

Максим Яли: Привет!

Юрий Романенко: Поскольку мы всё чаще ходим без намордников, Кабмин...

Максим Яли: Даже в метро начали ездить...

Юрий Романенко: В метро начали ездить со вчерашнего дня. В принципе, можно говорить, что жизнь нормализируется, с одной стороны, а с другой - многие до конца ещё не осознают, что привычного мира, который был до коронакризиса, его, наверное, больше не будет. Вот сегодня мы об этом и поговорим.

Итак, с чего начнём? Перед эфиром ты меня спросил: считаю ли я, что будет вторая волна коронакризиса, пандемии? По всем прикидкам, то, что я читаю в прессе мировой, похоже, что да, будет. И послабления карантина, с которыми мы столкнулись, исчезнут, будет новая волна ограничений.

Максим Яли: Как временная передышка. Понимаешь, любые навязывания, изменения моделей поведения, а мы уже определённые тренды можем однозначно заметить, вводятся постепенно. Сейчас время воспрянуть хоть немного экономике.

Ты правильно заметил, даже в метро спускаешься - такой кайф был вчера ехать, в час пик по синей ветке и все сидят, то есть людей крайне мало, намного меньше. О чём это говорит?

Тот тренд, который даже в Китае был замечен после того, как Ухань открыли: опустели огромные шопинг-молы, люди не вернулись туда. В метро такая же картина, люди запуганы и ещё не рискуют спускаться.

Почему я задал тебе вопрос «Будет ли вторая волна коронакризиса?», ключевой момент здесь - будет ли вторая волна карантина? Потому что, если она будет, а судя по прозвучавшим заявлениям, если даже Дональд Трамп, у которого на носу выборы, и они могут примерно совпасть со сроками второй волны, говорит о том, что возможны и вторая волна коронавируса и вторая волна карантина... Если она будет, то будет, наверняка, подлиннее, и те тренды, которые уже сейчас наметились как влияющие на социальные отношения, они будут усугубляться и развиваться.

И об этом я хотел бы поговорить - как будет меняться наша жизнь под их влиянием, если, подчеркну, будет вторая волна коронакризиса и карантина? А я, как и ты, уверен, что она будет.

Юрий Романенко: Мы начнём с того, что даже если её не будет, процессы, которые запущены, уже никуда не денутся. Во-первых, останется страх: люди всё равно будут ожидать эту пандемию, хотя в Украине этот страх будет уже размытым...

Максим Яли: Ты знаешь, в этом плане, мы все хаем нашу неорганизованность, хаотичность, пофигизм как негативные особенности национального менталитета, но конкретно в этой ситуации, наблюдая за первой волной, ты же знаешь, я поддерживал карантин, но был против перегибов, особенно это касалось закрытия парков и спортивных площадок, которых лично мне не хватало.

Так вот, люди всё равно ходили, люди тренировались. Сперва все испугались, но последние недели четыре люди просто клали на все эти меры предосторожности. Полиция никого не гоняла, и всех это устраивало. Как обычно у нас получилась имитация. Имитация реформ, имитация государственных институтов, вот и вышло, что имитационные институты власти имитировали карантин.

Я общаюсь с друзьями, живущими за границей. Казалось бы даже Греция, которая наиболее близка нам по менталитету, такие же лентяи и разгильдяи, живущие за счёт достижений своих предков...

Юрий Романенко: Максим просто грек по национальности.

Максим Яли: Так вот в Греции всё было жёстко, мне подруга говорит: там уже всё по QR-коду, по смс, выходить в супермаркеты можно только один раз. То есть мне было очень сложно представить, как этих разгильдяев греков так построили, что они действительно сидели дома. Кипр тот же самый, не говоря уже о северных странах.

С моей точки зрения, если мы рассматриваем контуры будущего, вот эти тенденции отчуждения приводят к формированию нового социального класса, так называемых «ненужных людей». Их количество будет увеличиваться.

Многие в Украине в начале карантина возмущались ограничениями, но теперь они говорят, что были бы какие-нибудь деньги, если бы хватало, они бы так и сидели по домам, так классно, они вошли во вкус. Что будет с людьми, которые будут оставаться без работы и пополнять ряды «ненужных людей»?

