«Дельта» наступает: почему Украина в худшем положении, чем год назад

Инфекционист Вадим Аристов показывает с какими проблемами в борьбе с коронавирусом столкнулись медики и чем это чревато для Украины. Он также показал, что Украина входит в новую волну еще более плохо организованной, чем год назад.

Друзья! Всем привет, серферы, бездельники, девианты. Пришла осень, а вместе с осенью приближается новая волна коронавируса. Сейчас ее называют «Дельтой».

Мы продолжаем наши дискуссии по этому поводу с Вадимом Аристовым, который у нас является инфекционистом, стратегическим консультантом по вопросам здравоохранения, правильно?

Консультируемый по стратегиям, и по оптимизации процессов в целом.

В прошлый раз мы поднимали вопрос, относительно готовности украинского здравоохранения к «Дельте», которая тогда только начинала появляться. Сейчас уже очевидно, что «Дельта» становится все большей проблемой. Она отличается определенным образом (вы прошлый раз говорили, как она отличается).

Давайте начнем с того, какие проявились новые дополнительные факторы, которые позволяют нам понять, как корректировать поведение, и с чем мы столкнемся ближайшей осенью?

Важно еще раз обозначить, что речь идет не про название волны, как «Дельта», а название конкретно варианта вируса. То есть, внутри вируса, как условно, шарика с генетическим «парадом». Постоянно в этом аппарате происходят изменения. Соответственно, этот шарик старается выжить, эволюционировать, как организм одновременно с человечеством, как таким видом, и идет гонка наперегонки, кто эволюционирует быстрее.

Нас ожидает сезонная волна, когда люди оказываются в более тесном контакте, в помещениях, с худшей вентиляцией.

Во-первых, «Дельта», действительно, более заразна. То есть, она более активно выделяется, потому что в крови больше концентрации вируса. И, соответственно, на слизистых его больше выделяется, и мы выдыхаем больше «облачко». После того, как мы выдыхаем, наш партнер вдыхает и есть больше свойства заражать.

То есть, условно, из 10 вирусных частиц, которые попадают на слизистую, 9 проникают вглубь (это сейчас условная оценка, чтобы было понятно) и человек быстрее подхватывает, с меньшей дозой.

Соответственно, как только мы начинаем возвращаться с отпусков, сидеть дольше в каких-то поездах, автобусах, просто даже в классах или офисах, нас ожидает более вероятное столкновения с этим «облачком», которое может даже в коридоре кто-то выдохнул и этот аэрозоль завис. И начинается распространение этих вспышек.

В чем тут нюанс? В том, что есть базовое репродуктивное число, такой показатель для каждого вируса. Это показатель, если один человек инфицирован, то скольким он передаст. Если один инфицированный передаст двоим, то значит, идет удвоение. Если он передаст одному, то эпидемия держится на стабильном уровне. Если передаст меньше, чем одному, то тогда, соответственно, эпидемия угасает.

То есть, мы постоянно, как два вида конкурируем. Вирус стареется выработать такие свойства, чтобы активнее передаваться, и от одного человека большему передалось (не одному, а двум, трем, девяти). А мы как вид, стараемся построить такие противоэпидемические системы и меры, чтобы это загасить.

Сейчас особенность, какая? Что у вируса «Дельта» R0 до 9, в то время, как базовый дикий штамм, был порядка 2-2,8.

То есть, в четыре раза.

Значительно. Сейчас цифры иллюстративные, суть здесь в чем? Мы за это время, что старались сделать? Мы старались провакцинироваться, но даже в тех странах, в которых провакцинировали 50% населения, условно, США (цифра постоянно меняется, но, условно). Причем вакцинировали вакциной, которая неидеальна, не 100%, а немножко меньше. Сейчас уже оценивается в 65%, уже по Израилю есть 39% оценка. Эффективность снижается.

К чему веду? Что R0 9, который мы придавливаем тем, что мы 50% людей провакцинировали неидеальной вакциной. Мы получаем такой остаточный показатель, который будет в 50-100 раз больше, чем у нас был весной.

То есть, даже с вакцинацией на 50% населения (Украине это не светит), мы будем ожидать картину, которая в два раза, условно, хуже, чем была у нас весной.

И самое главное, что, кого мы вакцинировали? Поскольку министр Ляшко на радостях, что смещают его шефа Степанова, пообещал, что он провакцинирует заданное число людей к концу 100 дней, они сейчас ногами и руками вталкивают в это число, чтобы успеть к дедлайну хоть немножко приблизится. Вакцинируют реально, кого попало. Молодежь они сейчас покупают билетами на бесплатные видео-кинозалы в Интернете и поход на концерты.

Так вот, проблема в том, что мы не вакцинируем стариков. У группы 80+ летальность 17%, колоссальная. И эту группу мы провакцинировали просто на мизерное количество процентов.

Почему? Они не идут, боятся?

Никто не занимается просто. Министр Ляшко выпустил брошюрку, национальный план (причем он выпустил его еще со Степановым когда-то), ее сбросили на местную власть. Местная власть (мне рассказывали в регионах) попросила каких-то айтишников (например, что у них были деньги): «сделайте нам нужную картинку, показать». И оно там как-то идет. Туда, понятно, «заделегировали» каких-то медиков окрестных медучреждений, и оно как-то самотеком там происходит.

