Власть отрабатывает схему олигархического дерибана «Ощадбанка» и Укрэксимбанка

Сообщение о повторном выставлении Фондом госимущества на конкурс 99,9945% акций «Украинского банка реконструкции и развития» не заслуживало бы особого внимания, если бы, во-первых, из кабинетов власти периодически не звучали заявления о необходимости приватизации «Ощадбанка» и Укрэксимбанка. И, во-вторых, если бы продажа УБРР не являлась первым за всю историю независимой Украины случаем приватизации ФДМУ банка в виде целостного имущественного комплекса. Дело в том, как это ни парадоксально будет звучать, но трансформация государственных банков в частные в 90-е годы прошлого века фактически прошла без участия Фонда госимущества. Поэтому можно утверждать, что продажа на конкурсе «Украинского банка реконструкции и развития» должна стать для ФДМУ отработкой технологии приватизации «Ощадбанка» и Укрэксимбанка.

Who is УБРР

«Украинский банк реконструкции и развития» был основан в 2004 году для обслуживания как корпоративного, так и малого и среднего бизнеса путем средне- и долгосрочного кредитования. Его владельцем сначала было Государственное инновационное финансово-кредитное учреждение, затем — Государственная инвестиционная компания. В 2013 году банк был передан Минфину, а правительство Николая Азарова предусматривало создать на его основе Банк развития.

В мае 2015 года правительство приняло решение о включении банка в перечень объектов государственной собственности, подлежащих приватизации. Пакет акций УБРР в размере 99,9945% Министерство финансов передало ФГИ в конце июля 2015 года.

Запланированный на 22 апреля 2016 года аукцион по продаже «Украинского банка реконструкции и развития» не состоялся из-за отсутствия покупателей. 21 июня ФГИУ начал новый процесс подготовки к приватизации УБРР в связи с истекшим сроком действия первой оценки, которая составила 118,902 млн гривен.

Повторный аукцион по продаже УБРР будет проведен 30 ноября. Начальная цена продажи пакета акций 82,827 млн гривен, что на 29,8% ниже номинальной (117,993 млн грн). Председатель Фонда государственного имущества Игорь Билоус сообщил, что Фонд рассчитывает на успешное проведение повторного конкурса: интерес к этому активу проявили инвесторы из Китая и Ирана. Заместитель председателя Национального банка Екатерина Рожкова ранее заявила, что если правительство не сможет продать УБРР его могут ликвидировать.

Но так как не факт, что у Фонда это получится в рамках проведения объявленного конкурса (к счастью для народа Украины не тянет нынешнее руководство ФДМУ поставленные перед ним президентом и правительством задачи) вспомним схемы, с помощью которых дерибанили украинские госбанки в 90-е годы. С данной целью вспомним для начала историю формирования банковского сектора экономики Украины и его теневой приватизации.

Банкиры от партноменклатуры

Перед Украиной, как и другими независимыми государствами, возникшими на территории бывшего СССР, встала необходимость построить эффективную банковско-финансовую систему рыночного типа. Во всех посткоммунистических экономиках финансовый сектор, как правило, играл решающую роль в ускорении развития нового частного сектора и проведении «большой приватизации». Однако особенностью Украины было то, что приватизация государственных финансовых потоков несколько опередила начало приватизации промышленных активов. Шел этот процесс скрыто, исподволь, в стороне от внимания широкой общественности. Но данное обстоятельство никак не повлияло ни на его интенсивность, ни на остроту борьбы за сферы влияния.

Создание прототипа системы украинских коммерческих банков началось еще в 1988 — 1991 гг., в составе банковской системы СССР. Это был «звездный час» для элитных политико-экономических групп. Не случайно основа большинства крупных состояний и фирм, в частности коммерческих банков, которые доминируют у нас и сегодня, была заложена именно в те годы.

Формировалась новая финансовая структура достаточно безболезненно и организованно. Внимание государства в тот период было приковано к созданию «новых плацдармов» и «запасных аэродромов», а проще говоря, к эффективному обмену власти на собственность. На месте министерств создавались концерны, на месте Госбанков — коммерческие банки, на месте Госснабов — биржи, СП и крупные торговые дома. Нередко на базе финансового управления министерства создавался коммерческий банк, председателем правления которого становился бывший начальник этого подразделения (или его заместитель). Но преобладающая часть крупных банков была образована с помощью приватизации отделений бывших спецбанков. Основные социальные группы, резко разбогатевшие тогда, хорошо известны: часть чиновников и директорского корпуса, руководители «избранных» кооперативов, по тем или иным причинам получившие изначально крупные государственные кредиты, «комсомольский бизнес». Именно эти группы аккумулировали первые капиталы, с которыми спешно создавались «независимые банки».

Таким образом, уже к концу 1991 г. было почти завершено (именно за счет принципиальной юридической неопределенности в отношении формальных прав собственности) создание финансовой структуры рыночного типа.

«Скромное» банковское наследие Украины

Украина получила в наследство советскую систему централизованного планирования, поэтому переход к рынку происходил в условиях отсутствия развитого финансового сектора. В стране не было ни традиций ведения банковского бизнеса, ни центрального банка, ни опыта осуществления монетарной или кредитной политики. Банки в УССР подчинялись Государственному банку Советского Союза, который, в свою очередь, подчинялся Госплану СССР и функционировал как механизм выдачи денег, согласно плановым показателям.

На этом этапе украинские коммерческие банки регистрировались в Москве как:

— коммерческие банки, созданные на основе учреждений Государственного банка СССР. Они продолжали сохранять статус государственных банков (Промстройбанк,»Украина», Укрсоцбанк, Сбербанк, Укрэксимбанк);

— отраслевые и ведомственные коммерческие банки (Монтажспецбанк, Укрснаббанк, Трансбанк);

— филиалы больших российских коммерческих банков (Инкомбанк, «Столичный»и др.);

— государственные и кооперативные коммерческие учреждения, которые имели право осуществлять финансово-кредитную деятельность.

Таким образом, к моменту провозглашения независимости Украины вся ее банковская система была представлена пятью государственными банками (позднее три из них — Промстройбанк, Социнвестбанк и Агропромбанк — были превращены в акционерные — Проминвестбанк, Укрсоцбанк и банк «Украина»; Внешэкономбанк превратился в Укрэксимбанк, Сбербанк все еще оставался государственной организацией) и почти двумя десятками зарегистрированных в Москве отраслевых банков, которые находились под контролем различных отраслевых министерств и имели собственные дочерние предприятия. Например, Министерство строительства Украинской ССР основало Монтажспецбанк, Государственный комитет по снабжению УРСР основал Укрснаббанк (позднее реорганизован в банк «Ажио»), Министерство стройматериалов — Укрстройбанк (позднее реорганизован в банк «Возрождение»), Министерство легкой промышленности — Легбанк, Министерство лесного хозяйства — Лесбанк, Министерство дорожного строительства — Дорбанк (позднее реорганизован в Трансбанк) и пр.

В то время свыше 20 банков были основаны как совместные венчуры государства и кооперативов: это Укринбанк, Градобанк, Перкомбанк, Народный банк, Украинская финансовая группа, Приватбанк и т. п. На территории Украины существовали также отделения московских банков с российским капиталом, например, Инкомбанк, Востокинвестбанк и др.

ГКЧП как фактор ускорения процессов разгосударствления банков

Становление первых коммерческих банков ускорилось после провозглашения независимости Украины в 1991 г. Этому способствовала либеральная лицензионная политика — низкие требования к размеру уставного капитала и отсутствие профессиональных требований к руководителям новых банков. Так, в августе 1990 г. обязательный уставный фонд при получении лицензии для коммерческого банка составлял 5 млн. руб. Открытие банка в Украине можно было сравнивать, с юридической точки зрения, с открытием частного предприятия или акционерного общества. И поскольку каждый банк мог рассчитывать на кредитные ресурсы, то недостатка в желающих открыть банк не было.

Настоящий всплеск этого вида деятельности произошел во второй половине 1991 г. Именно после августовского путча ГКЧП сохранявшая свои позиции партноменклатура, подхлестнутая остротой сложившейся политической ситуации, смогла заставить директорский корпус «впрыснуть» основную массу своих денежных средств в плодившиеся, словно поганки после дождя, финансовые ларьки, громко названные «акционерными коммерческими банками».

Новые коммерческие банки создавались со значительной долей частного капитала (в результате интенсивного развития совместных предприятий, малых предприятий и акционерных компаний). Свыше 100 коммерческих банков было создано в период гиперинфляции в качестве «карманных банков» предприятий или частных лиц. Процедура создания такого банка была сравнима с куплей трехкомнатной квартиры. Немало из существующих банков реорганизовались, подобно банкам «Аваль», «Инко» (который получил правовой статус независимости от московского банка), «Возрождение» и др.

Естественно, что руководящие посты в новых АКБ занимали люди из прежней партноменклатуры, причем преимущественно из ее самого динамичного контингента — комсомола. Выигрывали при этом все: и партийно-комсомольские активисты, и так называемые красные директора, которые получали солидные дивиденды как основные акционеры. Они начали контролировать финансовые потоки. Этим объясняется тот факт, что в период с октября 1991 г. по март 1992 г. наблюдался «пик» перекачивания денежного капитала из реального сектора экономики в финансовый. Как следствие, число коммерческих банков к концу 1991 г. превысило 90, в 1992 г. их было уже 130, в 1993г. — 207[1].

По понятным причинам, профессиональный уровень подавляющего большинства вновь открывшихся банковских учреждений был критически низким. Многие скороспелые «активисты» банковского дела просто не умели спокойно работать со скромными поначалу ресурсами, терпеливо и постепенно наращивая финансовый потенциал. Да еще в условиях, когда вокруг бушевала инфляция, когда Национальный банк перманентно повышал минимальный уставный капитал и манипулировал учетной ставкой, когда со всех сторон напирали конкуренты, вытесняя с рынка финансовых услуг, переманивая ищущих более высокие проценты пайщиков. Таким образом, украинские «банкиры», как правило, не обладали достаточными профессиональными навыками и нравственными устоями, чтобы в полной мере соблюдать законодательство и создать надежную основу для формирования стабильной финансовой системы Украины.

В августе 1990 года был создан КБ «Арендкоопбанк». Его возглавил 25 летний финансист Сергей Буряк. Так как в то время возглавить в этом возрасте банковское учреждение было из разряда фантастики, не обошлось без серьёзнейшей протекции. Дело в том, что отец Сергея Буряка Василий Данилович в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века занимал должность первого заместителя председателя Правления Сбербанка УССР.

Такой родственный тандем позволил им на базе «Арендкоопбанка» зарегистрировать в октябре 1991 года АКБ «Брокбизнесбанк». Начальным капиталом для него стали деньги, которые Василий Буряк тайно, без разрешения из Центрального офиса Сбербанка СССР, пользуясь развалом Советского Союза и наступившими вслед за этим сплошным хаосом и бесконтрольностью, перевел на его счета со счетов украинской Главной конторы Сбербанка СССР.

Как «размывали» госпакеты

Ведущее место в финансовой системе нашей страны заняли три самых крупных учреждения — Проминвестбанк, Укрсоцбанк и «Украина»: в 1993 г. объем их деятельности составлял 80% рынка банковских услуг. Будучи допущены до кредитных ресурсов НБУ с процентной ставкой, которая была намного ниже уровня инфляции, эти банки сумели получить немалые доходы. Другим источником роста их благосостояния стали операции с валютой, особенно для тех, кто имел доступ к соответствующим ресурсам и разрешение на проведение валютных операций.

Интересно отметить, что когда в 1990 г. три крупнейших государственных банка Украины были зарегистрированы как акционерные общества, то их акции принадлежали в основном государственным предприятиям и правительственным учреждениям. К примеру, доля государства в уставном фонде Проминвестбанка в 1993 г. составляла 67,7%.

Однако Декрет Кабинета Министров Украины от 30 апреля 1993 г. «Об упорядочении деятельности коммерческих банков» установил, что государственные предприятия не могут быть участниками последних. При этом акции государственных предприятий в уставном фонде коммерческих банков передавались в управление Министерству финансов. Банки немедленно отреагировали: передали большую часть прав собственности новым частным компаниям, а также «избранным» — сотрудникам банков, госпредприятий и тех же властных структур. До конца 1994 г. приблизительно 2/3 капитала Проминвестбанка уже принадлежали частным лицам; они составляли 94% акционеров «Украины» и Укрсоцбанка.

Процесс «усыхания» государственных пакетов акций в коммерческих банках шел по четко отлаженной схеме. Так, в ходе проверки ЗАО «Проминвестбанк Украины» на предмет соблюдения порядка передачи государственными предприятиями акций этого банка в Минфин Контрольно-ревизионная группа установила, что на протяжении 1994 -1996 гг. Проминвестбанк неоднократно проводил увеличение уставного фонда общества в соответствии с решениями, принятыми на общих собраниях или на совместных заседаниях Правления и Совета банка. Если по состоянию на 13 мая 1993 г. акционерами банка были 182 государственных предприятия с общей суммой вкладов в его уставный фонд 8465 млн. карбованцев., то уже на 1 марта 1996 г. сумма вкладов в уставный фонд увеличилась на 36935,56 млн. крб. и составила 45400,56 млн. крб. При этом следует отметить, что поскольку увеличение уставного фонда банка осуществлялось за счет индексации вкладов государственных предприятий путем пропорционального направления части прибыли банку, так же пропорционально должен был увеличиваться и государственный пакет акций. Но этого не происходило.

