Сущность мировой войны начала XXI века

Мировая война, которая разворачивается на глазах всего мира в Украине, имеет сущностные причины, которые относятся к глобальному, а не к внутринациональному уровню.

Оппортунизм нашего времени

Поводом к этой статье послужила статья Тимофея Сергейцева от 4 марта 2015 года «Что будет с Украиной? Что будет с нами?». В ней методолог Сергейцев изложил свои идеи относительно будущего России и Украины. Причем эти взгляды интересны тем, что впервые столь последовательно изложена позиция российского оппортунизма, то есть такого подхода, который предполагает преследование исключительно частных интересов, даже если эти интересы отдельного государства, нарушая любые общие договоренности и отвергая универсальные концепции. Кроме того, в данном случае взгляды одного методолога, Тимофея Сергейцева, прямо противопоставлены взглядам другого методолога, Петра Щедровицкого, высказанные им в программной статье «Русский мир».

Интересно, что две принципиально различные идейные доктрины родились именно внутри СМД-методологического движения. Причем партикулярно-оппортунистический подход Сергейцева построен как возражение квази-универсалистскому и специфически мондиалистскому подходу П.Г.Щедровицкого.

В статье Тимофея Сергейцева можно увидеть следующую схему партикулярного мышления и оппортунистической политики:

1) «Русский мир не может быть диаспорой… Подлинный Русский мир может быть только русским государством». Это критический ответ Тимофея Сергейцева на предложенную Петром Щедровицким идею «Русского мира» как сетевого мира людей, говорящих по-русски. С точки зрения Сергейцева, Россия возможна лишь как партикулярная русская империя, но не как универсальный «русский мир». Поэтому (реконструируем аргумент) оппортунизм для России является единственно возможной политикой.

2) «Русские — не этнос, это многоэтническая политическая нация с доминантной культурой, где русский язык — лишь код доступа». Иначе говоря, русские есть «нация над нациями», а это путь к нацизму и фашизму. В этом подходе Сергейцева проявляется традиционный для россиян и незаметный для них самих парадокс — попытка освобождения Украины от российского колониализма это украинский фашизм, а Россия как «политическая нация с доминантной культурой», то есть «нация над нациями», это не фашизм, это как бы позитивный империализм. То обстоятельство, что украинский «фашизм» преобладает лишь на российском телевидении, а в политической реальности Украины его обнаружить сложно, во внимание не берется. В политической реальности нужно же объяснять, почему «Правый сектор», распиаренный в России, не получил никакой значимой поддержки ни на президентских, ни на парламентских выборах в Украине, почему ВО «Свобода», на российском телевидении претендующее на звание фашистского, потеряло место в украинском Парламенте. Что же это за фашизм в Украине, где якобы фашистские партии не имеют политической поддержки в обществе? Однако эти неудобные вопросы автор даже не поднимает.

3) Рефлексивно реконструированная установка мышления Сергейцева — США столь же оппортунистичны как Россия. Оппортунизм России всего лишь противостоит такому же оппортунизму США и Запада. Глобальная гегемония США это либеральный партикуляризм. То обстоятельство, что лишь США сегодня пытаются отстаивать позицию универсализма, производя наиболее мощную в мире интеллектуальную критику либеральной демократии и построенной на ее установках государственной политики, а Россия даже не пытается это делать, игнорируется.

4) Рефлексивно реконструированная установка мышления Сергейцева — россияне в своей массе не способны принимать взвешенные и перспективные решения и поэтому ориентация значительной части российской элиты и россиян вообще на Запад это не результат их свободного выбора, а результат заговора Запада против России, который ее «разложил изнутри». Иначе говоря, западный заговор стал возможен в среде бездумных россиян. Кто разрушает Россию — Запад или сама Россия? — этот вопрос подвисает. Здесь уместно вспомнить слова Пелевина из его романа «Generation «П»»: «Антирусский заговор, безусловно, существует — проблема только в том, что в нем участвует все взрослое население России».

