Реставрация двоевластия: Ливия на пути к гражданской войне?

В Ливию вернулось двоевластие. Палата представителей — ливийский парламент, расположенный на востоке в городе Тобрук — избрал нового премьер-министра страны, в то время, как действующий глава правительства Абдель-Хамид Дбейба остается на своем посту в Триполи, отказываясь уходить.

Новым премьером стал экс-министр внутренних дел Правительства национального единства Фатхи Башага. Ещё недавно он противостоял восточно-ливийским элитам во главе с генералом Халифой Хафтаром во время битвы за Триполи в 2020 году. Теперь же, восточно-ливийский парламент избирает его премьер-министром при полной поддержке Хафтара и его «Ливийской национальной армии».

Такие причудливые метаморфозы являются следствием реконфигурации политической ситуации в Ливии, о которых надо напомнить. Начну с начала.

Вторая гражданская война и большой раскол (2014-2019)

После свержения Муаммара Каддафи в конце 2011 года, главным переходным органом власти в Ливии стал Генеральный национальный конгресс, который был избран победившими Каддафи силами в 2012 году.

К 2014 году ливийцы решили заменить конгресс на постоянный парламент — Палату представителей. Однако среди парламентариев наметился раскол. Представители триполитанских элитных групп не согласились с тем, что Палату представителей решили базировать на востоке в Тобруке, и начали бойкотировать заседания парламента. Кроме того, в 2014 году генерал-фельдмаршал Халифа Хафтар предпринял попытку переворота и захватил власть в Восточной Ливии, что усугубило раскол между западом и востоком.

Параллельно, в результате вооруженной борьбы про-хафтаровских и анти-хафтаровских сил на западе в Триполи победили последние, и провозгласили свой парламент, который избрал их собственное правительство. В ноябре 2015 года Верховный суд в Триполи постановил, что Палата представителей в Тобруке была создана с нарушениями, и отменил её выборы, тем самым усиливая легитимность триполийских органов власти. Международное сообщество и Палата представителей не признали решение суда. Так в Ливии установилось двоевластие, когда на востоке был признанный парламент, а на западе — признанное правительство.

В результате проведенных под эгидой ООН переговоров в 2015 году в Триполи сформировали Правительство национального единства (ПНЕ). На пост его главы выбрали Файеза ас-Сарраджа, представителя богатой и влиятельной семьи из Триполи.

Палата представителей на востоке отказалась утверждать его кандидатуру, но международное сообщество всё равно его признало в качестве премьер-министра Ливии. Западно-ливийские элиты и триполийские группировки поддержали новое правительство, тогда как силы Хафтара и Палата представителей на востоке — нет. В Тобруке продолжало работу их собственное правительство во главе с Абдаллой аль-Тинни, которого поддерживал Халифа Хафтар и его подразделения «Ливийской национальной армии» (ЛНА).

Попытки ООН и внешних игроков сблизить две части страны и сформировать единое компромиссное правительство закончились провалом. Это попробовал сделать опытный ливанский политик и дипломат из Парижа Гассан Саламе, которого назначили спецпредставителем ООН по Ливии. Первый раунд переговоров между сторонами в Тунисе в 2017 году закончилась ничем. В 2019 году Саламе снова попытался усадить их за стол переговоров, организовав встречу Файеза ас-Сарраджа и Халифы Хафтара в Абу-Даби в 2019 году, но и она провалилась.

Внешние силы тоже поделились и разошлись по разным концам «ринга». Силы Х. Хафтара получили поддержку Саудовской Аравии, ОАЭ, России, Египта, Иордании, Греции, Чада и Франции, тогда как Италия, США, Британия, Алжир, Марокко, Катар и Турция оказывали поддержку ПНЕ в Триполи.

Ре-объединение и деэскалация (2019-2021)

В апреле 2019 года подразделения ЛНА под командованием Халифы Хафтара предприняли неудачную попытку силой захватить Триполи. Поражение сил ЛНА произошло как из-за недооценки военной ситуации, так и в связи с военным вмешательством Турции, которая встала на сторону триполийского Правительства национального единства, и даже ввела свои войска. В итоге, 13-месячная осада Триполи закончилась провалом, и войска Хафтара были отброшены аж до города Сирт.

