Российско-украинская война: куда смотрят страны Азиатско-Тихоокеанского региона, часть 2

Это вторая часть, посвященная анализу позиций стран АТР касательно войны в Украине. Здесь мы резберём страны Юго-Восточной Азии и попытаемся понять с кем возможно наладить позитивный диалог.

Предыдущая часть доступна по ссылке.

Вьетнам: балансирующая идиллия в эпицентре шторма

Вьетнам вошел в список тех 35 стран, которые при голосовании за резолюцию воздержались. Официальная позиция сохраняет абсолютно нейтральную тональность – МИД призвал к разрешению конфликта мирным, дипломатическим путем, соблюдая нормы международного права.

Однако при всём этом, Вьетнам не стал ни уменьшать, ни разрывать свои контакты с российской стороной. Уже 28 февраля в Москве состоялась встреча советника президента Российской Федерации Антона Кобякова и посла СРВ Данг Минь Кхоя, посвященная развитию стратегического партнерства между странами.

Посол отметил, что двусторонний товарооборот между Вьетнамом и Россией вырос в 2021 году более чем на 20%, а сотрудничество в отраслях, представляющих взаимный интерес, таких как энергетика, нефть и газ, промышленность и сельское хозяйство, продолжает эффективно осуществляться. При этом посол призвал к интенсификации политического диалога путём проведения регулярных встреч официальных и деловых кругов обеих стран не только в рамках рабочих поездок, но и на полях международных мероприятий.

Хотя посол справедливо заметил, что экономическое направление вьетнамо-российского взаимодействия в последние годы растет, позиции России при этом достаточно слабы, ведь торговый баланс остается асимметричным в пользу Вьетнама. Основой двустороннего сотрудничества остается более успешное военно-техническое направление. Россия остается крупнейшим поставщиком вооружения для Вьетнама – 74% всего рынка, по данным SIPRI, хотя в последние годы правительство страны пытается диверсифицировать источники поставок.

Вьетнамо-российские отношения действительно достаточно стабильны и традиционно дружественны, начиная еще с установления вьетнамо-советских отношений в 1950 году. Однако с тех пор мировая политика кардинально изменилась, что отражается и на взаимодействии Вьетнама и России.

Россия всегда рассматривала Вьетнам как одного из ключевых партнеров в ИТР, чтобы заручиться его поддержкой и помощью в развитии отношений со странами-членами АСЕАН. Вместе с тем до сих пор для России наиболее приоритетным направлением внешнеполитической деятельности в Азии является Китай. ИТР, страны АСЕАН и Вьетнам, в частности, хотя и находились в перечне приоритетов, все же оставались периферией российской внешней политики. Попытки как-то активизироваться на этих направлениях либо были скромными, либо не реализовывались на уровне полномасштабных целостных стратегий и планов, либо были очень «точечными», ограничиваясь деятельностью крупных компаний стратегического сектора — обороны или энергетики.

Превалирующими для внешней политики России были евразийский вектор и, поскольку основные вызовы были сконцентрированы на западном и южном направлениях, евроатлантический вектор. Учитывая новые геополитические реалии, можно допустить попытки со стороны России интенсифицировать свою внешнюю политику по отношению к Вьетнаму. Тем не менее, Вьетнам как страна, придерживающаяся прагматичного курса многовекторности, обязательно будет учитывать все риски, связанные с возможным сближением с Россией, которые непременно будут сдерживать и ограничивать вьетнамо-российское взаимодействие. Это не в последнюю очередь будет связано и с тем, что сейчас ЕС считается одним из важнейших зарубежных рынков для Вьетнама, занимая третье место после США и Китая.

Мы подробно описывали логику и основоположные принципы внешней политики Вьетнама и их отношения с ключевыми странами в двух предыдущих статьях.

Рекомендуем ознакомиться:

• Внешняя политика Вьетнама: новый региональный порядок и балансирующий дракон;

• Внешняя политика Вьетнама-2: разные направления, один принцип.

При том, что Вьетнам официально рассматривает российское направление как одно из приоритетных в своей внешней политике, оно не является стратегически важным. Для Вьетнама наиболее приоритетными партнерами сегодня являются соседние страны Восточной и Юго-Восточной Азии, а также США и ЕС. Россия представляет возможность для Вьетнама придерживаться ключевого внешнеполитического принципа, а именно – диверсификации международных отношений, являясь, следовательно, лишь составной частью. Характерной чертой вьетнамо-российского партнерства всегда был высокий уровень политического доверия, фундамент которого был заложен еще в советское время.

В общем и целом, во Вьетнаме придают большое значение российскому направлению внешней политики, учитывая историческую дружбу, высокий уровень политического доверия, активное дипломатическое взаимодействие, и в настоящее время не наблюдаются предпосылки для изменения этой тенденции, причем в любую сторону. Вьетнам понимает, что на данный момент западная изоляция РФ через санкционное давление может нести риски в определённых аспектах взаимодействия. А потому, спешить как-то резко менять формат своих отношений с РФ официальный Ханой не будет. Более того, они даже приняли ряд мер, направленных на «хэджирование рисков», связанных с ситуацией вокруг РФ.

В частности, сейчас под вопрос поставлена реализация проекта строительства ТЭС «Лонгфу-1» из-за отключения российских банков от системы SWIFT. Совет директоров вьетнамской компании Long Phu рассматривает возможность найти другого подрядчика для замены российской компании «Силовые машины». А 14 марта Государственный банк Вьетнама направил уведомление коммерческим банкам страны, в котором потребовал от них сообщать обо всех финансовых операциях с Россией и российскими банками в связи с санкциями Запада и проверить состояние двусторонней задолженности.

Впрочем, восприятие санкционного давления у Вьетнама ближе к китайскому: они не поддерживают санкции и в целом негативно к ним относятся, признавая лишь санкции, введённые в рамках многосторонних механизмов Совбеза ООН. С их точки зрения западные санкции — это инструмент внешнеполитического контроля и экспансии США в великодержавном противостоянии, присоединение к которому равносильно подчинению воле Запада против его противников, не только РФ, но и в перспективе против Китая. Соответственно, Вьетнам не горит желанием нарушать свои традиции нейтралитета и делать шаги, которые будут расцениваться как недружественные в Пекине.

Индонезия: между Западом и Востоком, в центре АСЕАН

Прагматично-нейтральную позицию заняла и Индонезия — одна из крупнейших экономик региона, имеющая серьезное влияние в группе АСЕАН. Президент Джоко Видодо призвал к диалогу и дипломатическому решению конфликта, при этом мягко раскритиковал санкции Запада. Министр иностранных дел Индонезии Ретно Марсуди осудила войну, хотя и не назвала Россию агрессором. Официальное заявление МИД Индонезии максимально сдержанно в своих выражениях.

Индонезийские элиты оказались на растяжке, как и в случае с Вьетнамом. С одной стороны, осудить Россию вроде бы правильно, заодно посылая сигнал Китаю (с которым у Индонезии территориальные споры в Южно-Китайском море), а с другой стороны разрывать торгово-экономические и военно-технологические связи с РФ чревато экономическими потерями и вспышкой недовольства населения.

В стране наблюдается разрыв между официальной позицией правительства и общественным мнением, склоняющимся в своих симпатиях к России. Во-первых, пророссийские аккаунты в Facebook \ Twitter, а также в китайских и местных социальных сетях, которыми пользуются граждане, в том числе Weibo, были активными с первых дней войны, используя сериалы, мэмы и другие инструменты для продвижения своего нарратива, объясняя индонезийцам войну в Украине популярными для них аналогиями. Например, используя образы из типичной «мыльной оперы», чтобы показать, что Россия — это своего рода «брошенный верный муж», а Украина — это «неверная жена», которая ушла от него, забрав детей (россиян), будучи соблазнённой богатым бизнесменом (США).

Да и вообще: Россия в последнее время расширила свое культурное присутствие в Индонезии: открыла культурный центр в Джакарте, запустила образовательные программы для студентов, открыла индонезийскую версию своего сайта Russia Beyond the Headlines и т. д.

Вторая причина позитивного имиджа РФ в Индонезии — антиамериканские настроения среди значительной части людей. В 2020 году опрос общественного мнения Pew Research показал, что в Индонезии самый низкий уровень доверия к США по сравнению с остальными странами региона. С 2008 по 2019 года доля индонезийцев, которые считали США экономическим лидером в мире снизилась с 53% до 24%. Лишь 42% индонезийцев говорят, что имеют положительные представления о США.

Это связано с огромным негативом, который начал расти в стране после провальных военных кампаний США в Ираке и Афганистане, а также из-за «глобальной войны с террором», которую в Индонезии, как и во многих мусульманских странах, считали «исламофобской». А учитывая, что в стране подавляющее большинство людей симпатизируют палестинским арабам, для них конфликт в Украине и массовый прием Западом беженцев — это демонстрация «двойных стандартов» и «лицемерия» по отношению к палестинцам, от которых все отказываются.

Третья причина — специфика местного менталитета и культурно-идеологического мировоззрения. В Индонезии любят «мачизм», сильных авторитарных лидеров, способных отстаивать свои интересы. Это очень гармонирует с популистской милитаризированной исторической культурой страны. На этом строится положительный образ В. Путина.

Читайте также:

• Консервативный ислам с популистским привкусом: чем важны выборы в Индонезии?

