Внешняя политика Вьетнама между США и Китаем: новый региональный порядок и балансирующий дракон

Обострение американо-китайского соперничества и решение администрации Дж. Байдена войти с КНР в системное и долгосрочное противостояние привело к началу перераспределения производственных потоков между Западом и Азией.

Часть западных компаний, напуганные риском конфронтации между США и КНР, начали проводить так называемую политику «Китай + 1», которая предполагает диверсификацию своей деятельности, перемещение части своих мощностей из Китая в другие страны, прежде всего региональные.

Естественно, за эти производственные базы и ресурсы компаний вспыхнула конкурентная борьба между странами региона, старавшимися перехватить потоки на себя. Фаворитами этой борьбы в итоге стали три государства: Малайзия, Таиланд и Вьетнам. Последний стал особенно ценным как для Китая, так и для Запада, умело балансируя между их интересами и вбирая в себя ресурсы как одной, так и другой стороны в попытках реализовать свою «Стратегию 2030».

Вьетнам стал одной из немногих стран, которые пока что умело балансируют между Китаем, Японией, США и Европой.

В Украине о Вьетнаме практически ничего не слышно. У нас в принципе о странах Азии мало что пишут, даже в новостях, не говоря уже о серьёзных аналитических материалах и исследованиях. А ведь именно АТР становится главной ареной будущего противостояния между глобальными игроками за новый мировой порядок. Вьетнам становится одной из ключевых стран, способной сыграть решающую роль в этом противостоянии.

Поэтому мы решили залезть в эту тему и описать контуры нынешней внешней политики Вьетнама, а также обозначить роль страны в глобальных стратегиях Китая и США.

Особенности внешней политики Вьетнама

Специфика внешней политики Вьетнама, как и любого другого государства, определяется, в том числе, географическим положением.

Вьетнам представляет собой своеобразный мост между морскими и континентальными экономическими районами Азии, что делает его важным торгово-экономическим центром региона. Равнинные южные районы Вьетнама, выходящие из центрального плоскогорья, омываются Южно-Китайским, или как его называют местные, Восточным морем. Чем дальше от побережья, тем больше территория Вьетнама испещрена множеством рек, стекающих с высот Аннамских гор, где расположены труднопроходимые приграничные районы с Лаосом и Камбоджой. На севере длинной цепью в 1281 км растянулась граница с Китаем.

Такое географическое расположение предопределило традиционную для Вьетнама роль объекта геополитических интересов сильнейших региональных и мировых держав. Всё потому, что контроль над Вьетнамом позволяет получить доступ к ресурсам Южно-Китайского моря. США и КНР — крупнейшие игроки в регионе, соревнующиеся в попытках расширять сферу своих интересов и заодно сдерживать друг друга, особенно сейчас, в эпоху новых пост-ковидных глобальных войн.

Вьетнам в контексте американо-китайского противостояния является «перекрёстным полем»: Китай рассматривает Вьетнам как бастион безопасности в Южно-Китайском море, важнейшем транспортном коридоре для Китая.

Контроль над вьетнамской акваторией, начиная от Малаккского пролива и до острова Хайнань – это контроль над безопасностью китайской торговли и поставок энергоресурсов. Через эту акваторию проходит около 60% китайского товарооборота и 80% импортируемой Китаем нефти. Таким образом, внешняя торговля, экономическое развитие и энергетическая безопасность КНР зависят от безопасности судоходства в Южно-Китайском море, а также Малаккском проливе.

Потому Китай не может допустить, чтобы Вьетнам попал в сферу влияния США, которые, имея в союзниках Сингапур, могут в определённой степени контролировать судоходство в Малаккском проливе. О геостратегической ценности пролива и этого района мы писали в предыдущей статье о Мьянме.

Китай уже стал одной из мировых держав и оказывает всё более ощутимое воздействие на ход политических процессов в регионе и в мире. Соответственно, возвышение Китая значительно потеснило интересы США в АТР и ЮВА. В этих условиях США приняли решение активно вернуться в регион в целях сдерживания Китая и противодействия его дальнейшему усилению. США рассматривают Вьетнам как один из основных инструментов по сдерживанию экспансии Китая, в особенности в пределах его периферии.

В последнее время Китай существенно укрепился в Лаосе и Камбодже, и сегодня имеет неоспоримое влияние на этом направлении. Лаос — это врата в Юго-Восточную Азию, некий географический буфер, отделяющий Китай от остальной части региона, и ключевое звено в проекте «Один Пояс, Один Путь». КНР — крупнейший торговый партнёр, инвестор и главный политический ориентир \ ментор для коммунистического Лаоса. В Камбодже Пекин действует похожим образом, применяя «мягкую силу», используя экономические инструменты воздействия и завлекая страну в долговую ловушку, увеличивая таким образом политическую зависимость страны от китайских денег.

Стратегически важными для Китая странами являются Мьянма и Таиланд, важные элементы стратегии «нити жемчуга».

Суть этой стратегии состоит в строительстве различных инфраструктурных объектов, в первую очередь, портов на побережье стран Юго-Восточной Азии. Цель же состоит в укреплении энергетической безопасности КНР – «жемчужины» дают Китаю доступ к новым маршрутам поставок энергоресурсов, альтернативных Малаккскому проливу, через который проходит почти 80% китайского энергоимпорта. Мьянма важна, так как предоставляет Китаю выход к Индийскому океану. Из-за этого Китай вкладывает большие инвестиции в развитие мьянманской инфраструктуры, укрепляя таким образом своё влияние в этой стране.

Это же даёт Китаю возможность расширить своё влияние и выйти к границам Таиланда, ключевого американского союзника в регионе. Хотя в последние годы Таиланд всё больше сближается с Китаем, поскольку прагматичное таиландское руководство осознаёт, что укрепление экономических и военных связей с возвышающимся Китаем неизбежно. Китай же интересует перешеек Кра в южной части Таиланда. Теоретически, перешеек (в самом узком месте его ширина менее 50 км) может соединить Андаманское море с Южно-Китайским, а, следовательно, и Индийский океан с Тихим. Китайские корабли, следовательно, смогут идти в обход Малаккского пролива.

Таким образом, имея в активе, помимо Лаоса и Камбоджи, также Мьянму, заполучив в сферу своего влияния Таиланд, а затем и Вьетнам, Китай окончательно станет гегемоном в Юго-Восточной Азии и Южно-Китайском море, чего США допустить не могут.

