"Дешевой энергии больше не будет": Михаил Шустер о реальной цене восстановления украинской энергетики

Юрий Романенко провел развернутую беседу со специалистом по энергетике Михаилом Шустером о реальном состоянии украинской энергетики, препятствиях для инвесторов и о том, почему после войны электроэнергия неизбежно подорожает. Разговор получился не о коррупции в чистом виде, а о системных барьерах, которые делают энергетическое предпринимательство почти невозможным.

От домашних батарей к большой энергетике

Шустер начал с практического примера — домашних систем резервного электроснабжения. Он представил калькулятор, разработанный вместе с AI, который помогает правильно рассчитать необходимую мощность инвертора и емкость аккумуляторов.

"Реклама обращает внимание на какой-то параметр, говоря, что он хороший. Ну, реклама она ж делает, она же показывает хорошее, а плохое специально об этом умалчивает," — объясняет эксперт. Типичный пример: продавцы акцентируют внимание на мощном инверторе за $500-600 вместо простого за $200, хотя для базовых нужд мощный не требуется.

Более того, мощный инвертор имеет больший ток холостого хода: "Просто за то, что он мощный, твой аккумулятор должен отдавать 60 Вт в час как минимум. Просто расходовать просто на то, чтобы жил этот мощный инвертор."

Но домашняя энергетика — лишь иллюстрация к главной теме.

Почему электричество было дешевым

Шустер объясняет фундаментальную особенность довоенной украинской энергетики: "В ней было множество старых работающих объектов генерации, которые уже давно окупились. То есть не нужно тратить деньги для того, чтобы вернуть их инвесторам. Поэтому все деньги, которые шли, шли на топливо, на зарплату персонала, ну и на всякие мелкие брызги."

Эти "мелкие брызги" — эвфемизм для коррупции. Но даже с коррупцией цена оставалась относительно доступной, потому что отсутствовал капекс — затраты на капитальное строительство.

Новая энергетика будет дорогой

"Представьте себе, что в этом миксе вдруг появляется капекс," — говорит Шустер. Он приводит пример с солнечной энергетикой: "Для того, чтобы её внедрять, ввели специальный тариф 17 центов за киловатт, который был настолько шоколадный, что просто, ну, некуда деваться."

Почему понадобился такой щедрый тариф? "Получается, что новые объекты не в состоянии конкурировать с построенными станциями. И, соответственно, построить новый объект, ну, по чесноку невозможно. То есть его можно построить либо на схематозе, либо это дело поддерживает государство."

Ключевой тезис: "Подчёркиваю, не потому, что она [солнечная энергетика] дорогая, а потому, что новое энергетическое строительство стоит освежающе дорого. Если электричество дорогое на старых мощностях, то с необходимостью ввода новых мощностей оно будет подниматься до очень-очень освежающих размеров."

Квест предпринимателя: как построить станцию и разориться

Шустер детально описывает путь человека, решившего заработать на электроэнергии. Начинается всё с "квадриги" — четырех параметров, которые нужно свести воедино:

"Какая мощность, которую он должен установить, сколько ему нужно земли для того, чтобы установить на неё эту мощность, где находится присоединение, к которому нужно от земли протянуть линию, и какой класс напряжения тебе нужен."

Барьер первый: присоединение

"Сидит у вас товар, у нас купец. Причём кто тут товар, кто тут лохо привели," — иронизирует Шустер. Формально нужно написать заявление, подготовить техпроект. "Но у него есть тысяча возможностей его сюда не пустить под любым предлогом. Этот первый барьер, он просто так с кандачка непроходимый, ну совсем."

Решение? "Один из людей, которые меня консультируют, говорит: 'Ну, вот этот вопрос, он как раз проще других, потому что он решается с помощью чемодана'. То есть ты приносишь чемодан денег, и если одного чемодана денег мало, приносишь второй."

Но это не взятка за услугу — это лишь за право получить присоединение: "Вот эти два чемодана, это ты принёс за то, что ты получишь подключение такое, как ты хочешь. Но при этом тебе нужно ещё там купить ячейку, потому что её нет, мы её ещё смонтируем. Тебе нужно ещё у нас оборудование старое."