Естественно, для того, чтобы бабушку или дедушку убедить сделать то, что они не делили последние сколько лет… У нас вакцинации традиционно плохо идут. Просто их контролируют грандовые организации, монополия и оно все идет, как попало.

Поскольку, мы ожидаем от людей неожиданных поступков, мы должны, соответственно, делать для них какие-то неожиданные ходы. То есть, какой-то агитатор должен с этой аудиторией поработать, проработав возражения, по телефону пройдя по ним, предоставив им какую-то нужную литературу, визуализировав им это, показав им по телевизору коммуникаторов.

Например, такая же бабушка, такого же возраста рассказывает, что она хочет попасть на крестины к внучке. Поэтому, чтобы не умереть, она провакцинировалась, и личным примером призывает других бабушек своего возраста последовать примерам. Это намного лучше воспринимается, чем в галстуке красивый чиновник, который рассказывает о том, что ему нужно сдать дедлайн, ему хочется остаться при власти, «поэтому, пожалуйста, все идите и делайте то, что я сказал».

К сожалению, не сработала до сих пор коммуникация, никак она не поменялась. Поэтому мы имеем (закончу мысли) в наиболее таких группах уровень вакцинации от 5 до 15%. Соответственно, они конкретно подхватят инфекцию, будут лежать в тяжелом состоянии на койках, койки быстро заполняться, соответственно, центральная власть даст клич, что «нужно объявлять локдауны».

Те, активные молодые люди, которые ходили на концерты, надеялись, что будут работать, экономика будет работать, будут сидеть дома, потому что мы имеем заполненные койки.

Смотри, с другой стороны, если они провакцинированы, то в принципе, это дает возможность действительно работать дальше, каким-то предприятиям, или каким-то бизнесам. Допустим, в той же сфере услуг. Потому что, если брать Европу, то они вот так мотивируют общество, что будут меньше какие-то ограничения, если вы провакцинированы на предприятии, то все, пошли-пошли вперед.

И мы видим, что многие бизнесы в Украине начали самостоятельно вакцинировать своих работников. Потому что они оценили риски, связанные с потерей человеческого фактора, капитала, который может быть очень существенным.

Когда теряешь какого-то специалиста, ему 50-60 лет, он единственный, кто разбирается в какой-то своей сфере, и ты его теряешь, и все. С учетом ситуации на рынке труда - это реальная проблема.

Поэтому, с точки зрения устойчивости экономики (я понимаю, что может, говорю какие-то крамольные вещи), именно то, что наиболее активная часть будет провакцинирована первая, может сыграть в плюс. Потому что экономику можно будет не так останавливать. Я говорю на уровне логики.

На уровне логики, действительно, для экономики нужно больше людей провакцинировать, чтобы не было локдауна. Я тоже об этом. Просто локдаун будет не от того, что молодые айтишники, возраста 20-30 лет провакцинировались на 90 даже процентов. Не от этого. Потому что у них шанс попасть в реанимацию, меньше процента (намного меньше).

Даже, если бы они не провакцинировались.

Да. Зато категория 60+, наиболее поражаемая и тяжело болеющая, именно они будут забивать просто госпитальные койки, а потом койки в реанимациях. И это, к сожалению, никак абсолютно не изменилось за это лето в Украине. Это раз.

Второй момент, касательно человеческого капитала. Абсолютно согласен, даже была история трагичная, когда «Тесла» чуть не вылетела практически с рынка, когда упал маленький «кукурузник», на котором одновременно летели 3 ключевых специалиста: специалист по технологиям, и кто-то еще. Упали, разбились три ключевых человека, чей интеллектуальный капитал был, по сути, одним из достояний компаний.

Моя группа, как раз активно консультируем сейчас, внедряет санэпидслужбы корпоративные, либо собирает программы по реабилитации после ковида. В чем пробелам? В том, что без противоэпидемических мер, мы вообще никак не защитим наш человеческий капитал.

То есть, в чем суть? В том, что сейчас есть большой метаанализ. Метанализ – это такое исследование, которое обобщает десятки других более мелких исследований. То есть, там собраны результаты анализа 47 тысяч людей. Показано, что долгий ковид или постковидный синдром наблюдается у 80% переболевших. Тут оценка достаточно высокая. Есть другие оценки, где от 20 до 50%. Суть в том, что много.

Если не большая половина, то, условно, меньшая половина всех переболевших людей имеют долгие последствия, которые, в том числе, сильно отражаются на вот этом vitality quotient индексе.

То есть, на том, насколько человек способен быть визионером, продакт-оунером, продакт-менеджером. Создавать продукты, двигать вперед инновации, вести людей, быть даже менеджером среднего звена. Потому что при «постковидном синдроме» ты становишься на три ступеньки большим «овощем», чем был обычно в своей жизни.

Я это по себе знаю. Прошло 9 месяцев, как я переболел, и я до сих пор не в той форме, в которой был.