Вьетнамское руководство осознаёт все преимущества и угрозы своего чувствительного географического положения и не желает быть втянутым в американо-китайскую геополитическую игру, тем более оказаться в ситуации жёсткого выбора. Поэтому основная внешнеполитическая задача для вьетнамского руководства состоит в балансировке между глобальными державами.

Для этого ещё в 1980-е годы был разработан важнейший принцип вьетнамской внешней политики – принцип «трех нет»:

1) нет участию в военных блоках;

2) нет иностранным военным базам на территории Вьетнама;

3) нет союзам с одной страной против другой.

Этого принципа Вьетнам придерживается и по сей день, что, проявляется, например, в участии в Движении неприсоединения и подписании Договора о запрещении ядерного оружия в 2017 году. Принцип «трёх нет» реализуется на глобальном уровне также в том, что Вьетнам активно выступает за усиление роли ООН в мировой политике и обеспечении международной безопасности. Кстати, Вьетнам был избран на 2020-2021 гг. непостоянным членом Совета Безопасности ООН и дважды председательствовал в январе 2020 года и апреле 2021 года. Для Вьетнама это была возможность продвигать свою внешнеполитическую линию, и площадка для дальнейшего улучшения своего престижа и положения на международной арене.

Другой фактор, определяющий внешнюю политику страны – Коммунистическая партия Вьетнама (КПВ), которой принадлежит руководящая роль в государстве. Идеологический фундамент партии – марксизм-ленинизм, переплетающийся с учением «отца нации» Хо Ши Мина.

Хо Ши Мин, заимствуя как восточные, так и западные теоретические концепции (марксизм-ленинизм, конфуцианство, диалектика), и адаптируя их под вьетнамские национальные интересы, в итоге создал собственную своеобразную систему мировоззрения, на которой базируется вьетнамская государственность, позволяя партии сохранять монопольную, лидирующую и направляющую роль, сплачивая народные массы под своим руководством.

Учение Хо Ши Мина традиционно оказывало большое влияние на формирование внешней политики страны, утверждаемой на съездах КПВ. Еще с 1945 года основным девизом внешнеполитического курса Вьетнама является установка Хо Ши Мина: «приумножение друзей и уменьшение числа врагов». Руководствуясь именно этим постулатом, в 1986 году на VI съезде руководство КПВ приняло решение начать «политику обновления», известную как «дой мой», и радикально изменить внешнеполитический курс страны, основываясь на трех фундаментальных принципах:

1) деидеологизация и диверсификация международных отношений;

2) политика «открытых дверей» во внешнеэкономических связях;

3) налаживание многосторонних отношений со всеми великими державами.

Чтобы реально представить себе масштабы работы, которую должна была проделать вьетнамская дипломатия в рамках политики «дой мой», достаточно вспомнить, каким было международное положение Вьетнама в 1980-х годах.

Ключевым фоновым событием стала война в Камбодже (1967-1975). Исторически, Камбоджа и Вьетнам часто враждовали, ещё с середины XIII века. Вьетнамские правители часто вторгались в Камбоджу, порабощая местное население, колонизируя земли и устанавливая свою власть, намереваясь закрепиться в Юго-Восточной Азии.

При этом, как это бывает в отношениях империи и колонии, вьетнамцы жестоко подавляли любые восстания и пытались искоренить камбоджийскую культуру, в основе которой была кхмерская идентичность. Короче говоря, отношения между современными Камбоджей и Вьетнамом были отвратительными, часто скатывались в открытые войны, сопровождались зверствами и массовым выселением людей с двух сторон.

Их противостояние достигло очередного пика в 1970-х годах. Ситуация обострилась из-за «красных кхмеров», которые пришли к власти в Камбодже после победы в гражданской войне в 1975 году. Тогда же окончилась война и в соседнем Вьетнаме, когда США покинули страну, а Север поглотил Юг, сформировав единую Социалистическую Республику Вьетнам. «Красные кхмеры» и руководство социалистического Вьетнама, которые в годы войны поддерживали друг друга, окончательно рассорились, и к 1975 году между ними вспыхнули полномасштабные пограничные столкновения. Кульминация наступила в конце 1978 года, когда вьетнамская армия вторглась в Камбоджу, захватила Пномпень и свергла правительство «красных кхмеров» во главе с Пол Потом.

Оккупация Камбоджи вьетнамскими войсками вызвала негативную реакцию Китая, у которого к Вьетнаму были свои исторические претензии. Вьетнам был завоеван Пекином ещё в Средние века, и долгие годы боролся за свою независимость, пытаясь вырваться из так называемой «тысячелетней зависимости», как они называли тот период своей истории. Большую часть этой эпохи Вьетнам оставался провинцией Китайской империи, и до сих пор китайцы склонны видеть во Вьетнаме вассала. Китайское руководство в лице Дэн Сяопина публично заявило о намерении «преподать Вьетнаму урок» в связи с оккупацией Камбоджи, и вскоре китайская армия атаковала Вьетнам с севера.

Китайско-вьетнамская война длилась всего 3 недели, и закончилась тем, что обе стороны понесли потери и объявили о своей победе. Хотя стороны отвели свои войска, в последующие десятилетия отношения между ними оставались напряжёнными, а на границе постоянно происходили вооружённые столкновения.

Дополнительным раздражителем стал захват Китаем Парасельских островов в Южно-Китайском море после ухода оттуда американского флота, когда они покидали Вьетнам. Взяв под контроль эту территорию, Пекин выдвинул претензии ещё и на архипелаг Спратли, который вьетнамцы тоже считали своим. Этот конфликт позднее сквозной нитью будет проходить через вьетнамско-китайские отношения до сегодняшних дней.

Конфронтация с Китаем усугублялась ещё и советско-китайским расколом – дипломатическим конфликтом между Китаем и СССР из-за идеологических разногласий, и одновременным сближением Вьетнама с СССР. В ноябре 1978 года был подписан вьетнамско-советский договор о дружбе, где акцентировалось внимание на военной взаимопомощи: в случае, если одна из сторон станет объектом нападения или угрозы нападения, будут приняты меры для устранения такой угрозы. Китай таким образом опасался роста влияния СССР в регионе и укрепления Вьетнама как дружественного Союзу государства.

США не вмешивались в ситуацию, поскольку их позиции в регионе значительно ослабли после Вьетнамской войны. Создание единого коммунистического Вьетнама стало серьёзным геополитическим поражением для США. Оккупация Камбоджи была расценена как акт агрессии, в ответ на который Штаты ввели жесткое торгово-экономическое эмбарго в отношении Вьетнама и заявили, что нормализация отношений возможна при условии вывода вьетнамских военных из Камбоджи и урегулирования конфликта.