Я интересовался статистикой по Китаю, считая, что если там началось, то там и надо искать будущие тренды, так вот они есть и уже имеют статистическое подтверждение. По китайцам, которые были заперты в Ухане, и чьи рабочие места были закрыты из-за карантина, есть статистика о резком увеличении времени пребывания в интернете. Сериалы, социальные сети, виртуальная реальность, игры. Именно это станет уделом «ненужных людей». Их главная задача - сжигать высвободившееся без работы время. Вот этот тренд будет увеличиваться: социальная дистанция, дистанцирование, разрыв социальных связей...

Юрий Романенко: В старом понимании, в старом, потому что в виртуальном плане эти связи будут только укрепляться.

Максим Яли: Смотри, роль социальных сетей, что подтверждается на выборах, это объединение, идёт кучкование. Интернет, социальные сети дали возможность объединяться даже фрикам, которые считали себя изгоями, но при помощи социальных сетей находят таких же, как они. Этот процесс будет интенсифицироваться.

Один из негативных трендов, который, скорее всего затронет и Украину - отказ от остатков социального государства. Я имею в виду образование онлайн, которое у всех на слуху. Уже ведь было заявление министерства образования, что даже если не будет второй волны карантина, они не собираются закрывать эту лавочку. Для государства, конечно, это супер, потому что одна из крупнейших статей расходов в бюджете - это образование. Средства уходят на те же зарплаты, которые можно будет сократить, сократить количество учителей, но при этом получить кучу ништяков, до которых руки не дотягивались. Я имею в виду здания, землю. Онлайн образование будет касаться не только начального и среднего, но и высшего образования. Но будет возникать другая проблема.

Вот у тебя есть дети-школьники, у меня сын-школьник. Куда их девать - это новая проблема. Я думаю, люди будут протестовать, и это станет поводом не сидеть на диване и ковырять в носу. Как это случилось с ФОПами, которые против 1210 протестовать не выходили, а сейчас начинают прозревать, но закон уже приняли и протестовать поздно. Так что это будет негативным трендом - классическое образование останется только для элит...

Юрий Романенко: Ты имеешь в виду стандартное групповое образование?

Максим Яли: Да. В чём разница между классическим образованием и онлайн образованием? Да, есть видеофильмы, ролики, программы, из которых ты можешь почерпнуть больше информации, чем на лекции от преподавателей. Но, тем не менее, живое общение, возможность задать вопросы и так далее ценны как таковые. И это уже будет отождествляться с элитарностью и дороговизной.

Я читал аналитику по Британии и США. Там система образования очень страдает, потому что они зарабатывали большие деньги даже при проведении конференций, на кейтеринге, например. Для них это серьёзная статья доходов. Там тоже рассматривают эту проблему и говорят, что в полной мере классическое образование восстановлено не будет, будет какая-то гибридная по началу модель, потому что есть в образовании вещи, которые не могут быть заменены онлайн обучением.

Следующий тренд, который я хотел бы отметить и который уже налицо, это дальнейший возрастающий разрыв между самыми богатыми и самыми бедными, да и остальными. Этот один процент крупнейших людей, наверняка ты тоже читал статьи в «Форбс»: первые сорок человек обогатились за несколько месяцев на 250 млрд долларов.

Юрий Романенко: Как раз пока ты говорил, я нашёл этот график. Как изменилось состояние десяти богатейших людей за два месяца. Джефф Безос с Амазон - 29,9 млрд, Билл Гейтс - 11,9 млрд, всеми нами любимый Марк Цукерберг - 31,4 млрд, Уоррен Баффет - 6 млрд...

Максим Яли: Который банит посты в Фейсбуке о коронавирусе и не только. Я был в шоке. Даже статьи банят, мне приходили потом сообщения...

Юрий Романенко: Сергей Брин - 7 млрд, Гугл. То есть, в принципе, люди рубят бабло, и состояние у них десятки: 86 млрд, 61 млрд.

Максим Яли: А теперь подумай, наверняка им это понравится, вот этот тренд, первая серия. А что происходит параллельно, у людей, о которых я недавно читал.

Например, в Киеве резко увеличилось количество бомжей. И это не маргиналы, не андеркласс так называемый - потерявшие всё алкаши. Это молодые люди, которые приезжали из провинции, вскладчину снимали жильё и были на низкооплачиваемых работах.

Тот же малый бизнес, кафешки и так далее, те сферы, которые были затронуты карантином, позакрывались. Всё, люди остались без денег, говорят, они даже не смогли уехать домой, потому что Бла-Бла Кар сразу вырос в разы.