Есть исследования по многим инфекциям, в том числе по SARS, который был в 2002-2003 году, что у значительной части это состояние переболевших длится годами. И многие даже не могут выйти вообще на работу. Они остаются просто в пределах дома, таким членом семьи, но они не трудоспособны.

По сути, это как сброс ядерной бомби на какую-то территорию. Рано или поздно можно дороги, что-то отстроить, но вот эта «измененность» этой земли, остается достаточно надолго. Тоже самое организм. Например, машина, которая прошла аварию, а потом ее подрихтовали, она вроде внешне нормальная, но все равно ее как-то водит и прочее.

В данном случае, в чем проблема? В том, что существенное число не вакцинированных людей, после вакцинации имеют эти проблемы. Но, есть уже и исследования, что и после вакцинации 19% людей имеют «постковидный синдром». И это пока что только одно исследование.

Если они не болели или что?

Не болел, провакцинировался, потом «прорывная инфекция». Та, которая вопреки вакцинальному иммунитету попадает и 19%. То есть, практически примерно тоже самое.

Это говорит о чем? О том, что пока мы, как человеческий вид рядом с эмерджентной инфекцией. Эмерджентная – это та, которую наш человеческий вид не пропускал еще через свой организм, и наши предки… Соответственно, у нас нет какого-то взаимного приспособления, скорее всего, каждая инфекция у нас переносится достаточно тяжело. И, соответственно, нам нужно стараться избегать инфекций.

Не быть героями, которые провакцинировались и дальше ходят без маски, и свободно могут пережить инфекцию, потому что она легко подхватиться. Потому что вот 19% среди вакцинированных.

Другое исследование мы смотрели тоже, что люди, которые перенесли инфекцию бессимптомно (то есть не знали), 32% узнают об этом через «постковидный синдром».

То есть, то, что условно, как «огурец-молодец», не болел, все отлично. Он перенес инфекцию и бац, он снова упал в эту прорву. То, что наш институт еще с января прошлого года говорит, что вакцинация – это хорошо, это один из инструментов, но противоэпидемические мэры никто не отменял.

Это то, что многие не понимают. Они думают, провакцинировался, и ты уже болеть не будешь. Но, мы с вами, когда шли, то, как раз говорили об этом, что ты можешь провакцинироваться, но ты будешь болеть бессимптомно.

Или даже симптомно, или даже легко или средне.

И ты разносишь вирус, и в этом проблема. То есть, человек может не подозревать, думает, что провакцинировался, у него все хорошо, а вирус разносит, и кому-то будет большой вред.

Потому что, я, например, ехал сегодня в метро, многие люди в масках, но, были ряд персонажей, которые и без масок просто (либо они у них под носом). Это, конечно, печально, что до сегодняшнего момента это все продолжается.

И это очень важно зрителям подчеркнуть, что за последние практически 2 недели, мир полностью поменялся. Потому что, доказано сейчас, что при «Дельте» человек вакцинированный выделяет столько же вируса (огромное количество), как и не вакцинированный.

По сути, то, что мы сейчас в Украине усиленно внедряем по израильскому, французскому сценарию, готовым «зеленый PASS» проход, это уже устарело. Это было, окей, в январе, феврале этого года, когда Израиль внедрял вакцинацию. Это было супер важно в Китае прошлой весной, например, но, сейчас это уже все поменялось.

В чем? Если мы в кинотеатр, условно, пропускаем по «зеленому QR-коду» провакцинированного человека и рядом же пропускаем человека, который сдал тест, и 72 часа он считает, он молодец, то мы, по сути, обрекаем человека, сдавшего тест на заражение. Потому что этот провакцинированный, который не сдавал тест, возможно, «выделяет» и весь зал уже заполнил своим аэрозолем.

Правильно ли я понял, что, по сути, логика подводит к тому, что будут не только вакцинировать, а все более будут распространяться постоянные тесты при посещении либо работы, таких общественных закладів.

Отвечаю, тут очень важно понять, что все намного сложнее, чем мы сейчас рассмотрим. Мы все время клиентам говорим, что есть дуальность: предмет, процессы. Нельзя все время все сводит на предметы. Это была ошибка, что вакцинация, это наш Бог, мы будем ему молиться, и она все порешает. Сейчас, как бы, переключили тумблер, отключили инфекцию, потому что у всех есть вакцина.

Тоже самое, нельзя говорить, что сейчас новый Бог – это тесты. Решения в процессах. Получается, есть много разных закономерностей. В том числе, тестирование на входе в большие мероприятия, в рок-концерт, на входе в большой какой-то завод.

Причем результаты должны быть очень быстрые.

Так результаты быстрые. Антигенный тест, например. Мы, тоже строим такие программы, для больших предприятий, когда мы запускаем медсестру нашу, которая сидит на входе, правильно берет эти тесты. Буквально, человек подождал рядышком и дальше получает по подтверждению, что он может заходить. Это происходит по проходной. Соответственно, мы внутрь пускаем тех людей, которые точно не выделяют большие объемы вируса.

И так каждый день?