В общем, конец 1970-х — начало 1980-х принесли Вьетнаму целый букет проблем и вызовов: оккупация Камбоджи, вторжение Китая, давление Запада, сближение с СССР. В такой обстановке требовались чрезвычайные меры, чтобы быстро изменить к лучшему международный имидж страны и ускоренными темпами интегрироваться как политически, так и экономически в мировое сообщество, и не быть разорванными внешними игроками.

«Камбоджийский вопрос» разрешился в 1989 году выводом вьетнамских войск. Вслед за этим началось плановое широкое сокращение регулярных вооруженных сил СРВ. Эти действия вьетнамского руководства получили весьма положительную оценку, особенно среди стран Юго-Восточной Азии, как важный вклад Вьетнама в создание в регионе атмосферы взаимного доверия.

В результате последовательного проведения курса «дой мой», Вьетнам за короткий срок смог добиться впечатляющих успехов в укреплении своего международного положения: установил партнерские отношения с соседями (бывшими соперниками), с глобальными игроками, основными политико-экономическими центрами.

Для Китая и Вьетнама ключевым объединяющим фактором стал коммунистический режим и общая идеология. Несмотря на годы конфликта, двум сторонам удалось преодолеть часть противоречий, и даже выйти на тесное сотрудничество через межпартийные связи. КПК и КПВ контролируют наиболее важные направления двусторонних отношений.

Межпартийные связи сегодня – самый эффективный канал политической коммуникации. Для вьетнамской компартии поддержка КПК имеет особое значение, поскольку придает ей вес в глазах граждан СРВ. Более весомое значение имеет экономическое взаимодействие: по данным министерства промышленности и торговли СРВ, Китай на протяжении нескольких лет остается крупнейшим торговым партнером Вьетнама и его вторым по величине экспортным рынком после Соединенных Штатов.

По итогам 2020 года объем двусторонней торговли между СРВ и КНР превысил $133 млрд. В прошлом году Вьетнам стал шестым по значимости торговым партнером Китая в мире. Согласно информации Государственного таможенного управления СРВ, вьетнамский экспорт в Китай в период с января по апрель 2021 года составил $16,3 млрд, тогда как импорт китайских товаров во Вьетнам достиг $33,9 млрд. Импортирует Вьетнам химические вещества, пластик, текстиль, компьютерную технику, устройства сотовой связи. Статьи экспорта в Китай составляют фрукты и овощи, каучук, древесина, железо.

В то же время существует сильнейший торговый дисбаланс в пользу КНР, непрерывно растущий в последнее десятилетие. В мае этого года Государственное таможенное управление СРВ зафиксировало рекордный дефицит в торговле с Китаем, который за первые четыре месяца текущего года достиг $17,6 млрд.

Вьетнаму удалось переломить негативный тренд и в отношениях с США, несмотря на болезненные последствия Вьетнамской войны. Сегодня торгово-экономическое партнёрство между США и Вьетнамом — это один из столпов их двусторонней повестки. Впрочем, динамичное развитие наблюдается и в сфере обороны и безопасности.

Нормализация сотрудничества началась с совместных работ по преодолению последствий Вьетнамской войны: с поиска останков военнослужащих вооруженных сил США на территории Вьетнама, разминирования, очистки территории от химических веществ и т.д. Совместные работы по преодолению последствий войны оказывали благоприятный эффект на формирование позитивного образа американцев в глазах граждан СРВ и руководства страны, способствовали привыканию Вьетнамской народной армии (ВНА) к взаимодействию с Пентагоном и интенсификации двусторонних контактов.

С 2010 года на ежегодной основе проводится вьетнамо-американский диалог по вопросам обороны на уровне заместителей глав оборонных ведомств. Тематика военного взаимодействия также обсуждается в рамках запущенного с 2008 года стратегического диалога на уровне заместителей руководителей внешнеполитических ведомств двух стран. Новое и весьма перспективное направление взаимодействия в рассматриваемой области – военно-техническое сотрудничество (ВТС). Основным препятствием на этом направлении до недавнего времени являлось американское эмбарго на поставки в СРВ продукции военного назначения (ПВН). Но в 2016 году оно было полностью снято указом президента США Б. Обамы в рамках его стратегического «Разворота на Азию».

При Трампе сотрудничество между США и Вьетнамом продолжилось, и даже возросло. В 2018 году министр обороны США Джеймс Мэттис дважды посещал Ханой, а столица Вьетнама ещё и стала местом для второго двустороннего саммита между президентом Д. Трампом и лидером КНДР Ким Чен Ыном.

Вьетнам, таким образом, смог выстроить отношения на уровне стратегического партнёрства с двумя сильнейшими державами мира. Такая многовекторная внешняя политика абсолютно соответствует идеологии Хо Ши Мина, который стремился к подлинному миру, связанному с независимостью и единством Вьетнама и всегда говорил, что Вьетнам является частью лагеря миролюбивых и демократических сил мира, а его внешняя политика нацелена на дружбу со всеми демократическими странами и отсутствие вражды с кем-либо.

При этом, многовекторная деятельность вьетнамской дипломатии должна была обеспечивать благоприятную реализацию курса на активную интеграцию в мировую экономику, расширение рынков и привлечение инвестиций, которые смогли бы стать необходимым условием для быстрого и устойчивого развития страны. Сегодня Вьетнам, еще совсем недавно относившийся к самым отсталым странам мира, встал на путь динамичного и стабильного экономического подъёма и по праву считается одной из наиболее успешно развивающихся стран Азии.

За последние 35 лет вьетнамская экономика продемонстрировала впечатляющий рост. С момента запуска политики «дой мой» в 1985 году ВВП страны составлял $ 14 млрд, а в 2020 году – $ 271,2 млрд, при том, что прирост ВВП за прошлый год составил 6,7%, что являлось самым высоким показателем среди стран Юго-Восточной Азии. ВВП на душу населения в 1985 году составлял всего $ 230, в 2020 году – больше $ 2500. Уровень бедности снизился с 70% в 1985 году до 4,8% к концу 2020 года, а уровень безработицы – с более, чем 20% в 1987 году до 2,3% к концу 2020 года.

Одной из причин таких успешных преобразований является вступление Вьетнама в АСЕАН в 1995 году. Вступив в АСЕАН, Ханой получил реальную возможность подключиться к набирающему обороты механизму регионального экономического развития и открыть новые экономические горизонты.

