Какое «Народовластие» способно разрушить глубинное государство и заменить демократию «политейю»

Сразу оговоримся, что в классике политологической науки «прямая демократия» определяется как «система, когда управляемые реально воздействуют на избранных управителей и политический курс правительства. При этом различают два типа прямой демократии: выбор управителей (в т.ч. президента, главы правительства) осуществляется посредством системы партий или прямым голосованием» («Категории политической науки. Учебник, 2002 г., с. 203»). Иначе говоря, выдвинув программный тезис перехода к «прямой демократии» ни новый Президент (это понятно, т.к. он не учёный), ни его главный идеолог (по словам самого В. Зеленского) доктор юридических наук Руслан Стефанчук (что уже удивляет) употребили как минимум двузначное понятие. Но это лишь внешняя, поверхностная часть данной теоретически и практически сложной проблемы.

Её философско-методологическую «глубину» очертили в своей дискуссии на канале Ukrlife известные отечественные мыслители Сергей Дацюк, Владимир Никитин и Юрий Чудновский. Они рассмотрели эту проблему с позиций противопоставления гносеологических подходов к человеческому обществу Томаса Гоббса и Бенедикта Спинозы, в разрезе  антономических различий понятий  «государство – республика», «власть — управление», «народ – сообщество множеств», «конституция – общественный договор», «закон — порядок», «национальные государства — империи», «демократия — политейя».

Мы же постараемся  раскрыть  содержание названных  категорий социальной философии, сложных для осмысления неспециалистами,  более простым историко-политологическим языком.

Основные исторические виды народовластия

Дело в том, что с точки зрения политологии «Народовластие», как противостоящий «диктатуре» той или иной политической элиты (финансово-торговой, бюрократической, военно-аристократической и жреческой ) тип государственного устройства  может существовать в виде «вождизма», охлократии, классической народной республики,  народоправия и  сетевого народовластия.

«Вождизм» можно определить как вид народовластия, в котором народ, будучи полноправным носителем власти, временно делегирует все управленческие, законодательные и часть контрольных функций одному харизматическому пророку или пассионарному вождю, пользующемуся наибольшим его доверием. В качестве наиболее яркого исторического примера здесь можно привести 40-летнее вождение Моисеем еврейского народа по Египетской пустыне.

Безусловно, «вождизм» более характерен для родоплеменного строя человечества, но в настоящее время может устанавливаться на непродолжительный период при возникновении в той или иной стране хаоса из-за гражданской войны или масштабного и разрушительного стихийного бедствия. Но в современной истории человечества  существовал и долговременный (с 1979 по 2011 гг.)  вариант государственного «вождизма» – Ливийская Народная Джамахирия во главе с лидером революции Омаром  Каддафи.

В Джамахирии традиционные институты власти отменялись. Повсеместно формировались народные комитеты и народные конгрессы. Государство разделялось на множество коммун (общин), представляющих собой самоуправляемые мини-государства в государстве, обладающих всей полнотой власти в своем округе, включая распределение бюджетных средств. Управление коммуной осуществлялось первичным народным конгрессом. В народный конгресс входили все члены коммуны (то есть жители коммуны). Каждый человек имел право высказать своё предложение на заседании народного комитета. Каждый участвовал в принятии решений и реализации власти. Государство представляло собой федерацию коммун. Каждый первичный народный конгресс избирал своих представителей в городской народный комитет и Всеобщий Народный Конгресс.

В государственном управлении Великой Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирией участвовало всё взрослое население страны, объединённое в первичные (основные) народные конгрессы. Народные конгрессы выбирали свои исполнительные органы (народные комитеты), члены которых автоматически становились делегатами народных конгрессов провинций.

Всеобщий народный конгресс, высший законодательный орган Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии, был вправе вносить в свою повестку дня лишь вопросы, обсуждённые первичными народными конгрессами. ВНК был уполномочен избирать свой постоянный орган — Генеральный секретариат, формировать Высший Народный Комитет (правительство).

В 1988 году Всеобщим народным конгрессом была принята Великая зелёная хартия прав человека эры Джамахирии. В системе джамахирии отсутствовал целый ряд обычных для других стран политических институтов. Так, одной из её особенностей являлся формальный запрет на деятельность вообще любых политических партий, в стране отсутствовала конституция.

Идеология джамахирии, на первый взгляд, близка к анархо-коммунистическим идеям Петра Кропоткина. Однако вместе с тем в ливийском государстве параллельно с сектором Джамахирии существовал  и так называемый «революционный сектор», образованный одновременно с учреждением Джамахирии в 1977—1979 годах, с целью «разделения революции и государства» и имеющий задачу «побуждать» органы сектора Джамахирии к «осуществлению народовластия» и «поднимать общий уровень сознательности и преданности революционным идеалам».