Барьер второй: земля

"Земля должна быть энергетического назначения. Если это земля другого назначения, сельскохозяйственного, допустим, то сменить назначение на энергетическое, ну, это будет стоить ещё там несколько чемоданов денег, и это займёт неизвестно какое время."

Проблема не только в коррупции: "Там тоже сеть. Это сеть такая, друг от друга там свои разборки, там свои войны. И вот тут ты застрял."

Барьер третий: сервитуты

Для линии электропередач нужно договариваться с каждым владельцем участка: "С каждым, чей участок ты пересекаешь, ты должен договориться. Есть люди, которые просто там получают за это деньги и будут за это получать деньги всегда. Они продают право поставить на их участке опору. А там же, кроме опоры, есть ещё охранная зона вокруг этой ЛЭП."

Шустер оценивает: "Это сложнее даже, чем найти участок. Это настолько сложная задача, что когда говорят, что вот давайте везде будет распределённая энергетика, высвобождаем предпринимательскую инициативу, позовём инвесторов, и у нас будут строить эти станции кучами — ну вот вам первая и самая серьёзная преграда, которая не даст этого сделать."

Барьер четвертый: громады и общественность

Если пытаться строить в населенных пунктах на низком классе напряжения: "Ты попадаешь уже в зону видимости громады, которая тоже же из людей состоит. И люди эти не кристаллы местами, мягко говоря, они тоже сидят и вот это ждут. 'А, чувак, да ты же наш. Ну-ка давай-ка сейчас мы с тобой будем разбираться, что ты здесь хочешь'."

Плюс общественные слушания: "Ну-ка, поставишь ты там газопоршневую установку, и ты там хоть кол на голове теши, и у тебя там глушитель стоит с эту установку величиной, но ты не докажешь, что она будет бесшумная."

Защита Кудрицкого

Неожиданно Шустер защищает главу "Укрэнерго" Владимира Кудрицкого, которого "облили грязью": "Кудрицкий очень разумный человек, и я с уважением к нему отношусь."

В чем замысел Кудрицкого? "Присоединение возможно либо к оператору системы распределения, либо к передаче, к 'Укрэнерго'. 'Укрэнерго' — это линии 110 и 220. Тебе дорого обойдётся само подключение, потому что нужно купить трансформатор. Но всё равно это тебе обойдётся дешевле, чем договориться вот со всеми вот этими людьми."

Шустер считает, что у Кудрицкого было "чёткое понимание, куда можно установить вот эти самые мощности для того, чтобы избежать вот этого квеста. Мне кажется, это совершенно разумное и правильное решение. И он под него там нашёл инвестора. И вот эта тема как раз рабочая."

Инвесторы — не дураки

"Есть заблуждение, что инвестор он лох по определению. Ну, инвестор может быть и лох, но у инвесторов есть институции, и эти институции работают по определённым правилам," — объясняет Шустер.

При стоимости проекта от $3 млн: "Ты должен пройти due diligence. И чем дороже, тем круче фирма должна быть, которая этот due diligence проводит. Дорогую сделку тебя оформляют английские мальчики, и стоит это немеренного бабла. И, соответственно, это затраты на старте."

Проблема в том, что большинство проектов не проходят проверку: "Если у тебя что попало внутри находится, то ты деньги заплатишь юристам. Они от твоего проекта камня на камне не оставят, и ты пролетел."

Анализ рисков работает по принципу отсева: "Первый — война. Застрахованы или нет. Если застрахованы, можно перейти к рассмотрению. Если не застрахованы, здесь отсеялась там ещё какая-то куча инвесторов. Что там у вас в проекте? Земля неэнергетического назначения. Всё, ребята, до свидания."

Проблема продажи электроэнергии

Даже построив станцию, предприниматель сталкивается с новой проблемой. Шустер приводит пример с ГЭС: "Обращается человек: есть проект ГЭС, мощности такой колоссальной. Я спрашиваю: 'Покажите, а как вы всё это будете продавать?' Они говорят: 'У меня знакомый есть, он продаёт, он мне даёт рынок плюс 5%'."

Эксперт объясняет проблему с агрегаторами: "Он продаёт твою электроэнергию условно за 10% от того, что продал. 10% остаётся его. Ты вот это вот всё сделал, прошёл через весь этот кошмар, всё это установил. И всё это ты сделал для того, чтобы агрегатор зарабатывал 10%, а у тебя оставалось два."

Более того: "Если ты мелкий ещё и ещё и хлопотный, то это 10% не обойдётся. Это может 15, а то и там 18, даже 20% может быть, он с тебя возьмёт за свою услугу, и тут твоих денег нету вообще."

Единственное решение — энергоузлы

"Единственным выходом из этой ситуации является: врач, исцелися сам. Это кооперация генерации и потребителей, которая работает с энергосистемой только по перетокам," — формулирует Шустер.

Преимущества: "Ты отстраиваешься от кучи прихлебателей. Есть способы радикально сократить затраты на распределение и передачу. Ты будешь за перетоки всё равно платить, но если ты у себя внутри своего узла основную часть производишь и потребляешь, а туда-сюда гоняешь по перетокам, ты платишь оператору за гораздо меньшее количество киловатт, чем ты произвёл."

Второе преимущество: "Когда ты платишь в энергосистему, что ты оплачиваешь своими деньгами? Все договорняки, всю грязь, которая существует, весь вот этот ужас коррупционный, всё, что идёт на удорожание киловатта, это всё же ты оплачиваешь как потребитель."

Почему одних отключают, а других нет

На вопрос о неравномерности отключений Шустер дает технический ответ: "Когда на нас наносили удары, они наносили их, зная куда. У них есть определённая стратегия. Они разделили запад от востока, они повыбивали нам маневренные мощности, они сделали достаточно тонкое хирургическое."

Результат: "Есть места, где есть избыток электроэнергии, там, естественно, никого не отключают. Есть места, где дефицит, там, сами понимаете. Если разбили там крупный автотрансформатор, через который шла большая мощность, могут пустить только по слабым линиям. Если через этот большой трансформатор шёл там гигаватт, по слабым линиям вам пустят 100 МВт. Вы по-любому в дефиците, и больше вам просто не приведут."

Политический фактор тоже есть: "На Западной Украине проще раздать, потому что рядом всё. И, ну, и плюс политическая логика, что они играют в том числе на этом, чтобы условно на Западе там был свет, а эти страдают на востоке."

Будущее энергетики: дорого и сложно

Шустер пессимистичен относительно быстрого восстановления: "Дешёвой энергии уже не будет. Малые модульные реакторы — прекрасная тема, очень нравится. В чём основная проблема атомной энергетики? Срок строительства. Ключевой вопрос — стоимость денег. Стоимость денег в три раза выше, чем стоимость оборудования."

Он приводит пример с английским проектом АЭС: "Эти англичане уже озвучили цифру £100 млрд фунтов стерлингов за два блока. Даже если она на 60 лет, это даже вот просто капекс растянуть на 60 лет, это 30 центов за киловатт. Это только капекс, не считая операционные издержки."

Что можно было бы сделать? "Можно было бы представить Украину в виде карты энергетических инвестиций, уже подготовленных. Места предположительной локализации промышленности, в этих местах — что там есть из подстанций и что там есть из земель, чтобы обеспечить наилучшее соотношение, чтобы все вопросы были решены минимальными средствами."

Но Шустер скептичен: "Маловероятно, чтобы такое сложилось. Даже если воровать не будут, для того, чтобы это сделать, это же надо уметь. Это надо хотеть, нужно хотеть, уметь, ну и так далее."

Вердикт

Эфир развенчивает иллюзии о простом восстановлении энергетики и быстром привлечении инвестиций. Системные барьеры — юридические, технические, административные — делают большинство проектов нерентабельными. Единственный выход — локальная кооперация потребителей и генерации в энергоузлы, работающие автономно от общей сети.