А люди с оккупированных территорий? Я однажды видел кондукторшу, она мегапозитивный человек, но стала бомжихой, потому что уехать не могла: депо её уволило, общежитие закрылось, недели две она думала, что всё скоро закончится, а потом она и вместе с ней тысячи оказались на улице.

То есть самый низкооплачиваемый пласт людей сейчас пострадал больше всех. Это также ещё удар по среднему классу. А наживаются, если мы вспомним «Эпицентр», ритейлеры крупные, крупный бизнес, наживаются, вытесняют, уничтожают конкурентов в лице малого бизнеса. К сожалению, этот не только украинский тренд. И в Европе в том числе. Другое дело, что государство им там помогает, выделяет помощь. Например, в Латвии государство платит 70 процентов зарплаты тем же официантам, оно взяло кредит в Европе для этих нужд, чтобы как-то поддержать бедные слои населения. А что говорить о более бедных странах?

Юрий Романенко: Я хочу добавить. Эта ситуация с карантином у нас хорошая иллюстрация того, как работает наше глубинное государство на центральном и региональном уровне. Ведь что такое карантин? Карантин, как и всё в нашем государстве - это возможность открывать и закрывать заслонку. Кому-то открыть, как это произошло с «Эпицентром» и другими, а кому-то и закрыть, как это произошло с кучей бизнес-мелочи. И поэтому многие местные власти почувствовали в руках дополнительные инструменты, когда под прикрытием карантина можно давать возможность зарабатывать своим, а для остальных - строгий запрет.

Максим Яли: Конечно, со мной рядом, например, одна кофейня работала, ну, на вынос. Там был магазин молочки, но кофе там можно было купить. Мне известны ещё несколько точек, например, подпольные парикмахерские. И они прямым текстом говорят: да, мы пошли к ментам, и вот вернулись в 90-е, когда ещё при Кучме силовики одолели криминалитет и просто заменили его по функции.

Если всё это начнётся по новой, мне сложно представить, как людей будут загонять обратно на карантин, особенно после заявлений Ляшко о том, что можно было не закрывать парки, надо было напугать людей. Ну, люди у нас пуганые. Как будет реагировать малый бизнес, которому, я надеюсь дадут передышку? Летом они откроются, но осенью нас ждёт много сюрпризов, особенно, если наше правительство посчитает, что кредит МВФ, которого хватит лишь, чтобы закрыть ближайшие выплаты тому же МВФ, пойдёт на урезание, на закручивание, на разрушение собственной экономики, остатков того, что здесь ещё работает.

Юрий Романенко: Заметим ещё одну интересную тенденцию, что на самом деле, во всём мире вторую волну массы будут встречать куда более обозлёнными, не приемлющими жёсткие меры. Потому что экономика берёт верх над боязнью, болезнь не выглядит настолько опасной, как о ней говорят. То есть она опасна, и, прежде всего, для определённых слоёв, но не настолько смертоносна, как многие испугались и подумали.

Мы это видим на примере той же Польши, где проходят масштабные акции предпринимателей, серьёзно ударившие по рейтингу правящей партии «Правая справедливость», и уже возникли проблемы с рейтингом у Анджея Дуды, который уже, уже может проиграть выборы президентские, хотя ещё два месяца назад такая возможность казалась нереальной: оппозиция ещё не имела таких устойчивых позиций...

Максим Яли: Так же, как и с Трампом в США в конце февраля, казалось, мало что может помешать его переизбранию после того, как он победил в деле об импичменте.

Юрий Романенко: Да, и у Трампа тоже возникли такие проблемы, и у многих. И у России, ведь если по России посмотреть, то Россия захлебнулась в моче Путина, в том плане, что Путин реально зассал проводить парад. Люди, серьёзно верующие православные и которые за «Русский мир», за русскую идею, говорят, что по ним нанесён серьёзный удар: мол, мы же привыкли, что Россия не ссыт, мы же можем, нам на всё плевать, мы всему миру покажем. А тут оказалось, что батька Лукашенко не зассал, а Путин зассал.

Максим Яли: Главным мачо постсоветского пространства оказался Лукашенко.

Юрий Романенко: Я не думаю, что это очень серьёзный удар по идентичности современной России, которую мы с Павлом Щелиниым разобрали (всем советую посмотреть эту беседу на моём канале), но, тем не менее, это был ощутимый удар, потому что мы видим, как в России рейтинги партии власти и Путина уже снизились ниже, чем были в 2013 году, ещё до Крымской истории и войны на Донбассе.

