Взрыв Украины будет при любом решении в Нормандском формате

9 декабря состоится судьбоносная встреча президента Украины Владимира Зеленского с главой России Владимиром Путиным в рамках нормандского формата. Ее любой исход принесет Украине волнения. Как Украине выбраться из ловушки Минска-2, решив проблему Донбасса. Об этом  новая яркая беседа Юрия Романенко с политическим экспертом Русланом Бизяевым.

Друзья, всем привет, дорогие мои телерадиослушатели, подписчики, бездельники, сёрферы, бездельники, девианты, политически и экономически экзальтированные граждане и протсо случайно попавшие на канал. Вы у меня в гостях. И в гостях у нас также сегодня Руслан Бизяев, экономист, политолог, хороший человек, который уже не раз бывал в гостях.

Приближается Нормандия, 9 декабря должна состояться встреча в рамках Нормандского формата, она может быть судьбоносным моментом в истории Украины. Сегодня Кравчук написал, что президент в шаге от роковой ошибки.

И первый вопрос такой. Действительно ли ты считаешь, что Нормандия способна повернуть историю Украины либо вспять, либо кардинально в какую-то другую сторону? И насколько решения, принятые там, будут окончательными и бесповоротными?

Ну во-первых, мне кажется, что «повернуть вспять может» и «повернёт» это не слова синонимы. То есть, она может, а может и не повернуть. Всё будет зависеть от того, с каким результатом стороны приедут из Парижа, и самое главное – как эти результаты будут оценены здесь в Украине, в России и в Европе. Только после этого мы можем сказать, о том, что эта встреча действительно стала поворотным этапом.

Почему к ней такое большое внимание сейчас приковано? Потому что, как мы понимаем, Нормандская встреча – это один из инструментов Минского процесса. Вот был заморожен Минск – были и заморожены встречи в Нормандском формате. Всё. По большому счёту говорить было не о чем.

У каждой из сторон была позиция, она эту позицию отстаивала, двигалась в логике этой позиции, и никто никуда, по большому счёту, не спешил. Но как ты заметил, с лета ситуация начала развиваться очень бурно, быстро и динамично. И сейчас на повестке дня стоит вопрос – что такое роковая ошибка? Давай определимся в дефиниции.

Роковая ошибка – это ошибка, которая приводит к безостановочному и окончательному крушению государственных институтов, либо изменение ситуации… В данном случае это крушение государственных институтов и государства как такового.

То есть, что должна не сделать Украина для того, чтобы институты не рухнули? Самое первое и главное – это не обманывать ни себя, ни своих партнёров. Достаточно долгое время мы находились в эпохе гибридности, когда на внешнем фронте мы декларировали одно, а внутри страны делали другое. Первое, что надо убрать, вот эту двузначность.

Второе – надо чётко объяснить в первую очередь сейчас нашим европейским партнёрам, что действия, которые приведут к эскалации конфликта внутри страны, окажут, скажем так, плохую услугу самой Европе.

В каком случае это возможно?

Это возможно в том случае, если Европа всё-таки будет настаивать на буквальном выполнении политической части Минска: вот как прописано – так и выполняйте. Прописан закон об амнистии – принять. Прописан закон об особом статусе, который должен быть согласован с «той» стороной, назовём их так буквально – выполнять. Изменения в конституцию – выполнять. То есть, вот есть пункты – и пошли по ним – раз, два, три, четыре. Прописана модальность выборов – выполнять. Вот если будет такой коридор, вариантов у нас очень немного.

На самом деле, как мне кажется, три базовых варианта. Первый вариант, что Нормандия заканчивается принятием варианта, в котором Украина выигрывает. Невозможный. Второй вариант, что в рамках Нормандии берётся за базу сценарий, в котором все условия России соблюдены. И как мне кажется, он тоже невозможен. Это сразу взрывает Украину.

Остаётся для Украины приемлемым третий вариант, какой-то гибридный, промежуточный, в котором и те интересы соблюдены, и те интересы соблюдены.

Но ключевая проблема в том, что нет понимания этого баланса, что для нас является приемлемым в условиях, когда значительная часть общества заряжена, не хочет принимать какой-либо мир, хотя большая хочет мира, но опять-таки не знает, на каких условиях.

