Израиль и ОАЭ: история нормализации, анализ последствий

Одним из важнейших событий последних недель стало подписание официального соглашения между Израилем и ОАЭ о нормализации двусторонних отношений при посредничестве США.

Это первый с 1994 года подобный договор между Израилем и арабским государством Ближнего Востока. Объединённые Арабские Эмираты станут третьей после Египта и Иордании арабской страной, признавшей Израиль.

Соглашение предполагает установление полноценных дипломатических отношений между странами, открытие посольств и подписание целого ряда договоров в самых разных сферах: туризм, инвестиции, технологии, образование, ВПК, торговля, экономика, финансы и т. д.

Хотя многие называют это соглашение «мирным договором», оно таковым не является, поскольку ОАЭ и Израиль не находились в состоянии войны, в отличие от, например, Египта, Иордании, Ливана или Сирии. Эмираты просто не устанавливали дипотношений с Израилем в знак солидарности с другими арабскими государствами в отношении палестинского вопроса.

Мне кажется, данное соглашение стоит разобрать подробнее. Оно крайне интересно не только с точки зрения израильско-арабских связей или конфликта на палестинских территориях, но и для понимания стремительно меняющегося баланса сил на Ближнем Востоке и принципов региональной повестки целого ряда государств, которые и привели Абу-Даби к осознанию необходимости подписания такого договора с Израилем.

Это соглашение рассказывает нам целую кучу интереснейших историй о новой геополитической реальности Ближнего Востока и попытках перекроить его региональные расклады, начиная от новой геостратегии ОАЭ в мире, постепенного перехода к пост-американскому порядку на Ближнем Востоке и заканчивая фундаментальным сдвигом в восприятии Израилем палестинского вопроса на фоне эрозии старой архитектуры безопасности и системы региональных связей, оставленных в наследие от эпохи Киссинджера-Клинтона-Буша. Этот договор нужно рассматривать с разных углов и ракурсов; в нём есть как позитивные для обеих стран моменты, так и риски, заложенные туда в виде бомбы замедленного действия. Но всё по порядку.

Битва нарративов: исторический договор, большой прорыва или соглашение о партнёрстве?

Начнём с анализа публичной риторики, развернувшейся вокруг соглашения ОАЭ-Израиль. Стороны по-разному трактуют то, что случилось.

Президент США Дональд Трамп объявил о нормализации отношений между ОАЭ и Израилем в своём «Twitter», назвав соглашение «историческим» и «БОЛЬШИМ ПРОРЫВОМ». Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху преподнёс соглашение как свою личную политическую победу в контексте продолжающегося израильско-палестинского конфликта.

А вот правитель ОАЭ Мухаммед бин Зайд Ан-Нахайян взял гораздо более спокойный и даже несколько отстранённый тон, назвав соглашение всего лишь соглашением о взаимопонимании и партнёрстве. При этом, сама фраза про договор была второстепенной, начал он не с этого, а с объявления достижения с Израилем договорённостей о том, что Тель-Авив «отказывается» от планов по аннексии палестинских земель на Западном берегу р. Иордан. Якобы это обязательство Израиля и было главным условием подписания соглашения о нормализации.

Такая явная разница в трактовках случившегося отражает желания лидеров рассказать удобный им нарратив с учётом своих политических моментов дома.

Для правителя ОАЭ очень важно объяснить это событие для своих арабских братьев, многими из которых овладел справедливый гнев и раздражение: как это такая страна, которая на протяжении десятков лет выражала солидарность с палестинцами, вдруг развернулась на 180 градусов? И если уж так, то ради чего? Мухаммед бин Зайд поэтому и поспешил рассказать, ради чего: конечно же, ради палестинцев. В такой интерпретации его действия выглядят не совсем уж «предательством» или «капитуляцией», а даже подвигом, свидетельством неравнодушия эмиратских шейхов к страданиям их палестинских братьев.

Для президента США Дональда Трампа максимальный пафос и триумфальность заявлений необходимы для того, чтобы подчеркнуть: произошло не просто рутинное подписание какого-то там соглашения из-под стола, а реальное историческое событие. Событие, которое могло произойти только в это время, только при этом президенте и только благодаря американцам. На фоне в значительной степени неудачной внешней политики, Трампу накануне выборов нужно демонстрировать победы и успех. Как показала практика с КНДР и Ираном, тут важным является первое впечатление, а всё остальное пусть обсуждают эксперты и академики, которых всё равно никто не будет слушать.