5) Рефлексивно реконструированная установка мышления Сергейцева — Украина столь же оппортунистична, как Россия, однако ее национальный оппортунизм менее универсален, нежели имперский оппортунизм России. Поэтому Украина должна сделать выбор в пользу имперского оппортунизма России как более универсального. Европейский выбор Украины, как способ ее большей универсализации, нежели в случае ориентации на Россию, игнорируется автором, поскольку он не в пользу российской империи и ее оппортунистической логики.

6) Рефлексивно реконструированная аргументация Сергейцева — разрыв между оппортунистической верхушкой (властью) России и остальным населением России проецируется на Украину, относительно которой тоже утверждается разрыв между властной верхушкой и гражданами. То обстоятельство, что в Украине как раз происходит революция, где нынешняя верхушка выступила совместно с широкими массами граждан и суть которой в устранении всяческого разрыва между властью и гражданами, игнорируется. Суть революции в Украине состоит в постепенном отказе от националистического оппортунизма в политике и от экономического оппортунизма вороватой элиты. Именно этого автор и не понимает.

7) Позиция Сергейцева — Россия может преследовать свои интересы только путем конфликта с Западом (и США) и путем силового принуждения Украины. Иначе говоря, оппортунизм не обладает способностью к интеллектуальному убеждению оппонентов, поскольку игнорирует важность универсализма, философии и методологии. В этом смысле, оппортунистическая Россия не способна предложить коммуникацию, она способна предложить лишь войну Украине — насилие, обман и манипуляции.

8) Для выхода России из исторического тупика нужно отрезвление и объективный взгляд на геополитическую ситуацию, как считает Сергейцев. Отрезвление России действительно нужно — от реваншистской истерии и массового зомбирования. Однако самого по себе отрезвления недостаточно — необходимы: футурологическая (а не архаизированная) рефлексия, конструктивистское (а не методологическое) мышление и универсалистское (а не партикулярное) понимание.

9) Традиционным для партикулярно-оппортунистических взглядов является отказ от общих моральных принципов или манипулятивное делегирование моральной ответственности всем, кроме себя самого. Этот настрой является основным для подхода Сергейцева. Цинизм — вот основа его подхода.

10) Отсутствие даже постановки вопроса у Сергейцева об универсальном подходе, о миропроекте, о модели послекризисного мира приводит к отказу от каких-либо дискуссий интеллектуалов России и Украины, от философии как таковой и от СМД-методологической традиции, к которой принадлежат два автора со столь различными подходами. П.Г.Щедровицкий предъявил квази-универсалистский подход с элементами сетевого мондализма, а Т.Н.Сергейцев предъявил партикулярно-оппортунистический подход с элементами нерефлексивного цинизма.

Петр Щедровицкий предложил концепцию сетевого и этнического по своей сути мондиализма, поскольку никакой универсализации, кроме русского языка, в ней не предъявлялось. Даже расширение универсализации «Русского мира» до «русский язык» + «православие» + «общая историческая память и общие взгляды на общественное развитие» все так же остается квази-универсальным. «Русский мир» — более русский, нежели мир, более православный, нежели мир, более устремленный в историю и зацикленный на особенности собственного общественного развития, нежели включен в остальной мир и в будущее этого мира.

Тимофей Сергейцев — представитель классического интеллектофобного оппортунизма. Подходы Щедровицкого и Сергейцева несопоставимы. Если в идее «Русского мира» сохраняется хоть какой-то универсалистский пафос и методологическая рефлексивность, то в идее оппортунистической российской империи уже нет ни универсалистского пафоса, ни методологической рефлексивности. Оппортунизм Сергейцева это партикулярная редукция и нерефлексивный цинизм.

Мондиализм нашего времени

В моей работе «Теоремы человечества» делается попытка преодолеть партикуляризм-оппортунизм через универсалистски-мондиалистские концепты обобщения человечества. Там рассматриваются: концепты религиозных эсхатологий авраамических религий и буддизма; концепция «вечного мира» герцога Сюлли, аббата Сен-Пьера, Руссо, Лейбница, Вольнея, Кондорсе, Тюрго, Адама Смита, Лессинга, Гердера, Бентама, Канта; концепт «ноосферы» Леруа, Шардена, Вернадского; концепт «международного мира, безопасности и развития сотрудничества между государствами», разрабатываемый ООН; концепция «прав человека»; концепция научного понимания человечества; концепт «покорения космоса»; концепт «органического роста» Римского клуба; концепт «общечеловеческих ценностей».

Этот перечень нужно дополнить, конечно же, модернистским учением марксизма. В марксизме был заложен огромный универсалистский потенциал — всемирно-историческая роль пролетариата, осуществляющего мировую революцию и устанавливающего при помощи государства пролетариата и общественной собственности на средства производства новую социальную модель мирового общества — коммунизм.

В настоящее время инновационный потенциал этой концепции исчерпан: 1) классовая структура индустриального общества разрушена, и пролетариат перестал быть классом всемирного обобщения (на эту роль некоторое время претендовали средний класс и даже креативный класс); 2) государство практически потеряло способность осуществлять функцию обобщения иных классов и человечества вообще; 3) появилась новая форма общественной коммуникации и общественной собственности на средства производства — Интернет, социальные сети, электронная демократия и виртуальное производство через посредство компьютера и сетевое управление через Интернет; 4) глобализация к настоящему времени обрела характер гегемонии-доминирования различных государств, стремящихся быть неклассовыми (где средний класс составляет большинство).

В этом смысле переход постсоветских стран от универсалистского по своей сути марксистского видения мира к иному видению мира породил проблему не столько идей мировоззрения, сколько формы самого мировоззрения. Какое мировидение вместо марксизма должно обеспечивать универсализм?

Отказ от глобальной гегемонии СССР-России состоял в следующем:

1) Отказ СССР-России от универсализма теории и практики марксизма в пользу либерально-демократического универсализма без попыток предложить какой-либо иной универсальный концепт (проект) миру.

2) Переход России после распада СССР к оппортунизму и войне внутри либерально-демократического универсального миропроекта Запада. Противоречивая позиция даже с точки зрения оппортунизма России — нельзя быть частью Западного мира и воевать с ним.

3) Неспособность России удержать единственный универсальный проект СССР — «космос» — в качестве развивающегося в послесоветское время. Остановка по сути космической экспансии России.

4) Отказ России от развития науки и технологии. За время после распада СССР Запад предложил целый ряд научных достижений, три универсальные технологии, принципиально меняющие мир — социальные сети и сетевые технологии (на основе технологии Интернет, предложенной Западом (США) еще во времена СССР), 3d-принтер, электромобиль. В то же время Россия после распада СССР не предложила ни одной технологии мирового уровня, ни одного важного научного открытия. Кроме того, Западный мир предложил более весомую идею — преодоление зависимости от ресурсов за счет новых технологий. И это вообще не укладывается в мышлении ресурно ориентированной России.

5) Если западные телесериалы все-таки пытаются транслировать в мир новые социальные технологии, ставить политические проблемы и обсуждать футурологические вопросы («Доктор Хауз» — диагностическая медицина, «Карточный домик» — критика демократической политики, «Грань» — футурологические проблемы), то российские сериалы используют исключительно манипулятивный потенциал телесериалов для продвижения милитаризации и своих имперских притязаний.

6) Отказ от универсалистского видения постдемократического мира по факту проваливания политики России уже в 2000-ые годы в пещерный оппортунизм и авторитаризм. Отказ от философского и от методологического мышления в пользу редукционизма и архаизации мышления. Отказ от каких бы то ни было форм интеллектуальной коммуникации с миром вообще и с постсоветскими странами в частности.

Украина сделала выбор в пользу Европы не потому, что речь идет об оппортунистическом предательстве Украины имперского оппортунизма России. Для Украины европейский выбор это единственный выбор в пользу универсализма, поскольку Россия отказалась от универсализма. Украина сделала этот выбор интеллектуально, сознательно и силами широкого движения внутри гражданского общества.

Украина сделала выбор в пользу активного гражданского общества и гражданской идентичности, в то время как Россия сделала выбор в пользу авторитарного государства и подданской идентичности. Украина сделала выбор в пользу социальных сетей, в то время как Россия сделала выбор в пользу архаичного телевидения. Украина сделала выбор в пользу трудолюбивого среднего класса, в то время как Россия сделала выбор в пользу живущего на ренту от энергоносителей паразитарного среднего класса. Украина сделала выбор в пользу европейской универсализации и проспектуализации, в то время как Россия сделала выбор в пользу самобытной партикуляризации и архаизации.

Критика мирового порядка, которую предъявляет Сергейцев, это партикулярно-оппортунистическая критика. Такая критика не является адекватной. Единственной адекватной критикой мирового порядка может являться лишь критика с позиции нового универсалистского концепта, начисто лишенного каких-либо партикулярных свойств (это точно не может быть «американский мир», «русский мир» или «китайский мир» и это не может быть никакое универсальное государство, поскольку государство вообще разрушается).

Давайте посмотрим на попытки доминирования в сегодняшнем мире.

Глобальная гегемония США это цивилизационное доминирование в мире, то есть доминирование в политике, экономике и культуре. Причем такое доминирование удерживается не столько силовым образом, не столько политической или экономической стратегиями, сколько инновациями цивилизационного уровня, которые вербуют себе сторонников среди других государств и создают партнеров среди неамериканских корпораций.

Гегемония США, их выигрыш у СССР в Холодной войне, распад СССР и попытка России возобновить СССР чисто силовым образом привели к принципиальным изменениям мира к началу XXI века. Гегемония США породила конкуренцию за доминирование в мире тем или иным образом.

Субглобальное доминирование (возможно лишь в фарватере глобальной гегемонии с небольшой свободой в непринципиальных секторах, способность противостоять секторальным доминированиям, относительная конкуренция с другими субглобальными доминированиями) — Европа, Япония и в ближайшей перспективе Китай.

Секторальное доминирование (доминирование в некотором секторе развития, конкуренция с субглобальными доминированиями и с региональными доминированиями) — Россия, Китай.

Региональное доминирование (доминирование в некотором регионе в фарватере глобальной гегемонии, относительная конкуренция с субглобальными и секторальными доминированиями) — БРИКС, Европа.

Глобальная гегемония США является единственной в мире, и никто пока не то, что не смог, даже не пытался бросить вызов США. Любой вызов глобальной гегемонии США, если рассматривать глубинную причину гегемонии, должен содержать не военное, политическое и даже экономическое преимущество, а новую универсальную идею мира и новые социальные, экономические и культурные инновации, привлекательные для всего мира. Такой новой универсальной идеи пока нет ни у кого из государств. Однако такая идея есть у разобщенных пока сообществ или общин мира, фрагментов государств нынешнего мира, которые уже сейчас пытаются объединяться в единую мировую сеть поверх государств.

Для Украины возникает очень непростой вопрос — в каком типе доминирований она может актуально находиться во время мировой войны и разрушения государств? Если бы Россия предъявляла хотя бы какие-либо формы универсализма, Украина бы осталась с Россией. Поскольку Россия предпочла универсализму партикулярный оппортунизм, она потеряла благосклонность Украины. Коммуникация об универсальных концепциях единого человечества — единственный сегодня способ возобновления диалога Украины и России.

Мировая война закончится лишь тогда, когда будут найдены адекватные формы объединения человечества. И скорее всего, это будет не мировое правительство, мировой парламент, мировая армия и мировой суд, а формы сетевого взаимодействия, где монопольные функции государств будут предоставлены для обслуживания различным конкурирующим друг с другом корпорациям, а социальные сети фрагментированных гражданских сообществ по всему миру будут достаточно развиты, чтобы контролировать деятельность как архаичных государств, так и вездесущих корпораций.

Философская причина мировой войны начала XXI века

Главной причиной нынешней мировой войны является несоответствие и возникающие на его основе противоречия между всемирным характером экономики и социокультурной коммуникации и корпоративно-государственной формой политического управления.

Фактически мировая война происходит между двумя большими группами мировой элиты — мондиалистами и оппортунистами.