Да. Есть разные программы. Мы, конечно, можем строить разные выборки, что это будем рандомно, потому что денег мало. Мы тогда берем, условно, каждого 3-5, в зависимости, сколько денег.

Есть другие подходы, когда идет оценка через такой пулинговый подход, когда берется проба у каждого, но дальше она смешивается в пробирке, и поскольку у нас есть серия разных смещенный, мы никого не тестируем лично, мы всех тестируем (там смесь, условно, 20 человек). Но, поскольку, у нас таких смесей по определенной выборке много, то мы можем за счет перекрещения сказать, что, раз загорелась 1, 15 и 24 пробирка значит, это вот эти три человека, скорее всего. И все, мы этих 3 человек сразу изымаем, чтобы они не выделяли.

Но, вернусь снова. Вопрос в процессах. И тестирование важно, и важна перестройка рабочих процессов.

Вот, мы сейчас сидим, например, тут нужно перестраивать рабочий процесс, в чем? Чтобы люди, которые сидели вокруг, сидели в масках, чтобы здесь работала большая либо приточная, либо вытяжная вентиляция. Лучше и то, и другое. То есть, нужно считать, сколько здесь людей, сколько вдыхательных движений формируется, и под это подбирать правильную систему вентиляции.

Если мы не можем сделать всю комнату, как обмен воздуха, то нужно тогда считать, чтобы именно на меня дул правильный поток воздуха, который будет мне подавать свежее, а не буду дышать твоим. И точно также будет он забираться, чтобы мой воздух не аэрозолировался турбулентностью, не разбрасывался по всей комнате, чтобы ты не дышал им, и, например, оператор не дышал.

Я просто улыбаюсь, когда например, в ресторанах специально эти огромные вентиляторы, которые перемащивают специально весь аэрозоль. То есть, был например, столик, в котором что-то выделяется, и в другом месте, например, где они могли не заразиться, но благодаря этому…

Смотри, это очень важный момент. Потому что теперь, по сути, для бизнеса очень важно будет учитывать вот этот фактор воздухораспределения. И от этого будет зависеть вообще, как они будут работать.

Теперь для бизнеса очень важно понять, что если они еще в 18 веке делали, условно, личного руководителя охраны, потому что физическая безопасность в моменты, когда мы поняли, что мы можем строить капитализм, с физической безопасностью все разобрались, как строить. Дальше появилась финансовая безопасность, люди управляющие бухгалтерией, появилась пиар-безопасность.

Информационная.

GR-безопасность, что крупные корпорации специально лоббируют, чтобы не появился неожиданно закон, который им все обнуляет. Сейчас то же самое, вопрос с эпидемической безопасностью. То есть, в ряде крупных компаний, даже доводится до того, что формируется директор по эпидемической безопасности, на уровне барда, либо с минус один.

Потому что должен быть человек, которому если позвонят, что в точке «А» три заболевших, он сразу примет правильное решение. И не будет эскалация, гендиректор не будет говорить: «давайте подождем, может быть, неправильные тесты, давайте перетестируемся».

Это все время. Вирус намного быстрее переходит в экспоненту, чем профит любого бизнеса. Просто таких скоростей роста даже стартапы не видят в момент бурного роста, как размножается вирус.

Поэтому если мы не хотим, чтобы у нас вылезла смена «А», завтра смена «Б» полностью, и мы должны смену «С» разбросать сразу на 3, нанимая каких-то непонятных людей на улице, которые снова перезаражаются.

То есть, если мы не хотим, чтобы легло наши существенные, репутационные бизнес-процессы, цепочка доставки ценностей, то мы должны, соответственно, перестраивать структуру.

Вопрос, как вы оцениваете ситуацию в украинском здравоохранении, относительно готовности к этой новой волне в сравнении, допустим, с весной?

То есть, в начале весны у нас был, как бы пик, (конец зимы, начало весны, по-моему). Потом это все пошло на спад, в середине лета у нас вообще там маленькие показатели исчисляемые сотнями зараженных в день. У многих могло сложиться впечатление, что вирус (зараза), отступает, все хорошо.

Что произошло в структуре здравоохранения за это время? Насколько она готова к новой волне. Тем более, такой более, вирулентной, чем была.

К сожалению, система здравоохранения готова хуже, даже, чем была, может быть, прошлым летом. Почему? Потому что, когда начиналась эпидемия, то был боевой дух, как в момент, когда была агрессия со стороны России, мужчины шли на пункты призыва сами, добровольцами и прочее. То же самое было среди врачей. Хоть многие медики говорили, что я не инфекционист, но я иду сейчас в эти отделения, мы разворачиваем даже не профильные отделения, включаем в эту сеть, потому что мы сейчас герои, все общество на нас смотрит, и прочее.

К сожалению, сейчас из-за, во-первых, тех институтов медреформы, которые возникли, во-вторых, из-за нерациональности поведения правительства, все сейчас в обратную сторону. То есть, многих медиков кинули. До сих пор есть больницы, которым не выплатили оплату еще за апрель, за май.

Это даже слом нормальной бизнес этики, что услуги указаны, а потом Национальная служба здоровья говорит: «знаете, мы подумали, вы были не в том «фраке», когда оказывали услуги, поэтому мы вам не заплатим».