В комбинации с антиамериканскими настроениями и низким уровнем информационной гигиены, это дает фон, который позволяет россиянам этим манипулировать. Сказывается и отсутствие альтернативных источников информации об Украине и ситуации в Украине, особенно на местном языке. В. Зеленского местные не воспринимают как сильного лидера из-за укрепившегося в головах многих образа Украины как «пешки Запада», а также из-за отсутствия информации о нем в принципе.

Россия не имеет ключевого значения для Индонезии как торгово-экономический партнер. Доля РФ в товарообороте Индонезии — это всего 1%. Для сравнения: у Китая 23,4%. Однако Россия занимает внушительные позиции в сфере ВПК: порядка 15% индонезийских вооружений сделаны и куплены в России. В прошлом году в регионе произошли первые в истории совместные военные учения Россия-АСЕАН.

Кроме того, для самой Индонезии российский рынок — один из крупнейших для экспорта пальмового масла, занимающего 40% индонезийского экспорта в РФ. Ну и, конечно же, туристические потоки из России для Индонезии (особенно острова Бали) очень важные, в особенности в пост-ковидную эпоху. По состоянию на 2019 год, 160 тысяч российских экспатов жили в Индонезии, большая часть — на Бали, занимаясь бизнесом, продвижением страны как туристического маршрута, налаживанием культурных связей, привлечением инвестиций, скупкой недвижимости.

Коллективный Запад, в основном через Австралию и лояльные страны АСЕАН, оказывают давление на Джакарту с тем, чтобы она заняла более уверенную и твёрдую позицию против РФ, в том числе с перспективой на Китай. Правительству Индонезии не нравится эта перспектива, так как в последние годы они пытались избежать оказаться в ситуации жесткого выбора, какую сейчас им создает Запад. По этой причине индонезийцы с раздражением отвергли идею сделать Украину главной темой повестки дня саммита G20, который пройдет в октябре на Бали. Пресс-секретарь индонезийского МИД Тейку Файзасья сказал, что саммиту «лучше сконцентрироваться на вопросах международной экономики». Президент Индонезии высказался в подобном ключе, заявив, что саммит G20 – это в первую очередь экономическая платформа, а не политическая.

Тем не менее, война в Украине привела к некоторым экономическим и продовольственным проблемам в Индонезии, из-за которых Джакарта не может игнорировать тему. В частности, из-за выпадания Украины как крупного экспортера зерна, в Индонезии появилась нехватка популярной лапши «Indomie», которую употребляют большинство жителей, в основном из-за её ценовой доступности и быстрого приготовления. Сейчас правительство ищет способ заменить те 3 миллиона тонн зерна, которые поставляла Украина, хотя при нынешних ценах это будет нелегко сделать.

Камбоджа: сохранить влияние, вырваться из изоляции

Позиция этой страны стала, пожалуй, одной из наиболее неожиданных в контексте российско-украинской войны. Мало того, что премьер-министр Хун Сен открыто назвал действия РФ «вторжением» и осудил их, даже выразив сомнение, что Россия сможет чего-то добиться в Украине, так страна ещё и стала соавтором резолюции ГА ООН 2 марта, которая осудила агрессию РФ и призвала Москву немедленно вывести войска с территории Украины.

Вместе с тем, в своем выступлении 2 марта, премьер-министр Камбоджи заявил, что война в Украине — это война РФ против Европы, а сам конфликт уже давно «европеизировался», и заявил, что его страна «отвергает применение одной стороной силы против другой». Уже 23 марта его риторика ужесточилась. В интервью Cambodia Fresh News, он заявил, что они «всегда выступали против военных вторжений». А 28 марта премьер выразил «солидарность с украинским народом против вторжения».

На первый взгляд, это очень странно. Хун Сен — весьма неоднозначный лидер, к которому критично настроены на Западе из-за его авторитарных замашек, и наоборот: положительно настроены в Китае и России. В последнее время политические контакты между Камбоджей и Россией развивались не слишком активно, но системно и последовательно. Буквально накануне российского вторжения в Украину в Пномпене с визитом побывал директор ФСБ Николай Патрушев. Его там встречал сын премьер-министра, глава разведки Камбоджи Хун Манит. Казалось, что Камбоджа взяла курс на централизацию политической власти, дрейф от Запада в сторону альтернативных центров силы, таких как РФ или Китай.

Позиция официального Пномпеня объясняется несколькими факторами, отражающими внутренние разногласия камбожийских элит и прагматичное восприятие ими складывающейся обстановки в мире.

Российско-камбоджийские отношения, несмотря на визит Н. Патрушева, на самом деле очень скромные и поверхностные. Камбоджа не зависит критически от РФ, и наоборот. Соответственно, какого-то особенного смысла для Пномпеня поддерживать РФ нету. Историческая память о советско-камбоджийском партнерстве существенного фактора не играет, кроме как на общественном уровне, где отношение к РФ остается более-менее нормальным.