Поэтому традиционные иерархии власти получили не менее серьёзный вызов, чем традиционный образ жизни, к которому многие привыкли в своей повседневности.

Очевидно, что происходящие изменения затрагивают фундаментальные основы сложившегося миропорядка. Это видно по углубляющемуся конфликту между США И Китаем.

Когда всех трясёт, что начинается? Всегда начинается поиск виноватого. И вот мы видим, как начинает выстраиваться очень жёсткий дуал Китай-Штаты, где стороны, не скрываясь, обозначают свои позиции.

Если Китай при Ден Сяопине старался не показывать свои мотивы, то сегодня он перешёл на позиции, на которых свои мотивы не скрывает: да, мы перетендуем на то, чтобы быть первой силой; да, у нас действительно есть потенциал; да, наша модель, более перспективна, чем западная и так далее. Вот что ты думаешь об этой конкуренции, чем она чревата?

Максим Яли: Я согласен, что эта конкуренция будет усиливаться, это уже будет влияние коронавируса на геополитическую картину мира.

Мультиполярность, о которой мечтал Путин со времён его мюнхенской речи знаменитой, мечта о мультиполярном мире. Кратковременно этот эффект был достигнут за счёт аннексии Крыма и интервенции на Донбассе, затем в Сирии, где ему удалось вернуть себя из изоляции, которую устроил Запад в ответ на Крым и Донбасс.

Но коронавирус внёс свои коррективы, и сейчас мы видим, что происходит после нефтяной войны с Саудовской Аравией (это был двойной удар по Путину, мало того, что он спрятался в бункере, курс рубля начал скакать пропорционально российской нефти), после очередной серии российско-белорусских войн, в ходе которых Россия планомерно склоняет Беларусь к потере суверенитета и единому государству с единым парламентом и так далее, шантажируя дешёвыми нефтью и газом, за счёт чего Лукашенко и удаётся поддерживать социальные стандарты в государстве. А он даже не загадывал на Новый год, что будет нефть по 4 доллара и никто не захочет покупать российскую нефть, и батька сказал: ну так и быть, куплю вашу нефть.

Юрий Романенко: Ну и неприкрыто издевается, батька, на самом деле, стебётся уже несколько месяцев...

Максим Яли: Тролль восемьдесят восьмого уровня, тут слов нет, и я уверен, что он спокойно переизберётся летом этого года, а у Путина коронавирус накрыл обнуление его президентских сроков, в апреле должно было пройти голосование, все ожидали утверждения изменений в конституции, которые открывают ему дорогу и укрепляют пошатнувшуюся вертикаль власти.

Кроме того, Путин, который приписывает себе все победы и принимает все решения, как настоящий царь или пахан (у каждого своё восприятие), отдал решение проблемы коронавируса на откуп регионам, губернаторам. Это в России было воспринято, как очередная слабость и нанесло ещё один удар по рейтингу Путина.

Поэтому мы рассматриваем вторую волну коронавируса с учётом сокращения производства и дешёвой нефти, которая по прогнозам МВФ в 2021 году будет стоить в среднем 34 доллара, а это гораздо ниже даже нынешнего уровня бюджета, они утверждают, и все эти фонды, они заявляют, что они помогут, их хватит на пять лет, на самом деле, на гораздо меньше.

Это говорит о том, что денег и ресурсов на международные авантюры уже не хватает. Тут нужно прибавить, что в Ливии, мягко говоря, турки показывают: с российскими ЧВК не стоит считаться, и вся их былая мощь, которую они заработали на Донбассе и в Сирии, она не стоит ничего, когда эти ЧВК сталкиваются с регулярными войсками, с реальным турецким спецназом.

Юрий Романенко: Я немного уточню, потому что многие зрители не знают, что на протяжении последних недель в Ливии произошёл существенный перелом. Там есть две противоборствующие силы: одна в столице находится, в Триполи, и это официально признанное правительство; а вторая - генерал Хафтар, который с востока пришёл, из Бенгази. И он претендовал на то, чтобы захватить всю власть в Ливии. И его поддерживали в том числе россияне, дали ему вооружения, через Объединённые Арабские Эмираты он закупил ЗРК «Панцирь», которые считаются очень серьёзными...