Вот, например, как раз в прошлом году 15 ноября 2020 года было подписано соглашение о Глобальном региональном экономическом партнерстве (RCEP), связавшем десять стран-членов Ассоциации и пять ее партнеров в зоне АТР – Китай, Японию, Южную Корею, Австралию и Новую Зеландию. Договор вступил в силу 1 января 2021 года, в результате чего возникла самая большая на данный момент зона свободной торговли в мире, покрывающая около 32% мирового ВВП с более чем 2,2 млрд потребителей и совокупным объемом ВВП в $ 28 трлн.

Вьетнам постоянно подчёркивает значение АСЕАН как ядра интеграционных процессов в АТР, особенно в сфере безопасности. В частности, в СРВ позитивно оценивают деятельность Регионального форума АСЕАН по безопасности (АРФ) как важной площадки, где можно обсудить самые наболевшие темы: ядерный кризис на Корейском полуострове или споры в Южно-Китайском море. Вьетнам сам принимает в Форуме самое активное участие. Например, в 2002 году страны АСЕАН подписали Декларацию о поведении сторон в Южно-Китайском море.

Весомый вклад вьетнамцы внесли в разработку Хартии АСЕАН (2008) и Дорожной карты развития Сообщества АСЕАН на 2009-2015 года, предложив дополнить её концепцией 3 столпов: экономического, социокультурного и политики безопасности. Именно по инициативе СРВ были сделаны важные поправки в основополагающий Договор о дружбе и сотрудничестве (TAC), которые расширили возможности поиска новых партнёров для АСЕАН. В частности, будучи председателем Ассоциации в 2010 году, Вьетнам провёл большую работу по организации второго саммита РФ-АСЕАН.

Для Вьетнама АСЕАН – это опорная платформа, которую, с учетом международного авторитета организации и ее экономических возможностей, можно использовать при решении задач государственного развития, прежде всего индустриализации, обмениваясь технологиями с другими странами, а также укрепления своих международных позиций. Вьетнам заинтересован в региональной интеграции и повышении собственного геополитического статуса, претендуя на ведущую роль в АСЕАН, стремясь таким образом обезопасить себя в процессе балансирования между США и КНР.

Вьетнамская экономика всё больше открывается и остальным регионам. Так, в 2019 году было подписано соглашение о зоне свободной торговли между Вьетнамом и ЕС (EVFTA). Помимо Вьетнама среди стран АСЕАН только Сингапур имеет такой статус.

Сейчас ЕС считается одним из самых важных зарубежных рынков для Вьетнама, занимая третье место после США и Китая. Общий объём торговли в 2020 году составил €43,2 млрд., при этом вьетнамский экспорт в ЕС составил €34,4 млрд. В свою очередь, Вьетнам занимает 1-е место как торговый партнер ЕС среди стран-членов АСЕАН, обогнав региональных конкурентов – Сингапур и Малайзию, общий объём торговли с которыми в прошлом году составил €41 млрд и €35,2 млрд соответственно. EVFTA, по своей сути, нацелена на либерализацию как тарифных, так и нетарифных барьеров для ключевого импорта с обеих сторон в течение 10 лет, предполагается обнулить ввозные таможенные пошлины на 99%.

Для ЕС Вьетнам – это не только важный, динамично развивающийся, стабильный и потенциально большой рынок с населением около 100 млн. человек, но и идеальная возможность для предприятий ЕС по выходу на более крупный рынок – рынок стран АСЕАН.

EVFTA, как ожидается, будет содействовать расширению вьетнамского экспорта на рынок ЕС (и, соответственно, росту вьетнамского экспорта и товарооборота в целом) и развитию производства в ряде отраслей-экспортеров, среди которых – текстильная и обувная промышленность, электроника, фармацевтика, которые, исходя из данных отчётов Государственного таможенного управления, могут стать драйверами вьетнамской экономики уже к 2030 г., а также сельское хозяйство, прежде всего производство кофе.

К слову, производство кофе во Вьетнаме составляет приблизительно 18% от мирового производства и Вьетнам занимает второе место, после Бразилии, по экспорту кофе. Ратификация и реализация EVFTA стала одним из самых успешных шагов в рамках курса Вьетнама на прагматичную интеграцию в международную систему свободной торговли.

Таким образом, Вьетнам продолжает осуществлять многовекторный внешнеполитический курс в духе политики «дой мой», которому присуща активная международная интеграция.

Только внешняя политика постепенно переориентируется от внешнеэкономических приоритетов к приоритетам по защите безопасности страны и неприсоединению к «геополитической игре» США и КНР. Территориальные споры в Южно-Китайском море заставляют Вьетнам использовать по отношению к глобальным державам тактику, которая получила название «хеджирование рисков». На практике это означает балансирование отношений с одной из глобальных держав отношениями с другой, не становясь при этом очевидным союзником ни одной, ни США, ни Китая.

Вьетнамо-китайские отношения. Территориальный конфликт в Южно-Китайском море

Хотя на первый взгляд союз двух коммунистических государств кажется очевидным, однако дипломатическая история Вьетнама и Китая насчитывает столетия и потому достаточно сложная. Между сторонами наблюдались как периоды вражды, полномасштабных военных конфликтов, так и периоды стабильных уважительных отношений.

Под влиянием краха мировой системы социализма во внешней политике КНР в конце 1980 – начале 1990-х годов сформировалась концепция строительства т.н. пояса добрососедства, предполагавшая налаживание устойчивых дружественных взаимосвязей с соседями, в первую очередь с Вьетнамом, который лишился ключевого союзника – СССР.

Специфической особенностью вьетнамо-китайских отношений после нормализации в 1991 году являлось то, что между ними не было подписано никакого договора. Вместо этого отношения двух стран в начале ХХІ века регулировались «Директивой 16 золотых слов», определяющей курс СРВ и КНР на «добрососедство, дружбу, всестороннее сотрудничество, долгосрочную стабильность, устремлённость в будущее». С 2005 года этот список пополнился еще четырьмя «хорошо»: «хорошие соседи, хорошие друзья, хорошие товарищи, хорошие партнеры».

В том же 2005 году начался новый этап вьетнамо-китайских отношений: в результате визита Председателя КНР Ху Цзиньтао в Ханой было провозглашено, что «обе стороны увеличат объём сотрудничества, повысят уровень взаимного доверия, укрепят отношения добрососедства, взаимовыгодного сотрудничества во имя развития». В совместном заявлении главы СРВ и КНР подчеркнули, что «Вьетнам и Китай имеют общие стратегические интересы по многим важным проблемам эпохи».