Кроме того, судя по всему, премьер-министр Камбоджи использует критику РФ в своих внутриполитических целях. Вторжение РФ в Украину ещё больше обострило идеологический и политический раскол во многих странах мира между условными «продемократическими» и «антидемократическими» силами.

В частности, консолидация западных стран против РФ во главе с США, которые развивают дискурс глобальной борьбы демократий против автократий создает потенциально неблагоприятные условия для Камбоджи, которую Запад в последние годы критиковал за преследование оппозиции, усиление авторитарных тенденций, подтасовку выборов, нарушения прав человека.

Вторжение РФ и возможное ослабление РФ в результате санкционного давления вдохновляет прозападные политические силы в других странах. Камбоджийская оппозиция получает благоприятный фон и контекст для развёртывания политического контрнаступления на премьер-министра.

Соответственно, выглядит так, что Хун Сен решил нанести превентивный удар, и первым осудить Россию, чтобы ему не вменяли поддержку агрессоров, и не подводили под западные санкции. Возможно, таким образом, правящие элиты надеются дистанцироваться от кризиса и подстраховаться на всякий случай, играя на электоральном и политическом поле оппонентов, вне зависимости от исхода войны в Украине.

Наконец, своим «разворотом» в сторону более критической позиции в отношении РФ власти Камбоджи надеются выйти на договорённости с Западом и цементировать свое влияние на годы вперёд. В Пномпене полагают, что западные страны сейчас не будут вовлекаться в кризисы в Азии, а потому считают необходимым «облегчить» постепенную оттепель в отношениях с Европой и США. Критика РФ создает фон, на котором позиции сторон могут сблизиться, заодно выбивая у оппозиции главный аргумент, который они будут пытаться раскручивать против премьер-министра. Цементирование власти для него важно, поскольку он планирует в ближайшем будущем совершить политический транзит, передав власть своему сыну Хун Маниту.

Поэтому, Камбоджа демонстрирует удивительную смесь прагматического нейтралитета с нотками антироссийского дискурса и прозападного заигрывания. Причина — экономический расчет, балансирование и внутриполитическая повестка.

Малайзия: балансирующая солидарность Азии

Ещё одна страна, взявшая «прагматический нейтралитет» за основу своего позиционирования по войне в Украине — это Малайзия. В своем официальном заявлении 26 февраля, премьер-министр Малайзии Исмаил Сабри Яакуб выразил обеспокоенность эскалацией конфликта в Украине, призвал стороны к мирным переговорам и выразил поддержку мирным инициативам. Слово «Россия» тут, разумеется, не фигурировало.

Реакция официального Куала-Лумпура формировалась из экономических соображений и геополитических раскладов.

Война РФ в Украине привела к ещё большему повышению цен на нефть и газ в мире. Это напрямую задевает интересы Малайзии, в которой уже в январе власти повышали тарифы на электроэнергию для населения, и теперь боятся, что придется это делать снова. Как и в случае с Индонезией, высокие цены на продовольствие помогут малайским экспортерам пальмового масла заработать больше денег, однако при этом создадут незначительный дефицит товаров, зависимых от поставок зерна.

В Малайзии, в частности, это повлияет на производство кормов для птицы, что приведёт к повышению цены на мясо птицы, являющееся основным в рационе местных жителей. Наконец, уровень инфляции в пост-ковидной Малайзии начал расти, как и во всех остальных странах. Чем дольше затягивается война в Украине, тем более высока вероятность дальнейшего роста инфляции, которая окажет негативное влияние на обычных людей, вынужденных платить больше за товары и услуги.

В связи с такими серьёзными экономическими последствиями, многие малайские компании недовольны вторжением РФ, а власти призывали к скорейшему урегулированию конфликта для стабилизации рынков и производственных цепочек. Как и в Индонезии, реакция на западные санкции была также негативной, поскольку посчитали, что они приведут к дальнейшей эскалации ситуации и переделу привычных рынков. Тем не менее, опасаясь самим попасть под западные санкции, малайские власти стараются «петлять» между необходимостью их придерживаться там, где это их касается (например, ограничивая доступ подсанкционных российских нефтяных танкеров к своим портам) и желанием выдерживать нейтралитет.

Впрочем, в отличие от Индонезии, которая имеет несколько более глубокие связи с РФ, Малайзия не столь зависима от их рынка. Всего 0,4% от всего экспорта Малайзии приходится на РФ и Украину. А соответственно, поле для маневра у Куала-Лумпура гораздо шире.

Тем не менее, причины, по которым малайзийцы не спешат делать резкие заявления, лежат в плоскости международной политики, не связанной напрямую с РФ или Украиной.

Во-первых, как и большинство стран Азии, Малайзия, как выразился их министр иностранных дел Сейфуддин Абдалла, «не верит в односторонние санкции». Другими словами, они рассматривают западные санкции не как справедливый механизм наказания агрессора, а как инструмент войны между сторонами.