Рекомендуем дополнительно прочитать:

• Ливийский узел: кто кого поддерживает в конфликте в Ливии?
• Берлинская конференция по Ливии: поражение Анкары или победа Москвы?
• Проезжая врата рая: почему конфликт в Ливии никак не закончится?

После битвы за Триполи на какое-то время в Ливии установилось перемирие. У города Сирт и авиабазы «Аль-Джуфра» была проведена линия разграничения, где и остановились противоборствующие стороны. Турция, поддержавшая триполитанские силы, не желала вступать в прямую военную конфронтацию с Египтом, Россией и ОАЭ, которые оказывали поддержку Хафтару и восточно-ливийским элитам. Поэтому, при посредничестве ООН, 23 октября 2020 года было подписано соглашение о режиме прекращения огня, которое действует до сегодняшнего дня.

Перемирие открыло путь к дальнейшей деэскалации и новой попытке внешних игроков усадить всех за стол переговоров и достигнуть политического компромисса. На этот раз их усилия не прошли даром.

После подписания соглашения о режиме прекращения огня, стороны конфликта также согласились сформировать двустороннюю военную комиссию в формате «5+5», в которую вошли по пять военных представителей из Восточной и Западной Ливии. Комиссия начала работу над усовершенствованием режима прекращения огня и служила в качестве площадки для обсуждения экстренных и чрезвычайных ситуаций, а также для создания механизмов, ещё больше замораживающих конфликт вдоль линии разграничения близ Сирта.

Надо сказать, что после битвы за Триполи влияние внешних игроков только усилилось. В обмен на свою военную интервенцию, триполийские элиты подписали с Турцией два важнейших соглашения, которые легализовали военное присутствие турков, и заодно позволили им разделить морские границы в Восточном Средиземноморье в свою пользу. С другой стороны, поражение Хафтара и его отступление к Сирту привели к увеличению военной помощи со стороны Египта и ОАЭ, которые даже решились провести тут «красную линию», угрожая ввести свои войска в случае продолжения боевых действий.

Поэтому, после 2020 года внутриливийские процессы стали еще более зависимыми от внешнеполитических договорняков. В ноябре 2020 года ООН удалось организовать съезд представителей разных кланово-племенных групп Ливии в рамках Форума ливийского политического диалога (ФЛПД). В течение 3 месяцев делегаты форума работали над согласованием единой и компромиссной «дорожной карты», которая завершила бы 10-летнюю войну.

Форум завершился общими договорённостями участников, которые согласились:

1. Провести всеобщие выборы парламента и президента;

2. На время до проведения выборов избрать единое правительство во главе с временным премьер-министром, а также Президентский совет в составе трёх человек, которые будут руководить страной и организовывать выборы;

3. Самим избрать временную администрацию из числа тех, кто подастся списками.

Одним из важных факторов, подтолкнувших мирный процесс по Ливии, была региональная обстановка на Ближнем Востоке, которая в 2021 году начала меняться. У многих государств появляется желание попробовать нащупать компромисс или хотя бы разделить сферы влияния в Ливии. Это совпало с началом постепенной региональной оттепели в отношениях ключевых соперников.

Турция начала постепенный процесс нормализации отношений с ОАЭ и Саудовской Аравией, что сразу же потянуло за собой Египет. Финансовый кризис второй половины 2021 года только ускорил события — Анкаре понадобились серьезные вливания в экономику.

Параллельно, начались осторожные переговоры между Ираном и саудовско-эмиратским блоком, когда стало ясно, что США снова разворачиваются на 180 градусов и будут выходить с Тегераном на договорённости по «ядерной сделке».

Более того, в начале 2021 года был урегулирован один из главных региональных конфликтов: Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Египет согласились снять 5-летнюю блокаду с Катара и восстановить с эмиратом дипотношения.

Наконец, после турбулентного 2020 года, когда Турция и Греция чуть не начали войну на море из-за спорных районов Восточного Средиземноморья, в 2021-м в их переговорах наметился прогресс.

Короче говоря, изменения региональной ситуации повлекли за собой корректировку внешнеполитического курса целого ряда государств, вовлеченных в ливийскую войну. Соответственно, появился «люфт» для ещё одной большой попытки мирного урегулирования конфликта, которому в 2021 году «стукнуло» целых 10 лет, и который стал настоящей катастрофой для соседей и региона.

В марте 2021 года в рамках ФЛПД прошло голосование за новое, единое Правительство национального согласия и Президентский совет. 74 делегата выбирали из четырёх списков кандидатов. Между участниками были разногласия по поводу механизма голосования и подсчета голосов, но несмотря на это, заседание всё равно провели.

Что конкретно произошло на этой сессии Форума во время голосования, до сих пор сказать сложно, но результат был неожиданным для многих наблюдателей.

39 голосами в новое руководство страны были избраны люди, которых практически никто не знал. Премьер-министром стал богатый бизнесмен из западно-ливийской Мисураты Абдель-Хамид Дбейба, а председателем Президентского совета — малоизвестный дипломат из восточного Тобрука Мухаммед аль-Манфи. Другими двумя членами совета стали также ещё один представитель Западной Ливии Абдалла аль-Ляфи и политик из южных регионов Муса аль-Кони.

К выборам нового руководства ещё тогда были вопросы. В частности, они касались коррупции и вмешательства внешних сил.

После выборов многие заговорили о том, что результаты были сфальсифицированы, а часть делегатов подкуплена. В ноябре 2020 года около 60 участников форума даже написали письмо генсеку ООН с жалобой на якобы имевшие место факты подкупа делегатов. Спецпредставитель ООН Стефани Уильямс обещала провести расследование, но оно ничем не закончилось. Саму Уильямс как представительницу США, и вовсе обвиняли в том, что она покровительствовала Дбейбе и поспособствовала его избранию на пост премьер-министра, оставив не у дел кучу ливийских политических тяжеловесов, подававших свои кандидатуры.

Другие источники утверждали, что США наоборот: пытались продвигать другую пару кандидатов. Как бы там ни было, но ощущение вмешательства в процесс осталось в качестве осадка, что впоследствии будет отравлять отношения сторон.

К фигуре Абдель-Хамида Дбейбы все относились осторожно. Он был почти неизвестен как политик, и появился ниоткуда, хотя его бизнес-империя была одной из крупнейших в Ливии. Он сколотил свое состояние как крупный застройщик ещё во времена Муаммара Каддафи, став доверенным лицом последнего. За это он одно время даже возглавлял Государственную инвестиционно-девелоперскую компанию, которая курировала все крупные строительные проекты в Ливии, а это сотни миллионов долларов. Кроме того, он был менеджером футбольного клуба «Аль-Иттихад». Короче говоря, Дбейба был таким себе типичным магнатом-застройщиком из Триполи с обширными связями в других городах.

Другие кандидаты, надеявшиеся избраться остались недовольны, но вынуждены были поддержать исход выборов, дабы не развалить единственную мирную инициативу, за которую впряглись все внешние силы. Кроме того, многие считали, что Дбейба будет техническим премьером, временным администратором, который поможет организовать всеобщие выборы в конце года, а затем уйдёт. Собственно, он сам и обещал уйти и не подаваться кандидатом на выборах.

Тем не менее, нельзя сказать, что его утверждение в парламенте — Палате представителей в Тобруке — прошло легко. Дбейбе пришлось отбиваться от обвинений в подкупе делегатов.