Проверка установила и другие нарушения. Так, 67,72%-й государственный пакет акций ЗАО «Проминвестбанк Украины» состоял из пакета акций, переданного в Минфин, и пакетов акций, не включенных в уставный фонд акционерных обществ, которые были созданы в процессе приватизации. Вследствие невыполнения требований Декрета часть акций Проминвестбанка, оплаченная за счет прибыли банка, была оформлена на несоответствующих собственников.

Совершенно очевидно, что в данном случае злоупотребления стали возможными в силу абсолютной бесконтрольности руководителей коммерческих финансовых учреждений со стороны государства. Напомним, что Декретом Кабинета Министров управление государственными пакетами акций коммерческих банков было передано в руки Минфина. Именно это министерство должно было осуществлять контроль за строгим соблюдением интересов государства в банковских структурах. Почему же этого не произошло?

Причин тому несколько. Одна из них, бесспорно, состоит в том, что, как уже отмечалось, многие министерские чиновники высшего ранга входили в правления коммерческих банков и были лично заинтересованы в ослаблении влияния государства на их деятельность. Именно поэтому Минфин часто не реагировал на беспрерывные манипуляции коммерческих банков с государственными пакетами акций.

С одной стороны, поскольку Министерство финансов стало акционером финансовых институтов, которые работали практически во всех областях народного хозяйства, вполне естественно, что никто из чиновников не смог четко управлять доставшимся «наследством». В результате за все время владения акциями банков Минфин не вложил ни копейки в уставные фонды финансовых институтов и просто получал свои дивиденды. Иными словами, Минфин не был готов к управлению коммерческими банками, хотя его представители присутствовали практически на всех собраниях акционеров. А так как банки проводили не одну эмиссию, доля Минфина в уставных фондах коммерческих банков резко снизилась: в Проминвестбанке — до 8,4%, в Укрсоцбанке — до 2,02%, в «Украине»-до 12,8%. Не лучше обстояло дело и в менее крупных коммерческих банках. Так, в 1998 г. госпакет в «Автокразбанке» составил всего 0,33%, в АКБ «Надра» — 1,01%.

Но на этом дело не закончилось. Государству пришлось отказаться от банков, созданных на основе бывших «союзных» финансовых институтов, которые до недавнего времени признавались как государственные. «Помогли» ему в этом международные финансовые организации, настаивавшие на реформировании украинской банковской системы и продаже государственной доли в банке «Украина», Проминвестбанке и Укрсоцбанке. Таким образом, в июле 2001 года Проминвестбанк выкупил у Фонда госимущества Украины 8,4%-й госпакет за 17,3 млн. грн., а «Укрросгазстрой» — 12,8%-й госпакет акций банка «Украина» за 9,8 млн. грн. Суммы, конечно же были мизирными. Прямо скажем, условные.

В последствии, как известно, банк «Украина» под давлением Международного Валютного Фонда был признан банкротом и в течение нескольких лет был ликвидирован из-за огромных невозвратных кредитов, которые он выдал фирмам, профинансировавшим избрание Президентом Леонида Кучмы на второй срок (тема отдельной статьи).

Мировой экономический кризис породил новые государственные банки

Пришедший в Украину осенью 2008 года мировой кризис породил угрозу коллапса банковской и всей финансовой системы Украины. В условиях, когда началось резкое падение курса гривни к мировым валютам, когда началась паника среди вкладчиков украинских банков, и большинство из них вынуждено было прекратить выплату депозитов правительство Юлии Тимошенко по согласованию с руководством Нацбанка приняло решение о рекапитализации наиболее проблемных финучреждений. Так как в наиболее тяжёлом положении оказались коммерческие «Укрпромбанк», банк «Надра», банк «Киев», Укргазбанк, а в последствие и «Родовид банк», последним трём из них была оказана финансовая помощь в обмен на передачу государству их пакетов акций.

В июле 2009-го на рекапитализацию этих банков было потрачено 9,5 млрд. грн. бюджетных средств, что предотвратило их банкротство. Позже Кабмин еще дважды увеличивал уставные капиталы «Родовид Банка» и «Укргазбанка». В целом в уставные фонды этих трех учреждений на протяжении 2009-2011 годов правительство «влило» 25,3 млрд. грн. В результате доля государства тогда в «Родовид банке» составила — 99,99 %, в банке «Киев» – 99,94%, в Укргазбанке – 93%.