Соответственно, присоединение к нему в их глазах — это присоединение к одному блоку государств против другого, что противоречит некоторым основам азиатской внешней политики, и в частности политике Малайзии, которая много лет балансирует между США и Китаем.

Во-вторых, позиция Малайзии проистекает из нежелания оказываться в ситуации жесткого выбора между Западом и Востоком. В Куала-Лумпуре элиты расколоты по этому вопросу. Есть те, кто считают, что необходимо присоединиться к странам Запада, в том числе послать однозначный сигнал Китаю, с которым у страны территориальные споры в ЮКМ. А есть и те, кто выступает против вхождения в «западный блок», что, по их мнению, неминуемо втянет их в конфликт против Китая, если этого захотят США, пеняя на пример Австралии, которую «затянули» в этот блок через договор AUKUS.

Мьянма: разбитый партнер, осторожный друг

Мьянма в лице генерала Зо Мин Туна – спикера военного совета – поддержала действия российского президента. По его словам, Россия начала войну против Украины ради защиты собственного суверенитета, подтверждая таким образом свой статус как государства мирового уровня, которое может влиять на баланс сил в мире. Другими словами, в руководстве Мьянмы вторжение РФ в Украину рассматривают сквозь призму способности В. Путина отстаивать свой глобальный интерес силой оружия.

Следует напомнить, что в Мьянме при власти все ещё находится военная хунта во главе с главкомом Вооруженными силами, генералом Мин Аун Хлайном. Они захватили власть в стране 1 февраля 2021 года, свергнув демократическое гражданское правительство во главе с советницей Аун Сан Су Чжи. Мы очень подробно описывали те события и его геополитические последствия в прошлогодней статье.

Так вот, вместе с тем, в ООН интересы Мьянмы отстаивает Чжо Мо Тун, представитель свергнутого правительства. При голосовании в ООН за резолюцию по немедленному прекращению боевых действий на территории Украины, Мьянма в лице Чжо Мо Туна проголосовала «за». В то же время, в самой Мьянме позиция де-факто властей, как мы уже сказали, является иной.

Как и в случае с КНДР, позиция Мьянмы базируется на наличии тесных связей с Москвой и идеологической близости. Россия открыто поддержала военных, захвативших власть в Мьянме, в первую очередь в ООН, не поддержав принятую в феврале 2021 года в Совете ООН по правам человека (СПЛ) резолюцию по ситуации в Мьянме, в которой говорилось о необходимости поддержать скорейший демократический транзит в стране. Российский представитель Дмитрий Воробьев заявил, что «в случае с Мьянмой снова избран бесперспективный метод обвинений и давления на суверенное государство».

Позже, в апреле и июле представители российского постпредставительства Станислав Супруненко и Дмитрий Полянский активно выступали против предложения Великобритании провести неформальную встречу СБ ООН по «формуле Арриа» (неформальное обсуждение с участием гражданского общества), посвященное ситуации в Мьянме. Российские дипломаты называли эту инициативу «поводом для дальнейших подстрекательств к насилию», «очевидной провокацией» и высказывали мнение о том, что иностранные государства не должны вмешиваться во внутренние дела страны.

В июне Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию, в которой содержится призыв к ограничению поставок оружия военному режиму Мьянмы. 36 стран, включая Россию, воздержались, поскольку «авторы резолюции не смогли продемонстрировать сбалансированный подход и адекватный уровень понимания сложности и многомерности текущих внутримьянманских реалий».

Кроме того, в марте того же года заместитель министра обороны РФ генерал-полковник Александр Фомин посетил парад в честь 76-летия образования Вооруженных сил Мьянмы (Тамадо) в Нейпьидо. Визит был ответным шагом на посещение генералом Мин Аун Хлайном Парада Победы в Москве. Уже в июне того же года генерал Мин Аун Хлайн посетил Москву, где принял участие в Московской конференции по международной безопасности, а также провел ряд встреч с российскими чиновниками. Среди них был министр обороны РФ Сергей Шойгу, который во время встречи с генералом охарактеризовал Мьянму как «проверенного временем стратегического партнера и надежного союзника России в Юго-Восточной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе».

Короче говоря, активная поддержка Россией военных властей Мьянмы в условиях политического кризиса у них, базировавшаяся на идеях «суверенитета» и «невмешательства», сегодня нашла свое отражение в официальной позиции Мьянмы, которая поддержала Россию с тех же самых идеологических позиций, при этом ни слова не сказав про Украину как таковую. По большому счету, это ситуативное партнерство, которое родилось в условиях низкой внешней легитимности военных властей Мьянмы. Какого-то глубокого или стратегического уровней интереса эта поддержка действий РФ в Украине не имеет.