В отличие от народных конгрессов, «революционный сектор» был представлен невыборными лицами, назначаемыми сверху. «Революционные комитеты» («ревкомы») в отдельных населённых пунктах, военных частях, учебных заведениях и т. д. контролировали соответствующие местные органы сектора Джамахирии, имея, в том числе, карательные функции и собственные полувоенные формирования («шок-группы» ревкомов, «гвардия Джамахирии», «войска отпора»). Помимо прочих задач, ревкомы занимались также наблюдением за общественным мнением и слежкой, к которой было привлечено от 10 до 20 % населения Ливии.

Ревкомы на местах, в свою очередь, подчинялись своему Центральному комитету, управляемому «Революционным руководством» во главе с Лидером Революции Муаммаром Каддафи. Таким образом, хотя формально власть в стране и принадлежала народу, а никакого главы государства не существовало, реальная власть принадлежала невыборным ревкомам, а сам Муаммар Каддафи, хотя его положение в государстве и было полуофициально, фактически имел в руках абсолютную власть. Как «Лидер Революции», Муаммар Каддафи никем не избирался и никому не был подотчётен. В целом ключевую роль в государстве играло именно «Революционное Руководство».

Выборы во Всеобщий народный конгресс были также подконтрольны ревкомам; кроме того, ВНК не имел права законодательной инициативы и был обязан лишь обсуждать предложения, выдвинутые нижестоящими народными конгрессами под контролем ревкомов. Кроме того, Лидер Революции имел право наложить вето на решения ВНК. Всеобщий народный конгресс был уполномочен формировать Высший Народный Комитет (правительство) также только по представлению «Революционного руководства».

По мнению некоторых исследователей, хотя в Ливии и были запрещены любые политические партии, в реальности «революционный сектор» играл роль, полностью аналогичную роли правящей партии в однопартийных системах.

Как известно, в 2011 г. Джамахирия была разгромлена в результате наступления военных отрядов внутренней оппозиции и массированных бомбардировок авиации Международной коалиции западных стран. Официальная причина последних – поддержка и финансирование Муаммаром Каддафи международного терроризма. Настоящая – нефтяные интересы  транснациональных западных компаний, и неподконтрольность политического режима Джамахирии столпам мировой олигархии (семьям Рокфеллеров, Морганов, Карнеги).

Под «охлократией» мы понимаем вид государственного устройства  при котором осуществляется прямое правление самого народа на основе  принятия решений   арифметическим большинством голосов. Охлократия может иметь место как в форме постоянного строя (пример – Античные полисы), так и в форме революционно-харизматической. Последняя возникает и существует крайне недолго, фактически ограничиваясь самим моментом перехода власти, и сменяется властью наиболее мобилизованной на тот момент времени политической элиты или самодержца, «внесённых» толпой в правительственные здания.

Все «страхи» и недостатки этого вида народовластия описал ещё в своей «Политике» Аристотель: «Верховная власть принадлежит не закону, а простому народу… когда решающее значение будут иметь постановления народного собрания, а не закон. В тех демократических государствах, где решающее значение  имеет закон, демагогам нет места, там на первом месте стоят лучшие граждане; но там, где власть основывается не на законах, появляются демагоги. Народ становится тогда единодержавным, как единица, составленная из многих… В этом случае простой народ, являясь монархом, стремится и управлять по монаршему (ибо в этом случае закон им не управляет) и становится деспотом (почему и льстецы у него в почёте), и этот демократический строй больше всего напоминает из отдельных видов монархии тиранию; поэтому и характер у них один и тот же: и крайняя демократия, и тирания поступают деспотически с лучшими гражданами; постановления такой демократии имеют то же значение, что в тирании распоряжения. …Демагоги становятся могущественными вследствие сосредоточения верховной власти в руках народа, а они властвуют над его мнениями, так как народная масса находится у них в послушании. Сверх того, они, возводя  обвинения на должностных лиц, говорят, что этих последних должен судить народ, а он охотно принимает обвинения, так что значение всех должностных лиц сводится на нет…»

Классическим примером охлократии являлось система выборов гетьманов Запорожской Сечи, Левобережной  и Правобережной Украины в 16 веке. Как известно, они избирались на открытых казацких сборах, и определялись в значительной степени силой голосов сторонников той или иной кандидатуры. Пока во главе Войска Запорожского стоял авторитетный харизматический лидер Богдан Хмельницкий (1648-1657 гг.), это было не катастрофично. Но когда он умер, казацкая охлократия начала менять гетьманов анархическим образом, что в конечном счёте привело к постепенному поглощению молодой нарождающейся   украинской державы уже окрепшим к началу 17 века деспотическим российским государством.