Интерес руководства КНР к СРВ был обусловлен в первую очередь началом реализации внешнеполитической концепции «мирного возвышения Китая» (усиление могущества невоенными методами), в рамках которой КНР был крайне заинтересован в лояльности Вьетнама как одного из ближайших соседей.

Несмотря на близость общественно-политической и экономической систем СРВ и КНР, конфликт вокруг островов в Южно-Китайском море является сегодня главным камнем преткновения, который превращает Китай в противника для Вьетнама.

ЮКМ имеет огромное значение, во-первых, как источник углеводородов на континентальном шельфе, и, во-вторых, как транзитный путь, связывающий Восточную Азию с богатыми нефтью и газом районами Ближнего Востока.

Более того, в среднем около 80% импортируемых товаров приходят в Восточную Азию именно через Южно-Китайское море, что составляет треть всей мировой торговли. Около половины объема морских перевозок приходится на нефть и нефтепродукты.

Китай претендует на 80% акватории ЮКМ – так называемая концепция «9 линий», которую Вьетнам называет «бычий язык», поскольку очертания напоминают именно эту форму. В границах этой территории расположены 4 группы островов: Пратас, Парасельские острова, Спратли и Чжунша (также известные как Маклсфилд Бэнк). На китайском названия звучат, соответственно, как Дунша, Сиша, Наньша, и Чжунша – в совокупности эти острова именуются «4 Ша».

ЮКМ – по сути самый важный морской путь для Китая, для доставки его товаров морем в Европу, Африку и Ближний Восток. В Китай же поставляется нефть, сжиженный природный газ и прочие ресурсы из Ближнего Востока и Африки. Если перекрыть этот путь, то это грозит коллапсом китайской экономике, лишенной доступа к энергоресурсам, поэтому ЮКМ – вопрос национальной безопасности Китая.

Помимо этого, по данным исследований, в геологических структурах под дном архипелага Спратли могут находиться запасы нефти и газа общей стоимостью в один триллион долларов. В 1988 г. Пекин объявил, что континентальный шельф только в районе островов Спратли скрывает 105 млрд. баррелей нефти, а общие запасы нефти в Южно-Китайском море оцениваются в 213 млрд. баррелей нефти.

В сентябре 1992 г. Пекин заявил о намерении превратить шельф Южно-Китайского моря в «главную базу по добыче энергетических ресурсов». Таким образом, если у Китая появится свой большой источник нефти, то он будет меньше зависеть от арабских импортеров и приумножит своё могущество.

Архипелаги Парасельский и Спратли играют все более важное значение, поскольку лежат на путях, соединяющих Тихий и Индийский океаны; представляют собой критически важный восточный фланг для остальной Азии, для Европы и Африки. Контролировать эти архипелаги – значит контролировать морские и воздушные пути Южно-Китайского моря.

Острова могут использоваться в качестве пунктов наблюдения за действиями подводных лодок, для строительства баз в целях охраны морских коммуникаций и в качестве исходных пунктов для выброски десантов и наземных атак. Если война происходит на азиатском континенте, военное присутствие на островах Спратли может эффективно использоваться, чтобы остановить все морские проходы в Южно-Китайском море.

Установление контроля Пекина над акваторией Южно-Китайского моря будет означать дальнейшее расширение его политического и экономического влияния, а также усиление энергетической независимости, что еще больше усилит влияние КНР на соседние страны и, соответственно, ослабит влияние США и их союзников, которые полностью зависят от проходящих здесь поставок углеводородного сырья.

Китай, используя свою мощь и влияние в геостратегическом плане, придерживается realpolitik и отказывается выработать компромиссное решение, устраивающее малые страны региона. Противостояние с США, которое в этом году входит в разряд системного и долгосрочного, ещё больше подстёгивает КНР, убеждая держаться крепче за те активы, которые они имеют.

Китайцы используют особую тактику в этом регионе для продвижения своих интересов. Она предусматривает постепенное и неуклонное установление своего контроля по частям. В Пекине считают, что протесты малых и средних стран региона можно игнорировать при отсутствии глобального резонанса. Суть этой политики выражается в соответствии со стратагемой «подняв шум на востоке, напасть на западе» и состоит в том, чтобы, используя возросшую напряженность в одном регионе мира, сделать шаг в продвижении своих интересов в другом регионе, который в сравнении с привлекающими всеобщее внимание событиями выглядит совершенно неинтересно.

В частности, восточная часть Парасельских островов была захвачена китайскими войсками в 1956 году, вскоре после исторической битвы при Дьенбьенфу, которая положила конец французскому колониальному режиму во Вьетнаме и завершила Первую индокитайскую войну.

Второй этап установления контроля над Парасельскими островами был осуществлен в 1974 году, когда китайские вооруженные силы выбили южновьетнамские войска с удерживаемых ими позиций в западной части архипелага, в то время войска Демократической Республики Вьетнам (ДРВ) готовились к решительному наступлению на Сайгон, освобождение которого привело к поражению США во Вьетнамской войне и дальнейшему объединению Вьетнама.

Третий этап расширения зоны контроля КНР в ЮКМ начался в 1988 году, когда с помощью десанта был установлен контроль над островами Спратли. С середины 2007 года конфликт переживал несколько всплесков напряжённости вплоть до столкновения в мае 2014 года. Пока внимание всего мира было приковано к Украине, Китайская государственная корпорация по добыче нефти разместила на шельфе буровую платформу Haiyang Shiyou 981 примерно в 30 км южнее острова Трайтон Парасельского архипелага, на который претендует Вьетнам. По СРВ прокатилась волна протестов, в ряде провинций состоялись митинги, которые переросли в беспорядки и погромы на китайских предприятиях.

Особенно заслуживает внимания тот факт, что вьетнамские власти назвали протесты законными, несмотря на то, что обычно Ханой старается как можно скорее пресечь любые демонстрации из опасений, что они могут превратиться в выступления против самого руководства страны.

Что касается интересов Ханоя, ЮКМ – единственное море, омывающее Вьетнам и обеспечивающее его связь с Мировым океаном. Вся южная и восточная граница страны выходит на ЮКМ, что предопределяет особое значение моря для всех сфер жизни и экономики государства.