Биньямин Нетаньяху тоже взял гораздо более победоносный, хоть и менее пафосный, чем у Трампа, тон заявлений. Для Израиля это событие действительно историческое, и даже, возможно, больше символическое. Впервые за 26 лет, арабское государство признаёт Израиль, создавая короткий временной лаг «исторического момента», о котором любит говорить израильский премьер-министр, характеризуя эпоху своего правления при Дональде Трампе. Эмираты — прецедент, пример для подражания, за которым обязательно последуют другие — именно такую тональность необходимо было выстроить Нетаньяху. И у него получилось. Даже оппозиция была вынуждена сквозь зубы поздравить его с «победой», тем самым поднимая легитимность и авторитет премьера на фоне непрекращающихся протестов в Иерусалиме и неоднозначной ситуации с коронавирусом, вторая волна которого накрывает страну.

Израильско-эмиратские соглашения: приблизительные контуры договорняка

Теперь перейдём к внутренностям соглашения. О них известно немного. Вернее, очевидно, что ОАЭ и Израиль теперь позаключают несметное количество официальных двусторонних договоров в самых разных сферах. Однако за скобками остаются условия подписания соглашения о нормализации — такие себе «райдеры» обоих сторон, которые они выдвинули Штатам. Думаю, что обо всех тонкостях мы будем узнавать постепенно, по мере развития отношений ОАЭ и Израиля. Пока что, точно известно о нескольких условиях, которые учитывались при подписании нормализации.

Первое касается продажи вооружений Объединённым Арабским Эмиратам. В частности, это касается крупного контракта на продажу ОАЭ партии новейших американских самолётов F-35, которые, судя по всему, были обещаны Эмиратам в качестве «подсластителя» сделки с Израилем. Неясно, до какой степени сам Израиль был в курсе этого пункта. Ведь после того, как о нём стало известно, премьер-министр Биньямин Нетаньяху резко раскритиковал намерения США продать ОАЭ самолёты, и даже выступил против этого, заявив, что никакого отношения эта продажа к договору с Абу-Даби не имеет.

Несмотря на критику израильтян, ОАЭ заняли принципиальную позицию по данному вопросу, и даже решили демонстративно сорвать символическую трёхстороннюю встречу США, Израиля и ОАЭ, которая должна была пройти в пятницу 21 августа в Вашингтоне.

Вопрос F-35 действительно стоит того. Речь идёт о самых навороченных и технологичных боевых самолётах пятого поколения, которые есть на вооружении очень ограниченного числа стран, входящих в такой себе узкий «элитный клуб»: Великобритания, Австралия, Израиль, Япония, Нидерланды, Италия, Норвегия. Израиль является единственным государством на Ближнем Востоке, у которого на вооружении стоят подобные самолёты, и неспроста Тель-Авив десятилетиями лоббировал Вашингтон против продажи арабам любых новейших передовых вооружений. ОАЭ в свою очередь безумно хотят стать первым арабским государством, которое уравняет силы, и заполучит такое вооружение первыми, что существенно сместит баланс в их пользу.

Второе — противодействие Турции и Ирану. Безусловно, для США и Израиля нормализация с ОАЭ — это усиление их анти-иранского альянса, в рамках которого все трое очевидно будут действовать сообща против общего врага, на базе противостоянии которому и сблизились израильтяне и аравийские монархии в последние годы. Однако любопытным фактом остаётся разное отношение сторон к «иранской проблеме». Если Израиль однозначно считает Иран своим врагом, в США при Дональде Трампе на нём просто зациклены, то в ОАЭ всегда сохраняли весьма прагматичные и гибкие связи с Тегераном.

Разумеется, ОАЭ выгодно ослабить иранское влияние на некоторых направлениях (северо-восточная Сирия, палестинский анклав сектора Газы и Йемен), однако у Абу-Даби нет мессианских идей уничтожить «оплот зла» или развязать с ним войну. В Эмиратах всегда занимали более мягкую по сравнению с Саудовской Аравией позицию по вопросу переговоров с Ираном о региональном сотрудничестве. Соответственно, будет крайне любопытно понаблюдать, каким образом ОАЭ будут балансировать между своими новыми обязательствами перед Израилем и своими прагматичными интересами по Ирану.

С Турцией всё гораздо прозаичнее. Для ОАЭ нормализация на израильском направлении открывает серьёзный фронт противостояния с Анкарой, и в Абу-Даби намерены использовать открывшиеся возможности по максимуму для увеличения давления на Турцию в противовес её наступательной региональной повестке.

Многочисленные сальто-мортале с переобуванием в воздухе тут скорее будут вынуждены совершать уже Штаты и Израиль, у которых к Турции своё, особенное отношение, которое трудно назвать однозначно «враждебным». Дональд Трамп всё ещё питает личную симпатию к Эрдогану, США в целом не хотят разрыва отношений с главным союзником НАТО на Ближнем Востоке, а Израиль, при всей публичной браваде, получает неплохую выгоду от торговли с турками, которая с 2010 года не останавливалась, а даже наоборот: выросла с $ 4,9 млрд. в 2017 году до $ 7,2 млрд. в 2019 году.

Третье — договорённости по Ливии. Не секрет, что среди всех участников конфликта в Ливии, Эмираты являются одними из самых активных, и хотят быть доминирующим игроком. Нормализация с Израилем может склонить последнего (а с ним и США) к поддержке позиции ОАЭ по ситуации в Ливии. Это значит, что у генерала-фельдмаршала Халифы Хафтара вскоре может появиться серьёзная поддержка со стороны Израиля. Впрочем, как и в ситуации с отношениями ОАЭ и Ирана, Израиль имеет собственную повестку, и пока что не особенно «светился» в ливийских вопросах. Тем не менее, после того, как стало известно о нормализации отношений между Израилем и ОАЭ, в Ливии внезапно объявили о полноценном режиме прекращения огня и назначении выборов на март 2021 года. Это может не быть связанным с договором ОАЭ-Израиля, но тенденция весьма любопытная.

Четвёртое — аннексия палестинских земель на Западном берегу. Это самый интересный пункт и, по сути, основоположный в этом сюжете. Правитель Абу-Даби Мухаммед бин Зайд утверждает, что Израиль пообещал ему в ходе переговоров, что откажется от планов аннексии до 30% территории Западного берега, как это предусмотрено планом Дональда Трампа, известным как «Сделка Века».

Однако сразу после заключения договора, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху и несколько его соратников поспешили откреститься от слов Эмиратов, и заявили, что-де планы аннексии никуда не делись, и всё ещё остаются на столе. Это подвесило вопрос аннексии в воздух и породило неловкую паузу, после которой палестинцы начали вопрошать, а чего в таком случае вообще добились ОАЭ?

Сейчас всё выглядит так, что Нетаньяху не может публично признать, что отказывается от планов аннексии, иначе вызовет острую критику части своего правого электората и израильских поселенцев, которые и так были не в восторге от достигнутых договорённостей. Но и признать полноценно, что они продолжат курс на аннексию в формально-юридическом ключе он тоже не может, иначе это поставит Эмираты в совершенно неловкое положение.

К тому же, не исключено, что израильский лидер не отказался от планов аннексии, рассчитывая вернуться к этой теме, когда уляжется пыль и в случае, если страну снова будут ожидать четвёртые досрочные парламентские выборы, вынуждающие премьера ужесточать свою риторику для привлечения голосов правого электората, особенно сейчас, когда его партия теряет в рейтингах, а конкуренты из ультраправых поднимают голову.

Известная история тайных отношений

Конечно, ничего удивительного на самом деле не произошло. Партнёрство между ОАЭ и Израилем продолжается много лет, как и, в более широком контексте, сотрудничество Израиля и аравийских монархий. При Нетаньяху и после прихода к власти Дональда Трампа, это сближение начали усиленно форсировать руками ближневосточной команды Трампа во главе с его зятем Джаредом Кушнером.

Так, в октябре 2018 года впервые за 22 года премьер-министр Биньямин Нетаньяху посетил Оман, где встретился с ныне покойным султаном Кабусом бин Саидом, что стало поворотной точкой во взаимоотношениях двух стран, и подчеркнуло посредническую роль Оманского султаната, которую тот сыграл в сближении Израиля и Аравии.

Через год Израиль открыл «виртуальное посольство» в странах Залива — такая «проба пера», зондирование почвы перед реальной нормализацией. Кроме того, в том же 2019 году израильские спортсмены впервые начали принимать участие в спортивных соревнованиях на территории ОАЭ, Бахрейна и Омана, после официального визита в ОАЭ годом ранее министра культуры Израиля Мири Регев.

В городе Дубай в том же году начали строить первую синагогу. В ноябре 2019 года в ОАЭ заговорили о разрешении туристам из Израиля посещать страну, а визиты главы израильского «Моссад» Йосси Коэна в Абу-Даби стали чуть ли не рутинными. К тому же, сотрудничество между ОАЭ и Израилем не прекращалось, просто велось за закрытыми дверьми в условиях секретности.

Основой для сближения ОАЭ и Израиля стало противодействие иранскому влиянию. Ещё в 2009 году во времена администрации Барака Обамы израильско-эмиратское сотрудничество перешло в полу-открытую фазу: многим стало известно о партнёрстве двух стран в разных сферах, в основном касающихся безопасности, обе страны активно лоббировали новые санкции против Ирана и выступали против его ядерной программы. В 2010 году произошла довольно мутная история с убийством в Дубае высокопоставленного члена палестинского исламистского движения ХАМАС членами израильской разведки «Моссад». В публичной плоскости, дерзкая операция израильтян привела к дипломатическому конфликту с Абу-Даби, который, впрочем, быстро потушили усилиями Барака Обамы. Уже тогда ходили слухи, что, возможно, данная операция не была неожиданностью для эмиратских властей, а может даже, они сами в ней участвовали.

Уже в 2011 году ОАЭ и Израиль снова оказались по одну стороны баррикад, во время «арабской весны», выступая против восхождения политического ислама, особенно в лице «Братьев-мусульман», которых Израиль считает опасными террористами, а ОАЭ — главными религиозными и идеологическими конкурентами. Неудивительно, что инцидент 2010 года быстро канул в лету, а в 2012 году произошла первая полноценная встреча высокопоставленных представителей Израиля и ОАЭ «на полях» Генассамблеи ООН в Нью-Йорке — между премьер-министром Биньямином Нетаньяху и министром иностранных дел ОАЭ Абдаллой бин Зайдом. И снова центральной темой переговоров стал Иран и его ракетно-ядерная программа.

Израиль, ОАЭ, США и новый ближневосточный порядок

Израильско-эмиратская нормализация 2020 года — логичное продолжение процесса, начавшегося ещё в начале нулевых (если не раньше), получившего второе дыхание в середине 2000-х, и вышедшего на финишную прямую после 2011-2012 годов. Соглашение между ОАЭ и Израилем, которое должны подписать 18 сентября, будет иметь далеко идущие последствия для региона, о которых стоит поговорить подробнее.

Сближая Израиль и ОАЭ, администрация Дональда Трампа в США надеется всё-таки реализовать свою идею создания гибкого проамериканского регионального блока («ближневосточного НАТО»), которому можно будет передать часть функций глобального полицейского и ответственность за стабилизацию Ближнего Востока под потребности и интересы Соединённых Штатов, в том числе противодействие и сдерживание врагов и соперников, таких как Иран или Турция.

Для Трампа и его команды, антагонизм между арабами и евреями из-за «палестинского вопроса» является одним из основных препятствий на пути оформления нового регионального проамериканского альянса, состоящего из союзников США — аравийских монархий, Израиля, Иордании, Египта и, возможно, Судана и Ирака. С их точки зрения, нормализация ОАЭ-Израиля должна заложить прецедент, стать «первой ласточкой», примером для подражания, за которым пойдут и остальные, о чём не устаёт уже третью неделю говорить Джаред Кушнер — зять президента и один из кураторов этого направления.

Станет ли нормализация ОАЭ-Израиля следующим шагом к реализации «американской мечты» в регионе — неизвестно. О «ближневосточном НАТО» говорить не приходится, поскольку в основе нормализации лежат не общие ценности или моральные принципы, а в основном деньги и жажда влияния. Такая мотивация способна порождать не только партнёрство на базе общих целей (существующих на данный момент), но и конкуренцию, если обстоятельства или окружающая среда изменятся. Здесь ключевыми станут лидерские способности США как куратора этого процесса, и не только с позиции личных, персональных связей, на которые часто делают ставку Дональд Трамп, но и с точки зрения выстраивания институтов и грамотной коммуникации.

Эмиратско-израильское соглашение добивает остатки регионального порядка, выстроенного в 1970-1990-х годах благодаря политике Киссинджера-Клинтона. Ведь нельзя сказать, что ОАЭ «предали дело Палестины», как их обвиняют сейчас во многих арабских странах, имея в виду нарушение обще-арабского консенсуса по поводу табу на сотрудничество с Израилем из-за палестинцев. Такой консенсус был сформирован в 1967 году после принятия резолюции Совбеза ООН №242, под которой подписались и Израиль с США. Она требовала от Израиля вернуть палестинские территории, оккупированные в ходе войны 1967 года. А до тех пор, Лига Арабских Государств проголосовала за запрет на любые формы сотрудничества с Тель-Авивом. Однако нарушили этот консенсус не ОАЭ, а Египет и Иордания, когда подписали мирный договор с Израилем в 1978 и 1994 годах.

Впрочем, стоит признать, что соглашение ОАЭ-Израиля действительно наносит удар по консенсусу арабов и по Лиге Арабских Государств, которая пыталась стать площадкой, где бы формировалась единая, консолидированная обще-арабская региональная повестка. По сути, впервые, заключается соглашение о мире ради мира, а не мир в обмен на территории. Это разрушит последние основания «принципа двух государств», который был заложен в основу урегулирования израильско-палестинского конфликта, и нивелирует Арабскую мирную инициативу 2002 года. Региональные организации, такие как ЛАГ, окончательно потеряют влияние и способность генерировать смыслы и инициативы, принимаемые сторонами. Этот процесс очень похож на эрозию региональных политических структур на пост-совестком пространстве и в Европе, которую мы наблюдаем сегодня.

Во всей этой схеме главными лузерами получаются палестинцы. Их выкинули из переговоров, в соглашении они даже не упомянуты. Для них этот договор — акт предательства не только со стороны монархий Залива, но и арабского сообщества в целом. Их променяли на отмену плана, который существовал в теории, но так и не был реализован или начат на практике в юридической плоскости. Иными словами, Нетаньяху на словах отказался от того, чего ещё не существовало, а взамен — получил мощный пропагандистский удар по арабскому единству и сущности решения палестинского вопроса. Такая маргинализация палестинцев ещё больше их озлобит и загонит в смысловой и эмоциональный угол, радикализуя многих молодых людей, которые не видят будущего на своих территориях и в своих лидерах.

Можно сказать, что договор ОАЭ-Израиля не служит цели установить долгосрочный мир, как его представляют в Штатах. Скорее, наоборот: он способен привести к эскалации, поскольку сужает поле для дипломатических мирных переговоров между израильтянами и палестинцами. Ведь теперь Израиль показал, что может иметь нормальные и полноценные отношения с арабским государством, не делая никаких практических уступок по «палестинскому вопросу». А значит, незачем в дальнейшем делать какие-либо уступки ради нормализации отношений. Договор ОАЭ-Израиля заложил сильнейший прецедент для ближневосточного мирного процесса и аргументов сторон, обесценивая основоположные принципы мирных переговоров, закреплённые после 1967 года в многочисленных резолюциях и инициативах. А усиление восприятия правых израильских элит того, что продолжающаяся оккупация палестинских территорий никакого вреда не несёт, лишь уменьшит влияние дипломатии и увеличит риск вооружённого противостояния, когда все другие опции будут исчерпаны.

Ещё одним стратегическим последствием нормализации станет дальнейшая эрозия доверия между арабскими правительствами и населением, которые по-разному воспринимают случившееся. Безусловно, эта проблема не будет преобладать в повестке многих государств, особенно сейчас, в разгар коронавирусной пандемии, которая привела к сильнейшей анти-элитарной протестной волне во многих странах мира. Однако диссонанс, когда элиты делают одно, а население мыслит по-другому, лишь подольёт масла в огонь народного раздражения собственным правящим классом, кризис которых явно просматривается на Ближнем Востоке, прежде всего в Ливане, Египте, Иордании, Ираке и Саудовской Аравии.

Наконец, нормализация является важнейшим пазлом в амбициозной геостратегии ОАЭ, которая заключается в резком усилении своих позиций и выходе на ведущие лидерские позиции на Ближнем Востоке. В качестве основоположных направлений, которые должны, по мнению Абу-Даби, обеспечить им этот рывок, ставка сделана на:

• Региональную логистику (контроль над морскими коммуникациями, расширение военной инфраструктуры в районе ключевых логистических узлов, уменьшение зависимости от традиционных транзитных маршрутов и вхождение капиталом в мировые контейнерные перевозки);

• Технологии и инновации (научно-технологические проекты, создание совместных предприятий с ведущими странами мира и региона, объединение и координация усилий по борьбе с коронавирусом с прицелом на создание биотехнологического и медицинского хаба, кибербезопасность);

• Региональная безопасность (торговля частными охранными структурами, разработка ПО для систем массового слежения, вхождение в основные кризисные площадки в качестве отдельного субъекта, в перспективе вхождение в клуб ядерных государств, становление себя в качестве главного союзника США на Ближнем Востоке вместо «дискредитировавшей» себя в Йемене Саудовской Аравии);

• Торгово-экономическое лидерство (создание основ новой экономической модели развития государства, диверсификация экономики, создание туристических связей в пост-карантинном мире, инвестиционная политика, медиаторство).

Для Объединённых Арабских Эмиратов очевидно, что соглашение с Израилем несёт только успех и победы. Им терять нечего. Они никогда не были в прямом военном конфликте с Израилем, делить обоим странам тоже нечего. А нормализация прекрасно вписывается во внешнюю политику ОАЭ, цель которой — выйти из тени «старшего брата» в Эр-Рияде, стать на фундамент новой экономической модели, занять лидирующие позиции в вакууме, формирующемся из-за ослабления глобального влияния США, и закрепить свои преобладающие позиции в ключевых сферах нового мироустройства: биотехнологии, инновации, безопасность и логистика.

Главными рисками для ОАЭ остаются: незавершённость «палестинского вопроса» (который может создать токсичный фон для Мухаммеда бин Зайда, если на Западном берегу будет обостряться обстановка), двойственность в отношении региональной безопасности (ОАЭ не против Ирана как субъекта системы, Израиль — против, США — колеблются в зависимости от президента в Белом Доме), половинчатость внешнеполитических интервенций (ситуация в Йемене стагнирует в «болото», вмешательство в Ливию тактически провалено после поражения Хафтара под Триполи, вхождение в Сирию проходит медленно) и среднесрочные проблемы национальной экономики (из-за коронавируса чуть не обрушилась экономика Дубая, упали цены на нефть, а некоторые проекты ОАЭ ещё не завершили).

Израиль больше выигрывает от нормализации, чем проигрывает. Премьер-министр Биньямин Нетаньяху по сути ничего не отдал взамен, и получил ещё одно беспрецедентное событие, с которым войдёт в историю страны. Он сумел выбить для себя сильнейший прецедент по «палестинскому вопросу»: обменять мир на мир, а вопрос оккупированных территорий, прав палестинцев, незаконных поселений и статуса Иерусалима оставить за скобками. Премьер сумел элегантно выйти из ситуации с негативным шумом вокруг «Сделки Века», которая предусматривала аннексию, застрявшую на уровне правящей в Израиле коалиции. Теперь нормализация с ОАЭ перекроет шум вокруг неспособности Тель-Авива реализовать обещания Нетаньяху, и даёт этому хорошее оправдание: якобы премьер пообещал Эмиратам в обмен на мир с мыслями о всём хорошем против всего плохого.

Для Израиля нормализация порождает несколько рисков, которые связаны прежде всего с их внутренней политикой. В случае четвёртых досрочных парламентских выборов, Нетаньяху будет вынужден снова бороться за голоса правого электората. Возможно, это вынудит его вернуться к обещаниям аннексии палестинских территорий. Это может разрушить «дух» соглашения с ОАЭ, поставить своих союзников в неловкое положение (США и ОАЭ выступают против аннексии) и даже вызвать конфликт на палестинских землях. К тому же, двойственность политики ОАЭ относительно Ирана и выборы президента США могут нивелировать некоторые анти-иранские возможности, открывающиеся перед Израилем после подписания соглашения с Абу-Даби.

Ещё одна не самая очевидная проблема для Нетаньяху - это событие могут просто быстро забыть. Как не парадоксально, "историческому соглашению" между Израилем и ОАЭ посвятили не так много времени в самих израильских медиа. Во-первых, как оказалось, израильскому правительству (очень разношёрстному идеологически и политически) сложно объяснить избирателю суть, логику и значение этого события. В отличие от Сирии, Ливана, Египта, Иордании, Эмираты никогда не воевали против Израиля, и не вступали с ним в открытые и громкие конфликты. Соответственно, мало кто понимает, почему этому событию надо придавать чрезмерное внимание.

Кроме того, огромное количество внутренних проблем в Израиле затмевают попытку Нетаньяху их закрыть другим нарративом. Иными словами, негативный информационный шум дома может оказаться слишком громким, а тема с израильско-эмиратским соглашением может даже не взлететь: мало кто сейчас может поехать в Эмираты, никто не понимает, зачем это нужно, а коронавирусная пандемия и экономический кризис волнуют израильтян больше, чем какой-то договор с ОАЭ. Это потенциально плохие новости для электоральной кампании Биньямина Нетаньяху перед возможными выборами осенью-зимой.

Для палестинцев договор в целом сыграет в минус, но может привести к некоторым стратегически важным последствиям, если этим воспользуются палестинские политические лидеры. Маргинализация их позиции поставит перед ними вопрос ребром: либо вы объединяетесь в единый фронт противодействия Израилю, либо постепенно исчезаете в пучине междоусобиц, а вопрос Палестины прекратит своё существование в региональной повестке.

На прошлой неделе лидеры ХАМАС и ФАТХ анонсировали совместные переговоры об объединении, но пока что до до практических шагов не дошло, а ХАМАС встрял в очередную вооружённую эскалацию с Израилем. Объединение палестинских фракций разблокирует возможность провести новые всеобщие выборы и обновить политическую верхушку. Возможно, нормализация ОАЭ-Израиля предоставит им такой шанс. Воспользуются они им или нет - покажет время. В конце концов, предыдущие попытки объединения провалились, как из-за внутриполитических разногласий и хронической неспособности нынешних лидеров договариваться между собой, так и из-за мастерской игры внешних игроков.

Стоит добавить ещё один немаловажный сюжет, который я оставил на десерт — геополитическое соперничество США и Китая. Контекст борьбы с КНР, вероятно, был одним из важных моментов, который учитывал американский истеблишмент, когда готовил сделку Израиля и ОАЭ. В последние годы Китай существенно нарастил своё влияние на Ближнем Востоке и начал проникать в экономики стран, которые считаются главными союзниками Штатов. В конце июля государственная нефтяная компания Abu-Dhabi National Oil Company (ADNOC) передала права собственности на месторождения Нижний Закум, Умм-Шариф и Ан-Наср китайской корпорации China National Offshore Oil Corporation. До этого, китайцы серьёзно инвестировали в IPO компании ADNOC, где выставляли 49% акций за $ 10 млрд. США не смогли составить Китаю серьёзной конкуренции на торгах. Кроме того, Китай договорился влить в экономику ОАЭ $ 45 млрд. инвестиций в течение следующих 5 лет, а торговля двух стран перевалила за $ 50 млрд. (это без нефти).

С Израилем у Китая развиваются не менее динамичные отношения. Ежегодные инвестиции КНР в Израиль достигли $ 12 млрд. Для израильских товаров китайский рынок «весит» около $ 4 млрд. В этом году китайцы впервые решили принять участие в массовой приватизации ряда израильских объектов: портов, газовой компании «Natgas», почтовой службы Израиля. Кроме того, китайцы участвуют в строительстве водоочистительной станции в киббуце Пальмахим между городами Ашдод и Ришон-ле-Цион. Пекин взял в оборот и тему внедрения своей технологии мобильных сетей 5G, против которой выступают США. С целью сдержать китайскую торгово-экономическую и инвестиционную экспансию на израильский рынок, в Иерусалим даже приезжал госсекретарь США Майкл Помпео в конце мая. Сразу после этого, Израиль отказался от крупного инфраструктурного проекта с КНР на сумму в $ 1,5 млрд. (строительство станции обессоливания воды), а посол США в Израиле призвал власти отказаться от сотрудничества с Китаем в области технологии 5G.

Китайская экспансия подталкивает Вашингтон к оказанию давления на своих союзников, результатом чего и могла стать нормализация отношений между Израилем и ОАЭ и все эти обещания «золотых гор» и продажи оружия после подписания договора 18 сентября.

После подписания договора вряд ли стоит ожидать быстрого признания Израиля со стороны всех остальных арабских государств. Для многих это всё ещё токсичный политический вопрос, другие думают над "ценой", которую они запросят в обмен на признание, как это сделали Эмираты.

Первыми на очереди, скорее всего, будут Бахрейн и Оман - два государства, которые имеют наименьше проблем внутреннего характера, мешающих нормализации. Оман много лет играет роль посредника в регионе и никогда по-настоящему не бойкотировал Израиль. Начиная с конца 1990-х годов, они открыто торгуют, а израильские лидеры несколько раз приезжали в Оман с визитом. Бахрейн также наладил коммуникацию с Тель-Авивом, когда в прошлом году предоставил свою территорию для проведения международной конференции, где была представлена экономическая часть "Сделки Века".

Во втором эшелоне идут Саудовская Аравия и Кувейт, где при власти находятся престарелые правители, всё ещё выступающие против нормализации, а также Судан, где после военного переворота в апреле 2019 года активно заговорили о планах установить дипотношения с Израилем. Сейчас, этот вопрос забуксовал из-за разногласий по нему внутри правящей коалиции. Однако недавний визит Майкла Помпео показал, что Штаты готовы использовать признание Израиля со стороны Судана как условие для того, чтобы вычеркнуть республику из списка стран-спонсоров терроризма - то, чего местные власти добиваются уже целый год.

Остальные вряд ли пойдут на нормализацию в обозримой перспективе. Алжир негативно отреагировал на решение ОАЭ признать Израиль, и пока к такому не готов, в том числе из-за позиции значительной части населения. В Тунисе прагматичные про-западные политические силы не имеют достаточного влияния в парламенте и Кабмине, чтобы протолкнуть эту идею, особенно пока сильны исламисты, имеющие крупнейшую в парламенте фракцию.

В прошлом году активно циркулировали слухи о возможной нормализации отношений между Израилем и Марокко. Поговаривали, что США якобы предлагали признать суверенитет Марокко над Западной Сахарой в обмен на признание Рабатом Израиля и Иерусалима как его столицы. Однако переговоры забуксовали, и в итоге марокканцы отказались. Из-за конфликтных отношений с ОАЭ, вряд ли официальный Рабат повторит их шаг в сторону Израиля.

Сирия, Ливан, Ирак, Турция - все имеют слишком токсичные отношения с Израилем, чтобы пойти на нормализацию. У первых трёх стран неразрешённые территориальные разногласия. Турция заняла противоположную Эмиратам сторону в рамках своего региональног соперничества с ними, справедливо полагая, что нормализация укрепляет эмиратско-израильский анти-турецкий альянс в Восточном Средиземноморье. Их главный союзник Катар - такого же мнения.

Не-арабские мусульманские государства - Индонезия, Малайзия, Пакистан, Иран - не готовы признавать Израиль. Иран считает его главным региональным соперником, тут компромиссы невозможны. А остальные, с одной стороны, чувствительно относятся к палестинскому вопросу, а с другой стороны - склоняются к позиции Турции.

Таким образом, ожидать скорой нормализации не стоит. Она растянется во времени. Главное - какими будут условия этих сделок. Именно сделок, поскольку по-другому это называть нельзя. Ни одно государство не пойдёт на это просто так, особенно понимая, сколько всего можно "выжать" из Дональда Трампа, которому очень нужны внешнеполитические победы перед выборами в ноябре. Поэтому, максимум, что я предполагаю - это попытка выйти на договор между Израилем и Бахрейном, а также между Израилем и Оманом \ Суданом в сентябре-октябре аккурат перед выборами.

Израильско-эмиратская нормализация — очень важный процесс, значение которого ещё предстоит оценить по мере появления новых подробностей о переговорах между сторонами и теневой части достигнутых договорённостей.

Но уже с уверенностью можно сказать, что это соглашение является важным этапом при переходе от старого регионального порядка к новому, характерной особенностью которого является ослабление традиционных глобальных игроков типа ЕС, РФ и США, и подъем регионализма, восхождение новых центров влияния, которых необходимо сдерживать или кооптировать в новые региональные надстройки и коалиции.

Если понравилась статья, подписывайтесь на Facebook-страничку и телеграмм-канал автора, а также поддержите деньгой на Патреоне.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook