Forbes: Почему до краха российской экономики далеко

Ненавидеть российскую экономику – это для многих людей настоящая работа с полной занятостью. Оуэн Мэттьюс (Owen Matthews) из Newsweek, пожалуй, самая колоритная личность в этой компании, но различие между ним и другими западными журналистами не принципиальное, а лишь в степени ненависти. Я лет 10 внимательно слежу за Россией, и уже потерял счет многочисленным анализам, предрекающим ее экономике близкий и неминуемый крах, до которого остаются считанные месяцы. По качеству эти статьи очень сильно отличаются одна от другой, но в основе своей приговор российской экономике состоит из весьма разумных наблюдений за ее коррупцией, бюрократией и чрезмерной зависимостью от природных ресурсов.

Но получив серию сокрушительных ударов в худшие дни финансового кризиса, экономика России двигается вперед с устойчивыми и ничем не примечательными темпами роста в пределах 3-4%. Такие показатели рекордными не назовешь, но по ним Россия опережает едва ли не все страны Евросоюза. Проходят дни, недели и месяцы, и российская экономика опровергает предсказания о неминуемом крахе. Поэтому у меня появляется все больше уверенности в том, что ее экономическая устойчивость несколько недооценена, и, несмотря на многочисленные недостатки, ее базовая экономическая модель, скорее всего, переживет все беды и невзгоды как в ближайшей, так и в среднесрочной перспективе. Конечно, Россия вряд ли превратится в мощного экономического гегемона, но скорее всего, она продолжит свое постепенное развитие, причем безо всяких там титанических взрывов и революционных сдвигов.

Однако мои предчувствия и оценки вряд ли можно назвать хорошим доказательством, и поэтому я решил посмотреть и составить несколько графиков, показывающих, почему российская экономика в предстоящие годы сохранит стабильность, и почему будет большой ошибкой предсказывать ей масштабные катаклизмы, которые сметут страшного Путина.

1. Цены на нефть марки Brent остаются довольно высокими, несмотря на хроническую слабость экономики развитого мира.

Возможно, Евросоюз так и не выберется из той депрессии, в которой он оказался, но мне кажется, что развитой мир все же преодолеет свои трудности и возобновит рост. А когда этот рост начнется, нефтяные цены поползут вверх или, по крайней мере, не опустятся ниже.

2. У России по-прежнему очень большие валютные резервы, одни из самых крупных в мире.

В статьях, которые пишут люди типа Мэттьюса, часто можно увидеть, что «раньше русские ответственно распоряжались своими нефтяными деньгами, но сейчас они стали абсолютно беспечными и безответственными». Тем не менее, у России по-прежнему очень большие валютные резервы, составляющие почти 25% ее ВВП. Следует заметить постоянное соответствие кривых нефтяных цен и валютных запасов России, которые движутся почти параллельно.

Зачастую значение валютных запасов переоценивают, но они могут оказаться очень кстати при предотвращении экономических катастроф. Как вполне можно было ожидать, в худшие дни кризиса 2008 – 2009 годов русские активно пользовались своими валютными резервами. Как мне кажется, резервы играют роль некоего амортизатора, защищающего Россию от будущих потрясений, таких как быстрое и мощное снижение цен на нефть. Конечно, нельзя исключать медленный и постепенный упадок российской конкурентоспособности. Но я говорю не об этом, а о том, что в предстоящие несколько лет вся эта колода российской экономики не рассыплется.

3. У российского правительства по-прежнему положительное сальдо бюджета, и тратит оно не очень много в процентном соотношении с ВВП.

С января по октябрь 2012 года у России был бюджетный профицит около 1,4%. Это меньше показателя 2011 года в 3,2%, но все равно такую цифру вряд ли можно назвать скандальной или вопиющей. Несмотря на безответственную и глупую болтовню российского Министерства обороны о предстоящей кампании перевооружения армии, бюджетные расходы в России больше направляются в социальную сферу, нежели в военно-промышленный комплекс. Институт Гайдара подготовил график, показывающий, куда в первые 10 месяцев года направлялись государственные ассигнования (расходы на социальную политику стоят там на первом месте, а затраты на национальную оборону на пятом).

Институт Гайдара вряд ли можно назвать кремлевским лакеем, и общая тональность доклада, в котором представлен этот график, довольно мрачная, полная критики в адрес властей. Учитывая репутацию и прошлую деятельность этого института, я бы не стал говорить о том, что он манипулирует цифрами в пользу Путина. Когда анализируешь бюджетную ситуацию в стране, надо фокусировать внимание на том, на что в действительности тратятся деньги. Очень много идет разговоров о комплексном перевооружении российской армии, однако реальный уровень расходов остается довольно низким, и страна вполне в состоянии выделять такие деньги.

Конечно, замки с казенных сундуков сегодня сняты, и деньги расходуются свободнее, но если взглянуть на российский бюджет, вряд ли у вас появится впечатление совершенно безрассудного и расточительного к нему отношения.

4. Безработица в России близка к постсоветскому минимуму.

Рынок рабочей силы в России вряд ли можно назвать образцом для всех остальных, но он сегодня намного устойчивее и активнее, чем прежде. Думаю, это само по себе окажет определенное стабилизирующее воздействие. Но важнее другое. Он позволит государству чувствовать себя вполне комфортно для того, чтобы подумать о проведении умеренных реформ и реализовать их. Государство с большей вероятностью пойдет на некую либерализацию, если у него будет здоровый рынок рабочей силы, будет уверенность в том, что люди смогут найти работу, чем в том случае, если безработица будет расти (для легитимности такого режима как российский очень важны показатели занятости, являющиеся чрезвычайно болезненным в политическом плане вопросом).

Позвольте мне четко заявить следующее. Я не думаю, что все вышесказанное доказывает необходимость для всех нас стать такими же, как Россия. У российской экономики масса серьезных проблем, и со временем ей придется осуществить значительные структурные перемены, если страна хочет сохранить свою экономическую жизнеспособность. Рост дефицита в отраслях, не имеющих отношения к нефти, вызывает особую тревогу, и Кремлю придется решать эту проблему уже в ближайшем будущем, прежде чем она выйдет из-под контроля. Но если судить по показателям российской экономики в докризисный период, можно сказать, что она достаточно маневренна и способна преодолевать самые серьезные трудности. Мы допустим серьезную ошибку, если наша неприязнь к Путину помешает делать правильные оценки о возможном курсе российской экономики. А этой экономике, скорее всего, предстоит скромный рост в ближайшей и среднесрочной перспективе.