Ещё в феврале 2021 года панель экспертов ООН сообщала, что якобы имеет доказательства о фактах взяточничества, в частности два человека сообщили им, что им предлагали взятку в размере $ 150 000 - $ 200 000, если они отдадут свой голос за пару Дбейба-Манфи. Однако дальше громких заявлений и слухов дело не пошло. В ООН не продолжали расследование, а внешние игроки явно были не настроены втягиваться в сложные политические дрязги, где непонятно было, кто прав, а кто виноват.

10 марта 2021 года в городе Сирт большинством голосов Палата представителей, приехавшая сюда из Тобрука, предоставила вотум доверия правительству Абдель-Хамида Дбейбы, которое он представил на 3-дневной сессии парламента.

К предложенному составу министров были вопросы, однако, как и в случае с голосованием на Форуме, никто не хотел в это вникать, и разрушать мирный процесс, который, казалось бы, наконец-то сдвинулся с мёртвой точки, и дал надежду на постепенный выход Ливии из квази-хаотического состояния хронической гражданской войны. Кабмин Дбейбы был компромиссным, как и договаривались делегаты Форума — каждый министр представлял либо восточную, либо южную, либо западную Ливию.

Конечно, в ходе закрытых консультаций между Дбейбой и представителями разных фракций список предложенных министров изменился. Кого-то убрали оттуда, кого-то добавили, кого-то сместили на другую позицию. Спикер ливийского парламента Агила Салех настоял на том, чтобы часть кандидатов, близких к исламистам и Хафтару, была исключена из списка.

В конце концов, получился компромиссный состав Кабмина, в котором были представители очень разных социальных групп. Но большинство новоиспеченных министров были неопытными, что позволило Дбейбе и его близкому окружению замкнуть на себе большинство дел.

Тем не менее, тогда в марте 2021 года для многих формирование нового временного правительства означало долгожданный конец эпохи раскола и начало процесса национального примирения и пост-конфликтного урегулирования. Но, как оказалось, это было лишь временное затишье.

Амбиции Дбейбы и реставрация двоевластия (2021-2022)

В течение следующих 9 месяцев новый премьер-министр Абдель-Хамид Дбейба не просто не держал обещанный нейтралитет, а начал постепенно консолидировать свою власть, выстраивать свою вертикаль и запустил самостоятельную предвыборную кампанию.

Пользуясь админресурсом и играя на своем имидже внесистемного политического аутсайдера, Дбейба активно набивал политические баллы и набирал популярность среди жителей Западной Ливии и Триполи. Наконец, в конце 2021 года, несмотря на свое обязательство не подаваться на выборы, он зарегистрировался кандидатом в президенты, чем окончательно сломал все схемы остальных ливийских тяжеловесов.

Политические амбиции Дбейбы, его желание играть свою игру, а также предположительная внешняя поддержка со стороны США, которые делали на него ставку, привели к вспышке очередных разногласий с восточными ливийскими элитами. В первую очередь, с восточно-ливийским парламентом во главе с Агилой Салехом. В сентябре 2021 года Палата представителей отозвала свой мандат доверия премьер-министру, но оставила правительство в качестве временной администрации до проведения выборов 24 декабря. Абдель-Хамид Дбейба это решение не признал, и выступил против парламента и Салеха.

Вдобавок ко всему, между ПНЕ и парламентом возникли разногласия относительно выборов и вообще имплементации достигнутых соглашений. Не было ясно, стоит ли проводить референдум о новой Конституции (которая была готова уже в 2017 году) до выборов или после? Стоит ли проводить президентские выборы вместе с парламентскими или отдельно? Какой стоит принять закон о выборах? Не было согласия даже в том, делать ли голосование за президента «прямым» или «непрямым», или на базе какого закона проводить референдум, не говоря уже о границах избирательных округов (которые перекраивали «исторические племенные границы» трех регионов Ливии).

Участники ФЛПД в марте 2021 года согласовали лишь общие принципы, и оставили «додумать» всё остальное новому правительству. Им это сделать не удалось, а споры относительно выборов лишь обострили разногласия между западом и востоком.

