В последние недели Киев получил несколько сигналов, которые нельзя игнорировать, если мы не хотим оказаться в позиции УНР в 1918-1920 годах. Первый звонок пришел из Польши в форме решений Сейма и Сената по Волынской резне, второй был из Турции в форме неудавшейся попытки госпереворота и потепления отношений с Россией, третий звонок обозначился в США, где кандидат в президенты Дональд Трамп выступил с очередной «порцией» дружественных заявлений в сторону России.
Внешнеполитический фон для Украины начинает меняться так быстро, что старые подходы к внешней политике становятся опасными.
В этом контексте, стоит обратить внимание на заявление украинского олигарха Дмитрия Фирташа, сделанное в минувшую пятницу. Кратко основные тезисы.
Тезис Фирташа №1: «Ни один президент другой страны, даже если речь идет о США, не принесет Украине Крым назад на блюдечке. Эта проблема находится исключительно в плоскости переговоров Киева и Москвы, которые, хочет этого кто-то или нет, рано или поздно все равно состоятся и будут включать в себя большой спектр вопросов, накопившихся за последние годы».
Тезис Фирташа №2: Украине нужно готовиться к худшему сценарию.
«Когда на съезде Республиканской партии из программы республиканцев был исключен пункт о предоставлении Украине летального вооружения, эта новость также была в штыки воспринята в Украине. Однако почему-то никто не вспомнил, что администрация Обамы и вся Демократическая партия в целом также последовательно блокировали этот вопрос».
При этом Фирташ также считает, что риторика Трампа-кандидата и действия Трампа-президента скорее всего будут очень отличаться друг от друга.
«Я имею большой опыт наблюдения за политическими лидерами первого уровня в разных странах, и могу сказать, что я в этом практически уверен. Это даже хорошо, что от одного из кандидатов в президенты США звучат подобные предположения. В каком-то смысле это дает возможность Украине готовиться к худшему сценарию и постепенно переставать смотреть на мир сквозь розовые очки. Современный мир намного сложнее и прагматичнее, чем хотелось бы многим гражданам и политикам в Украине. По этой причине достаточно опасной, на мой взгляд, является столь чрезмерная надежда нынешней украинской власти на президентство Хиллари Клинтон. На сегодняшний день шансы Трампа и Клинтон на победу в президентских выборах примерно равны, а поэтому мы уже сегодня должны иметь ответ на вопрос – как мы будем взаимодействовать с администрацией Трампа после его возможной инаугурации в начале следующего года».
Тезис Фирташа №3: Украине нужно готовиться к тому, что позиции Евросоюза и США по крымскому вопросу в дальнейшем не будет столь жесткой, как была все последние два года. (Это, кстати, указывает на то, что Фирташ уверен, что проблема ЛДНР будет разрешена, поскольку смягчения позиции Запада по Крыму будет тяжело добиться, если на Донбассе будут идти тяжелые бои).
«Слишком много действий российской стороной предпринимается для её смягчения, в то время, когда Украина попросту теряла золотое время, рассчитывая лишь на каждый новый период санкций. В следующие два года есть высокая вероятность того, что позиция мирового сообщества по Крыму будет не принципиально, но смягчаться. Нужно быть готовым к этому и выстраивать свою стратегию исходя из новых реалий. Даже если этого не произойдет, лучше готовиться к пессимистичному сценарию развития событий. В любом случае мы должны помнить, что вопрос Крыма, в том числе и его статус, будет зависеть не от мнения следующего президента США, а от позиции России и действий Украины в рамках этой проблемы”.
В связи с этим несколько моих комментариев.
По первому тезису Фирташа: На сегодняшний момент Украина не имеет стратегии возврата Крыма. Это четко фиксирует социология Украинского Института Будущего, которая показала, что украинцы не воспринимают силовое решение проблемы. Например, когда респондентам предложили силовой возврат Крыма в случае, если улучшится международная ситуация, то такой вариант одобрили только 25% опрошенных. Но украинцы также не готовы, чтобы Крым совместно управлялся Украиной и Россией (76% против), ни к варианту «продажи» Крыма России Украиной (77% против).
Йде антициклон: синоптик Діденко попередила про морози та сильний вітер
Аналітик пояснив, чому Європа "обере" Молдову замість України
Дрова зберігати не можна: українцям загрожують великі штрафи та навіть серйозні терміни
У Києві - гострий дефіцит водіїв маршруток: готові дати житло та бронь від армії
Кстати, эти данные коррелируют с решением проблемы ЛДНР ( силовое решение проблемы признают 20% опрошенных, референдум по приданию ЛДНР статуса оккупированных территорий поддерживают 25,9%, а если бы такой референдум провели, то 42,2% поддержали бы такое решение). Не менее важно, что 60% считают, что Минский процесс не является решением проблемы, но его нужно придерживаться уверены 54% украинцев.
То есть, украинцы, во-первых, устали от войны, во-вторых, хорошо понимают, что силовым путем Крым и Донбасс не вернуть. Однако признавать Крым российским они также не хотят, не говоря уже о «продаже». Такая двойственность позиции отражает поведение власти, не обозначившей стратегию возврата оккупированных территорий. Поэтому Украина идет в фарватере предложений Запада, который оказывает нам финансовую помощь. Зависимость от помощи определяет пределы маневра Украина. Чем меньше бы мы зависели от помощи, тем более самостоятельную политику могли бы реализовывать. Поэтому Фирташ прав, когда говорит, что Украина будет самостоятельно решать проблему Крыма. Прав в том плане, что выбор конечного варианта рано или поздно нам придется делать, поскольку подвешенная ситуация задевает интересы ключевых игроков. На силовое решение проблемы Крыма сам Запад не пойдет, но и даже не факт, что поддержит, если на него решится Украина. США и Европа заинтересованы в избежании фронтального столкновения с Россией, поскольку все глубже увязают в своих внутренних проблемах. Особенно Европейский союз. Поэтому Запад будет принуждать Украину и Россию на переговоры, на которых должны быть определены параметры «посткрымского мира». Очевидно, что перспективы Украины на таких переговорах будут прямо пропорциональны успеху ее внутренней трансформации. Чем более будет успешной такая трансформация Украины, тем сильнее будут переговорные позиции. И, наоборот.
Заявление Фирташа обозначает интерес к проведению таких переговоров, поскольку украинские олигархи сегодня несут огромные издержки от конфликта между Украиной и Россией, что угрожает им потерей влияния и активов. Чем дольше будет конфликт, тем меньше будет их ресурсная база, а угроза дестабилизации Украины может привести к потере всего в принципе. Поэтому не только Запад, но и олигархи заинтересованы в купировании украино-российского конфликта.
Заинтересована в этом и Россия, поскольку из-за санкций Запада ее экономическое положение стремительно ухудшается. Поэтому Путин, с одной стороны, идет на эскалацию на Донбассе, чтобы новая волна потерь подточила позиции Украины в переговорном процессе, а с другой стороны, запускает пробные шары на предмет «альтернатив». Например, такой альтернативой может быть вчерашнее заявление Ирины Хакамады о выплате контрибуции Украине Россией и проведении нового референдума по Крыму. Впрочем, отношение украинцев к подобного рода предложениям мы указали выше. Контрибуцию Украина с удовольствием, конечно, возьмет, а новые референдумы Россия пусть проводит в Кенигсберге и на Курилах. Желательно после высадки там, соответственно, немецкого и японского десантов.
Второй тезис также Фирташа актуален, поскольку на данном этапе перспективы победы в паре Клинтон-Трамп действительно выглядят равнозначными.
Элитная поддержка на стороне Клинтон, но у Трампа больше харизмы и наглости. Как пишет Андрей Облогин, суть его стратегии даже не в том, чтобы как можно больнее укусить нынешнюю администрацию, а чтобы любой ценой подчеркнуть свою абсолютную отчужденность от политического истеблишмента, всех республиканцев и демократов за прошедшие лет 20. “Остальные кандидаты, даже такие радикальные как Сандерс, при всей своей острой критике по каким-то позициям вынуждены были идти в ногу с администрацией Обамы. Таким образом Трамп выхватывает тот недоверчивый и аполитичный электорат, который раньше вообще не ходил голосовать, ведь Трамп убедил, что он «совсем не такой». По всем вопросам”, — отмечает аналитик. Такой расклад для Киева, по всей видимости случаен, но последствия для Украины могут быть решающими. “Украина попадает в воронку вероятностей: Сначала, станет ли Трамп президентом. Затем, станет ли он проводить ту политику, которую обозначил по Украине? И, наконец, дадут ли ему ее проводить в Конгрессе? И что на каждом из этапов можно сделать.При этом, как уже когда-то писал, Трамп может войти в такую конфронтацию с РФ, что Обаме и Хиллари Клинтон и не снилось. Ведь ему придется компенсировать на внешней арене невыполненные нереальные обещания дома”, — резюмирует Андрей Облогин.
Исполнительный директор Украинского Института Будущего Виктор Андрусив указывает, что международная политика — самое слабое место Трампа. Поэтому наилучшая стратегия в такой ситуации — размываться свою позицию. «Найкраща стратегія в такій ситуації — розмивати свою позицію. Він не каже остаточних рішень. Він каже щодо Криму: я розгляну це питання. Мені казали, що місцеве населення підтримало Росію. Насправді, тут жодної визначеності немає. І він як непрофесіонал упускає важливість суверенітету держави та територіального статус-кво”, — отмечает Андрусив.
Стоит отметить, что Трапм уже сегодня начал оправдываться из-за своих вчерашних заявлений. «Когда я сказал в интервью, что Путин «не зайдет в Украину, можете себе отметить», я имел ввиду — если я буду президентом. [Но он] уже в Крыму! То есть при всех жестких заявлениях Обамы про Россию и Украину, они уже забрали Крым и продолжают давить. Вот что я говорил», — написал он в твиттере в понедельник, комментируя обнародованное накануне интервью ABC News.
Наконец, стоит не забывать, что президент США не действует как диктатор. Его позиции во внешней политике уравновешиваются другими институтами власти. Однако, несомненно, что изоляционистская позиция США в случае победы Трампа будет усиливать логику «загона» Украины и России на переговоры. Если же Киев будет упорствовать, то его могут поставить перед фактом оставления один на один с проблемами и Путиным.
Между тем, Путин активно работает с Европой, в том числе на поле националистов и социал-популистов. Тема Волынской резни в Польше, которую россияне системно разыгрывали не один год через своих агентов влияния, включая КПУ и Партию регионов, в конце концов, выстрелила решениями Сейма и Сената, которые обозначили, что медовый месяц в отношениях с Польшей закончен. Теперь на очереди Венгрия и Румыния. В Венгрии Орбан давно поддерживает близкие отношения с Кремлем, а настроения возврата Закарпатья проталкивают националисты-йоббики. Формально реваншистские настроения в Венгрии сдерживаются в рамках ЕС, но ослабление Брюсселя будет способствовать тому, что исторические обиды будут вновь становиться мощным фактором отношений между европейскими странами. Тем более, в условиях кризиса ЕС.
В Румынии тему «возврата» Бессарабии также муссируют., хотя она пока не имеет характер мейнстрима. Тем не менее, работа ведется, как россиянами, так и самими румынами. Например, коллеги рассказывали интересные наблюдения, как в течение последних двух лет вдоль румынских трасс в направлении на Украину появились надписи «Бессарабия — это Румыния». Все как один под один трафарет и в одной цветовой гамме. Если Украина не будет выстраивать отношения с Румынией, то реваншистские настроения там — это вопрос времени, а слабость Украины будет их усиливать.
Нет сомнений, что стратегия Путина направлена на то, чтобы Украина оказалась в кольце конфликтов с соседями, которые приведут ее в такое же безнадежное состояние, как УНР в 1918-1920 годах. Знаменитая карта Жириновского в 2014 году, которую показали по польскому телеканалу TVN24 отражает цели этой стратегии. Украина должна быть разделена на несколько частей между соседями, а от нее останется один куцый огрызок в центре. Участие в разделе Венгрии, Польши и Румынии (возможно и Словакии) в логике Путина освящает и легитимизирует его в глазах США и Западной Европы. Поэтому Киев должен направить все усилия, чтобы не допустить ситуацию ухудшения отношений с Варшавой, Бухарестом, Будапештом и Братиславой до критического порога. В этой логике лучше на мир смотреть мрачно и реалистично, чем слишком оптимистично. И лучше готовиться к победе Трампа, чем Хиллари, дабы потом не чесать репу, что с этим делать.
Наконец, третий тезис Фирташа логичен в рамках той картины, что я нарисовал выше. Возможно, в случае победы Клинтон Вашингтон будет скорее ужесточать позицию к Москве, чем смягчать. Во всяком случае в Вашингтоне нам об этом говорили американские аналитики. Дело в том, что Хиллари вряд ли забудет Путину провал «перезагрузки», а в ее окружении достаточно много внешнеполитических ястребов. Однако, делать ставку на то, что наши проблемы решат американцы (или кто-то еще) крайне наивно. В конце концов, именно благодаря пассивной позиции демократа Обамы весной 2014 года Путину был «подарен» Крым. Сегодня уже точно можно говорить, что администрация Обамы не была готова к тяжелой конфронтации с Москвой, потому минимизировала ответ форматом санкций и дипломатического давления.
Миром правят интересы великих держав, а мотивации слабых рассматриваются по остаточному принципу. Это не означает, что мы должны отталкивать Вашингтон. Заявления Яценюка и Авакова с критикой Трампа из-за позиции по Крыму выглядят крайне легкомысленными, учитывая, что Трамп имеет шансы стать президентом США. И с ним придется разговаривать. Для Кремля была бы идеальной ситуация, когда Киев имел натянутые отношения с Вашингтоном. Ведь тогда мы остались бы один на один с Путиным и окончательное решение относительно формата отношений между Украиной и Россией может иметь тяжелый характер для Киева.
Поэтому для Украины крайне важно уходить от излишней эмоциональности заявлениях и поступках. В конечном итоге, чем более развита нация, тем менее она эмоциональна и порывиста. Если наши действия будут рефлекторными на раздражители, то они будут предсказуемы, а, значит, мы будем управляемыми. Сегодня мы должны постоянно выигрывать время. Время даст нам шанс на осуществление преобразований в нашем государстве, что усилит наши переговорные позиции по поводу всех конфликтных вопросов с Россией. Если мы будем торопить время, то мы рискуем не только не вернуть Крым, но и потерять то, что имеем. На данном этапе не возврат Крыма и оккупированного Донбасса являются приоритетом, а выживание и стабилизация Украины. На этом и должна строиться наша внешняя политика.