Оказывается, задним числом были введены определенные критерии, что нужно не 3 анестезиолога, а 4, чтобы было на отделения. Поэтому тем, у кого не было 4, мы не заплатим за эти два месяца работы. И это очень массовое явление.

Потому что они реально больше работы делали, чем четыре.

По оценкам, иногда было что, на одного врача на смену 120 пациентов вообще, во время дежурства. Это колоссальная нагрузка. Дальше в сеть, которую строил министр Степанов (разворачивание, включение многих дополнительных больниц, их тренировка), нанимали дополнительные кадры, их тренировали. Сейчас эту сеть НСЖУ разобрало практически в два раза. По сути, сейчас инфекционистов прировняли к «сезонным рабочим», как какие-то официанты, либо грузчики во время сезона в курортном городе.

То есть, мы хотим, мы их собираем на летние или майские праздники. Хотим, мы их всех уволили, «мы позовем вас чуть-чуть позже, когда сезон подымется». Естественно, что так это не работает и те, отделения и больницы, которые сейчас отключили и они не имеют денег, естественно, во многом уже сократили персонал, и он уже не вернется. Потому что им «плюнули» в душу, нет никакой предсказуемой политики со стороны правительства. Поэтому все, этого провайдера уже не будет в сети.

В результате, мы будем иметь, значительно, большую загрузку. Потому что, старики будут болеть и больше заразность, быстрее нарастает. При меньшей сети, при меньшей вере медиков в это все, при меньшей готовности включаться, рисковать и прочее.

Сейчас второй технический дефолт НСЖУ. Первый (это моя группа оценивала), был по итогам апреля, когда они не смогли заключить все контракты вовремя, и они чисто вопросом бумажек (чисто из-за этого), деньги которые были, задерживали. И больницы, соответственно, оказывали при этом шквале весеннем, медицинскую помощь, не имея денег. Основываясь на деньгах от местной власти, доноров и, естественно, запрашивая деньги из карманов пациентов.

Сейчас в августе новый, второй технический дефолт, когда новый и.о. в квадрате, человек, которым заткнули сейчас пока эту дыру кадровую, сказал, что «знаете, мы решили тут еще раз все посчитать, поэтому мы вам говорим, что в августе денег не будет».

Просто спокойно уже не стесняясь, даже разослали письмо, «денег не будет, вы держитесь, мы тут пока считаем». Мы приводили пример, что у банков давно уже есть разный алгоритм скоринга, когда даже незнакомый заемщик, по нему решение может приниматься за 20 минут. Чисто посчитали по поведенческим определенным, логике, его документам и получили, что можно давать ему деньги. Тут, к сожалению, НСЖУ не разобралась никак еще абсолютно с этим. И в итоге, они будут считать видимо на счетах долго и прочее. Просто новый конкурс, нет никаких шансов, что это как-то поменяется.

Да. НСЖУ была парализована. Потому что руководитель не был выбран, конкурс отменили, сейчас новый конкурс начался.

Я вам скажу так, НСЖУ никогда не была парализована. Это дисфункция заложена туда изначально. Построили «карго-культ». То есть, имитацию большой, активно-работающей НСЖУ в Великобритании, в чем-то там отдельных институтов Штатов тут. То есть, в виде того, что набрали много людей, поделили их между отделами, дали им колоссальные зарплаты, и они ходят друг к дружке, пьют чай. Носят бумажки, никуда не торопятся, у них ничего не болит. Они сидят в Киеве, не видят, как медики там выживают, они, собственно, не работали чаще всего.

Поэтому эта культура неспешности и этого гонора поддерживается еще с 18 года.

При этом они решают очень многие вопросы. Потому что они определяют, кто получит финансирование, а кто нет. И для многих больниц, на региональном уровне, это катастрофически важно.

Потому что не все ОТГ могут доплачивать хорошо. И, соответственно, бюджетное финансирование с центрального бюджета для них очень важно.

Не все ОТГ вообще и должны доплачивать. По сути, здравоохранение это то, почему у нас фискальная часть ВВП такая большая. Почему мы граждане, и мы бизнесмены, платим такие колоссальные налоги. Мы платим для определенных социальных издержек. И вот мы можем рассчитывать на много больший процент ВВП в отделениях здравоохранения.

Просто, к сожалению, медики, социально и политически неактивны, их не слышно и не видно, поэтому есть всегда кто-то, кто более жадный. Там полиция, депутаты, различные аппараты, куда больший процент ВВП идет, чем это нужно сюда.

Почему НСЖУ не торопится брать человека на главу? Потому что эта дисфункция устраивает эту касту людей. Мы ее назвали «бракоделы», чтобы не называть по имени конкретно бывшего министра или еще как-то. Их цель сформировать новый институт, который внесет дисфункцию в систему здравоохранения, в результате чего «вымрет» значительная часть больниц.

То есть, сейчас уже прямым текстом бывшие визионеры реформы говорят, что «мы ждем, когда значительная часть больниц неэффективных уйдет с рынка».