«Классическая» республика (от лат. “res”- “дело”, “publica” – “общество”) представляет собой вид народовластия, при котором народ осуществляет свои высшие функции единого суверенного субъекта политического процесса через многоступенчатое делегирование управленческих и законодательных функций лучшим людям, определяемым не по сословной принадлежности, а по личным заслугам перед обществом, и при которой народ сохраняет полный контроль за их деятельностью. Короче говоря «классическую» республику можно определить как «выборную аристократию».

В качестве исторического примера здесь можно привести Новгородскую республику XII – XV веков. Вся власть там принадлежала народу через общенародное собрание – вече. Оно формировало постоянно действующий Правительственный Совет, имевший весьма сложную и продуманную систему сдержек и противовесов для предотвращения узурпации власти тираном. Председателем Совета был архиепископ, избиравшийся не на внутрицерковном соборе, а на общенациональном вече, что давало ему – в отличие от византийской системы – легитимные политические полномочия. С 1354 года входившая в Правительственный совет Палата административно-исполнительной власти состояла из 6 человек, которые в течение года по очереди осуществляли функции председателя правительства.

Главными  проблемами «классической» республики всегда являлись, во-первых, порядок формирования и кадрового заполнения руководящих должностей, действенность контроля за своими назначенцами. Последняя проблема так и не была решена в политических системах Древнего мира и раннего  Средневековья, что всегда приводило к превращению назначаемого за личные «доблести» перед обществом судьи-царя в  главного управленца, «первого дворянина» или диктатора и, соответственно, — к свёртыванию реального народовластия.

И, во-вторых, — выработка стабильного механизма формирования правящей элиты не по принципу очерёдности или полученного большинства голосов, а на основе общего согласия о признании личных заслуг перед народом. Во избежание случайностей и ошибок, характерных для демократии как власти простого люда, этот порядок должен, с одной стороны, фиксировать инициативу снизу, а с другой – быть многоступенчатым, чтобы функции народного представителя, перешедшего на вышестоящую ступень, не обособлялись от воли того круга лиц, которые его избрали.

Отдельные элементы классического республиканства сохранились сегодня в США. Там, как известно,  «назначение» Президента осуществляется специально избранной коллегией непрофессиональных выборщиков. В Советском Союзе  практическими попытками внедрения многоступенчатости формирования правящей элиты стали 1 и 2-й съезды Советов депутатов в 1917 году и первые съезды народных депутатов СССР в 1989-1990 годах. Однако они,  будучи охлократическими собраниями, не сумели конституировать устойчивую модель народовластия и поэтому закономерно, что бразды правления в Украине и России  захватили политические элиты.

Народоправие  –  как идеал государственного устройства

В случае, когда народовластие органически объединяет в себе сразу три  главных элемента «вождизма», охлократии и «классической» республики, а именно: харизматическое единоначалие, неукоснительное соблюдение принципа прямого волеизъявления по важнейшим государственным вопросам и многоступенчатое кадровое формирование народом правящей элиты из «лучших по доблестным делам»,  – тогда можно говорить о возникновении «Народоправия». Его можно определить как вид государственного устройства, при котором народ осуществляет  высшие функции суверенного субъекта политического процесса посредством многоступенчатого делегирования управленческих  и части законодательных полномочий лучшим в своей профессиональной сфере людям, а верховные контрольные и судебные функции доверяет  одному «сверхчеловеку» (судье, арбитру, императору, халифу, президенту и т.п.), сохраняя  при этом за собой полный контроль за деятельностью всех институтов власти.

В качестве исторических примеров существования народоправия можно назвать Древнюю Грецию периода правления Александра Македонского и Югославию XX века, когда её возглавлял Йосиф Броз Тито. Последний, как выдвиженец компартии (жреческо-бюрократической корпорации), сумел возвыситься над всеми элитами и обеспечить на несколько десятилетий идеологическое, политическое и законодательное единство ранее враждовавших  друг с другом народов в рамках многонационального государства. Но как только умер Сверхчеловек, а коммунистическую идеологию признали утопией, оно распалось. Элементы народоправия, как идеального вида государственного устройства,   могут иметь место и внутри политического элитизма, когда правящая корпорация или самодержец в тех или иных обстоятельствах, в связи с необходимостью или по личной воле,  тактически  используют их для достижения своих стратегических целей.

Как это не будет звучать удивительным, но триумфальная  победа Владимира Зеленского на президентских выборах и особенно сложности его отношений с Верховной Радой  создают потенциальную возможность для возникновения  в Украине политического режима «народоправия». Дело в том, что неопределённость с оспариванием решения нового главы государства о роспуске парламента,  отставкой премьера и  Кабинета Министров, невозможностью  из-за саботажа народными депутатами представлений В. Зеленского назначить своих Министра Обороны, Министра Иностранных дел, Председателя СБУ и Генерального прокурора, юридически выверенно провести через Верховную Раду закон о закупках  ЦИК  необходимых материалов и услуг для проведения внеочередных парламентских выборов в июле 2019 г., и другими вероятными провокациями политических противников и оппонентов из числа народных избранников, окончательно дискредитируют нашу Верховную Раду, как высший орган власти и политическую институцию в парламентско-президентской республике.

В тоже время Владимир Александрович кроме получения после инагурации президентских полномочий имеет в своём непосредственном управлении государственный орган, который способен заменить  бездействующую (не имеет значение по какой причине) Верховную Раду – Совет национальной безопасности и обороны. Если прочитать закон о СНБОУ (был принят ещё в 1998 г., когда его секретариат возглавлял Владимир Горбулин), то в статье 4  мы увидим, что этот орган уполномочен рассматривать  практически все вопросы внутренней и внешней политики в стране, воздействовать на все органы исполнительной власти (вплоть до Кабинета Министров и Национального банка), требовать и контролировать  выполнение  согласно статьи 10  его решений  в случае введения их в действие Указами Президента.

При этом согласно статьи 6 закона «О Совете национальной безопасности и обороны» персональный состав СНБОУ формирует Президент Украины, кроме обязательных 5-ти кандидатур высших должностных лиц, которые должны быть включены в его состав  (Премьер-министра, Министров Обороны, Внутренних дел, Иностранных дел и СБУ, членами Совета национальной безопасности и обороны Украины могут быть руководители других центральных органов исполнительной власти, а также другие лица, определенные Президентом Украины. Иными словами, чтобы обеспечить необходимые 2/3 голосов для принятия решения СНБОУ по тому или иному вопросу новый Президент может назначить своих проверенных людей, которые по количеству голосов будут стабильно «перевешивать» даже не переназначенных Верховной Радой по  требованию  В. Зеленского обязательных членов  СНБОУ.

Это даст возможность новому главе государства соединить в своём лице базовые правовые и лидерско-харизматические свойства, потенциально необходимые для формирования в Украине политического режима «Народоправия». И это не будет каким-то спонтанным действием ещё неопытного  Президента.

По утверждению Сергея Дацюка сегодня перед Украиной, чтобы она сохранилась как целостное государство, стал выбор между олигархической по сути и национал-патриотической по форме, в значительной мере архаизованной, тоталитарной   Украиной и либеральной по сути, и солидаристской по форме, в значительной степени прогрессистской, авторитарной диктатурой.

С этой точки зрения В. Зеленский и олицетворяет вторую из названных возможностей для нашей страны. Вариант развития политической ситуации в Украине в направление установления либеральной авторитарной диктатуры  открывает и сделанное народным депутатом Аркадием Карнавским  21 мая 2019 г. на вечернем эфире телеканала «Наши» о подачи им заявления в Коституционный суд о незаконности возврата в феврале 2014 г. к Конституции 2004 г. Он, судя по его словам, добивается  восстановления  Конституции 1996 г., то есть  президентской формы правления в стране.

Но возникает закономерный вопрос: каковы «природные» основания и механизмы появления в Украине прогрессивистской либеральной диктатуры во главе с новым главой государства Владимиром  Зеленским?

Социокультурная генетика  формирования народоправия

Механизмы формирования народовластия и различных видов политического элитизма похожи. «Ибо нет города, — как писал ещё Никколо Макиавелли в своём знаменитом  «Государе», — где не обособились бы два этих начала: знать желает подчинять и угнетать народ, народ не желает находиться в подчинении и угнетении… Знать, видя, что она не может противостоять народу, возвышает кого-нибудь из своих и провозглашает его государем, чтобы за его спиною утолить свои вожделения. Так же и народ, видя, что не может сопротивляться знати, возвышает кого-либо одного, чтобы в его власти найти для себя защиту.