Вьетнам неоднократно заявлял о желании и готовности разрешить конфликт мирным путём, основываясь на действующем международном праве, Конвенции ООН 1982 года по морскому праву, Декларации АСЕАН 2002 года о поведении сторон в Южно-Китайском море. Крайне важным для вьетнамско-китайских отношений оказался визит Генсека ЦК КПВ Нгуен Фу Чонга в КНР в 2011 году. Между сторонами было подписано совместное заявление, в котором подчёркивалось намерение и дальше продолжать тесное сотрудничество между правящими партиями.

В ходе этого визита также было подписано Заявление из 6 пунктов о порядке решения проблем на море, в котором был определена формат обсуждения территориальных притязаний в ЮКМ: часть проблем будут рассматриваться в формате КНР-АСЕАН, а такие проблемы как суверенитет и морские границы в двустороннем формате КНР-СРВ.

Несмотря н достигнутое между КНР и СРВ понимание того, что территориальные споры в ЮКМ не должны подрывать двусторонние связи, вьетнамо-китайские отношения регулярно обостряются вследствие несогласованных действий в спорных акваториях. Для национальных интересов Вьетнама гораздо важнее укреплять всестороннее сотрудничество с мощным Китаем, но, сама легитимность политического строя и руководящей роли КПВ вытекают из истории национально-освободительной борьбы народа за свободу и независимость. Вьетнам не может согласиться на условия, означающие для него покушение на суверенитет, неравноправие или утрату независимости.

Руководство КПВ также стремится сделать переговоры открытыми, чтобы привлечь внимание всего мира. Во Вьетнаме считают, что это способ доказать свою правоту, ведь отказ от открытости можно трактовать как «неуверенность в своей правоте и обоснованности своих аргументов». В этой связи Пекин обвиняет Ханой в стремлении интернационализировать спор и втянуть в него другие страны.

Позиция вьетнамской стороны показывает, что СРВ не стремится к эскалации конфликта, а вполне готова идти на уступки, рассчитывая на ответные шаги с китайской стороны. Именно поэтому перед Вьетнамом стоит очень трудная задача: отстоять свой суверенитет, но при этом не вовлечь страну в войну, которая вполне может вспыхнуть. Ситуацию осложняет то, что вся легитимность правящей партии КПВ строится как раз на риторике борьбы за независимость и суверенитет Вьетнама, поэтому совсем серьёзные уступки КПВ в сторону Китая, например, отказ от притязания на оба архипелага и отстаивание суверенитета всего над одним, будут восприняты в стране, свято чтущей идеологию Хо Ши Мина о свободе и независимости, как предательство, что подорвёт авторитет партии.

В своей стратегии в отношении ЮКМ Пекин делает ставку на политику «fait accompli», то есть свершившегося факта, подразумевающую создание такой ситуации в обход международного права, при которой осуществление его суверенитета над ЮКМ, как минимум в пределах «девятипунктирной линии», будет спустя определенное время воспринято мировым сообществом как свершившийся факт без возможности возврата к изначальной ситуации.

В эту политику хорошо укладывается большая часть действий Китая: создание искусственных и расширение существующих островов и рифов, запуск в 2016 году туристических круизов к спорным островам, активная геологоразведочная деятельность, которая проводится Китайской национальной нефтегазовой корпорацией и Китайской нефтедобывающей компанией Offshore Oil Engineering, а также расширенные полномочия для НОАК, наделяющие патрульные суда ВМС Китая правом останавливать, задерживать и обыскивать иностранные суда, если они зашли в спорные воды без разрешения на то китайских властей.

Ханоем был выбран более прагматичный способ ведения борьбы за права в ЮКМ, а именно поиск поддержки своих позиций со стороны мирового сообщества в целом, и конкретно своих стратегических партнеров из числа мировых держав.

В то же время Вьетнам, несмотря на декларируемый мирный и оборонный характер военной политики, наращивает свой военный потенциал, как за счет модернизации ВПК, так и за счет увеличивающихся закупок вооружений. Например, в 2018 между Вьетнамом и Россией было подписано соглашение на покупку российских подводных лодок и авиационной техники общей стоимостью больше $ 1 млрд., а в 2019 году – контракт на закупку не менее 12 учебно-боевых самолетов Як-130 на сумму свыше $ 350 млн.

Приобретаемая ВВС Вьетнама эскадрилья российских самолетов должна заменить устаревшие чехословацкие L-39, поставлявшиеся в страну с начала 1980-х гг. В прошлом году соглашение о закупках вооружения было подписано с Японией, в частности речь шла о покупке шести патрульных катеров береговой охраны стоимостью $ 345 млн.

Хотя за последние пять лет объёмы закупок снизились почти вдвое по сравнению с периодом 2010-2015 гг, Вьетнам тем не менее занял в прошлом году 16-ю позицию в списке крупнейших импортёров вооружения с оборонным бюджетом чуть меньше $ 6 млрд. Россия, Израиль, Беларусь и Южная Корея – крупнейшие поставщики.

При этом поддержание обороноспособности армии и флота не должно расцениваться как ставка на военные способы разрешения конфликта. Ханой при любом удобном случае подтверждает приверженность мирному решению споров и разногласий на основе международного права, главным образом Конвенции ООН по морскому праву 1982 года.

Конфликт в ЮКМ, как ни парадоксально, не влияет на развитие двустороннего экономического взаимодействия. За время с начала нормализации отношений в 1991 году Китай стал главным торговым партнёром Вьетнама, наводнив страну дешёвыми и некачественными товарами. Особенно сильны позиции китайских поставщиков в машиностроении, текстиле и электронике. Причем китайское текстильное сырье жизненно необходимо вьетнамским производителям, для того чтобы удовлетворять растущие заказы на поставки одежды в США. Значительную роль играет и интенсивная приграничная торговля, способствующая повышению уровня жизни и, соответственно, спокойствию на севере Вьетнама.

Более того, можно говорить о том, что за период с 2005 по 2015 гг. Вьетнам впал в зависимость от китайского импорта, множество отраслей, в частности промышленность и сельское хозяйство практически полностью стали использовать оборудование и удобрения из КНР. Из-за дисбаланса в развитии стран и торговле, Вьетнам начал испытывать проблемы в духе «тирании географии», в частности китайские партнёры начали принуждать вьетнамцев к убыточным сделкам, требуя снижения цен на вьетнамскую с/х продукцию.

Зависимость вьетнамской экономики от китайской достигла 80%. Видя это, руководство Вьетнама чувствовало угрозу из-за своей экономической уязвимости перед китайцами. Пекин вполне мог позволить себе шантажировать вьетнамцев, и развернуть экономическую войну в случае конфликта, однако в то же время, тесная экономическая взаимозависимость рассматривалась и как один из сдерживающих факторов потенциально возможных военных конфликтов между СРВ и КНР.