А это наша проблема, Юра. Понимаешь, это проблема наша уже. То, что наше население не сформировало за 5 лет целостной картины, как мы видим дальнейший путь с Донбассом, это наша проблема. Это не проблема России, это не проблема Европы.

Согласен. Абсолютно согласен с этим.

То есть, было несколько, за пять лет, вариантов, которые говорили о том, что мы можем сдвигать этот процесс, но в рамках национальных интересов Украины, в том числе то, что ты говорил постоянно: «Давайте назовём вещи своими именами». Нет. Давайте начнём искать компромисс. Нет. Давайте двигаться и предлагать свою повестку дня. Нет.

Теперь извини меня, а мы уже не играем в качестве субъекта на этой территории.

Нет. Послушай, ну послушай, что значит в качестве субъекта. Мы по-прежнему можем упереться и не принимать те условия, которые…

Не можем.

Почему?     

По одной простой причине – а кто это даст? У нас что, страна обладает субъектностью?

Послушай, что такое субъектность. Субъектность – это способность принимать волевые решения и отстаивать их, исходя из своего интереса

А у нас сейчас нету этого. Мы бегаем за МВФ, мы бегаем за Евросоюзом…

Так это как раз тот момент истины, который наступает. Когда ты понимаешь, что или ты дальше выполняешь те условия, которые тебе заведомо невыгодны и заведомо опасны, или наоборот, начинаешь обозначать свои интересы и готовность нести издержки с этим связанные.

По первому пункту я считаю, что если мы сейчас концептуально проиграем битву за Донбасс, мы концептуально проиграем вообще стратегию Украины.

Ну давай себе представим ситуацию вот в этой приблизительно рамке. Вот выходит премьер-министр Израиля и говорит – та пошли эти палестинские территории, там живут арабы, они нас постоянно обстреливают, поселения. Делать стену, отгораживаемся.

Так послушай, так там действительно евреев нет. Там живут арабы. По большому счёту, это не их территория.

Понимаешь, самое смешное, что они считают, что это их территория. Раз.  Второе – они ради этого готовы «ложить» на все резолюции Совета Безопасности ООН. Два.

Подожди. Во-первых, они считают Иерусалим своей столицей, потом там где зашли поселенцы…

Там Голанские высоты считают своими. Они говорят – мы у Сирии их отвоевали, и это теперь наше.

Это никто не признаёт. Это вопрос постоянных торгов.

Внутри Израиля повестка какая – это всё наше…

Не важно. Это буферная территория, это во-первых. Во-вторых, у Израиля есть чёткое понимание критериев, что выгодно, что невыгодно для государства. И поэтому они действуют, исходя из этих критериев.

А у нас этих критериев сейчас нет. Поэтому мы должны выработать, как мы видим Донбасс в составе Украины. Вокруг этого в последние три месяца ну просто миллиард копий сломано, но никто себе не задал один вопрос – кто возьмёт на себя политическую ответственность за вариант А, который ты озвучил, и вариант Б, и какие будут риски.

Мы говорим на встрече Нормандской четвёрки в лице Зеленского – дорогие наши европейские партнёры, позицию России мы давно знаем, но мы не готовы проводить выборы, к примеру, без контроля над границей. Раз.

Второе – мы не готовы внести изменения в конституцию Украины. Два. Мы готовы идти на экономическую реинтеграцию Донбасса, но при условии, что это будет не только проблема нашего бюджета. Наш бюджет этого не вытащит. Вы ввели санкции, вы ввели контрсанкции. Вы сейчас отмените санкции…

Мы же взрослые люди, мы понимаем, что Европа отменит санкции против России в 2020 году. Де-факто.

Ну так давайте, создайте какой-то стабилизационный фонд, чтобы было выгодно инвестировать и в те территории, и в Украину в целом. Чтобы мы состоялись как государство. Нам нельзя, Юра, проиграть вот эту битву за Донбасс. Понимаешь, вопрос не в территориях.

Подожди. Что ты называешь «проиграть битву за Донбасс»?