Мондиализм это политическое и гражданское движение, которое состоит в солидарности различных коллективных образований человечества, нацеленных на установление надгосударственных законов и различного типа надгосударственной гражданско-политической структуры на всей планете, при сохранении разнообразия и уважении прав различных культурных общностей и отдельных индивидов. Суть мондиализма — объединение как перспективный интерес и выгода всех. Сетевой мондиализм — современный вариант мондиализма, который предполагает создание мировой сети сообществ и структуры сетевого управления, а не создание мирового правительства.

В настоящее время мы можем различать государственный мондиализм, анархо-синдикалистский мондиализм и сетевой мондиализм. Все эти различные оттенки — лишь различные способы фрагментации и объединения мира на новых основаниях.

Оппортунизм это политическое и гражданское движение, которое состоит в приуменьшении значения любого универсализма, в том числе установленного в виде принципов, концепций или договоров, в нацеленности на преследование исключительно частных интересов отдельных больших или малых групп (общин, кланов, классов, корпораций, государств и государственных объединений), на усиление влияния этих отдельных и жестко разделенных политических, экономических и социокультурных общностей. Суть оппортунизма — преследование выгоды в ущерб любому общественному договору, выходящему за пределы этой выгоды, в ущерб любому универсальному концепту.

В настоящее время мы можем различать национально-государственный оппортунизм, корпоративный оппортунизм и даже сепаратно-анклавный оппортунизм. Все эти различные оттенки — лишь различные способы дезориентации и дезорганизации государств, корпораций и сообществ в процессе фрагментации мира.

Однако наиболее интересным в противостоянии двух типов политик в ходе этой мировой войны является то, что на самом деле это противостояние двух принципиально разных философий — мондиализм обобщается до универсализма, а оппортунизм до партикуляризма.

Универсализм исходит из того, что обобщения всегда имеют практический смысл, поскольку столкновение частных концептов не может быть понято внутри самих частных концептов, и противоречия между частными концептами не может быть разрешены иначе, нежели на уровне общего концепта, который по самой своей сути порождает возможность целостного понимания частных концептов и соответственно потенциально порождает субъекта, способного как осуществить такое понимание, так и реализовать его в общем виде через преодоление ограниченности частных концептов. Универсализм основан на развитии философии и на применении философских концептов в гуманитарных и естественных науках, в политике и экономике, в культуре и даже в повседневности.

Партикуляризм исходит из того, что любые обобщения не имеют никакого практического смысла, то есть общие концепты не подлежат реализации, ибо не существует субъектов, отстаивающих эти концепты, либо эти субъекты всегда не обладают достаточными ресурсами для этого. Партикуляризм подвергает сомнению содержательность философии и всяческой основанной на интеллектуальных концепциях политики. Партикуляризм отвергает мораль, договороспособность, футурологию.

Нынешняя война поэтому это война универсалистов с партикуляристами.

Рядом с универсализмом Руссо-Лейбница-Канта всегда существовал партикуляризм Бентама-Бернштейна-Пирса. Партикуляризм принимал формы различных философских и гуманитарных направлений — утилитаризма, экономизма, прагматизма и даже геополитики. Партикуляризм всегда был реакцией на универсализм. Партикуляризм никогда не являлся идейным двигателем мышления. Партикуляризм всегда выступал как редукция универсалистских идей.

Последний современный всплеск партикуляризма представляют собой идеи Жака Фреско, особенно концепция «ресурсно-ориентированной экономики». Нынешняя концепция политики России и Китая является партикулярно-оппортунистической формой ресурсно-ориентированной экономики. Наиболее полным философским выражением партикуляризма является философия постмодернизма.

Постмодернизм в своих мыслительных установках рожден из неспособности преодолеть ограниченность частных принципов (концептов) иначе, нежели путем признания одинаковой истинности каждого из них. Признавая одинаковую истинность различных частных концептов (принципов), постмодернизм оправдывает партикуляризм и подрывает доверие к философии как таковой, в пределе утверждая уже в очередной раз в истории, что, дескать, философия закончилась.