Автоматически, все идет к чему? Что останутся крупные только мульти профильные больницы в каждой области, которые, скорее всего, передадут в концессию на 30-35 лет, поскольку не будет альтернатив.

Концессия – это, по сути, к частнику?

Конечно, это в частные руки. И автоматически этот концессионер может делать с этими строениями то, что он решит. Он захочет, например, здесь закрыть корпус и построить где-то на окраине, как в Одессе, например, что областная больница в поселке Котовского.

То есть, если сейчас, например, местная власть решает закрыть городскую больницу, отключить ее от финансирования по инфарктам, то тогда случается у кого-то инфаркт и его через пробки, как раз через перешеек, везут в эту областную больницу 2 часа по всем пробкам. Естественно он либо умрет за это время, и НСЖУ будет довольна, потому что сэкономила на стентировании этого пациента, или ему уже не будет показано это стентирование, соответственно, его будут лечить консервативно.

Но, а местная власть, конечно, довольна. Потому что она получила в центре города строение, которое не самое ветхое и плюс участок земли, где можно удачно построить бизнес-центр.

Поэтому, к сожалению, мы шли и разговаривали про национальную элиту, я не вижу ни национальной элиты, в виде каких-то промышленников, политиков, которым бы болела эта тема, которая бы говорила: «Подождите, мы ж здесь боремся не за количество бизнес центров, которые я передам своим детям. А мы боремся за нацию, значит, эта нация должна выжить физически в начале. Если у нас не будет больниц, в которых мы будем ее лечить, то это будет больная нация с малым показателем».

То есть, нет мышления об общественном благе, как таковом. И, как только уходят понимания общественного блага и человека, ради которого существует государство, мы получаем фрагментацию государства, которое, по сути, становится инструментом для достижения каких-то личных целей.

И, по сути, эта политика, о которой вы говорите, вся сводится к тому, чтобы создать невыносимые условия для населения, де-факто. Создать такие невыносимые условия для населения, чтобы оно бежало в частные клиники, которые открываются.

Допустим, закрыли клиники, а потом в каком-то поселке появится небольшая своя маленькая частная клиника, которую профинансирует, допустим, какой-то агроолигарх. И это хорошо, если она еще появится. Потому что может, не появляться и придется ехать куда-то в областной или районный центр, которые сейчас тоже могут находиться и за 100 км, и за 120 км, поскольку районы укрупнились, как таковые.

Но, это логика в основной своей сути направлена на то, чтобы создать условия для хорошего обогащения. За счет, с одной стороны, разворовывания этих средств, которые поступают централизованно (но не разворовывания, а там осваивания). Они могут там и по завышенным ценам лекарства покупать и какие-то медикаменты, и все остальное.

А с другой стороны, чтобы просто создавать частную какую-то инфраструктуру здравоохранения, которая как Анатолий Якименко у меня в эфире говорил, что уже сейчас заранее планируется при постройке микрорайона в Киеве, частная клинка сразу.

И мы видим, как частные клиники пошли в регионы. Потому что реально в регионах чудовищно неэффективное здравоохранение. И это все в сумме по поводу частного обогащения. А государство как таковое, типа вроде все налоги должны платить, а потом оказывается, что из того, что ты заплатил, ты ничего абсолютно не получаешь. Тебя еще больше заставляют платить.

Абсолютно согласен со сказанным. Просто в данном случае поясню для зрителей, которые скорее всего категория 30+

Не, скорее всего, а так оно и есть.

И зарабатывающая сама за себя. Для них, скорее всего, не понятно. Сколько я общаюсь со многими нашими экспертами, в том числе, не из медицины, им не понятно в чем проблема, что будут частные клинки. Это ж красивый ремонт, сервис, все в халатиках.

Так, проблема в чем? Сейчас на глазах у нас демонтируют более прогрессивную систему, с менее прибыльными бизнес моделями, что гуманно (сейчас объясню почему), на более примитивные бизнес модели, которые не гуманные.

Не секрет, например, что диагностика намного выгоднее, чем лечение. То есть, приятнее сделать пару МРТ, пару лабораторных анализов, дать красивые распечатки и отпустить домой. Но, тебя же эти снимки и распечатки не вылечат. Дальше тебе нужно найти, какого-то, условно, «доктора Хаоса» (это уже для зрителей), который скажет, что с этим делать, как тебя лечить. А это уже не выгодно. Это уже неинтересно.

Потому что, тут нужно десятилетиями просто видеть десятки тысяч пациентов за свою практику, большинство из которых неплатежеспособно, но ты на них учишься, как эксперт медицинский, чтобы дальше глядя на всю эту мозаичность сказать, каким путем тебе двигаться. И в зависимости от того, что мы тебя назначаем, ты туда или не туда двигаешься, и вылечиваешься или нет.

А в данном случае, к сожалению, из вот этих больниц, в которых были высококвалифицированные люди, десятками лет, которые формировали эту экспертизу, выдавливаются такие опытные профессионалы на пенсию, либо в другие сектора, либо они не формируют сейчас какую-то молодую замену себе. При этом создаются быстрые способы оборота. Это раз.