Максим Яли: Которые турецкие беспилотники...

Юрий Романенко: Да, и на протяжении последних недель турецкие беспилотники начали за ними охоту, часть уничтожили, часть были захвачены в наземных боях, и в прессу мировую просочилась информация, что Россия была вынуждена эвакуировать примерно полторы тысячи человек из ЧВК «Вагнер», которые воевали на стороне Хафтара. И это очень существенный перелом, новый сюжет в сирийско-ливийской авантюре Путина (она, на самом деле, уже взаимосвязана).

Ситуация показывает, что в условиях глобального вакуума силы, который связан с тем, что Штаты начали реально уходить из многих регионов либо ослаблять там хватку, на первый план начали выходить региональные силы, такие, как Турция, такие, как Россия.

Максим Яли: Но это всё-таки ситуативно, эти конфликты длятся долгие годы. Мы с тобой начинали с того, что сложился тренд обратного возвращения к биполярному миру: есть два центра силы и их союзники.

То есть Европа одно время претендовала, даже Макрон заявлял и продолжает заявлять, что Европа должна иметь собственные вооружённые силы, амбиции стать центром силы у него есть, но они столкнулись с жестокой реальностью под влиянием коронавируса, Франция не только одна из сильнейших экономик, но и одна из наиболее пострадавших от коронавируса экономик. Вместе с Италией и Испанией, которые также входят в пятёрку сильнейших экономик Евросоюза.

И сейчас Евросоюз пострадает намного больше, чем даже Штаты. Китай в плюсах останется, пусть и небольших, все остальные страны уходят в минус. И, конечно, главной проблемой Евросоюза будет выживание, потому что там идёт спор - помогать бедным странам или нет, там тоже очень серьёзные проблемы, у них увеличивается раскол между богатым Севером и бедным Югом, им не до внешних геополитических амбиций и наращивания мускулов.

Россию мы уже рассмотрели. Турция - да, региональная. Для неё коронавирус также имеет серьёзные последствия. И посмотрим ещё, как все страны выйдут из коронакризиса. Турция, условно говоря, будет, как Индия либо Югославия в эпоху холодной войны. Движение неприсоединения, страны, которые не примкнули ни к одному из полюсов.

После общего выхода из коронакризиса главными полюсами в мире, которые увеличат свой отрыв от других государств, станут Соединённые Штаты и Китай. Китай сейчас увеличивает своё влияние и так называемую мягкую силу, помогая другим странам. Прекрасный пример - зависимость Украины от китайской помощи, от элементарных средств защиты - масок и перчаток, которые были доставлены из Китая. Мы ждали эти самолёты, «Мрії», которые были разбиты в пух и прах, когда мы узнали, что это не гуманитарная помощь, а товар для «Эпицентра», ну и так далее.

Я считаю, что Китай и Соединённые Штаты будут главными, тем более, что уже сейчас в риторике Трампа, в повестке на следующие четыре года будет усиление противоборства с Китаем. Если мы берём соцопросы, например последний опрос, который проводил Fox News, то видим, что отношение граждан США к Китаю за последние месяцы, не говоря про годы, если сравнивать с предыдущими годами, значительно ухудшилось, под этой риторикой о коронавирусе, и американцев, считающих, что враг номер один это Китай, за последний год стало в разы больше.

Информационная война против Китая уже запущена, США эвакуируют из Китая свои компании, которые столкнулись с разрывом производственных цепочек, переносят производство в ту же Мексику ближе к себе. Это будет общий тренд, глобализация стоит на паузе, идёт переформатирование, локализация производственных цепочек.

Наступает конец Китая как глобальной фабрики сборок. И происходящее продемонстрировало, насколько и Штаты, и Европейский Союз были зависимы от китайских поставок, теперь они постараются свести эту зависимость к минимуму.

Юрий Романенко: Из этого вытекает, что у Китая не такое уж безоблачное будущее в плане даже той дуало-гегемонии, которую ты обозначил, потому что как раз статус мировой фабрики принципиально был важен для модели, которую Китай развивал на протяжении сорока лет...

Максим Яли: За эти сорок лет внутренний рынок и доля экспорта в экономике значительно сократились, в чём они себя обезопасили и почему они будут в плюсах. Там огромный внутренний рынок, за эти годы сформировался и средний класс, потребление увеличилось, и если ещё пятнадцать лет назад, даже в 2008-м, когда была первая волна глобального кризиса, в первый месяц серьёзно пострадали их экспорт и экономика, но, тем не менее, они стали локомотивом выхода мировой экономики из этого кризиса.