Тому, кто приходит к власти с помощью знати, труднее удержать власть так как если государь окружён знатью, которая почитает себя ему равной, он не может ни приказывать, ни иметь независимый образ действий. Тогда как тот, кого привёл к власти народ, правит один и вокруг нет никого, или почти никого, кто не желал бы ему подчиняться . Кроме того, нельзя честно, не ущемляя других, удовлетворить притязания знати, но можно – требования народа, Сверх того, с враждебным народом ничего нельзя поделать, ибо он многочисленен, а со знатью – можно, ибо она малочисленна. Так что если государь пришёл к власти с помощью народа, он должен стараться удержать его дружбу, что совсем не трудно, ибо народ требует только, чтобы его не угнетали.»

Возвышение народом своего лидера-сверхчеловека жизненно необходимо, так как любая внутренне мобилизованная элита способна искусно пролоббировать нужное для удовлетворения её корпоративных интересов решение и, в конечном счёте, узурпировать власть. Он, чтобы стать профессиональным противовесом элитам в защите интересов простых граждан и обеспечить власть народа в целом , во-первых, не должен быть сам частью элиты, во-вторых, напрямую зависеть только от народа, и, в-третьих, иметь главной своей функцией контроль с правом верховного суда за соответствием деятельности всех элит нравственному идеалу народа как выражению его совокупной воли.

Помимо личных талантов и внутренней мобилизованности, претендент на выражение воли народа должен получить в обществе социализированное, транссубъектное и абсолютизированное значение, то есть стать мифическим образом – символом архетипа Отца или Пастыря нации. При этом, как отмечает Макс Вебер, «легитимность власти харизматических авторитетов основана на вере в свойства, превосходящие обычные качества, воспринимаемые на ранней стадии как сверхъестественные… или  на вере в героя, источником авторитета которого служит «подтверждение» его харизматических качеств чудесами, победами и другими удачами – благополучием тех, кто ему подчиняется… Господство осуществляется не на основе общих традиций или рациональных норм, оно «иррационально». Оно «революционно».

Вместе с тем, даже в случае успешного установления при новом Президенте народоправия  в Украине, как социокультурного и правового пространства, возникшего между взаимозависимыми полюсами неудовлетворённости уровнем своей жизни широкими слоями населения, не прекращающимся олигархическим грабежом народа, засильем коррупции в стране и продолжающейся войной на Востоке Украины, с одной стороны,  и  усилиями  Владимира Зеленского (которое может отождествляться простыми гражданами с титанической борьбой мифического Сверхчеловека  за «народную правду»)  по быстрому и кардинальному изменению сложившейся ситуации, с другой стороны, —  оно не сможет просуществовать больше 2-3 лет.

Во-первых, народоправие  как  подлинная прямая демократия существовало более-менее длительное время лишь при родоплеменном строе  и в Античных полисах. То есть оно присуще небольшим по своим масштабам и, соответственно, относительно несложным по своей организации сообществам людей. В последующие за Древнегреческой историческими эпохами народоправие  возникало на непродолжительный час лишь в периоды революционных трансформаций тех или иных наций или государств.

Во-вторых, установлению в Украине народоправия как противоположного  политическому элитизму типа государственного устройства будут всячески противодействовать официальная администрация  США, Евросоюза, ВТО, Мировой банк, ЕБРР, другие международные финансовые институции и западные транснациональные корпорации, которые заинтересованы в сохранении  у нас  режима олигархического правления, так как он является проводником и защитником их интересов в нашей стране.

В-третьих, созданные в Украине за годы независимости политические институты – партии, Президенство, Верховная Рада, Кабинет Министров, Высший Конституционный Суд, областные, районные госадминистрации  и  городские мэрии – формировались в качестве составных элементов единой конструкции современной модели олигархической модели псевдодемократии, которая, как уже отмечалось, призвана обслуживать потребности финансово-торговой элиты. Поэтому, естественно, они станут форпостами сопротивления попыткам реализации  новым Президентом «вождистской» линии поведения и, соответственно, его команде придётся приложить огромные усилия, чтобы «перековать» названные органы под задачи народоправия. И не факт, что у них это получится.

В-четвёртых, украинские олигархи, когда новый Президент вольно или невольно (под нажимом народа), начнёт их прижимать и раскошеливать в интересах простых людей, будут регулярно устраивать провокации и заговоры против В. Зеленского. И не факт, что при определённом стечение обстоятельств, с учётом огромного финансового ресурса и укореннёности ставленников олигархов в органах власти и государственной бюрократии, они не смогут его свергнуть.