И два, формируется модульность, по сути, финансирования. Когда выдавливается государственная больница, соответственно, этот кусочек денег может пойти в какую-то частную лавочку тут или тут, или возможно, вообще в другой области, до которой ты не успеешь доехать.

Поэтому, в данном случае, все это, это формирование рынка больного населения. То есть, не на здоровье нации, которое генерирует добавленную стоимость, формирует стартапы, видение и прочее. А рынок больного населения.

И дальше, что самое важное? Вот те, частные клиники, про которые вы сказали, их же через 10 лет не будет. Они все обанкротятся. Потому что это подталкивается нашими международными партнерами для чего? Для того, чтобы крупный западный капитал сформировал здесь правильную свою сеть. Либо в точке для выезда туда, как клиника Мэйо имеет в ряде стран свои филиалы, которые просто платежеспособных каких-то арабов принимает, везет к себе, и уже лечит там. Никто не стремится, чтобы здесь было

Как в Израиле делают. Здесь делают профилактику какую-то, посмотрели, вам надо ехать. Полетел туда, за тысячу или десятки тысяч долларов, тебе делают.

Даже сейчас мы, например, разбирали с клиентом, что есть крупные лабораторные сети, монополисты, по сути, сейчас частные, у которых прямо стратегическая задача номер один, чтобы в больницах государственных вымерли собственные лаборатории. И двигается логика такая, что «смотрите, мы можем дешевле делать анализы, чем вам делает собственная лаборатория». Логично, что когда эти лаборатории вымрут в государственных больницах, оттуда уйдут кадры, естественно, оборудование где-то спишут…

Появится монопольное положение.

И что спрашивается, мешает повысить маржу в разы?

Ничто. Как показывает практика, абсолютно ничто.

Вопрос, а за время независимости, какие из новых институтов у нас, в том же здравоохранении появились, которые реально работают? Нет таких институтов. Тот же Институт сердца, это, по сути, еще остатки школы «Шалимова», плюс немецкий опыт, плюс энтузиасты. А дальше все у нас только деградирует.

Поэтому, к сожалению, если мы закроем эти лаборатории, отдадим в концессии эти больницы, совершенно нет гарантии, что взамен появятся настолько же сильные национальные игроки, которые смогут противостоять и конкурировать западному капиталу. Уже сейчас сеть номер один, частная, имела инвестиции ЮНИСЕФ фонда, ….. вышел, но, не понятно вышел ли. Потому что все эти оффшоры.

Сеть номер два. Это 100% американский капитал. Есть ряд еще крупных других игроков, где тоже не национальные деньги, а иностранные. То есть, в данном случае, окей, если бы они играли на равных. Но, в данном случае, есть же лоббизм, многие не равные условия. В итоге, мы просто теряем национальных провайдеров. Вместе с ними, теряем, по сути, точки экспертизы и высоко таких маржинальных зон.

Точно также, как это происходит в системе образования. Потому что, там абсолютно аналогичные тенденции. Ученые «вымываются», по сути, вся система образования деградирует, остаются какие-то островки, которые сужаются-сужаются.

В результате, страна оказывается в полной зависимости. Потому что не может генерировать ученых, соответственно, мы не можем генерировать исследования, не можем ничего.

Возвращаясь обратно к «Дельте». Я стою с депутаткой «Голоса» на одном ток-шоу, и она с «пеной у рта» рассказывает о том (только стали появляться варианты), что у нас не могут наши ученые такого делать. Они вообще там еще с «горшка» не сошли, не умеют, такого оборудования нет и прочее.

Во-первых, с секвенатором я лично работал еще, когда был в НИИ (Научно-исследовательский институт, - ред.), у меня был секвенатор, за который я отвечал. Это раз. Он, скорее всего, там так и стоит. Но, естественно, за это время технологии пошли дальше. Есть более новые поколения.

Второй момент, стоит в Институте молекулярной биологии и генетики современный секвенатор. Там есть ученые вокруг него, которые умеют это все делать. Они даже за деньги определенной фармкорпорации делали несколько таких анализов. Но, нет, у нас есть новый институт с «бракоделами», который хочет собственное оборудование иметь.

То есть, при бывшей главе Минздрава даже какое-то финансирование выделялось, которое куда-то пошло не так. У них нет секвенатора, и пока он не появится, мы не будем пользоваться секвенатором, который в Институте молекулярной биологии и генетики. Мы будем гордо отправлять все в ВОЗ заграницу.

Просто получается, что в США за два или три месяца 40 тысяч (насколько я помню, цифру секвенированый сделали), а у нас там 100, 200, 300, 400 штук, которые мы просто гордо отправляем за границу.

То есть, получается, что мы сейчас находимся в точке, в которой есть интерес национального бизнеса, который бы дал деньги на это, чтобы имидж и правильное дело. Есть точка, в которой, наверное, можно было бы поучаствовать в каких-то международных программах, потому что им тоже интересно узнать, что из России движется на Западную Европу, какие варианты у нас циркулируют. Но, нет, мы не развиваем эту экспертизу, мы не строим систему. Потому что есть институт, нужно просто логистику построить. Как будут из разных областей формироваться эти посылочки с пробирочками и собираться внутрь этого института, и им нужно купить расходные материалы, что совсем не такие большие деньги.

Более того, в Харькове такой чудесный город, в котором, конечно, местная власть разделила между собой. И в городской больнице была сверхновая лаборатория, которую, по-моему, прошлой весной и оснастили, где был свой секвенатор, в том числе. И вместе с рядом других генетически приборов. И, ее мужественно сдали в аренду местным олигархам по цене, насколько помню, 1% от стоимости оборудования в месяц, что копейки в принципе.

Кошмар.

Получается, что так у нас все устроено, что даже то, что у нас есть, мы не можем полноценно использовать. Тоже самое дальше можем говорить про вакцины, эффективность и прочее. Израиль, почему-то, воспользовался своей системой eHealth, продал это как конкурентное преимущественно Pfizer и выбил приоритетные вакцины.

У нас одна из немногих стран в мире, у которой, вообще полностью централизированная в одних руках база eHealth. Даже в Израиле она разделена, насколько известно, на несколько (на 4, по-моему), частей. А у нас центральная. Мы, конечно, никому из производителей это не смогли продать в своих переговорах.

Дальше, у нас страна, которая является «Клондайком» по клиническим испытаниям. То есть, все наши районные больницы, областные, получают колоссальные деньги за то, что они производят для Западных фармкомпаний ценность. По тому, что они четко, в рамках протокола, берут нужные анализы, дают нужные исследованные таблетки, и формируют нужную статистику для того, чтобы западные корпорации быстро выводили на рынок новые инновационные молекулы.

Вопрос, почему мы эту экспертизу не можем использовать, чтобы сейчас ответить на вопрос, работает ли CoronaVac при «Дельте»? Насколько работает? Какая вообще сопоставимая эффективность между разными вакцинами?

Эти ж исследования никогда в жизни ни одна фармкорпорация не проведет, потому что ей просто не выгодно. К примеру, по тому же гриппу, во время пандемии, было показано, что специально одна из фармкорпораций, целенаправленно через свой лоббизм, тормозила появление сопоставимых результатов по осложнениям.

Поэтому за счет того, что была мутная вода, одна из вакцин, которая давала колоссальное количество осложнений, продолжала макетироваться и вводиться большему количеству людей, потому что корпорация такую вакцину сделала. Она хочет бабки, хочет отработать.

То есть, мы как государство, которое тратит большие деньги, могли бы с помощью наших «голодных» врачей, которые имеют этот опыт, построить правильные выборки и увидеть, что у нас происходит, какая у нас эффективность, заражаемость и прочее.

С того, что мы начинали, мир изменился, вакцинированные выделяют на уровне с невакцинированными. И самое главное, что эффективность падает. То, что было раньше порядка 95% по Pfizer, сейчас Израиль заявляет, что 39%.

А если зайти на сайт Израиля Минздрава и уйти в эти «держборды», которые на иврите (которые многим, соответственно, не понятны), там видно, что на 5-й месяц вообще эффективность 16%, оказывается. То есть, это очень тревожный график и нужно дождаться какой-то сопоставимости с другими.

Быстро падает резистентность или что это?

Вакцинальный иммунитет пробивается вирусом с каждым месяцем после окончания курса. И параллельно, конечно, по другим исследованиям мы видим, что также он ускоренными темпами падает, чем больше возраст человека.

Поэтому появляется вот эта тема по поводу 3, 4 вакцинации и т.д?

Третьей, да. То, что опять маски, противоэпидемические меры никто не отменял, их нужно вести. То есть, сейчас мы оказывается в очень интересной такой ситуации, когда мейнстрим, который в том числе и «фармалоббистами» создавался, и многими просто людьми с верой в авторитет, такое следование пропаганды, как истины, сейчас можем продолжать механично повторять те действия, которые развитии страны нам создали еще в январе. Хотя уже сейчас возможно генерируется совершено иное знание, которого нам просто пока не показывают, потому что оно еще не в интересах кого-то.

Нам важно иметь и свой вакцинальный завод, чтобы сделать эту бустерную вакцину такую апдейт, и конкретно про «Дельту».

Pfizer, например, не стеснять сказал, что если бы США заказали, то через 100 дней уже выпустили. Это, снова-таки, вопрос денег. Если Штаты миллиарды сбросятся на такой заказ, то запустятся эти R&D исследования, которые очень дорогие.

Был бы у нас свой вакцинальный заводик, мы бы естественно, не ждали решение Штатов, и многих еще политических вещей. Двигали бы уже какую-то свою апдейт вакцину.

То есть, вопрос исключительно суверенитета, во всех сферах. Чтобы у нас были свои госпитальные сети, чтобы мы оказывали помощь, чтобы у нас были научные сети, чтобы отвечали на те, вопросы, на которые нужно ответить вовремя. Исходя из этого, естественно, производство, которое создавало бы нам нужную защиту, которая следует за научной мыслью очень быстро.

Короче, резюмируя, нужно возвращать медицинский суверенитет. Не только вообще суверенитет, а медицинский тоже.

Безусловно.

Спасибо за такую простую, доходчивую, развернутую картину происходящего.