Ещё один вопрос, который так и не был решён — объединение вооружённых группировок в единую военную структуру и построение одного центра управления армией. До сих пор в Триполи и Бенгази существуют разные военные структуры, а полномочия новых органов власти не определены до конца. Поэтому, в Триполи до сих пор присутствует целая коалиция группировок, защищающих город и фактически контролирующих его, а на востоке доминирует «армия» Халифы Хафтара.

В общем, по мере обострения конфликта между ПНЕ и Палатой представителей, выборы, которые должны были пройти 24 декабря 2021 года, постепенно превращались в фарс. Проводить их было невозможно, хотя на этом настаивали внешние игроки.

Помимо этого, восточные элиты начали раскачивать ситуацию, и усилили информационную кампанию против Дбейбы, педалируя тему коррупции его правительства.

С декабря 2021 года четыре министра ПНЕ были арестованы и сняты с постов по подозрению в растратах и взяточничестве. Например, министр здравоохранения Али аз-Занати и его заместитель были задержаны за то, что закупали аппараты ИДЛ по завышенной на 1000% цене. Министр культуры Мабрука ат-Туки была задержана 29 декабря 2021 года за якобы подделку отчетов о государственных расходах министерства. Министр образования Мусу аль-Магарифа обвинили в халатности, потому что он не смог обеспечить школы учебниками.

Для части населения эти события стали доказательством того, что при Дбейбе начали реально бороться с коррупцией. Для других это всё было означало, что новое правительство такое же коррумпированное, как и остальные, а противники премьера активно раскручивали эти истории как личные провалы Дбейбы.

Конфликт между Дбейбой и востоком Ливии воспроизвел раскол Ливии на два лагеря, и отбросил ситуацию до 2018-2020 годов. А когда выборы были окончательно отложены на неопределённый срок из-за невозможности их провести (на чем всё равно настаивал внешние силы), надежды на формирование постоянных и единых органов власти вмиг улетучились. Ситуация начала меняться, как и позиция внутренних игроков.

Понимая, что фигура Абдель-Хамида Дбейбы опасная для всех, ливийские тяжеловесы решили объединиться против него. Так возник неожиданный ситуативный альянс Башаги-Майтыга и Хафтара-Салеха. Этому также способствовали и их внешние покровители, в первую очередь Турция и Египет, которые с 2021 года взяли курс на поиск компромисса по Ливии. В каком-то смысле, именно благодаря нормализации отношений в регионе ПНЕ Дбейбы было признано всеми сторонами. Теперь же, между ними может сложиться ситуативное партнерство, но с противоположной целью.

Избрание Фатхи Башаги на пост премьер-министра реставрирует двоевластие в Ливии, но уже с новыми политическими вводными.

На востоке Ливии сформировано отдельное правительство во главе с протурецко-катарским Башагой при поддержке тандема Хафтара-Салеха, за которыми стоят Египет, ОАЭ и Россия. Абдель-Хамид Дбейба, пользующийся поддержкой части Запада и США, отказывается уходить с поста до проведения выборов, и остается в Триполи. Каждая сторона имеет свои преимущества.

На стороне Дбейбы, безусловно, легитимность. Безотносительно обвинений в подкупе голосов, Дбейбу избрали согласно процедуре по всем правилам, и это решение поддержали все основные внутренние и внешние силы. Кроме того, его мандат согласно решению Форума, четко прописывает, что срок его полномочий закончится только после проведения выборов в Ливии. Более того, на его стороне (пока что) играют главы Центрального банка и Национальной нефтяной корпорации, что дает Дбейбе доступ к серьёзным финансовым ресурсам, благодаря которым он может «одаривать» людей и получать народную поддержку. Наконец, его силовой ресурс — это связи с некоторыми могущественными вооруженными группировками Триполи, с которыми Дбейба наладил контакт за последние месяцы. Другими словами, «стволы» у него тоже есть.