В-пятых, из пришедших с Владимиром Зеленским в высшие, центральные и региональные органы власти и государственные акционерные компании сподвижников, безусловно, не все устоят перед соблазном «позолотить ручку» за счёт предоставленного в их управление материального и административного ресурса. Другими словами, насколько новый Президент и его ближайшее окружение  сможет своей моральной чистотой противостоять закономерному процессу  перерождения массы примазавшихся к ним «бессеребренникам»  в новую номенклатуру с традиционным   «хватательным» рефлексом, которая раньше или позже станет корпоративной силой и начнёт «отрабатывать» свои собственные интересы, — покажет только время.

Примерно аналогичную трансформацию мы могли наблюдать в России, где пришедшая к власти в 2000 году военно-фсбэшная  элита фактически полностью переродилась в новую национальную бюрократию со своими, отличными от народных, экономическими интересами.

В-шестых, утверждение в острой политической борьбе народоправия во главе со  “сверхчеловеком”   Владимиром Зеленским, таит в себе две большие угрозы.

Опасность  перерождения  «качества» вождизма президента-лидера

С одной стороны, харизма триумфатора, не мотивированная всей логикой исторической традиции народа и не закреплённая в сознании людей должностным авторитетом вождя хотя бы в течение нескольких десятилетий, имеет очень неустойчивый характер: одна крупная неудача в хозяйственных вопросах, одно проигранное «сражение» или разрушительное стихийное бедствие – и перечёркнуты все «победы» и  достижения. И тогда – потеря «сиюминутно» возникшей легитимности, что в условиях разрушения старого и несформированности нового механизма передачи власти чревато крушением государственности в целом.

С другой стороны, быстротечное возникновение народовластия всегда таит в себе угрозу перерождения  «Сверхчеловека», призванного защищать интересы простых граждан от своеволия политических элит, в диктатора или даже тирана. Механизм такой «психической инфляции»  вскрыт Карлом-Густавом Юнгом и описан известным исследователем его научного творчества В.Одайником. «Когда личность открывает в себе элементы не только личного, но и коллективного бессознательного, — отмечает последний, — это вызывает приятное возбуждение, придаёт индивиду уверенность в себе… и он может попытаться ассимилировать эти аспекты… и отождествить себя с ними. Если это происходит он расширяет свою личность за индивидуальные границы и заполняет пространство, которое он в нормальном состоянии не может заполнить… В результате такого расширения своей личности индивид ощущает себя «сверхчеловеком «подобным Богу». К.-Г.Юнг определяет это явление как психическую инфляцию…

Исполняемая индивидом должность слагается в такой же мере из коллективных усилий, как и из личных. Она возникла благодаря сотрудничеству многих людей, и её достоинство и эффективность зависят от коллективного одобрения. Следовательно, когда индивид полностью идентифицирует себя с должностью или титулом, он производит нарушающее естественный порядок расширение своей личности и узурпирует качества ему не принадлежащие…

В политической сфере лидер, «раздувший» свою личность через идентификацию со своим постом или почувствовавший себе представителем коллективной воли , испытывает чувство самоуверенности , всемогущества, впадает в мегаломанию, граничащую с самообожествлением…

С одной стороны, такая идентификация привлекательна, поскольку предполагает лёгкую компенсацию личных изъянов… с другой, — она препятствует развитию личности и увеличивает чувство личной неполноценности…которое приводит к страху перед потерей власти, что развивает параноидальную подозрительность по отношению к возможным соперникам. Всё это может найти компенсацию в ещё более энергичном утверждении своей власти – в результате мы имеем дело с политической тиранией, а порой и с тоталитаризмом».

Наиболее наглядным и близким примером перерождения  «народного бацьки» в   диктатора является Александр Лукашенко в Белоруссии. Приобретший популярность среди простых граждан благодаря расследованию многочисленных фактов коррупции и злоупотреблений служебным положением рядом высших должностных лиц страны, проведённых в 1993-1994 годах возглавляемой им комиссией Верховного  Совета по изучению деятельности коммерческих структур, созданных при органах государственного управления, он, как известно, сумел в течение одного десятилетия «переформатировать» государственное устройство Белоруссии из парламентско-президентсткой республики в президентское самодержавие.

К грани  «сползания» из народного вождя в диктаторы, на наш взгляд, приблизился к концу своей первой президентской каденции в Грузии в ноябре 2007 г.  и  Михаил Саакашвили, когда сначала отдал приказ  спецназу с помощью водомётов и слезоточивого газа разогнать митинг оппозиции, а затем подписал указ о введении в стране чрезвычайного положения сроком на 15 дней «в связи с попыткой государственного переворота».