В принципе, у России и нет существенных интересов в Мьянме, кроме военно-технического сотрудничества. Россия остается вторым по величине экспортером оружия в Мьянму после Китая, снабжает преимущественно военные самолеты: истребители Су-30 и учебно-боевые самолеты Як-130. Генерал во время своего визита выразил надежду на расширение контактов с Россией, которую назвал «самой дружественной страной».

При этом теоретически основная политическая заинтересованность РФ состоит в том, чтобы Мьянма оставалась самостоятельным игроком, а не превращалась в сателлита той или иной страны. Однако на практике такой результат недостижим, из-за серьезного влияния в стране Китая, который заинтересован в природных богатствах Мьянмы и использовании ее географического положения для достижения своих геополитических целей. Несмотря на то, что Россия решила поддержать переворот в Мьянме 1 февраля 2021 года, конвертировать это в реальное усиление своих позиций в стране и регионе или расширение своего рынка в Кремле не смогли или не захотели.

Сингапур: финансовая крепость Азии по западному ветру

Еще одной страной, которая присоединилась к лагерю стран, осудивших вторжение России в Украину, стал Сингапур. Сингапур высказался однозначно против военной агрессии России против Украины, назвав это грубым нарушением норм международного права, а также проголосовал за резолюцию ГА ООН по Украине.

Кроме того, что Сингапур прекратил авиасообщение с Россией, равно как Япония и Южная Корея, присоединился к инициативе введения санкций против России. По информации МИД Сингапура, односторонние санкции (впервые со времен кампучийско-вьетнамского конфликта 1975-1979 гг.) будут сосредоточены на «экспортном контроле и блокировании определенных финансовых операций, связанных с российскими банками (ВЭБ.РФ, ВТБ, «Россия») и финансовыми учреждениями».

Это касается запрета на транзакции с криптовалютой, ограничения на поставку товаров военного и двойного назначения, а также продукцию из категорий «электроника», «компьютеры» и «телекоммуникации и информационная безопасность». Также будут запрещены операции и предоставление финансовых услуг, способствующих сбору средств для правительства РФ и Центрального банка РФ, а также любой организации, принадлежащей или контролируемой ими, а также действующей по их указанию или от имени. Кроме этого, Сингапур ввел запрет на заключение соглашений и проведение операций с организациями ДЛНР из сферы транспорта, телекоммуникаций, энергетики, поиска, разведки и добычи нефти, газа и других полезных ископаемых.

Министр иностранных дел Сингапура Вивиан Балакришнан в своем обращении сравнил геополитическую позицию Сингапура с Украиной. Так, он отметил, что маленькой стране очень легко попасть в геополитические игры великих держав. Украина, по мнению министра, стала полем битвы между мировыми державами и этот опыт должен служить уроком для такой маленькой страны как Сингапур, расположенной на перекрестке более крупных и потенциально более сильных стран.

Следовательно, поскольку, как показал украинский опыт, в вопросе обеспечения национальной безопасности нельзя полагаться на других, для Сингапура критически важна способность защищать собственную страну, что требует значительных инвестиций в Вооруженные силы, которые являются фундаментальным элементом сингапурской государственности.

Действительно, имея всего 728 км² территории, Сингапур является одним из самых маленьких государств мира, поэтому вопросы прав и уязвимости малых государств в мировых делах занимают значимое место во внешнеполитической повестке. Кроме того, будучи маленьким, но развитым и успешным государством, Сингапур позиционирует себя в качестве лидера среди малых государств. В надежде на то, что малым государствам можно будет придать больший стратегический вес в ООН, в 1992 году Сингапур основал и возглавил Форум малых государств, неформальную и неидеологическую группу.

Сингапур единственная страна из АСЕАН с совершенно однозначной позицией по поводу российской агрессии против Украины. Частично причиной этому является тот факт, что Сингапур менее связан с Россией как в экономическом, так и военном аспектах. Страны Юго-Восточной Азии являются основными покупателями российского оружия (Вьетнам – 80%, Лаос 47%, Мьянма 40%, Малайзия 26%), но Сингапур – исключение.

Сингапур в течение своей независимости был последовательным в своей позиции решительно противостоять любым видам вторжений, особенно в случаях, когда меньшие государства подвергались агрессиям со стороны крупных государств, например, когда Индонезия вторглась в Восточный Тимор в 1975 г., а Вьетнам, при поддержке Советского Союза, вторгся в Камбоджу также в 1975 г. Следовательно, решительная и однозначная реакция Сингапура на российско-украинскую войну мотивирована не традиционным союзом с США, а чувством собственной ответственности и принципиальным соблюдением универсальных либеральных ценностей.

Таиланд: бамбук, что гнется на ветру

Реакция Таиланда относительно российского вторжения в Украину была весьма сдержанной и ограничилась призывов решить конфликт дипломатическими средствами. Премьер-министр Прают Чан-Оча заявил, что Таиланд останется нейтральным в конфликте. При этом в ООН Таиланд проголосовал за резолюцию по Украине.

