Китайские и российские реформы. Сравнительный анализ

Первое. Россия и Китай – это страны, сравнительный анализ реформирования которых вполне корректен. Это великие державы, постоянные члены Совета безопасности ООН, имеют самую большую в мире сухопутную границу. Обе они в свое время взяли в качестве руководства к действию марксизм-ленинизм и имели продолжительный период тесного сотрудничества. Несмотря на принадлежность к разным типам цивилизации, их народы имеют и немало общего в менталитете.

Второе. Перед началом реформ у каждой из стран были свои естественные преимущества, рациональное использование которых облегчало им их проведение или, напротив, затрудняло, если не учитывался этот фактор. Сильной стороной дореформенной России, по сравнению с Китаем, были несравнимо более мощная промышленная база, научно-технический потенциал, практически поголовно грамотное и урбанизированное население, высокий процент людей с высшим образованием и огромная ресурсная база. Но научно-технический потенциал был задействован слабо, а доходы от экспорта сырья не были использованы для модернизации экономики. 

Сильной стороной Китая было то, что, избрав градуалистский путь модернизации, его руководство во главе с Дэн Сяопином не допустило распада страны и сохранило существующую государственность. Сохранило оно и правящую партию, избавляя ее от не прошедших испытания жизнью положений научного социализма, меняя ее социальный состав и превращая а мотор проведения, по сути, буржуазных реформ под социалистическими лозунгами

Преимуществом Китая был огромный потенциал крестьянства, скованный коммунами. После того, как земли коммун были переданы в семейный подряд, Китай в считанные годы полностью обеспечил себя продовольствием. Тем самым не только была решена извечная для Китая проблема голода, а промышленность получила нужное сырье. Китайцы поверили в то, что новые власти избрали правильный путь развития. Руководители  КНР умело использовало фактор наличия огромного резервуара дешевой, трудолюбивой и неприхотливой рабочей силы, многовековые навыки торговли и ремесла сограждан, выгодное географическое положение и развитую систему коммуникаций прибрежных районов, где появились первые свободные экономические зоны (СЭЗ). Огромную роль в успехе китайских реформ, особенно на первоначальном этапе, сыграли китайские общины (хуацяо).

Третье. В Китае была выработана собственная модель реформ. При этом был обобщен мировой опыт, включая наш НЭП, реформы Косыгина, реформы в Венгрии, реформы в странах, названных «новыми индустриальными». Дэн Сяопином была поставлена задача проводить реформы так, чтобы жизненный уровень народа постоянно повышался и ни в коем случае не снижался, что и происходило на деле. Был сделан упор на  создания новой экономики, доводя инвестиции до 45% и более, а приватизация или акционирование созданной ранее госсобственности были отложены на будущее. Китайские руководители нашли умелое сочетания плана и рынка, проводили научно обоснованную промышленную и финансовую политику.

Реформирование России началось по модели, разработанной в США и реализованной командой Е. Гайдара–А. Чубайса при активном участии американских советников во главе с профессором Джеффри Саксом и под присмотром МВФ. Основными ее составляющими стали отпуск цен, быстрая приватизация и либерализация внешнеэкономических отношений. Это модель рыночного фундаментализма, отрицающая индикативный план и промышленную политику, ибо основана на максиме Адама Смита, что рынок сам все расставит по местам. Она в принципе не подходит для стран переходного периода. Тем более для такой огромной и разной по уровню развития регионов страны, как Россия, в которой к тому же насчитывались сотни градообразующих предприятий. В данных условиях применение монетаристских подходов вело не к трансформации нерыночной экономики в рыночную, а к ее разрушению. В отличие от установок китайских реформаторов, российские реформаторы считали, что за реформы обществу надо платить.

Разные модели развития дали и разные результаты. В Китае за первые 30 лет реформ ВВП увеличился в 15 раз, а промышленное производство – более чем в 20 раз. Внешнеторговый оборот вырос более чем в 100 раз. Совершена индустриализация и создана мощная база для решения поставленной ХУ11 съездом КПК (2007 г.) задачи превратить Китай из «мировой фабрики» в «фабрику знаний» и к 2020 году повысить собственный инновационный потенциал с 15-20 % до 75-80 %. За эти же годы примерно в 10 раз выросли доходы китайских граждан и в 15 раз уменьшилось число людей, находящихся за чертой бедности. Китай сравнительно легко перенес кризис. В 2009 году рост ВВП составил 9,2%, а в 2010 году – 10,3%, а объем ВВП достиг 6,27 трлн. долларов. В переводе на паритет покупательной  способности (ППС) это составляет, по данным МВФ, 10,1 трлн. долларов.