Тем не менее, где-то на рубеже 2014-2015 годов руководство Вьетнама снова использовало концептуальное наследие Хо Ши Мина и обратилось к своим принципам многовекторности, чтобы исправить ситуацию. При этом, действовал Ханой в соответствии с другой стратагемой: «объединиться с дальним, чтобы противостоять ближнему», то есть, с целью ограничить влияние Китая сблизиться с США (и их союзниками), которые обеспечат все условия для реализации этой стратагемы, поскольку Штаты заинтересованы в возобновлении и усилении своего пошатнувшегося за последние годы влияния в регионе.

Вьетнамо-американские отношения

С приходом к власти Барака Обамы было принято решение активно укрепить позиции США в регионе в целях сдерживания Китая и противодействия его дальнейшему усилению.

Официальный визит государственного секретаря США Хилари Клинтон в 2010 году во Вьетнам можно считать началом «поворота» и «перебалансировки» Америки в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона.

Важность АТР неоспорима. В регионе живет половина населения планеты, там находятся вторая и третья экономики мира (КНР и Япония), самая большая исламская страна (Индонезия), самая большая демократия (Индия), а также семь из десяти самых мощных вооруженных сил (по расходам на оборону Азия обогнала Европу в 2012 году). При этом объемы морской торговли США с АТР в два раза больше, чем с Европой.

Хиллари Клинтон, выступая в Ханое, заявила, что администрация Обамы готова вывести отношения на новый уровень, так как они важны не только сами по себе, но и в контексте американской стратегии, направленной на укрепление позиций США в Азиатско-Тихоокеанском регионе в целом, и в Юго-Восточной Азии в частности. Также она заявила, что свобода судоходства и безопасность региона относятся к числу национальных интересов США.

Учитывая то, что конфликт КНР и Вьетнама касательно принадлежности островов в ЮКМ набирал обороты, данное высказывание во Вьетнаме было воспринято крайне позитивно, как знак того, что США готовы вмешаться в конфликт на стороне СРВ, если возникнет необходимость.

Из-за того, что США рассматривает увеличение мощи КНР в Азии как непосредственную угрозу своим интересам, была предпринята попытка закрепить старые или создать новые альянсы с самыми сильными странами региона ЮВА, в первую очередь с Вьетнамом.

Уже в 2013 году по итогам саммита в Вашингтоне президенты Барак Обама и Чыонг Тан Шанг официально подняли отношения до уровня всеобъемлющего партнерства, в рамках которого было обозначено девять сфер сотрудничества, открытых для взаимодействия: политика и дипломатия; торговля и экономика; образование и обучение; защита окружающей среды и здравоохранение; преодоления наследия войны; оборона и безопасность; права человека; культура, спорт и туризм.

Стороны отметили стремление уважать политические системы, независимость, суверенитет и территориальную целостность друг друга. В 2013-2015 гг. наиболее развитым аспектом вьетнамо-американских отношений являлось торгово-экономическое сотрудничество. В рамках противодействия экономической зависимости от Китая, происходило активное развитие товарооборот между двумя странами с 2006 по 2015 года вырос более чем втрое и составил $ 36 млрд при профиците почти в $ 20 млрд в пользу Вьетнама, что позволило перекрыть большой дефицит в торговле с Китаем.

Одним из основных инструментов США по реализации «Поворота в Азию» стало лоббирование новой зоны свободной торговли – Транстихоокеанского партнёрства (ТТП), в котором участие Китая не предусматривалось.

Также Вашингтон активизировал сотрудничество со странами АСЕАН, в первую очередь с Вьетнамом, пытаясь в конечном итоге максимально окружить Китай государствами дружественными США. В подобном контексте Вьетнам воспринимался США как один из основных инструментов по сдерживанию экспансии КНР.

В 2013 году Вьетнам посетил госсекретарь США Джон Керри и пообещал оказать Ханою экономическую помощь в размере $ 4,2 млн. для вступления в ТТП, а также пообещал помочь с перевооружением ВМС Вьетнама для более решительного отстаивания своих интересов в ЮКМ, выделив $ 18 млн. для закупки патрульных кораблей и обучив вьетнамских моряков.

Продолжая сближение в военной сфере, в октябре 2014 году США частично сняли с Вьетнама эмбарго на поставку летального вооружения. Об этом президент США Барак Обама объявил в ходе визита во Вьетнам, подчеркнув, что единственной целью отмены оружейного эмбарго является укрепление отношений между Вашингтоном и Ханоем, и что этот шаг никоим образом не направлен против Китая.

При этом США постоянно подчёркивают, что конфликт в ЮКМ должен решаться исключительно мирным путём и в соответствии с нормами международного права. США хотели бы, чтобы Вьетнам закупал оружие у них (а Вьетнам недостаточно богатая страна, чтобы закупать оружие у нескольких поставщиков), дабы контролировать как качество, так и количество этого вооружения и, в случае надобности, использовать это в своих целях.

Однако при Дональде Трампе некоторые планы Вьетнама накрылись медным тазом, а двустороннее сотрудничество, хоть и продолжилось, но в гораздо менее целостном и последовательном виде.

У Трампа был иной взгляд на азиатский вектор американской внешней политики. В 2017 году одним из первых его указов был выход США из Транстихоокеанского партнёрства. Этот шаг стал подарком для Китая, позволив КНР перехватить инициативу в развитии интеграционных проектов в АТР.

Само по себе создание такого экономического блока, куда входили ближайшие соседи и крупные торгово-экономические партнеры, являлось угрозой для Китая. Наиболее явной была угроза сокращения китайского экспорта в страны члены ТТП, поскольку там создавались преференциальные условия по таможенным импортным пошлинам для участников объединения. Это осложняло для Китая торговлю, создавая трудности для расширения экспорта.

Трамп эту угрозу сам нейтрализовал, что было встречено во Вьетнаме с большим разочарованием. Одновременно с этим Трамп расширил военно-морское присутствие США в Юго-Восточной Азии и масштабы военных учений, а также администрация начала продвигать новый геополитический концепт "Индо-Пацифики", призванной объединить либерально-демократические страны региона в противовес Китаю. Ключевыми союзниками в такой коалиции являются Индия, Япония и Австралия, но не материковые азиатские страны. Вьетнам из этих схем выпадал, что также для Ханоя стало неприятным сюрпризом.