В общем-то Таиланд, как и большинство других стран Юго-Восточной Азии, тот же Вьетнам, например, стремится поддерживать баланс между США и Китаем. Про тайскую внешнюю политику говорят, что она как бамбук, который наклоняется в ту или иную сторону под дуновением ветра. И эта метафора соответствует действительности.

Таиланд вообще-то считается союзником США в Индо-Тихоокеанском регионе, как и Япония, и Филиппины и т.д. Но американо-тайские отношения несколько ухудшились в 2014 году, после того, как в Таиланде произошёл военный переворот и к власти пришла хунта во главе с генералом Прают Чан-Оча, ныне премьер-министром. В качестве ответной реакции на переворот американцы отменили предстоящие учения и заморозили военную помощь. Заморозили, но не прекратили поставлять совсем. За последнее десятилетие Штаты продали Таиланду вооружения почти на $2 млрд, в том числе вертолёты Black Hawk и Lakota, управляемые ракеты класса «воздух-воздух», истребители четвёртого поколения F-16, ракетные комплексы морского базирования и торпедные системы. Штаты, таким образом, весьма значимый партнёр в контексте обеспечения тайской обороны и безопасности.

Однако в последнее время, с приходом к власти военных, «бамбуковая» внешняя политика Таиланда склоняется в сторону Китая. Как выясняется, США далеко не крупнейший поставщик вооружения в Таиланд. Ккрупнейшие – Южная Корея и Китай. Обе страны занимают по 21% общей доли импорта. Украина, кстати, третий по величине поставщик – 14%. У Китая тайцы покупают, например, РСЗО PR50.

Помимо этого, Китай – один из крупнейших инвесторов для Таиланда. Инвестиции идут в основном в инфраструктуру. Уже много лет Китай стремиться заполучить ещё одну «жемчужину» для своей стратегии «нити жемчуга» – перешеек Кра на юге Таиланда (также известный как Тайский канал). Китайцы планируют сделать на перешейке судоходный канал, основной целью которого будет сокращение морского пути из Восточной в Южную Азию в обход Малаккского пролива. Тайский канал существенно улучшит транспортные возможности региона, пропуская танкеры и контейнеровозы в обход Малакки и сократит нагрузку на пролив на 30%. Помимо этого, Китай – крупнейший торговый партнёр Таиланда с двусторонним оборотом в почти $80 млрд.

Поэтому тайцам приходится балансировать между двумя региональными исполинами США и Китаем, чтобы реализовать свои национальные интересы геоэкономические и в сфере безопасности.

При этом, российско-украинская война рассматривается немного в другой плоскости – как противостояние между США и Китаем, а потому нейтральная позиция Таиланда привязывается не столько к скрытой поддержке России, сколько к поддержке Китая в его конфронтации с западными странами.

Военные и правящие консерваторы тяготеют к «авторитарной оси» России и Китая, им понятна логика российского руководства в выборе методов для достижения своих целей. В отличие от оппозиции, лейтмотив которых «права человека и международное право».

Пита Лимджароенрат, например, председатель второй по величине оппозиционной партии «Движение вперёд» сразу же после начала войны заявил, что выступает против российского вторжения в Украину и призвал немедленно вывести войска. Пита, кстати, наиболее вероятный кандидат на пост премьер-министра, выборы которого пройдут в следующем году. А потому отношение Бангкока к Украине, да и в целом вся тайская внешняя политика может стать куда менее нейтральной уже в самом ближайшем будущем.

Хотя население, разделилось на несколько категорий в своих оценках. Молодёжь, студенты однозначно поддерживают Украину. Россия для них воплощение авторитаризма, диктатуры и всего того зла, которое они видят и в своём военно-политическом руководстве, против которого и организовывали протесты. Россия – авторитарное зло, а Украина – демократическое добро. Некоторые активисты (около 2 тыс человек) даже заявили о своём желании отправиться в Украину и помочь народу в «борьбе против тирании».

Филиппины: избирательный хаос имени Дутерте

В достаточной нейтральной манере высказался главный союзник США в регионе – Филиппины. Манила хотя и проголосовала за резолюцию ГА ООН, открыто осудив вторжение в Украину, впрочем, воздержалась от однозначной критики действий Российской Федерации, осуждая просто сам факт военных действий, происходящих на территории Украины. При этом филиппинский МИД призвал к соблюдению Манильской декларации о мирном разрешении международных споров, принятой еще в 1982 году, в качестве дипломатического инструмента разрешения существующего конфликта.

Вместе с тем, в пресс-релизах МИД, подобно Индии, основной акцент был сделан на необходимости экстренной эвакуации 181 гражданина Филиппин, находившихся на территории Украины. Позже президент страны Родриго Дутерте заявил о полной поддержке США и готовности в рамках союзнических обязательств предоставить национальную военную инфраструктуру для размещения американских войск при прямом вовлечении Вашингтона в войну.