Вот отгородиться стеной, и сказать – извините, ребята…

Да никто не отгородится стеной. Давайте уже забудем про этот тезис, который был там в начале войны в 2014 году. Не отгородимся. Даже если бы хотели. Мы просто не можем отгородиться стеной. Мы прекрасно понимаем, что никто никакую стену не построит. Мы организационно это неспособны сделать. Всё.

Мы неспособны построить мост через Днепр, который строится уже… Подольско-Воскресенский переход, как он там называется. То же самое в районе Запорожья, Днепра, Кременчуга и так далее. Мы мосты через Днепр не можем построить, один хотя бы.

Понимаешь, а у нас общество хоть раз было готово к болезненным компромиссам? Ведь такой ситуации за 28 лет истории Украины не было, когда приходится идти на болезненным компромисс. Не просто на компромисс, а компромисс болезненный.

Так возможно нам не нужно идти ни на какой компромисс. Я имею в виду в том плане, что мы просто должны для себя принять, что возможно, а что невозможно. Вот возможно вернуть Донбасс сейчас на условиях, которые бы были для Украины неболезненными? Нет.

Перебью. Понимаешь, быстро вернуть – нет. Вот давай чётко определимся, что вернуть за год невозможно. И за два невозможно.

Да.

За три возможно.

Ну, за три, может быть, невозможно. Это всё зависит от формата. 

Это от нас зависит в основном. Это в основном зависит от нас. Вот мы с тобой говорим о том, что мы должны сказать – ребята, вот это, вот это, вот это мы делаем, и мы принимаем за это решения. Следовательно, у нас есть стратегия приемлемым «почему вот это можем, почему вот это не можем». И стратегию мы, как и любые нормальные люди, облачаем во временной формат. Мы вот это можем за год, вот это за два, а вот это…

Руслан, ключевая проблема страны сейчас в том, что ты же сам поднимал это вопрос по поводу субъектности и по поводу суверенитета. Ключевая проблема в том, что те, кто должен быть субъектами, субъектами не являются. Я буду говорить об этом публично, меня это просто утомило.

Возьмём нашу армию. Я недавно был на презентации системы управления «Дзвін», которая очень нужна армии, потому что это система вертикально интегрированная, которая позволяет быстро, в режиме онлайн управлять. Четвёртого числа будет пресс-конференция, где я буду тоже участвовать, по поводу армии, по поводу Нормандии, короче говоря, по поводу военно-политической компоненты.

Так вот, военные, которым это нужно, они не придут, они не будут на этой пресс-конференции, потому что они боятся. То есть, они ту систему, которая им нужна, и на которую выделены из бюджета деньги, и которые перестали выделяться по каким-то причинам, своя внутренняя борьба, кто-то не хочет принимать решение, потому что боится, что это какие-то старые коррупционные деньги… Это даже не вопрос коррупции. А вот просто люди, которые сейчас пришли, они боятся принимать решения, потому что думают что там везде запакована коррупционная составляющая.

Но ключевой же критерий – это выгодно стране, выгодно армии или нет? Армия говорит – нам это выгодно, мы это хотим. Готовы вы бороться за то, чтобы у вас повысилась эффективность управления? Нет. Ну, так если это не нужно военным, то зачем подписываться другим людям, которые не имеют никакого отношения к армии? То же самое по стране.

Если на уровне государства президент или высшее руководство не готовы сказать то, о чём ты говоришь сейчас (я с тобой абсолютно согласен), то вопрос заключается в том, а кто будет подписываться под это? Зачем другим кому-то подписываться, Германии и всем остальным?

Ты совершенно правильно ставишь вопрос. Я теперь хочу добавить, что если эти политики (т.е. политики – это инструмент) не могу это сделать, то этих политиков надо менять. На кону ты хочешь сказать, что давай оставим этих хороших мальчиков и девочек, которых выбрали летом, просто потому что они хорошие, они пока не могут…

Да нет. Послушай, вопрос уже так не стоит. Всё идёт к тому, что их будут менять. Потому что если будет сделан неправильный шаг в Нормандии, то это вызовет взрыв, и…

Вот я тебе скажу. Вот 100%, какие бы решения не были приняты в Нормандии, взрыв будет. Вот это то, что мы с тобой говорили, нишевые политики, у них же выхода нет. Им надо сейчас произвести массовую зрадищу.