В качестве классического примера  превращения политического лидера светского государства в фактически религиозного диктатора можно назвать  Реджепа Эрдогана в Турции. Как известно, после победы на парламентских выборах его Партии справедливости и развития в ноябре 2002 г. и избрания Эрдогана премьер-министром в 2003 г., он был избран в 2014 г. Президентом страны. После подавления попытки военного переворота в июле 2016 г., проведения десяткитысячных репрессий против своих политических оппонентов и изменения путём референдума Конституции в июле 2017 г., закрепившим  совмещение постов Президента и Премьер-министра, он  фактически стал полнокровным диктатором в своей стране.

В полный мере можно назвать диктатором и Владимира Путина, который за три своих президентских и один премьерский сроки пребывания у власти, фактически вышел из-под контроля  российских политических элит, и стал единственным и самодержавным правителем Российской Федерации, при огромной электоральной поддержке населения и имитационной фасадности всех представительских органов власти.

Интернет-технологии как средство построения «Государства  сетевого народовластия»*

Три тысячи лет, начиная с греческих полисов, совершенствовалась представительная демократия, все дальше и дальше уходя от идеалов прямой демократии, все в меньшей и меньшей степени оставаясь народовластием. Это  было обусловлено технологическими ограничениями. Так как примерно до 2005 года нельзя было предложить никакую другую социально-технологическую альтернативу,  человечеству ничего не оставалось, кроме как принимать представительную демократию со всеми ее институциями, к которым мы к тому же так привыкли.

Однако после изобретения в  интернете социальных сетей такая технологическая альтернатива появилась. Она позволяет нам вернуться к прямой демократии на новых технологических основах. Возможность каждого человека принимать непосредственное участие в прямой демократии, кликая мышкой по субботам и воскресениям в течение получаса в компьютерных политических игрушках, входит в нашу повседневную жизнь, и в ближайшем будущем позволяет нам полностью переформатировать  всю общественную жизнь.

Но готово ли человечество к такому шагу? Психологи давно доказали, что игровая активность человека — это подготовка его к будущей осмысленной деятельности. В наше время сотни миллионов людей чаще  или реже, но уже  играют в компьютерные игры. Несмотря на то, что наибольший успех имеют пресловутые «стрелялки», значительный интерес вызывают и стратегические игры, в той или иной степени являющиеся вариациями «Цивилизации». В рамках таких игр участник оказывается в положении руководителя государства или армии и должен принимать решения по широкому спектру вопросов, причем делается это на основании выдаваемой компьютером информации и оформляется путем нажатия одной из предлагаемых клавиш.

Кроме того, существует особый сегмент многопользовательских онлайн-стратегий, в том числе и политических. В них игрок фактически становится гражданином виртуального государства и в рамках игры ведет, в несколько упрощенной форме, обычную социальную жизнь — платит налоги, избирает, избирается, участвует в обсуждениях, воюет, работает и т.д.

При всей спорной ценности такого рода досуга несомненно одно: такие игры уже сейчас готовят человечество к политической системе ближайшего будущего. В первом приближении предлагаемая нами модель «Государства сетевого народовластия» — это смесь социальной сети и интерактивной политической стратегии в реальном времени.

Таким образом, современное нам общество вплотную приблизилось к тому, чтобы обрести все те качества и возможности, которых ему не хватало всю предыдущую историю. Сейчас главное — это осознать, что многие привычные нам атрибуты и процедуры отнюдь не необходимы, ибо порождены не их внутренней обусловленностью, а внешним техническим несовершенством.

Интернет как средство коммуникации максимально приближает гражданина к власти — как в части возможности выявления воли гражданина, так и в части возможности контроля за её деятельностью. Так как сеть – это сообщество большого количества автономных недоброжелателей власти, готовых рассматривать каждого ее представителя под лупой, она выдвигает качественно новые требования и к политикам. Любая его глупость будет порождать эхо в сети в виде бесчисленных цитат, роликов и коллажей.

О том, что Владимиру Зеленскому необходимо сделать  IT-технологии средством по   уничтожению  монополии на власть глубинного (теневого) государства, превращая его в нормальное цивилизованное публичное государство, схематически описал в своей последней статье Сергей Гайдай.

«Зеленский уже говорил о диджитализации государства и народовластии. Именно это и нужно сейчас предложить украинцам. Только не в виде новых малопонятных слов, а в конкретном алгоритме. Сразу после инаугурации Владимир Зеленский может представить в парламенте новый избирательный кодекс, который переведет нашу выборную систему в систему онлайн-голосования. Это резко изменит политическую реальность в стране и принесет множество выгод большинству украинцев… Система онлайн-голосования резко изменит баланс в пользу социальной справедливости для большинства граждан». – подчеркивает известный украинский политтехнолог.