В России, как известно, резкое падение ВВП и производства произошло уже к концу 1992 года, второе падение того и другого случилось в 1998 году и лишь в 2007 году был достигнут дореформенный объем ВВП. Однако с наступлением мирового финансово-экономического кризиса в 2009 ВВП упал на 7,9%, а продукция обрабатывающей промышленности  примерно в два раза больше. В 2010 году рост ВВП составил 4%, а его объем — 44,5 трлн. рублей, что около 1,5 трлн. долларов и что ставит Россию по этому показателю на 11-е место в мире. По целому ряду важнейшим показателей развития Россия оказалась отброшенной в далекое советское прошлое. Что же касается качество жизни большинства россиян, то оно хуже, чем было в советские времена.

Четвертое. В Китае велика роль науки и высокий престиж ученых. Важное место в стране занимают три академии – Академия наук КНР, Академия общественных наук и Академия инженерных наук. Каждая из них разрабатывает проекты в своей области, но практически все крупные проекты в сфере экономики проходят экспертизу во всех трех академиях. Расходы на НИОКР в КНР каждый год увеличиваются на 15-20%, приближаясь к 2% ВВП. Потери в сфере образования и науки в годы «культурной революции» (1966-1977 гг.) компенсировались за счет массовой подготовки специалистов в лучших университетах стран Запада и в первую очередь США.

{advert=7}

В России наука за годы реформ понесла тяжелые потери и продолжает их нести. Расходы на НИОКР едва достигают 1% ВВП и не увеличиваются, а уменьшаются. После начала кризиса неприкосновенными бюджетными статьями остались расходы на развитие спорта  и имиджевые проекты, а расходы на науку были урезаны. Престиж ученого в стране еще никогда не был таким низким, как ныне. Российский ученый получает во много раз меньше, чем его западный коллега, и меньше, чем китайский ученый, и работает, как правило, на старом оборудовании. Все это способствует «утечке умов» и грозит стране дезинтеллектуацией. В отличие от Китая, Российская академия наук фактически отстранена от разработки проектов развития страны – этим занимаются чиновники, в лучшем случае опираясь на ученых либеральной школы. 

Пятое. В Китае социальным идеалом является построение «социализма с китайской спецификой», а его промежуточной фазой — создание общества средней зажиточности (сяокан). Национальная идея, которая не афишируется, но осознается китайцами и служит для них мощным стимулом в тяжелой борьбе за быстрый прогресс страны, — это вернуть Поднебесной могущество, которое она потеряла в первой половине Х1Х века.

Российские власти не предложили стране социального идеала, а попытки создать объединяющую общество идею потерпели крах. Трудно консолидировать общество, в котором существует глубокая пропасть между богатыми и бедными, разлито чувство социальной несправедливости, режет глаз мздоимство чиновников, царит не закон, а произвол. Культ денег, активно пропагандируемый многими СМИ, не может стать объединяющей общество идеей.

Шестое. В Китай активно идет иностранный капитал, объем которого в 2010 году составил 100 млрд. долларов. Что является результатом как умения создать благоприятный инвестиционный климат, так и наличия многочисленных сфер выгодного приложения капитала, поскольку в стране  имеет место грандиозное строительство.

Из России, напротив, уходит капитал, чему не препятствуют власти, имея на то, очевидно, какие-то свои соображения. Так, утечка капитала в 2011 году оценивается в 80 млрд. долларов. Нет твердой гарантии частной собственности, не создан благоприятный инвестиционный климат, нет и выгодной сферы приложения капитала, поскольку единственной крупной стройкой в стране является «сочинский проект». Это не позволяет накапливать средства для инвестиций, которые, чтобы страна наверстывала упущенное, должны были бы составлять не менее 30 % по отношению к ВВП. На деле они в полтора-два раза меньше, да и то в лучшие годы и идут в основном в ТЭК.