Понимаешь, с каким бы результатом не приехал Зеленский из Нормандии, с каким угодно, всё равно будет зрада. Я уже постоянно об этом говорю неделю. К этому просто надо готовиться и объяснять людям, почему так будет. Даже если он привезёт голову Путина, условно говоря, всё равно скажут что это зрада, потому что туловище не привёз. Понимаешь?

Поэтому неизбежен конфликт. Мы должны через это пройти. Понимаешь, вот правильно сказал Сергей Дацюк, твой коллега, что рост и развитие – это не одно и то же самое. Это разные немножко вещи. Если мы говорим о развитии Украины как страны, мы должны из этого конфликта выйти сильнее. Значит, надо менять в том числе и политиков.

А в Нормандии, учитывая, какая ситуация сейчас геополитическая в Европе, на Украину не просто будут давить – будут буквально гвоздями стучать, что ребята, договаривайтесь с Путиным, договаривайтесь с Путиным. Почему всплыл вопрос личной встречи Путина и Зеленского? Почему?!

Понятно почему.

Тебе понятно, мне понятно. Давай зрителям теперь объясним, почему он всплыл. Почему он всплыл за последнюю неделю, буквально, хотя все говорили нет, нет, нет…

Да нет. На самом деле по поводу личной встречи ещё и Порошенко когда был говорили, тоже и европейские политики говорили, пусть встречаются лично, потому что это украино-российский конфликт. И соответственно, без позиции России он всё равно не будет разрешён. И соответственно, если ты встречаешься тет-а-тет, то ты можешь прийти к тому или иному формату договорённостей, которые удовлетворят Россию. И для этого европейские политики не нужны.

Просто если европейские политики будут вписаны в схему, так же как и Штаты, изначально, то вот тогда можно выйти на какие-то договорённости в прямом формате, в Нормандском формате. Но в любом случае мы понимаем, что весь этот…

Европейские политики и Трамп пихают руководство Украины на прямую встречу с Путиным. Давай даже по другому вопрос поставим. Давай представим, что победил не Зеленский. Ну давай так, моделируем ситуацию.

Я думаю, что было бы точно так же.

Вот! Вот было бы точно так же.

Победил бы Порошенко, то у него была бы ещё сложнее дилемма, потому что он же там всё время тянул вот это вот, что мы не сдадим интересы…

Если бы победил Порошенко (давай назовём вещи своими именами), сейчас в Верховной Раде была бы коалиция национального единства. То есть, премьер-министр американский, спикер или вице-спикер Виктор Владимирович Медведчук…

Да нет. Я думаю что не так бы было. Но это не важно. 

Мы говорим о том, что любой человек, который бы победил в президентской кампании, действовал бы ровно в такой же логике обстоятельств. Ровно в такой же.

Да.

И вот эти красные черты, о которых ты постоянно говоришь, они, по большому счёту, здесь, они не в Париже находятся.

Смотри. И он действовал бы именно в такой логике ровно потому, что мы не называем вещи своими именами.

Да. Потому что мы 5 лет врали.

Да.

А ложь – это самый скоропортящийся товар. Ты покупаешь скоропортящийся товар. Ты сам кушаешь, потом ходишь с поносом и думаешь – кто ж виноват?

Да. Сто процентов.

Вот понимаешь, вот это вот ситуации, вот эта конструкция, которую построили наши дорогие керманычи за 28 лет, она рано или поздно должна была вскрыться. Вот этот гнойник вскрылся сейчас.

Нам же врали не только последние 5 лет, Юра. Нам постоянно врали. И вот, когда нам постоянно врали, и вот война вскрыла все эти гнойники. Ты говоришь про армию. Разве только в армии проблема? А культура? А экономика, которая там. Откуда там украинские товары? Ну откуда? И всё остальное как бы. И проблемы переселенцев, и проблемы детей, и проблемы всего прочего.