На стороне восточных элит серьёзные силовые ресурсы — подразделения ЛНА Хафтара, а также части группировок, лояльных Башаге из Западной Ливии. Кроме того, новый ситуативный альянс на востоке способен перетянуть на свою сторону другие племена и кланы, а также пользуется поддержкой многих региональных стран. В случае консолидированных действий и успешных договорённостей с частью западно-ливийских элит (включая исламистов из родной Башаге Мисураты) у них может появиться шанс убрать Дбейбу и его ПНЕ из Триполи.

Во многом, на ситуацию будут влиять и внешние расклады. На сегодня, можно говорить с уверенностью, что новое правительство Башаги-Салеха на востоке будут поддерживать Россия, ОАЭ, Египет, Франция, Турция, Катар, Британия. Непонятна позиция Израиля, к которому, к слову, в прошлом году тайно ездили как Хафтар, так и Дбейба с просьбой о помощи, признании в обмен на установление дипломатических отношений и кусок рынка. Пока что, Израиль склоняется к первому, поскольку хафтаровцев поддерживают ОАЭ и Египет — два союзника израильтян в регионе.

Турецко-египетская нормализация стала одним из факторов, благодаря которому формирование нового ПНЕ на востоке стало реальностью. После 2020 года Анкара начала постепенно налаживать связи с восточно-ливийскими элитами, не без «благословения» официального Каира.

В конце прошлого года процесс пошел особенно быстрыми темпами. 15 декабря 2021 года делегация восточно-ливийских депутатов посетила Анкару, где встретилась с руководством Турции, в том числе президентом Эрдоганом. 18 декабря парламент Ливии анонсировал возобновление прямых авиарейсов между Стамбулом и Восточной Ливией, а также прямого морского сообщения. 29 декабря в МИД Турции сообщали, что Халифа Хафтар хотел приехать в Анкару и встретиться с Эрдоганом. 19 января 2022 года Турция анонсировала открытие своего консульства в восточном Бенгази, а 20 января посол Турции в Ливии Кенан Йилмаз посетил Восточную Ливию и встретился с Агилой Салехом. 29 января он же совершил визит в Бенгази — оплот ЛНА Халифы Хафтара.

Для Египта компромисс с Турцией стал более желаемым вариантом, чем конфронтация. В Каире рассчитывают, что Анкара признает восток Ливии в качестве их сферы влияния, а Египет сделает тоже самое по отношению к Западной Ливии. Особенно сейчас, когда Анкара активно выходит на нормализацию отношений с Эмиратами и Саудией, главными союзниками Каира.

Избрание Фатхи Башаги снова возрождает в Ливии противостояние двух частей страны. Однако пока что развала перемирия не произошло. Стороны не спешат крушить то, что позволяло им спокойно играть в свои политические игры.

Восточные элиты будут делать ставку на то, чтобы убрать Дбейбу тихо и без шума, перетянув на свою сторону часть западно-ливийских элитных групп и вооруженных группировок, недовольных премьером. Сам Дбейба, скорее всего, будет консолидировать вокруг себя внешнюю помощь и делать упор на свою легитимность, которую сложно оспорить до проведения выборов.

Выводы

Анализируя разные фазы конфликта в Ливии, мне стало интересно, что приводит к переходу от одной к другой. В особенности, это интересно для нашего случая в Украине.

В случае с Ливией, важными факторами, которые позволили вывести ситуацию на этап пост-конфликтного урегулирования, то есть совершить РЕАЛЬНЫЙ прорыв на мирных переговорах, были:

1. Достижение патовой ситуации в военном плане. Вмешательство Турции на стороне Триполи в 2020 году выровняло баланс сил между сторонами, а вмешательство Египта, ОАЭ и РФ на стороне Хафтара помогло сдержать контратаку и заморозить ситуацию вдоль согласованной линии разграничения;

2. Урегулирование финансовых разногласий между Триполи и Тобруком. Источники финансирования, за которые шла война в Ливии (нефтяные скважины, портовые терминалы, автотрассы и доход от реализации нефти) были распределены между сторонами. В феврале 2021 года ПНЕ в Триполи согласилось взять на себя расходы на содержание отрядов ЛНА Х. Хафтара, а также госаппарата восточного парламента в Тобруке. В обмен на это, восточные элиты прекратили использовать параллельные источники прибыли, такие как выпуск казначейских облигаций. В том же месяце Центробанка Ливии, расположенный в Триполи, запустил программу «нулевого кредитования» банков на востоке Ливии. Наконец, стороны поняли, что лишь единое правительство (то есть, компромисс) поможет нормально получать блага от реализации экспорта нефти.

3. Прямые переговоры под «колпаком» посреднических форматов. Стороны конфликта начали постоянный прямой диалог между собой в разных форматах, курируемых внешними посредниками. Военные вопросы локального характера (режим прекращения огня, пересечение линии разграничения, избежание столкновений и т. д.) решались в рамках комиссии «5+5». Социально-экономические трэки были запущены на базе Берлинского консультационного формата, где участниками и наблюдателями были региональные страны, ООН и Европейский Союз. Политические вопросы стратегического характера (выборы, новая Конституция, устройство государства) в основном обсуждались на таких съездах, как Форум ливийского политического диалога при прямом участии ООН и внешних сил.

4. Компромисс на уровне внешних игроков. Деэскалация и начало нормализации отношений между главными антагонистами — Турцией и Египтом, Катаром и аравийскими монархиями Залива, Турцией и ОАЭ — создало предпосылки для договорённостей по Ливии. Компромисс по ситуации в этой стране стал одним из способов продемонстрировать для этих государств желание нормализовать отношения, а также Ливия стала предметом торгов между ними.

5. Осознание бесперспективности военного столкновения. Большинство ливийцев устали от войны и хотят мира. Главные политические силы тоже в какой-то момент поняли, что хроническая война не принесёт желаемого, а лишь закрепит раскол в государстве, усугубляя гуманитарный кризис, экономические и финансовые проблемы. Они поняли, что с тем запасом влияния способны выторговать для себя больше в политическом процессе, нежели на полях сражения. Позиция их внешних покровителей тоже способствовала укреплению этого аргумента. Экономические проблемы на западе и востоке становились всё острее, что вынуждало их лидеров действовать.

Несмотря на это всё, запуск политического процесса и прорыв на переговорах вовсе не означает завершения конфликта, и из фазы пост-конфликтного урегулирования очень легко вернутся в фазу войны.

Как показывает Ливия, мирные инициативы, запущенные в правильный момент, провалились по целому ряду причин, многие из которых связаны скорее с местными реалиями и особенностями, чем с влиянием внешних сил, захотевших снова повоевать между собой. Это хороший пример того, когда договорённости на самом верху не гарантируют их реализацию на самом низу, даже если считать, что «низ» полностью подчиняется «верхам».

Личные политические амбиции Абдель-Хамида Дбейбы настроили против него основных ливийских пост-каддафистских лидеров, породив неожиданный альянс Хафтара-Салеха с Башагой-Майтыгом, восточно-ливийских националистов с западно-ливийскими исламистами. Следующий раунд противостояния должен вывести кого-то из них из уравнения, чем поспособствует дальнейшей консолидации элитных групп вокруг нового ливийского руководства.

А это значит, что реставрация двоевластия в Ливии, хоть и может угрожать откатом ситуации аж в 2014 год — всего лишь промежуточный этап на пути к пост-конфликтному урегулированию.

Для региональных государств это вызов, с которым они должны справиться уже с позиции новой политической реальности 2021-2022 годов: окончания блокады Катара, турецко-эмиратско-египетского сотрудничества, активизации Израиля на пост-американском Ближнем Востоке, российско-французских разногласий из-за Украины и Африки, отхода Саудовской Аравии на второй план и т. д.

От того, как они справятся с вызовом Ливии будет зависеть жизнеспособность этих новых партнёрств и альянсов. Ведь Ливия — один из ключевых конфликтов, исход которого определит будущую региональную архитектуру безопасности, охватывающую Ближний Восток, Северную Африку, сахаро-сахельский регион и Средиземноморье.