Это заявление, как можно предположить, в первую очередь мотивировано Договором о взаимной обороне между Филиппинами и США от 1951 года, содержащим восемь статей, а основное содержание сводится к следующему: если одна из сторон договора подвергается агрессии (в районе Тихого океана) со стороны третьего государства, другая сторона договора должна оказать помощь.

Вместе с тем, эти слова филиппинского президента несколько неожиданны, учитывая то, что придя к власти Дутерте заявил о том, что для Филиппинам пора «попрощаться с США» и совершить разворот внешней политики в сторону Китая и России. При том, что между Китаем и Филиппинами существует территориальный конфликт в Южно-Китайском море за острова Спратли, на которые также претендует и другие страны, в частности Вьетнам, Малайзия, Бруней и имеющие очевидное экономическое значение, с точки зрения рыбного промысла, добычи. углеводородов, реализации инфраструктурных проектов. Через острова также проходят международные торговые пути, осуществляется транспортировка нефти и газа в страны Восточной Азии.

Такая внешнеполитическая непоследовательность – чередование вспышки антиамериканской риторики и подтверждения преданности альянсу с США – характерна внешнеполитическая черта последних шести лет президенства Дутерте.

Дутерте сразу после своей неожиданной победы на президентских выборах в 2016 году заявил о том, что он «проложит новый курс для Филиппин самостоятельно и независимо от США». Стремясь выйти из-под влияния Соединенных Штатов, он начал переосмысливать роль Китая для внешней политики Филиппин, пытаясь найти в Пекине стратегического партнера, что в теории способствовало бы национальному экономическому развитию.

Вместе с тем, изменение внешнеполитического курса натолкнулось на жесткую критику со стороны политического истеблишмента Филиппин. Дутерте столкнулся с серьезным сопротивлением военных кругов, традиционно выступающих за поддержку связей с США, а также ряда гражданских правозащитников, которые по-прежнему опасаются активности КНР в регионе. К тому же общественное мнение на Филиппинах традиционно антикитайское (61% филиппинцев не верят Китаю).

В результате президент вынужден прислушаться к разным лоббистским группам, которые в большинстве своем опасаются сближения с Пекином. Дутерте выбрал политику деэскалации вместо нагнетания напряженности в отношениях с Китаем. В качестве первого шага он предложил решить территориальный спор через двусторонние переговоры и выдвинул идею совместного использования и развития ЮКМ. Также он разрешил предоставить Китаю доступ к авиабазе и портам в Давао, несмотря на отсутствие официального соглашения в военной сфере между двумя странами.

В то же время в планы Дутерте явно не входит обострение конфликта с США, а его реверансы в сторону Китая не означают отказа от складывающихся десятилетиями политических, экономических, военных и культурных связей с авторитетным международным игроком.

Несмотря на то, что на Филиппинах антиамериканизм (особенно на юге страны) становится все более распространенным, отношение к США у большинства населения положительное, а проамериканские силы в обществе сохраняют свои позиции. Кроме того, конфронтация с Вашингтоном может привести к ухудшению отношений Манилы с другими американскими союзниками и стратегическими партнерами – Японией (вторым торговым партнером после Китая), Австралией, Кореей, Индией, рядом стран АСЕАН (Индонезией и Малайзией, с которыми в Филиппинах сохраняются территориальные проблемы). Наконец, филиппинские вооруженные силы недостаточно сильны, чтобы самостоятельно обеспечить оборону своей страны и охрану ее границ. Дутерте осознает реальную угрозу со стороны Китая в случае вооруженного столкновения и несравнимости военного потенциала Филиппин с Поднебесной.

И отпору возможной атаки теоретически могла бы способствовать Россия, у которой Дутерте готов был закупать оружие, например, быстроходные катера и подводные лодки, системы ПВО, в том числе зенитные ракетные комплексы «Бук» и «Тор», истребители 4-го поколения МиГ-29 и Су-30. В настоящее время между Манилой и Москвой действует соглашение по закупке 17 вертолетов типа Ми-171 в рамках программы модернизации филиппинских ВС. Министр обороны Делфин Лорензана считает, что война в Украине не повлияет на этот проект. Однако, учитывая сложную экономическую ситуацию в России, географическую удаленность стран друг от друга, различные геополитические интересы, дальнейшее развитие сотрудничества в любой из сфер межгосударственного взаимодействия невозможно.

Филиппины, таким образом, пытаются балансировать между двумя мировыми игроками: США и КНР. С одной стороны, Манила поддержала американскую позицию в ООН, с другой – не присоединилась к санкциям (что было бы символическим жестом) и воздержалась от жесткой, однозначной критики в адрес России, чем не вызывает раздражение со стороны Пекина.