Юрий Романенко: Да, это так, но всё равно в экспортных отраслях Китая заняты десятки миллионов, сотни миллионов китайцев и понятно, что проседание этих отраслей очень серьёзно ударит по внутреннему рынку. Это первое.

Второе. Когда страны начинают замыкаться в своих экономических зонах, такие крупные игроки, как Китай, Штаты или Германия, то отсутствие кооперации между ними позволяет пренебрегать в условиях конфликта потенциальными выгодами. И это способствует тому, что вероятность более серьёзных конфликтов пойдёт дальше по нарастающей. Ведь Великая депрессия как раз и породила Вторую Мировую войну как продолжение Первой. И обострение конкуренции между Германией и западными демократиями привело к резкому росту напряжённости.

Максим Яли: Если проанализировать меры, которые, решая проблему коронавируса, принимали правительства государств, начиная с Китая (практически все выбрали китайскую карантинную модель), то де факто мы уже наблюдаем войну, биологическую войну. Об этом говорят действия, предпринимаемые правительствами, когда внутренние войска участвуют в запугивании людей, в разгоне протестных акций, в усилении контроля над тем, чтобы люди сидели дома, когда привлекаются колоссальные ресурсы, национальные гвардии разных стран. Это раз.

Второе. Когда свёрстываются, замыкаются, урезаются свои ресурсы, и мы видим уже результаты. Вот поэтому и вопрос мой был - ожидаешь ли ты вторую волну коронакризиса. Китай ведь уже апробировал новую модель. Они были вынуждены закрыть границу с Россией, потому что вернулись оттуда то ли туристы, то ли студенты, и началась новая вспышка коронавируса, более восьмидесяти случаев заболевания. Это приграничный город, он тоже многомиллионный, и в нём внедрили жёсткие карантинные меры.

То есть отрабатывается модель, когда закрываются, пусть не всё государство, но целые регионы, где есть вспышки, и меры там предельно жёсткие. Если один случай в многоэтажном доме (а это не наши девятиэтажки) то весь этот многоэтажный дом в китайском мегаполисе запирают на две недели вместе с жителями.

Это действительно модель биологической войны. Возможно, репетиция, потому что все государства понимают: использование ядерного оружия, полного военного потенциала приведёт к уничтожению, к гибели всей планеты. Это было главным сдерживающим фактором биполярного мира, во время холодной войны, почему крупные конфликты вроде обеих мировых войн и исчезли после изобретения ядерного оружия.

Сейчас, как показали события, в оружии нет необходимости (были же теории заговоров и в Китае, и в США), просто запускается обвинения в искусственном характере пандемии, что это сделано специально. И реально в начале перепугались, потому что до сих пор не выяснили - это искусственный или природный вирус. Фактически мы жили и живём в реальных условиях биологической войны.

Юрий Романенко: Я дополню тебя уже под занавес нашей дискуссии. Я тоже в самом начале говорил, что всё происходящее нужно рассматривать в логике войны, и последствия будут, как от мировых войн.

Так вот, буквально вчера появились очень интересные графики, которые показывают, что государственные расходы в этот период резко увеличились, такими же скачками, как во время обеих мировых войн. А в нашем случае ещё на более высоком уровне.

Действительно, всеобъемлющее явление, и я думаю, что многие украинцы, глядя на искусственный характер мер (мы это уже обсудили), не воспринимают всё это серьёзно, считая, что оно само собой рассосётся. Нет, не рассосётся. Как бы мы не предавались самообману, это всё надолго и последствия мы будем ощущать очень долго.

Максим Яли: Увы, я с тобой соглашусь.

Юрий Романенко: На этом мы заканчиваем эфир, подписывайтесь, ставьте лайки, на Максима Яли я дам ссылочки, на его аккаунт в Фейсбуке. И не падайте духом.

Максим Яли: Запасайтесь жирком.

Юрий Романенко: Вроде подходит лето, а такое лето... Если это лето будет такое же, как эта весна, то я не знаю, что такое лето и что такое весна. И что такое зима. Климат меняется как-то непонятно.

Пока!

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, канал Юрия Романенко на Youtube, канал Юрия Романенко в Telegram, страницу в Facebook, страницу Юрия Романенко в Instagram