Для «Родовида» проблемой стала поспешная передача ему части активов и пассивов другого частного проблемного финансового учреждения — Укрпромбанка. В силу того, что было принято политическое решение все проводить очень быстро, не было возможности провести соответствующую подготовительную работу. На фоне уже имевших на тот момент место злоупотреблений и банального воровства в банке «Родовид» эта операция его подкосила окончательно. Поэтому в 2011 году правительство решило перевести все вклады физических лиц из «Родовид Банка» в «Ощадбанк», сосредоточив усилия первого на работе с проблемными активами. «Родовид» попытались преобразовать в санационный банк, Однако свою новую миссию он не начал выполнять до настоящего времени. Сегодня, судя по последним сообщениям, принято решение о его ликвидации.

За прошедшие с 2009 года пять лет банк «Киев», несмотря на проведённую рекапитализацию, не смог восстановить свою платежеспособность. В связи с этим Кабинет Министров своим решением от 11 февраля 2015 года постановил вывести его с рынка путем отчуждения всех активов и обязательств банка в пользу «Укргазбанка». 25 июня руководство «Укргазбанк» сообщило, что завершило процедуру присоединения банка «Киев», что привело к росту его активов и пассивов.

В результате докапитализации Укргазбанка в начале 2015 года доля государства в нем выросла до 94,6%, и он постановлением Кабинета Министров Украины №83 от 4 марта был включён в перечень объектов государственной собственности, имеющих стратегическое значение для экономики и безопасности государства. 2015 год Укргазбанк закончил с прибылью в 260 млн грн. По результатам первого полугодия 2016 года Банк вошел в пятерку крупнейших банков Украины по объему активов (51,4 млрд грн). За шесть месяцев 2016 года положительный финансовый результат Укргазбанка составил 91,299 млн гривен.

31 мая 2016 года Укргазбанк досрочно и в полном объеме погасил остаток задолженности по долгосрочным кредитам рефинансирования и стабилизационным кредитами, полученными от НБУ еще в 2008-2009 годах для поддержания ликвидности и улучшение финансового состояния в рамках Программы финансового оздоровления.

Ощадбанк и Укрэксимбанк в зоне риска, Укргазбанк под неё подводят

В отличие от «Укргазбанка» государственные «Ощад» и «Укрэксим» находятся сегодня в значительно худшем состоянии. Они закончили 2015 год с колоссальными убытками — почти в 15 миллиардов гривен каждый. По итогам первого полугодия 2016 года ситуация слегка выровнялась. “Укрэксимбанк” получил убыток в размере 1,4 миллиарда гривен, “Ощадбанк” — 3,3 миллиарда гривен прибыли, “Укргазбанк” заработал 14,8 миллиона гривен (снижение более, чем в 6 раз). Но говорить о том, что госбанки вышли из зоны риска и разобрались с грузом “прошлого”, преждевременно.

Дело в том, что со времён Оранжевой революции власть активно использовала эти банки для выкупа облигаций внутреннего государственного займа, латания финансовых дыр «Нафтогаза Украины», Пенсионного фонда, государственного предприятия «Енергорынок», Фонда гарантирования вкладов физических лиц, финансированию госпроектов типа энергосбережения и энергоэффективности, льготного кредитования компаний приближённых людей. Но во времена президентства Януковича данная практика приобрела откровенно коррупционно-криминальный характер.

Этой теме была посвящена специальная статья на «Украинской правде» под названием «Что не так с украинскими госбанками и как это исправить». Наибольшую по сумме аферой стало получение компанией SCM Рината Ахметова кредита на приватизацию в 2011 году «Укртелекома». Тогда Ощадбанк и Укрэксимбанк выдали по 2 млрд гривен необеспеченного кредита (оформленного в виде выкупа облигаций) неизвестной компании ООО «ЕСУ». Компания, которая, как оказалось позднее, принадлежит SCM, уже дважды реструктуризировала свои облигации, то есть, отказалась возвращать кредит государству. В результате мы имеем ситуацию, что из 10 млрд гривен, полученных государством от приватизации «Укртелекома», 4 млрд взяты из другого государственного кармана. Данный факт недавно подтвердил Генеральный прокурор Юрий Луценко.

В разные годы президента Януковича Ощадбанк прокредитовал группы компаний ActiveSolar братьев Клюевых на $600 млн. Именно концентрация риска на ActiveSolar, большая часть солнечных батарей которой была размешена в Крыму, спровоцировали огромные потери Ощадбанка на полуострове после аннексии полуострова Россией.

Укрэксимбанк в 2012 году открыл компании «Ветек» младоолигарха Сергея Курченко кредитную линию на $160 млн. на 10 лет. Фаворит старшего сына Януковича использовал $80 млн. для покупки Украинского Медиа Холдинга Бориса Ложкина (экс-главы президентской администрации Порошенко) , и через три месяца после сделки его «Ветек» перестал обслуживать кредит. И с тех пор этот госбанк боролся за возврат средств в судах.

Укрэксим несколько лет финасировал компанию «Агентство офисного строительства”, которому принадлежит огромный недострой на углу Воздухофлотского проспекта и проспекта Победы в Киеве. То есть, банк в течении длительного времени использовал значительные ресурсы неэффективно, и не на поддержку экспорта, как предусмотрено его статутными документами.

В 2013 году Ощадбанк выдал компании «Три О» Виктора Полищука, управляющей столичным ТРЦ «Гулливер» $460 млн кредита, в то время как рыночная стоимость залогового имущества составляла едва половину от этой суммы. Бизнесмен Полищук стал более-менее известным широкой публике в 2013 году. Тогда он в роли владельца сети бытовой техники «Технополис» купил сеть «Эльдорадо». Еще большую известность он приобрел, когда начал девелоперский проект, бизнес-центр «Гулливер», который связывают с экс-министром доходов и сборов Александром Клименко.

В СМИ Полищук также известен как родственник премьер-министра РФ Дмитрия Медведева поскольку его женой является племянница жены Дмитрия Медведева, Лилия Резвая.

Полищук был одним из фаворитов доения государственных банков во времена Януковича. Согласно полученных «Экономической правдой» данных, кредиты, которые выдавались связанным с Полищуком фирмам Ощадбанком, составляют порядка 10,5 млрд грн. По инсайдерской информации собеседников из НБУ, группа же связанных с Полищуком предприятий, была закредитована в Ощадбанке на сумму примерно в 1 млрд долларов.

При этом по некоторым кредитам бизнесмен платит всего 1% годовых, а остальные проценты капитализируются и должны быть выплачены примерно в 2025 года.

Можно приводить ещё много примеров, когда Ощадбанк и Укрэксимбанк по указанию сверху кредитовали на льготных условиях приближённых к власти людей. По данным Национального банка, доля проблемных кредитов в общей сумме кредитов, предоставленных банками, на 1 апреля 2016 составляла 28,9%, или 404 млрд грн. При этом, в Укрэксимбанке доля проблемных кредитов составляла 39,2%, в Ощадбанке — 47,5%.

В итоге, госбанки были вынуждены формировать колоссальные резервы, что и стало причиной их убытков. Например, по состоянию на 1 июля 2016 года “Укрэксимбанк” направил в резервы 44,5 миллиарда гривен (80% всех кредитов), “Ощадбанк” — 46,7 миллиарда гривен (70% всех кредитов), “Укргазбанк” — 7,3 миллиарда гривен (66% кредитного портфеля).

И в этих условиях руководство страны озвучило свои планы по приватизации госбанков, которые в финансовом секторе экономики Украины играют системообразующую роль. Еще в феврале 2016 года в Кабмине заявили о том, что государство рассматривает возможность продажи минимум 20% акций “Ощадбанка” и “Укрэксимбанка” до середины 2018 года.

Поневоле напрашивается печальная аналогия с многострадальной приватизацией «Одесского припортового завода». После объявления конкурса по его продаже, к объективным факторам (войне, экономическому кризису, суду с «Нортимой» Коломойского и долгом в $250 млн. перед компаниями Фирташа за поставленный ранее газ) были целенаправленно добавлены задержание двух руководителей ОПЗ Антикоррупционной прокуратурой и НАБУ, арестом счетов предприятия, отключение его «Укртрансгазом» от поставок «голубого топлива», остановка работы завода, в конечном счёте. И сегодня уже очевидно: это всё делалось для убеждения общественности, что снижение стартовой цены с $520 млн. до $150 млн. является для продажи 99,567 % акций «Одесского припортового завода» нормальной.

Можно не сомневаться, что нынешняя власть будет действовать по тому же алгоритму и в отношение реализации её планов по приватизации 3-х украинских государственных банков. Подобно тому, как сегодня Игорь Билоус буквально вопит в своих многочисленных интервью СМИ о неизбежности банкротства ОПЗ в случае его неприватизации по бросовой цене, председатель Фонда госимущества, руководство Национального банка и Кабмина будет убеждать народ Украины, что без продажи частным инвесторам Ощадбанка, Укрэксимбанка и Укргазбанка, им будут «кранты», и, в конечном счёте, пострадает всё население страны. К общему хору стенаний, конечно же, присоединятся представители МВФ, других международных финансовых институций и посольства США.

Но как и с «Одесским припортовым заводом» закономерно возникает вопрос: под кого власть запланировала продать государственные банки. Если вероятность покупки ОПЗ иностранной компанией за бесценок велика (приватизация должна стать хоть и дешёвой, но показательной), то продажу Ощадбанка, Укрэксимбанка и Укргазбанка власть явно готовит «под своих».

В этом отношении заслуживает особого внимания информация СМИ о связях упомянутого выше собственника банка «Михайловский» Виктора Полищука с инвестбанкиром нашего президента Макаром Пасенюком, который занимался передачей доли нашего президента в «Roshen» в «слепой траст», и самим Порошенко.

По утверждению «Экономической правды» знакомство началось с девелоперского проекта Полищука, который тот хотел реализовать на земельных участках предприятия «Ленинская кузня», которым владеет Порошенко. Владелец скандального банка «Михайловский» вместе с Пасенюком принимали в 2015 году участие в переговорах о приобретении для президента телеканала «112».

И таких банковско-финансовых махинаторов, которых Порошенко и Ко смогут использовать для дешёвой скупки акций Ощадбанка и Укрэксимбанка, наберётся, уверен, не меньше десятка. Другое дело, что для реализации своих намерений, например, по Ощадбанку, президенту необходимо заменить председателя правления Андрея Пышного, который будучи одноклассником Арсения Яценюка, является креатурой «Народного фронта», на своего человека. Но это вопрос лишь большего или меньшего времени. Как показывают проведённые недавно ротации в наблюдательных советах и правлениях «Нафтогаза Украины», «Укргаздобычи», «Укртрансгазе», «Одесского припортового завода» и ряде других лакомых для дерибана госпредприятий, схема уже отработана.

Назначение 1 августа 2014 года председателем правления Укрэксимбанка Александра Гриценко напрямую лоббировал президент Петр Порошенко. Не последнюю роль в этом процессе сыграла нынешняя глава НБУ Валерия Гонтарева, ранее руководившая крупной инвестиционной компанией ICU. По инсайдерской информации сумма кредитов Рошена, Богдана и других компаний Порошенко и его партнеров по бизнесу перед Укрэксимбанком достигает 4 млрд гривен. Поэтому проблем, как с Ощадбанком, там не ожидается.

НБУ спасает банковскую систему за счёт простых граждан

Сегодня же руководство госбанков пытается удержать их на плаву за счёт рядовых вкладчиков. Как известно, постановление Национального банка запрещает финансовым учреждениям возвращать валютные депозиты физическим и юридическим лицам в полном объёме и предписывает нормы их выдачи «по кусочкам». В тоже время ведомство Гонтаревой почему-то не приняло зеркальный нормативный документ, обязывающий банки начислять проценты на сумму задержанных к выдачи денег клиентов. Иными словами, так же как Кабмин и НКРЭКУ посредством грабительского повышения коммунальных тарифов и, соответственно, опустошения «кармана» рядовых украинцев, спасает владельцев частных энергокомпаний и предприятий коммунэнерго, Нацбанк спасает собственников финансовых учреждений за счёт накоплений простых граждан. В общем, олигархический консенсус власти и крупного капитала налицо.

Особой оригинальностью в этом вопросе отличилось руководство Ощадбанка. Дело в том, что постановлением НБУ № 140 от 3 марта 2016 года и его разъяснительным письмом от 6 апреля этого же года всем банкам разрешается заключать депозитные договора 2-х видов: с возможностью досрочного разрыва вкладчиками договоров и без такого права. Естественно, как коммерческие финансовые учреждения, так и государственные «Укрэксим» и «Укргаз», ввели для первого вида депозитных договоров меньшие проценты, а для второго – большие. И это с точки зрение здравого смысла правильно.

Председатель же правления Ощадбанка Андрей Пышный своим июльским приказом постановил, что в его учреждении нет альтернативы и существует только один вид договоров. А вклады по валютным депозитным договорам, которые забирают досрочно, выдаются только в гривне. Причём это касается всех депозитов, договора по которым заключены как после подписания Пышным июльского приказа, так и до его выхода. То есть председатель Ощадбанка пошёл по пути откровенного правового беспредела.

Насколько правомерна апологетика требований МВФ

Говоря о проанасированных властью планах приватизации государственных банках, нельзя обойти вниманием и статью в последнем номере еженедельнике «Зеркало недели» экс-заместителя председателя НБУ Александра Савченко. Согласно своему названию – «Сотрудничество с МВФ: выполнить программу и отказаться от кредита!» — она фактически является хвалебной одой Международному валютному фонду и его программам в Украине. Конечно трудно спорить по существу проблемы с таким знающим и опытным финансистом, экономистом и бывшем высокопоставленным чиновником, каким является её автор (говорю это без малейшего намёка на иронию).

Но хотелось бы обозначить логически-смысловое противоречие, которое Савченко сознательно допустил в своих аргументах о правильности требований МВФ по поводу проведения незамедлительной приватизации стратегических и монопольных предприятий в целом, и госбанков в частности.

Если быть конкретным, то экс-зам главы НБУ, а ныне ректор Международного института бизнеса написал: «… Без настоящего, действенного, агрессивного и решительного Антимонопольного комитета приватизация приведет только к смене бенефициаров, а украинцы, малый и средний бизнес останутся обманутыми из-за высоких цен и тарифов. Задам вопрос: кто знает имя главы Антимонопольного комитета? И это в условиях тотальной монополизации экономики Украины… Из анализа современного мира экономики следует очень важный, по моему мнению, закон: «Экономический мир состоит из двух типов рынков. Первый — рынки товаров, которые могут быть совершенными и не нуждаются в государственном регулировании в условиях отсутствия монополий. Второй — рынки финансовых активов, которые несовершенны по своей природе и требуют жесткого государственного регулирования. Борьба с монополизмом и создание прозрачной конкурентной среды должны быть главной функцией государства на рынках товаров и услуг. Там, где нельзя избавиться от монополий, необходимо ввести жесткое государственное регулирование».

Хочется сказать Александру Савченко следующее: Вы, как и я знаете, что председатель Антимонопольного комитета Юрий Терентьев (кстати, до своего назначения в 2015 году бывший генеральным юрисконсультом ПАО «Арселор Миттал Кривой Рог») – ставленник Петра Порошенко. Так же, как и глава Нацбанка – Валерия Гонтарева, председатель Фонда госимущества Игорь Билоус, глава НКРЭКУ Дмитрий Вовк, председатель правления «Укрэксимбанка» Александр Гриценко, первый вице-премьер Степан Кубив, глава правительства Гройсман, в конце концов, и ещё «хренова туча» высокопоставленных чиновников в разных министерствах, государственных организациях и предприятиях. Это, во-первых. Во-вторых, разве скандал с Панамскими офшорами заставил нашего президента умерить свои олигархические аппетиты? Или разоблачения Айваросом Абромавичусом коррупционного давления на него со стороны правой руки нашего гаранта Кононенко по поводу назначения замом министра экономического развития и торговли Андрея Пасишника, тот прекратил вмешиваться в назначение руководителей ведомств и госпредприятий (ФДМУ, «Центрэнерго», «Укргаздобыча», «Укрспирт», «Укртраснафта» и др.)? И, в-третьих, разве сам Александр Савченко будучи замом министра финансов и председателя НБУ не вынужден был как подневольный высокопоставленный чиновник участвовать в выполнении спущенных «сверху» поручений в интересах крупного капитала и в коррупционных оборотках в рамках существующего олигархического консенсуса власти и крупного капитала?

Можно привести ещё ряд аргументов из недавнего прошлого и настоящего, которые свидетельствуют, что нельзя рассуждать об экономических преобразованиях в нашей стране только с экономических позиций. Трансформация общества с таким тяжёлым и противоречивым историческим наследием как Украина может осуществляться только как широкий социально-политический и культурный процесс. Другими словами, без слома олигархической системы правления экономические реформы в нашей стране, проводимые по самым правильным рекомендациям МВФ, обречены на провал.

Савченко в упомянутой нами подходит к этой мысли. В частности, он пишет:«…Главное отличие между структурами власти в Украине и цивилизованных странах заключается в том, что к трем классическим ее субъектам (исполнительной, законодательной и судебной) у нас добавляются еще два субъекта — олигархи (в том числе всегда олигарх-фаворит) и внешняя сила (до Майдана главным образом Россия, после — ЕС и США вместе с МВФ)».

Но трагичность украинских современных общественных реалий заключается в том, что, с одной стороны, олигархи фактически приватизировали исполнительную и законодательную власти путём регулярной массовой кооптации в её институты своих людей, обеспечив тем самым полный операционный и стратегический контроль над государством. А, с другой стороны, крупный монопольный капитал коррумпировал судебную ветвь власти, обеспечив безнаказанность своему социально-экономическому произволу. И посредством скупки СМИ он обеспечил информационное оправдание всем своим действиям. В результате в Украине сформировалась единая система олигархического правления, в которой нет традиционных для развитых демократий противовесов различных ветвей власти. Именно олигократия на сегодня является главным тормозом прогрессивных изменений в украинском обществе.

Поэтому, на наш взгляд, говорить о необходимости сегодня неукоснительного соблюдения всех требований МВФ неправильно. Проведение в условиях войны и продолжающегося экономического кризиса быстрой приватизации стратегических предприятий и системных государственных банков приведёт только к ещё большему укреплению олигархической формы правления в Украине, её цементированию, и, соответственно, деградации нашего общества.