И самое главное – вы же соцопросы проводили. Люди там себя ассоциируют с чем? С Украиной или с Россией? Ситуация неоднозначна. Далеко не однозначна.

Да. Там неоднозначная. Там больше половины хотят с Россией быть, но при этом больше половины имеет украинские паспорта. И при этом половина читает украинские сайты, 38% смотрит украинское телевидение несмотря на все запреты, несмотря на все блокировки там и т.д.

Да. И вот это они всё смотрят. Значит, до сих пор это всё смотрят, значит, это интересное. И давай самое главное, назовём вещи своими именами – зачем сейчас Путину Донбасс?

Нет. Так вопрос для Путина забирать Донбасс не стоит. Не забирать. Он ему не нужен, это чемодан без ручки.

Сейчас сложилась уникальная ситуация. Понимаешь, вот это окно возможностей, оно будет очень узкое, где-то полгода-год максимум.

Мне кажется, что нет никакого окна возможностей по той простой причине, что это уже очевидно. Зеленский не может сформулировать условия, приемлемые для нас, не может назвать правду, его команда, не могут сказать правду относительно того, кто мы есть и почему мы не можем делать то-то то-то, потому что появятся последствия, которые приведут к усложнению жизнеспособности нашего государства. И есть русские, которые видят возможность дожать, и пытаются дожать.

Я немножко не соглашусь с твоей концепцией. Почему? Потому что если что-то не говорится, то это не значит, что что-то не делается. Давай себе представим ситуацию на июль месяц, и нам говорят, что будет обмен моряков. Тю бл#дь, какой обмен моряков?!

Послушай, Для Путина это ничего не стоит. Это мелкий тактический ход. Тем более, он его должен был реализовать в рамках решения в Гааге. Вот и всё.

Юра, для него сейчас вообще никакие ходы по Украине ничего не стоят. А вот для Зеленского каждый ход сейчас на вес золота. Не сформировалась внутренняя структура. Устойчивости государства нет. В «Слуге Народа» половина людей, которых не то что в Верховную Раду – их на троллейбусную остановку пускать нельзя. Они и там всё развалят.

И вот себе представь в этой ситуации, вот взять и полностью сказать людям правду, вот так взять и выложить. Правду-матку. Ты представляешь, как Пётр Алексеевич радостно подпрыгнет? А его коллеги?

Почему подпрыгнет? Если мы изложим…

Реванш.

Послушай. Если ты изложишь правду-матку о том, что было не сделано при Порошенко, и то, что было сделано в плане воровства и всей этой красоты, то вот тогда общество ужаснётся, и у него появляется шанс осознать…

А после Укроборонпрома сильно ужаснулось?

А что после Укроборонпрома произошло?

Ничего.

Найем там появился и вся остальная… Абромавичус и все остальные…

Да!

И обозначены схемы хищений и всё остальное? Ничего.

Почему эти люди появились? Потому что, понимаешь, есть логика обстоятельств. Товарищи как бы говорят – ребята, ну вы же нам должны. Сколько вы нас должны? А ну-ка давайте посчитайте. Деньги можете отдать? Нет. Ну значит вот этот вот сюда идёт, а вот этот идёт… Ты же сам понимаешь, что грантоеды, они не приземлились на парашюте

Конечно. 

Давай назовём вещи своими именами. Пришли люди и сказали – вы нам должны денег. Поэтому мы скажем, кто где сейчас будет здесь стоять. Точка. А не потому что, как бы, Зеленский очень хотел их поставить. Ну ты посмотри на Гончарука. Ну из него такой премьер-министр, как из моей жопы танцевальный кружок…

Ну это ты, конечно, загнул. Но я о другом, что эта ситуации как раз хорошо показывает, что новый президент и его команда, когда заходят в такую ловушку, потому что они на очень важные позиции ставят субъектных людей, они…

Они в ловушке уже изначально. Они пришли, любой человек сидел бы в этом минском капкане. Мы с тобой говорили 10 минут назад, любой бы президент. Как выйти из этого капкана? Не как в него войти. Мы уже в него вошли…

Признать факт наличия капкана. Всё. Пока ты не скажешь людям, что ты в капкане, и что нужно из него вырываться, то…

А что, Зеленский этого не сделал? Он сказал, то мы хотим переформатировать Минский процесс.    