В своём Временном стратегическом руководстве по нацбезопасности, новая администраця Дж. Байдена упомянула Вьетнам лишь вскользь. Нельзясказать, что у Вашингтона ныне есть целостное видение развития отношений с Вьетнамом, однако, возможно, оно появится чуть позже, когда Байден возьмётся за усиление партнёрских отношений в регионе по мере формирования глобальной антикитайской коалиции.

Другой вопрос, что для части вьетнамских элит американо-китайское противостояние - это большой риск. Многих пугает жёсткая идеологическая направленность антикитайской политики Байдена и его приоритет на ценносную компоненту. В Ханое не хотят попасть в ситуацию жёсткого выбора между Китаем и США, и опасаются, что слишком тесное сотрудничество с Вашингтоном приведёт к активному вмешательству американцев во внутренние дела страны, или вызовут враждебную реакцию в Пекине.

Помня о том, что нет ничего дороже свободы и независимости, руководство КПВ сохраняет установку на решительное пресечение попыток США вмешаться во внутренние дела под предлогом защиты прав человека и религиозных свобод. Хо Ши Мин понимал, что для стабильного экономического развития Вьетнама необходима помощь и поддержка более крупных и сильных государств, но осознавая опасность, исходящую от подобных контактов, говорил: «Главное в подобных контактах иметь твердую точку опоры, обладать реальной силой», подразумевая под этим необходимость развивать собственные вооружённые силы и экономику.

Поэтому, сегодня внешняя политика Вьетнама остаётся прагматичной, осторожной и балансирующей, несмотря на то, что удерживать баланс становится всё сложнее по мере обострения соперничества КНР и США в регионе. Для укрепления своих позиций Вьетнам и взялся за перевооружение и модернизацию собственной армии и инфраструктуры.

У власти в СРВ сейчас старое поколение политиков, которые воевали с Америкой, помнят её действия и могут здраво оценивать риски, которые возникают при балансе СРВ между КНР и США. При этом их нельзя назвать «проамериканцами» или же «прокитайцами», они «провьетнамцы». X-XIІI съезды КПВ наглядно продемонстрировали, что политическая элита Вьетнама намерена и дальше вести самостоятельный внешнеполитический курс, преследуя собственные прагматичные цели, следуя принципу «трёх нет»: нет союзническим военным отношениям, нет иностранным военным базам на территории Вьетнама, нет вступлению в блоки, направленные против третьих стран.

Выводы

Вьетнам — одно из важнейших мест пересечения геополитических интересов глобальных игроков, прежде всего США и Китая. Оба государства хотят привлечь Вьетнам на свою сторону и сделать союзником в борьбе против другого.

Китай — с целью укрепления своей периферии и получения более широкого доступа к акватории Южно-Китайского моря и его колоссальным ресурсам. Имея в активе Вьетнам, КНР становится более уверенной в безопасности судоходства в этой акватории, получает больше шансов на установление своего суверенитета над архипелагами Спратли и Параселами, усиливает своё подбрюшье и цементирует влияние в ближайшей периферии на фоне попыток США их окружить. Острова в Южно-Китайском море также важны с точки зрения военной логистики.

Для Штатов Вьетнам — ключевой пазл в стратегии ослабления Китая, один из способов пробить брешь в его линии обороны, в его периферии, создать проблемы наподобие тех, которые сегодня формируют Тайвань, Гонконг, Синцзян-Уйгурский автономный регион, Мьянма и Корейский полуостров. По мере того, как администрация Байдена всё больше переориентируется на Азию, перебрасывая дополнительные силы из Европы и Ближнего Востока, тем больше растёт геостратегическая ценность Вьетнама, в том числе для экспансии в соседние Лаос и Камбоджу.

Вьетнам прекрасно осознаёт угрозы своему суверенитету со стороны КНР и США, поэтому стремится выйти из статуса «перекрестного поля», повысив свой геополитический статус при помощи региональной интеграции и АСЕАН, стремясь таким образом обезопасить себя в процессе балансирования между США и КНР.

Некоторые свои проблемы, в частности проблему ЮКМ, Вьетнам старается интернационализировать и также решить при помощи АСЕАН. Территориальные споры в ЮКМ – наиболее серьезная проблема в отношениях СРВ и КНР, попытки решения которой до сих пор не принесли ощутимых результатов. Хотя двустороннее взаимодействие тоже имеет место, в частности попытка выработать и подписать Кодекс поведения в ЮКМ.

Однако Китай, воспринимающий Вьетнам в традиционном ключе достаточно пренебрежительно, зачастую не ценит уступки Вьетнама в переговорах и сам толкает Вьетнам на поиски поддержки у США. Рост противоречий между Китаем и США создает для Вьетнама возможность выстроить выгодные для себя отношения с особенно с теми государствами, которые так или иначе разделяют общие взгляды на угрозу со стороны Китая и готовы в своих же интересах оказать Вьетнаму помощь. А это Япония, Южная Корея, Индия и Австралия.

Завершившийся в феврале этого года XIII съезд КПВ показал, что партия неизменно подтверждает свой курс на открытую, диверсифицированную и многоплановую внешнюю политику. Её комплексный характер отражён в следующей установке: «последовательно проводить внешнюю политику независимости, самостоятельности, мира, сотрудничества, развития; обеспечивать многосторонность, диверсификацию отношений, активную международную интеграцию; расширять возможности страны; защищать интересы государства и нации, бороться за процветающий социалистический Вьетнам; Вьетнам является надежным другом и партнёром, ответственным членом международного сообщества, содействующим делу мира, национальной независимости, демократии и социальному прогрессу во всем мире».

По большому счёту, Вьетнам в сегодняшней ситуации очень напоминает Украину. Изменения в международной системе на протяжении последнего десятилетия создают токсичную политическую среду вокруг Вьетнама, ставя под сомнение основы его внешней политики последних 30 лет, деактуализируя их и вынуждая элиты в Ханое адаптироваться под новые реалии.

В связи с этим, Вьетнам, не желая становиться площадкой для выяснения отношений великих держав и буферной зоной, стремится диверсифировать свою внешнюю политику за счёт установления связей с региональными странами, ускоренной интеграции в блок АСЕАН в надежде получить некий региональный «зонтик солидарности», а также через укрепление собственных институтов и экономики, дабы повысить устойчивость государства перед грядущими вероятными потрясениями.

Подписывайтесь канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, канал Юрия Романенко на Youtube, канал Юрия Романенко в Telegram, страницу в Facebook, страницу Юрия Романенко в Instagram.