Ошибка постмодернизма состояла в том, что общая единственная и единая истина не обязательно обладает тотальным характером, если она достаточно сложна, чтобы вмещать все иные частные истины как разные способы ее реализации или разные ее ограниченные проекции. В этом смысле постмодернизм, пытаясь разрушить универсализм утверждением о его тотальности, предуготовляет ситуацию, при которой осуществляется глубокая и последовательная разработка частных истин для того, чтобы в процессе кризиса столкновения этих частных истин, которое и происходит как известный нам сегодня мировой цивилизационный кризис человечества, осуществить сложный синтез этих проработанных частных истин в некоторую универсальную и сложную истину для всего человечества.

В сущности, постмодернизм есть следствие непростого перехода от модернистского мышления к конструктивистскому мышлению. Этот переход сам стал отдельным этапом жизни человечества и потребовал особой философии — постмодернизма. И это пренебрежение постмодернизма к общим сложным истинам в пользу частных и простых истин создало ментальные условия, при которых партикулярная философия и оппортунистическая политика получили широкую поддержку в умах представителей мировой элиты.

Столкновение универсализма и партикуляризма в интеллектуальной дискуссии, а также мондиализма и оппортунизма в реальной политике происходит сегодня во многих местах в мире — в США, в европейских странах (Великобритания, Франция, Германия, Польша), в Китае, в России. Однако лишь в отношениях между Россией и Украиной оно дошло до непосредственной войны.

Россия отказалась от коммунизма и избрала для себя путь либеральной демократии. В то же время, избрав этот путь, она решила стать не на позицию универсализации либеральной демократии, а на позицию партикуляризации ее. Партикуляризация либеральной демократии наиболее полно выражена сегодня в политике оппортунизма России.

Последней попыткой в России универсалистского мышления, к настоящему времени, исчерпавшего свой пассионарный и идейный потенциал, была СМД-методология. Однако универсалистские концепты СМД-методологии всегда страдали отсутствием должного воображения. Я усматриваю основную причину этого в том, что СМД-методология привязана в своих представлениях к объектности и методологичности, в то время как современный мир необходимо предполагает более сложные, нежели объектная, онтологии (процессная, структурно-континуумная) и более сложные, нежели методология, способы ориентации деятельности (моделирование, стратегирование).

Несмотря на то, что СМД-методология предложила квази-универсалистский концепт «Русского мира», победили в России партикулярно-оппортунистические подходы — православная фундаментализация «Проекта России», евразийство Дугина и этническая секьюритизации русских внутри редуцированной концепции «Россия как империя». Партикулярный оппортунизм сегодня стал основной неотрефлексированной философией в России.

У партикуляризма есть сильные рациональные аргументы для масс, большинство сторонников по всему миру и огромные ресурсы. Универсализм не имеет столь сильных рациональных аргументов, его сторонники разобщены, а его ресурсы минимальны, имеют преимущественно интеллектуальный характер, к тому же во время мирового кризиса и мировой войны они постоянно сокращаются. Однако мир может выжить, преодолеть мировой кризис и сделать новый цивилизационный рывок только с позиции универсализма.

В работе «Теоремы человечества» я попытался показать способы обобщения человечества, которые известны к настоящему времени. В работе «Мышление человечества» я попытался показать мыслительные установки о человечестве, которые бы обеспечивали возвращение от партикулярной философии постмодернизма к некоторой универсальной философии.

Однако это всего лишь философия. Ее нельзя непосредственно применить в реальности нынешнего мира, если она не понята какой-либо политической группой достаточно глубоко. Квази-универсалистские концепты запутывают мир. Оппортунистические концепты разжигают войну. Конструктивистские концепты сегодня мало понятны, но они дают слабую надежду на понимание будущего, когда мировая война насытится жертвами.

Сущность мировой войны состоит в преодолении миром партикуляризма и оппортунизма без веских аргументов, без надежды на перспективу, без даже поверхностного понимания смысла этого действия. Большинство мира в процессе мировой войны утратит мышление и вынуждено будет опираться лишь на универсалистскую интуицию.

Универсализм парадоксальным образом станет перспективой нашего мира, когда все партикулярные его части утопят друг друга в крови.

После мировой войны неизбежно возникнет единое человечество, однако это дорого ему обойдется.