И что?

И что? Вот сейчас посмотрим в Нормандии…

Какой вариант переформатирования? Они проводят встречу по газу в Вене, а сегодня заявили о том, чтоб берут Коболева, ну и вообще начнут вот эти монополии сейчас форматировать… Это напрямую не имеет отношения. Но мы понимаем, что это инструмент давления русских на нас, прямой и непосредственный, несмотря на то, что они хозяйствующих субъектов всегда отводят от политического формата.

В ситуации, которая сложилась вокруг газа, ситуация проста, как угол дома, на самом деле. Мы весной не провели анбандлинг. Мы сами себя обманули. А когда на часах оказалось без пяти двенадцать, осталось ровно два варианта: в приватизации ГТС, и прямой контракт. Всё. В зеркало надо смотреть почаще.

Так вот, опять-таки, это же всё не озвучивается, не обозначается чётко. Не обозначается, что мы должны покупать газ у России, пока мы увеличиваем свою добычу газа, и для этого запускаем…

Оржель уже ж дал понять, что да, будет прямой контракт, скорее всего.

Подожди. И для этого запускаем западные, не западные компании, которые начинают добывать. Быстро. Потому что сами быстро это не можем сделать, для этого нужны деньги, а денег у нас нет… Послушай, три года. Мы считали, и профессионалы считали. Всё уже посчитано. Три года и 10-12 миллиардов мы получаем для того чтобы закрыть этот остаток.

Но. Они же повышают параллельно ренту на все эти вещи, и как следствие это ухудшает инвестиционную привлекательность для такого сектора. Или то, что произошло с Дельфином, о чём Илья Пономарев у меня в студии рассказывал, как взяли выгнали после того, как уже выиграла кампания и миллиард долларов была готова вложить…

Я тебе скажу, для чего это делается. Вспомни визит в Польшу и газ. Для того, чтобы сюда зашёл сжиженный газ, ни в коем случае американским компаниям нельзя, чтобы здесь добыча газа удовлетворяла…

Послушай, тут ещё не факт, что проведётся какой-то сжиженный газ сюда. Для этого нужно построить перемычки. То, что меморандум они подписали, этот меморандум ничего не значит. У нас таких меморандумов вагон и маленькая тележка.

Одесса – Броды – Гданьск до сих пор не построен, хотя Украина уже давно построила Одесса – Броды нефтепровод. А 20 лет назад он ещё должен был быть построен. Где он? Нет ветки до Гданьска. Не построена. Потому что всё строится, всё подписывается вот так вот…

На это денежки найдут американцы. Надо сжиженный газ…

Да ну. Тем более то, что сейчас начались переговоры, и если заключат прямой контракт, и Украина получит этот дешёвый российский газ, то это опять поставит крест на все планы по построению какой-то энергонезависимости.

Смотри. Во-первых, Газпрому нету смысла длительный контракт заключать. У него потоки входят. Зачем?

Правильно. Так они и хотят на год.

Мы не о них сейчас. Мы о нас. Мы просто получаем этим контрактом передышку, не более того. А вот как мы её используем – вот здесь вот ты правильно ставишь вопрос.

Ну так правильно, я ж об этом и говорю. Для того, чтобы получить правильную реакцию со стороны общества, ты должен объяснить, в какой логике ты движешься. Я хочу заключить прямой контракт, потому что иначе, после Нового года русские отключают газ, и начинается газовая война.

И соответственно, ты говоришь, для нас передышка означает то-то и то-то, логика такая, что мы увеличиваем свою добычу, для этого мы улучшаем инвестиционный климат для таких инвесторов, вплоть до того, что там минимальные налоги будут платить.

Но. Делается всё обратное. Рента увеличивается. Следовательно, никакой инвестиционной привлекательности для газодобычи нет. Второе. Не озвучивается угроза, которая вытекает из того, что контракт не подписан, и русские вот-вот запустят потоки.