С этим утверждением трудно не согласиться. Но есть одно существенное НО: Блокчейн и онлайн платформа для голосования, конечно же приближают народ к управлению государством посредством проведения регулярных референдумов, опросов, поддержки народных инициатив по наиболее значимым для общественной жизни вопросам и отзывом скомпроментировавших себя политических и государственных деятелей, чиновников,судей и прокуроров, однако не ликвидирует те недостатки «прямой демократии» по сравнению с «политейю», о которых писали ещё Аристотель, Полибий и Цицерон.

В качестве  иллюстрации этого тезиса   можно вспомнить пример двукратного избрания мэром Киева Леонида Черновецкого (в апреле 2006 года и в мае 2008 г.). Он, как известно, победил благодаря голосам столичных пенсионеров, которых в течение нескольких лет подкармливал в своих столовых и  зомбированных Сандеем Аделанджи прихожан «Посольства Божьего». Аналогичная ситуация с регулярным избранием народными депутатами по одним и тем же округам  Константина Жеваго, Андрея Деркача, Антона Яценко и ряда других токсичных для общества  мажоритарщиков. Они постоянно материально «окучивают» проживающих в их феодальных вотчинах граждан.

Кто-то может сказать, что это примеры локальные, а в масштабе всей страны, особенно после перехода к пропорциональной системе выборов и внедрению системы «Онлайн голосования» данная ситуация станет невозможной. Очень сомневаюсь, ведь «в руках» украинских олигархов огромные финансовые ресурсы, которые позволяют им нанять лучших специалистов для перефарматировки последних технических инноваций для нахождения нужных лазеек и «работы» системы  «Онлайн-голосования» на выборах и референдумах в их интересах.

Да, переход с помощью IT-технологий  к «прямой демократии»  может помочь новой власти  трансформировать олигархический режим псевдодемократии в цивилизованную  западную модель демократии того или иного образца. Но это не решит очень актуальную на сегодня  для нас проблему обеспечения эффективности государственного управления в условиях продолжающейся войны на Востоке страны, внутреннего раскола общества, разгула коррупции  и других цивилизационных и геополитических вызовов современности.

На наш взгляд, это позволит сделать социально иновационная разработка и  практическое внедрение  в Украине новой политической системы на принципах  аристотелевской «политейи».

К чему стремиться: к «прямой демократии» или «политейи» посредством онлайн-голосования?

Аристотель, как известно, писал о шести видах  государственного устройства, сгруппированных по двум симметричным триадам: «правильные» формы — царская власть (басилейя), аристократия, полития; «неправильные», извращенные — тирания, олигархия, демократия. Знаменитый древнегреческий философ считал демократию несправедливой конструкцией власти, потому что, в отличие от политейи – как правления большинства, избранного на основе определённого ценза и заботящегося о всеобщем благе – демократия есть правление неимущественного большинства ради собственного блага и интересов.

Демократия по мнению Аристотеля предполагает осуществление народом в целом всей полноты своей власти, и тем самым – управление каждым человеком и группой. Политейя – определение меры участия любого человека и группы, составляющей народ, в самоуправлении политической системой в целом.

Аристотель при анализе преимуществ и недостатков различных видов государственного устройства тщательно учитывал психологическую переменную в контексте обсуждения лучшего из них, представляющего собой соединение олигархии и демократии в обществе, в котором преобладают средние классы, либо в смысле их относительной многочисленности в сравнении с богатыми и бедными, либо, по крайней мере, в смысле достаточности их численности для поддержания равновесия власти.

Такая политейя, в основе которой — сочетание смешанного правления и преобладания среднего класса, — вероятно, будет отличаться «равновесием несоединимых составляющих» гражданской культуры: своего рода умеренным политическим участием, внушающим сдержанность политическим вождям и правительственным чиновникам; политической вовлеченностью, не являющейся ни вполне прагматичной, ни чисто эмоциональной; формой включенности в политический процесс, которая, будучи динамичной, подчиняется общепризнанным нормам гражданского единства.

На сегодняшний день наиболее близко приблизилась к режиму «политейи» политическая система Швейцарии. Современная политология определяет её как консоциативную, или сообщественную, демократию. Более детально о  швейцарской политической системе рассказали в своей недавней статье на «Хвыле» Наталья Глоба, Владислав Оленченко и Владимир Шимальский.

* P.S. В данном разделе использованы материалы ФБ-группы «Спильный проект», координатором которого являлся Александр Тертичный.

Подписывайтесь на  канал автора в Telegram,  «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook