Джон Молдин сравнивает Японию с жуком, в поиске ветрового стекла.
Стадо “ничего плохого до сих пор не произошло” экспертов продолжает фонтанировать благоглупостями: японцы должны сами себе, высокий уровень их сбережений позволит наращивать долг и так далее. Действительно, около 95 процентов японского долга принадлежит резидентам, и государственные бумаги находят поддержку даже на фоне того, что уровень долга достиг 200 процентов ВВП.
Но вот и признак ослабевания этой поддержки: японский государственный пенсионный фонд, держатель 12 процентов долга, впервые за девять лет продал больше государственных облигаций, чем купил. Уровень сбережений снизился с 18 процентов в 1980 году до двух процентов на данный момент. Времена, когда Япония могла выпускать долгосрочные облигации с доходностью в 1 процент и все эти облигации выкупались японскими гражданами, прошли. В 2010 году японское правительство выпустит дополнительно к текущему долгу облигаций на 53 триллиона йен. В то же самое время налоговые поступления упадут с 46 триллионов до 37 триллионов йен. Вам не кажется, что жук приближается к ветровому стеклу?
The New York Times описывало детали прожигания этих триллионов в прошлогодней статье:
Сельская местность в Японии мостилась вдоль и поперёк дорогами, дамбами и иными инфраструктурными проектами; наследство в триллионы долларов тратилось для того, чтобы вытащить экономику из тяжелого спада, последовавшего за прорывом пузыря недвижимости в 1980х. В течение этих почти двадцати лет, Япония аккумулировала величайший государственный долг в развитом мире, и несмотря на это так и не восстановила экономический рост. По данным секретариата кабинета министров в период между 1991 и 1995 годами Япония потратила порядка 2.1 триллиона долларов на общественные работы, в экономике вдвое меньше экономики США,
Доктор Ихори из Токийского университета провел исследование общественных работ 1990х годов, и пришел к выводу, что затраты на них не дали почти никакого дополнительного роста. Он нашёл, что вместо того, чтобы распространять благотворные волны экономического роста, это лихорадочное расходование средств на самом деле привело к падению бизнес-инвестиций, в результате оттягивания сбережений частных вкладчиков. Он также указал, что создание рабочих мест было слишком узко сфокусировано в строительном секторе сельских районов, чтобы принести реальную пользу экономике в целом. Он присоединился к мнению множества других критиков, о том, что стимулы 1990 года провалились, так как слишком большая часть их пошла на дороги,мосты и прочие улучшения и без того весьма развитой инфраструктуры страны. Критики также говорили о том, что решения о конкретных способах расходования денег принимались за закрытыми дверями бюрократами, политиками и представителями строительной индустрии, и зачастую имели в большей степени политические нежели экономические мотивы.
Жители Хамада приводят в качестве наиболее заметного “хакамото”, японского синонима “белого слона”, их собственный мост в никуда, Прибрежный мост, стоимостью в 70 миллионов долларов, 1000 футовый пролёт которого почти постоянно простаивает без трафика. Построенный в 1999 году, мост соединяет город с небольшим, редко населенным островом, уже соединенным с материком другим, более коротким, мостом. “Дороги и мосты это хорошо, но они создают рабочие места только во время строительства”, говорит Шуньзи Накамура, глава департамента промышленной политики города. “Нам нужны проекты, создающие надёжные рабочие места, места, которые могут сохраниться и в тяжёлые экономические времена”
В прошлом году Moodys снизила рейтинг Японии с AAA со следующим предостережением:
Рейтинг отражает риски высокого уровня задолженности Японии, что делает страну уязвимой к финансовым шокам или диспропорциям, которые могут привести к резкому повышению процентных ставок. Рейтинг также отражает существенное, хотя и временное, увеличение бюджетного дефицита вследствие коллапса международной торговли и рецессии в японской экономике. Более того, японские валютные резервы, несмотря на свои значительные размеры по сравнению с другими странами, значительно меньше обязательств страны, и сами по себе не могут устранить риск трудностей рефинансирования в случае серьёзного стресса.
Цены на государственные бумаги смогут расти только если японская экономика покажет устойчивые темпы роста а правительство понизит дефицит и выведет долг на траекторию снижения. С другой стороны, цены на государственные бумаги окажутся под давлением в случае сохранения тренда на повышение уровня долга, что может явится следствием давления демографических факторов на социальные и пенсионные расходы, или потери рынками энтузиазма в отношении вновь выпускаемых облигаций.
Японцы держали процентные ставки ниже 2 процентов на протяжении последних 15 лет. При нынешних 0.3 процентах возможности для дальнейшего снижения отсутствуют. Предполагалось, что такие низкие ставки понудят бизнес к расширению и инвестициям. Они же должны были превратить японцев-сберегателей в японцев-потребителей. Не случилось ни того, ни другого. Вместо этого инвесторы со всего мира занимали йены под один процент и инвестировали в иные ценные бумаги с доходностью выше процента — то, что называется кэрри-трейдом.
Существовала только одна причина тому, что инвесторы мирились с практически нулевыми процентными доходами по японским облигациям. Постоянное усиление японской йены делало возможным отсутствие процента. Йена усилилась на 100 процентов по отношению к доллару с 1995 года. Йена оставалось сильной несмотря на слабую экономику, так как Япония поддерживала громадный профицит внешней торговли на протяжении десятилетий. Этот тренд тоже подходит к своему концу. Китай, Вьетнам, Индонезия и другие развивающиеся страны Азии могут производить вожделенное американцами барахло намного дешевле Японии. Японский внешнеторговый профицит начал сокращаться. Японские политики вертятся ужом, пытаясь оживить свой эксорт. Вчерашняя валютная интервенция для ослабления йены это знак отчаяния. Она провалится. Каждый Центральный банк мира сейчас пытается добиться благосостояния путём девальвации своей валюты.
Чем больше вы анализируете затруднительное положение Японии, тем яснее понимаете, что из него нет выхода. Они завязли в трясине бесконечной неопределённости. Если они успешно ослабят Йену, с какой целью иностранные инвесторы будут вкладываться в их долг, с доходностью в один процент? Как показывает следующий график, Япония имеет некоторые проблемы со старением населения. К 2050 году 40 процентов населения Японии будут старше 65 лет. Население будет в непрекращающейся десятки лет смертельной спирали. Японские старики будут продавать государственные облигации для проживания. Основной покупатель японского долга превратится в его продавца.
Очевидно, что Япония попала в безвыходное положение. Ослабление йены в сочетании с демографическим кошмаром уменьшит спрос на облигации с доходностью в один процент. А это не позитивная новость для правительства имеющего дефицит в 600 миллиардов долларов ежегодно, и отчаянно нуждающегося в инвесторах для размещения своего долга. Когда спрос на ваш долг слаб, логическим следующим шагом является повышение ставок. Звучит разумно, но не в том случае, если вы уже должны 10 триллионов долларов. Сейчас процентные ставки на 10 летние японские государственные облигации находятся в районе 0.5 процента. Но даже при этих необычайно низких ставках обслуживание долга уже поглощает 59 процентов всех налоговых поступлений Японии.
Если рынок потребует ставок на уровне выше 3.5 процента при покупке японского долга, у Японии не хватит доходов даже для его обслуживания. При достижении процентной ставкой уровня 3.5 процента, Японии приходится тратить все налоговые поступления на платежи по проценту. Становится очевидным, что Япония в конце концов будет вынуждена объявить дефолт по своей задолженности. Приемлемого выхода не осталось. Даже минимальный рост процентных ставок потопит третью по величине экономику планеты. Перспектива дефолта страны третьего мира (Греции) перевернула мир вверх дном. Крах Японии скорее всего явится катализатором общемирового краха.
Япония это Титаник, уже протаранивший айсберг. Её быстро заливает водой. Пол Кругман дал рекомендации капитану: полный вперед, и всё будет хорошо. Спасательных шлюпок не хватает. Валютные интервенции не эффективнее перестановки мебели. Дальнейшая закачка финансовых стимулов — это продолжающий играть на уходящей под воду палубе оркестр. Исход ясен, время истекает.