Седьмое. Россию душит коррупция, оборот которой оценивается в 300 млрд. долларов. В результате практически любая стройка в стране обходится примерно в два раза дороже, чем в странах Запада, и во много раз дороже, чем в Китае. Коррупция приобрела системный характер и нынешнему правящему классу с ней трудно справиться, хотя при президенте Дмитрии Медведеве она несколько уменьшилась. И в Китае до конца не истреблена коррупция, однако она не имеет наших масштабов и борьба с нею ведется беспощадно, не взирая на статус коррупционеров.

Восьмое. Представительная демократия для китайцев пока не является ни вопросом повестки дня, ни приоритетной ценностью, для них важнее «хэ» — согласие, или гармония между людьми. В конфуцианстве как важной составляющей духовной жизни китайцев заложен отсутствующий в русском национальном сознании сдерживающий произвол властей фактор: если правитель не служит интересам народа, то он вправе его свергнуть. Притом что элита очень боится хаоса, который почти сто лет не покидал Китай. Но можно предположить, что как только КНР достигнет уровня развития конфуцианских по культуре Тайваня и Южной Кореи, то она тоже пойдет по их стопам. Но, скорее, и демократия в КНР будет с китайской спецификой, как и искомый общественный строй, который, можно предположить будет восточным вариантом «скандинавского социализма». Притом что уже сейчас в Китае на местном уровне (волость, уезд) апробируются выборы в органы власти на альтернативной основе. Возродилась и активность Народного политического консультативного совета Китая, в который входят 8 небольших партий, принимающих руководящую роль КПК. В первые годы существования КНР НПКСК играл роль парламента.

Жесткая же властная вертикаль в России душит здоровое развитие, причем не только в общественной жизни, но и в сфере экономики, культуры и т.д. Именно отсутствие реальной политической конкуренции, реальной свободы СМИ и реально свободных выборов не позволило ей воспользоваться огромными доходами от экспорта сырья для развития реального сектора экономики и инфраструктуры.

Девятое. Несмотря на то, что реформирование России и Китая пошло разными путями, мы и сейчас могли бы немало ценного позаимствовать у своего успешного восточного соседа. Например, в создании более благоприятного инвестиционного климата; в избавлении бизнеса от произвола бюрократов и силовиков; в борьбе с коррупцией; в развитии инновационной сферы и т.д.

Десятое. Между Россией и Китаем установились добрососедские, партнерские отношения, чему можно только радоваться. Грубо говоря, мы нужны Китаю, и Китай нужен нам. Но проблем в наших отношениях немало и скорее их будет еще больше, когда Китай реально превратится во вторую в мире сверхдержаву. Поэтому в национальных интересах России иметь конструктивные отношения как с Китаем, так и с Западом и в первую очередь с Соединенными Штатами.

И последнее. Заглядывая в будущее, можно предположить: Китай, несмотря на стоящие перед ним огромные трудности (перенаселенность, дефицит ресурсов, большой разрыв в доходах городских и сельских жителей, процветающих и слаборазвитых регионов и т.д.) будет еще как минимум лет десять развиваться быстро – допустим, не 11-12% прироста в год, что вело к перегреву экономики, а, скажем, 7-8 %. Китайская модель развития показала способность к модификации по мере изменения обстоятельств. Уменьшение экспорта в переживающие спад производства развитые страны компенсируется его увеличением в развивающиеся, а также боле активным развитием собственных регионов. На наших глазах Китай переходит от экстенсивной модели развития к интенсивной, или инновационной. Нет пока видимых причин для сбоя в быстром развитии КНР.

Россия находится в более трудном положении. Все наше благосостояние держится на доходах от экспорта энергоносителей. Если они кончатся или потеряют в цене раньше, чем мы создадим новую экономику – а на это может уйти не меньше 20 лет, причем при самых благоприятных условиях – то катастрофического сценария развития страна вряд ли избежит. Ученые Института прикладной математики РАН во главе с заместителем его директора д-ром физико-математических наук Г.Г Малинецким такой сценарий считают неизбежным, если не сменится нынешняя экономическая политика государства. Примерно такой же точки придерживаются и многие другие ученые РАН.