Уже озвучиваются. Угрозы озвучиваются постоянно. Но то, что происходит вокруг Нефтегаза, у меня есть только единственное объяснение, что там насколько сильная коррупционная схема, что никто не хочет, чтобы российский газ до сих пор получали не их прокладок. Вот и всё. Это конкретная заинтересованность конкретных людей.

Подожди. Сейчас они заменят. Они же уже заявили, что со 2 декабря начнётся процесс замены Коболева, и его заменят.

Посмотрим, заменят ли.

Заменят.        

И самое главное – после смены Коболева пройдёт ли смена вектора, т.е. именно политики. Коболев и Витренко не сами же по себе. Они лоббировали определённую схему, которую Арсений Яценюк называл «не будем покупать российский газ». А какой мы газ покупали?

Да российский.

Вот. Вот эта схема и является…

То что зрители не знают. Когда заходит на Словакию, там перемычка полтора километра.

Только цену назови ещё уважаемым зрителям, что мы с нашего кармана за вот эти полтора километра…

Десятки долларов плюс платили.

Да. Вот теперь возвращаясь к Нормандии. Чего нам ожидать. Нам надо ожидать того, что во-первых, с чем бы не приехал Зеленский, это будет зрада.

И второе – что именно после Нормандии должны быть чётко в законодательном поле прописаны красные линии. Вот будут сейчас принимать закон об особом статусе. Мы же понимаем, что будут принимать. Какие критерии в основе?

Никто не знает. Более того, МинТОТ и другие министерства получили указания только вот, буквально на прошлой неделе, срочно готовить закон по Донбассу. Это, кстати, один из звоночков того, что они готовятся к какой-то договорённости.

Договорённость, Юра, будет по любому. Просто так сейчас складывается ситуация. Вот я тебе скажу вот, как я не анализирую с любой стороны, я понимаю, что если этот процесс происходят вот так, вот так, вот так, значит, будет какая-то договорённость.

Мы с тобой пытаемся понять – а какие параметры этой договорённости? Где здесь Украина? Первая концепция заключается в том, что Украина в этой договорённости не будет от слова совсем. То есть, договорились, принесли бумажку… Помнишь, было сообщение, что прилетал Хайко Маас, привёз проект договора об особом статусе? Нате вот, вот мы разработали, нате. Принимайте. Дальше ваше.

И вторая ситуация. На встрече Нормандской четвёрки мы размораживаем гуманитарный блок, экономический блок. И политический блок выводим в отдельное производство, там дальше начинаем толкаться. То есть, мирный процесс идёт, мы в процессе.

Мы показываем, в том числе инвесторам твоим любимым западным, что процесс идёт, значит, сюда можно инвестировать деньги. У нас какие прямые инвестиции сейчас в экономику Украины?

Да у нас их нет. Это всё чушь. Кипр на первом месте, Нидерланды, которые таким же офшором являются…

То есть, прямых инвестиций у нас нет. В ОВГЗ у нас по состоянию на начало октября 820 миллиардов гривен. Это п#здец. То есть, экономики у нас нет. Малейший толчок – и всё летит.

И в этой ситуации, понимаешь, если мы ещё там сейчас зайдём в тупик, вот здесь мы ни одной задачи не решим, и просто государство, как ты говоришь, начнёт фрагментироваться само по себе. То есть, на местах сейчас все как бы сидят и ждут – а что будет дальше?! Ты очень много статей написал, в которых показываешь, что экономика вообще не сдвинулась за полгода никуда. Тенденции только отрицательные. У нас промпроизводство растёт? Ты понимаешь что падает. Ты понимаешь, что если мы экономически сейчас не сможем перестроиться – всё. Нас просто растянут на мелкие части.

Для того чтобы перестроиться экономически, нам нужна пауза в войне. Как минимум перемирие. Если Зеленский даже привезёт перемирие из Нормандии, я буду считать что это огромная победа. А вот как это получится сделать, учитывая, что играют с ним далеко не дети. Макрон, Путин… Меркель я не беру, потому что она уже на исходе. Эти ребята далеко не дети, они будут проталкивать свою повестку дня.

Объясни, почему Путин должен проталкивать на Нормандской встрече украинскую повестку дня?

Ты мне этот вопрос можешь не задавать. Я понимаю, что он всегда свою повестку будет проталкивать.

Почему Макрон должен проталкивать не свою повестку дня? Учитывая, что он уже понимает, что Трамп на втором сроке – это более чем реально. Он уже к этому готовится. Он уже готовит ЕС к войне.

К войне какой?

Экономической с США. Ты же читал последнее заявление о том, что закупка F-35 не означает ещё коллективной безопасности. Поэтому, ребята, у нас своё оружие, а вы, пожалуйста, там своим оружием сами торгуйте, к нам не лезьте. Юра, это глобальная перекройка не просто Европы – это глобальное переустройство мира сейчас идёт.

Да.

«Хвиля» единственный сайт, который опубликовал статью Асада. И ты правильно написал, поняли её человек сто. О чём говорил Асад? Если я сажусь за стол переговоров с террористами, это не значит, что я принимаю их позицию.

Вот это и есть красная линия, о которой нужно всегда помнить.

На этой не совсем оптимистической ноте…

А как ты хотел по-другому?

Но логика правильная. Потому что проблема украинцев в том, что они из крайности в крайность кидаются…

Кинули в крайность. Создали информационное поле, при котором, понимаешь, красное – белое, чёрное – зелёное…

Подожди. Это наша родовая проблема, травма национальная, что мы действительно кидаемся в крайность, когда ещё никто не создавал информационного поля. Я имею в виду на современном уровне.

Наша проблема в том, что мы постоянно кидаемся из крайности в крайность, и там, где нужно включить холодную голову, остановиться, подумать и принять рациональное решение, мы достаём саблю, гей-гей-гей.

Это проблема несформировавшейся национальный идеи. Вот эти вот все крайности.

Я думаю, что это проблема несформировавшейся логики в наших головах. Когда людей не учат мыслить с детства, ну хотя бы тех, кто способен мыслить, когда в школах отбивают всё что угодно, просто заставляют зубрить…

Сейчас просто хочу сказать, что понимаешь, если у тебя в голове нет идеи, то у тебя и всего остального нет.

Идея не рождается на пустом месте.

Вот!

Вот и всё. Если в голове нет мозгов, то и идеи никакая не родится. Ты будешь только акцептором каких-то идей.

Вплоть до того, чтоб эта идея родилась, надо пройти в том числе, через такие истории. Потому что нельзя сформировать себя, если ты не проходишь через такие трудные истории…

Так наша история вся трудная. Если брать с Киевской Руси, то за эту тысячелетнюю историю у нас одни хреновые истории.

Проведу твою любимую историческую аналогию. Станет ли Зеленский Богданом Хмельницким…

Да нет. Не станет он никаким Богданом Хмельницким.

Я имею в виду по совокупности. Помнишь, как Богдан приехал на эту Переяславскую встречу. Тоже ж были моменты. Это перемога или зрада. И как её оценивали в историческом периоде.

Главное, чтобы Зеленский не стал каким-нибудь Павлом Тетерею, или ещё вот что-то такого.

Понимаешь, это проблема нас. Ты правильно сказал. Вот мы должны формировать вот эту повестку дня для того, чтобы, понимаешь, не Маруси Зверобой с одной стороны, их оппоненты с другой стороны больше никогда в истории Украины не формировали информационный тренд.

Тут я с тобой соглашусь. Но, к сожалению, в ближайшее время это будет невозможно.

А вот если мы будем работать, если люди начнут, как ты говоришь, думать, т.е. включать критическое мышление. Чем больше будет людей с критическим мышлением, тем лучше.

Вот над этим мы и работаем. На это ноте мы будем заканчивать. Дай Бог, чтобы у вас всё было хорошо.

Здоровья нашим уважаемым зрителям, подписчикам, хипстерам. Самое главное – здоровья. Это то, что не купить ни за какие деньги, и то, что не решит никакая встреча в Нормандском формате.

И холодного ума.

Обнимаем. Целуем.

Пока.                

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, канал Юрия Романенко на Youtube, канал Юрия Романенко в Telegram, страницу в Facebook, страницу Юрия Романенко в Instagram