На днях я ехал в авто и слушал радио. В одной из стандартных бессмысленных передач ди-джеи сказали гениальную вещь. Рассуждая о конце света 21 декабря, они буквально рассказали о том, как «украинцы готовятся к этому мероприятию».
Думаю, что они сами не поняли что сказали, потому что слово «мероприятие» очень точно отражает подхода украинцев к подобного рода вещам.
В постапокалиптическом мире, а Украина находится именно в этом мире, различного рода потрясения рассматриваются в явочном порядке, как нормальное, рядовое явление.
Убийства, изнасилования, аварии, страдания являются не исключением, а мейнстримом повседневной жизни. Вечерняя хроника новостей представляет собой жутковатый набор чернухи, который с нетерпением ждут миллионы. Среднестатистический украинец не ждет от жизни ничего хорошего. Жизнь отвечает ему тем же.
Именно поэтому сегодня многие украинцы подходят к концу света… как альтернативному Новому году. Я удивился, когда узнал, что многие знакомые сейчас покупают бухло, жратву, свечи и многие другие нужные и ненужные вещи в рамках подготовки к концу света.
То есть, конец света воспринимается не как конец нашего бытия, когда привычный мир просто исчезнет, а вместе с ним и мы, а просто как очередная новая проблема, которую просто нужно переждать. Это еще один повод собраться в компании друзей, побухать, когда вокруг будут раздаваться истошные вопли грешников и грешниц, улетающих в космическое НИЧТО. Впрочем, это вполне нормальная реакция для сообщества давно в НИЧТО пребывающем.
Интересно, что на этом фоне реакция жителей центральной Европы или той же Турции принципиально иная. В тамошней прессе предстоящему концу света не уделяется достаточно внимания. Это боковая тема, но она так не обсуждается, обсасывается, как у нас.
Это вполне логично, если рассматривать отличные условия, в которых пребывают среднестистические поляки, чехи, не говоря уже о каких-нибудь французах.
Украинцы более склонны обращать внимание на такую чушь, потому что она легко вмонтируется в их картину мира. У европейцев катаклизм это нечто запредельное, существующее на краю сознания, а для нас, наоборот, это рядовое событие в жизни.
Поэтому мы живо интересуемся всякими катаклизмами, несчастьями, они неотъемлемая часть нашей культуры. Для нашего человека любая жизненная ситуация может закончиться смертью.
Стояли на остановке. В нее врезался джип. Шесть трупов.
Вечером лег спать. Ночью в доме рвануло газовую трубу. 15 трупов.
Ехал спокойно на машине. Вдруг провалился в яму с кипятком. Сварился заживо.
Україна викрила фінансові мотиви Словаччини у газовому конфлікті
МВФ спрогнозував, коли закінчиться війна в Україні
Ваші банківські дані під загрозою: де не можна використовувати Wi-Fi
Це найдурніша річ: Трамп висловився про війну та підтримку України
Пошла в бар. Познакомилась с парнями. Изнасиловали. Сожгли заживо.
Пили с братом водку. Поссорились. Нож. Похороны.
Купили в супермаркете продукты. Отравились.
Этот список можно продолжать до бесконечности. Украинская повседневность – яркий пример жизни в обществе риска. Даже суперриска, что характерно для варварских соообществ. Это общество чрезмерностей, крайностей, избытка. Здесь нет баланса. Нет меры. Только бьющаяся фонтаном крайность духа и плоти.
Вся наша культура проникнута скорбью и страданием. Причем это касается не только нашего времени, но исторического прошлого.
Вот я вчера ехал и слушал песню «Їхали козаки із Дону додому». Смотрите, ситуация описываемая в песне вполне современна. Ехали мимо села казаки, хитростью затянули к себе Галю. Наверняка трахнули ее всей бандой, а потом взяли, привязали к сосне и сожгли.
Да, говорят, что эта песня является поучительной для девушек, мол, не гуляйте с парнями, а то будет «лихо». И что это как-то что-то изменило? Подумайте сами – чем Галя из песни отличается от изнасилованной и сожженной Оксаны Макар? Ничем. Троица подонков из Николаева поступила точно также, как «казаки з Дону».
Возможно, через тройку веков их выходка будет восприниматься, как забава без трагического подтекста, как мы сегодня воспринимаем песню про Галю.
Поэтому эта возня вокруг конца света подталкивает к мысли, что это «мероприятие» стоит перевести в ранг государственного праздника. Каждый год 21-го декабря будем праздновать День конца света. С соответствующей маркетологической проработкой, символикой и так далее. А Рождество и Новый год будут логично продолжать праздник, придавая сакральный смысл этому всему действу в духе «добро, в конце концов, побеждает зло».
