Что мешает динамике Украины в Дунайском регионе? Используем ли мы возможности, предоставляемые ЕС? Почему проигрываем соседям? Об этом и другом в интервью с директором Государственного научно-технического центра по межотраслевым и региональным проблемам экологической безопасности и ресурсосбережения (ГНТЦ «Экоресурс») и советником буковинского губернатора Зиновием Бройде.
Зиновий Самуилович, как Вы на сегодняшний момент оцениваете уровень участия Киева в Дунайской стратегии — это стагнация, или правительство все-таки производит некие «телодвижения» в этой сфере?
Я был одним из первых, кто продемонстрировал руководству Директората Еврокомиссии по региональному развитию возможности участия Украины в EUSDR и синергии с политикой соседства в 2009-2010 гг. Далее официальная позиция и предложения общественных структур были отражены в ряде фундаментальных документов и материалов в СМИ. Обобщенно — в журнале «Екологія, право, людина» (№8, за 2010 г, http://epl.org.ua/uploads/media/EPL__8_48_2010.pdf)
Положение на сегодняшний день описано в последнем обращении Черновицкой ОГА к Минэкономразвития. Оно, увы, оставляет желать лучшего. В двух словах — отсутствует четко работающая в других странах этого макрорегиона координация на государственном и межрегиональном уровне, которая предусмотрена Законом «Про транскордонне співробітництво», соответствующим постановлением ВРУ и тематическими
Методическими рекомендациями «Щодо підтримки проектів транскордонного співробітництва на національному та регіональному рівнях», к разработке которых я имел непосредственное отношение.
Можно ли считать Украину пассивной в этом регионе, и если да, то в чем причина — банальная некомпетентность или иностранные интриги?
Это — мягко говоря,. поскольку украинские инициативы и конкретные проекты, предлагаемые на «bottom level», до «небес» не доходят, как во сне фараона в одноименном романе Болеслава Пруса.
По Вашему мнению, используют ли государства и другие игроки в Дунайском регионе экологические организации в борьбе за геополитическое доминирование и экономический выигрыш?
Скорее да, а у нас практически нет сотрудничества с гражданским обществом, возможности которого продемонстрировала координированная Минрегионом работа в 2010 г. А дальше — все по Наполеону: «Кто не хочет кормить собственную армию…»
Возникает такое ощущение, что Днестровская ГАЭС никогда не заработает, по крайней мере, на полную мощность. Верно ли оно, и если да, то почему?
Целевая функция не определена. Она проектировалась как аккумулятор энергии с АЭС. Может стать источником дорогой «пиковой» энергии для стран ЕС во избежание сбоев больших энергосистем. Но известные мне попытки определить такую целевую функцию обрастают «интимными» подробностями, возвращающими status quo.
Видимо, следует признать, что Румыния превращается в доминанту на севере Балкан, или в Дунайском регионе в целом. Но, возможно, это не так? Однако, если это все-таки реальность, то кто заинтересован в том, чтобы ограничить амбиции нашего юго-западного соседа?
Румыния и Болгария стали членами ЕС и НАТО от безысходности восточной политики этих структур, во многом благодаря Украине. Мерилом ситуации может служить (более, чем любой другой из действующих факторов) соотношение инициативности и последовательности румынской политики и этих параметров политики Украины с приставками «без» и «не». То, что прописано в Соглашении об ассоциации, может это в корне изменить.
Недавно глава государства заявил, что модернизация украинской экономики будет строиться вокруг энергетической отрасли. Видимо, он имел в виду обеспечиваемый китайским кредитом переход с природного газа на уголь, перспективы добычи сланцевого газа, рост
реверсного импорта газа и прочее в этом духе. Как Вы считаете, способна ли Украина стать энергонезависимой, и конкретнее — Буковина? И если да, то кто или что этому мешает?
В принципе — да. Это тема отдельного разговора. Мешает ментальность, которую издревле в умах правителей Руси я пытался объяснить своим студентам: «Не нефть, так пушнину, не газ, так уголь — что-нибудь продадим, все с голоду не передохнут, а бабы новых нарожают».
Германия ужесточила правила помощи беженцам: украинцы вынуждены искать работу или уезжать
Зеленский собрал совещание по ситуации в Днепропетровской области
В Украине открыта регистрация на новую денежную помощь: кто сможет получить
Изменения в счетах за газ: Нафтогаз обратился к украинцам с важной информацией
После выборов опять изменилась структура правительства (так, возрождено Минпромполитики), сменились руководители ряда ведущих ведомств…Изменился ли подход власти к вопросам международной технической помощи, участия в инфраструктурных проектах?
Во-первых, техническая помощь — это позавчерашний день для страны, которая собирается ассоциироваться с ЕС (для такого уровня была программа TACIS). Во-вторых, сегодняшняя позиция Украины напоминает советский анекдот про потерявшуюся Монголию, которая пошла от
феодализма, минуя капитализм, но до социализма не дошла
Имеем ли мы в украинском случае дело с окончательной централизацией процесса принятия решений и полной беспомощностью местного самоуправления, не теряют ли содержание в таком
случае многие трансграничные и трансрегиональные программы, направленные на вовлечение именно местных органов власти и «наместничеств»?
Я бы употребил слова «покончательной централизацией». Я выучился и работал в системе централизации, которая, исчерпав себя, покончила с СССР.. Сегодняшние попытки собрать этот механизм заново из старых деталей бесперспективны.
Внешне можно заметить, что Черновцы развиваются как торгово-туристический центр, населенный пенсионерами и семьями, которые содержат занятые за рубежом граждане Украины. Можно ли констатировать финиш инновационных перспектив и уничтожение промышленности, и если говорить о последнем обстоятельстве, к добру это или к худу?
Даю выдержку из подготовленных мною на днях тезисов:
На протяжении веков пограничная Буковина служила, как бы, лабораторией и демонстрировала альтернативные модели развития и сотрудничества для многонациональных периферийных регионов. Альтернатива здесь очевидна — или дотационный статус депрессивного «иждивенца», или быстрый рост (в частности в начале ХХ века) за счет инвестиций в использование собственных ресурсов, соединенных с транзитными возможностями края. В таком контексте существенными факторами устойчивого развития края являются традиционное сочетание транзитного потенциала с собственными возможностями строительного, агро-перерабатывающего, лесо-деревообрабатывающего, туристически-рекреационного и торгового секторов на базе развития соответствующей образовательно-научной базы.»
Каковы, на Ваш взгляд, шансы подписания договора о политической ассоциации и углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли между Украиной и ЕС в Вильнюсе?
Меня мало заботит вопрос подписания в Вильнюсе. С большой вероятностью это произойдет. Очень беспокоит всеобщее отсутствие интереса как к содержанию Договора об ассоциации, так и к механизмам и желанию его исполнения после подписания. И не только, или даже не столько, в его политической, юридической и торговой части, как в вопросах гармонизации национальной нормативно-правовой основы и технологических регламентов в ключевых секторах украинской экономики и по задачам регионального развития.
