Главное событие 2011: битва с финансовым безумием

Борьба за обуздание финансового сектора является подоплекой целого ряда событий как нынешнего, так и прошлого года. Началом этой борьбы можно считать «День гнева» – 29 сентября  2010, когда на улицы европейских городов вышли миллионы людей, требуя положить конец порочной политике многомиллиардных вливаний в финансовый сектор ценой сокращения рабочих мест, урезания зарплат и пенсий, драконовских сокращений расходов на социальные нужды. Недавно завершившийся саммит ЕС, на решения которого британский премьер наложил вето, это еще один этап. Однако появление дуэта «Меркози», хотя и было высмеяно прессой финансовых кругов, вызвало у них немалую тревогу – прежде послушные европейские лидеры направились явно «не туда», и вместо того, чтобы еще раз хорошенько подавить из населения деньги и отдать их финансистам, заговорили о совсем других вещах.

Что такое FTT?

Так что же это за зверь такой, этот FTT? Это всеобъемлющий налог на финансовые операции. Его предтеча – «налог Тобина», предложенный в 1972 году нобелевским лауреатом Джеймсом Тобином, после того, как Соединенные Штаты отказались гарантировать золотое содержание доллара. Изначально налог Тобина предлагался для обложения операций по обмене валют: при каждом обмене валюты государство взимает небольшой процент, скажем, 0,5% от объема операцииг. Это позволяет предотвратить быстрые, краткосрочные спекуляции при колебаниях курсов валют.

Идея не нова. Сам Тобин признавал, что почерпнул ее из работы Кейнса. Вокруг идеи подобного налога возникла дискуссия – что может дать подобный налог, уменьшит ли колебания на рынках, и какова его оптимальная величина. Сам Тобин предлагал величину налога порядка 0,5-1%. Другие экономисты предложили сделать его вдесятеро, или даже в сто раз меньше. Другие и вовсе доказывали, что сама идея данного налога порочна, и каким бы малым он ни был, от него будет только вред. Возник спор и о целях введения налога, то есть его регуляторной функции: способен ли он успокоить рынки и сократить финансовые спекуляции? Вся «фишка» налога в том, что он столь мал, что едва ли задевает чьи-то интересы, кроме финансовых спекулянтов, которые торгуют валютой и деривативами в автоматическом режиме, с помощью специальных программ, прокручивающей деньги по сотне раз на дню, и играющих на незначительных колебаниях – в таком случае налог накапливается и «съедает» прибыль.

И наконец, встал вопрос о технической стороне вопроса – как взимать этот налог? Долгое время это было неясно, пока в январе 2010 группа исследователей не прояснила этот вопрос, воспользовавшись опытом Бразилии, и ряда других стран, где данный налог (в той или иной форме, например, т.н. «stamp duty» в Британии) уже применяли на протяжении нескольких лет.  Как оказалось, никаких проблем тут нет, скорее наоборот – взимать этот налог в электронном виде гораздо проще, чем обычные налоги. Когда деньги представлены в электронном виде и проходят через биржу, то процент снимают централизованно.

Учитывая то, что 80% мировых финансовых трансакций осуществляются всего в полудюжине мировых центров (Нью-Йорк, Лондон, Токио и др.), идея введения его в глобальном масштабе выглядит, в принципе, вполне осуществимой. Если же вспомнить о колоссальных объемах финансовых спекуляций, составляющих триллионы долларов в сутки – то и весьма желательной идеей, способной принести сотни миллиардов долларов.

FTT – идея, которая созрела

Идея введения налога, который обуздает финансовых спекулянтов, и восстановит утраченный баланс реального и финансового секторов созрела уже давно. Еще в 1999 году (то есть после азиатского кризиса, и до кризиса «дот-комов», который сегодня кажется почти опереточным), парламент Канады проголосовал за «введение налога Тобина совместно с мировым сообществом». Хотя никакой законной силы постановление не имело, добиться его было непросто. В течение нескольких месяцев группа общественных организаций собирала подписи под петициями и бомбила парламент письмами с призывом покончить с финансовыми спекуляциями. Уже тогда было очевидно, что мировая финансовая сфера превратилась в глобальное казино, где крупные игроки постепенно поглощают капиталы тех, что помельче, причем безо всякой пользы для общества.

Объемы торгов колоссальны – в 1999 году они уже составляли 1,5 триллиона долларов в сутки, причем 95% из них – это игра на колебании валютных курсов через куплю-продажу «свопов», «фьючерсов» и «форвардсов», то есть деривативов.

{advert=4}

Еще тогда идею введения налога поддержало множество организаций, профсоюзов, партий и ряд парламентов стран, имеющих крепкий реальный сектор экономики: Аргентины, Австрии, Франции, Бельгии, Германии, Испании, Бразилии, Финляндии и других.

Свое слово с трибуны ООН в 2000 году сказал Фидель Кастро, заявив, что если ООН одобрит такой налог, то организации больше не придется зависеть от доброй воли своих членов, и она будет иметь бюджет в триллион долларов. «Учитывая крайнюю серьезность и неотложность существующих проблем, которые стали реальной угрозой для выживания человека как биологического вида на планете, это нужно сделать раньше, чем будет поздно».

Тогда слова Кастро вызвали раздражение в Вашингтоне. Однако сегодня, когда на Уолл-Стрите, да и по всей Америке стоят палаточные городки и бушуют многотысячные демонстрации, требуя, ни много ни мало, покончить с капитализмом, идея введения налога выглядит вполне умеренной и реалистичной. В Европе налог поддерживает 80% населения

Вопрос в том, кто первым бросит в банкиров камень? Кто возьмется подготовить и проталкивать законопроект, ранее для Америки немыслимый? На Уолл-Стрите идею «робингудовского» налога воспринимают, мягко говоря, негативно, если не сказать – с ненавистью. Но как ни удивительно, такие герои нашлись.

Тихие американцы

В декабре 2009 конгрессмен из Орегона Питер Дефацио предложил Билль под звучным названием «Пусть Уолл-Стрит заплатит за восстановление Мейн-Стрит», где предлагалось ввести 0,25% налог на куплю-продажу акций и 0,02% на торговлю деривативами.

Тогда дело не пошло, и вот, спустя два года в октябре 2011 неугомонный Дефацио уже вместе с сенатором Томом Харкиным предложили другой законопроект, получивший код S.1787 – ввести единый налог в размере 0,03% на все финансовые трансакции. По мнению авторов, размер налога столь мал, что он никак не заденет интересы уважаемых пенсионных фондов и малого бизнеса, и будет невыгоден одним лишь спекулянтам. При этом налог способен приносить по 35 миллиардов долларов в год – сумма приличная даже в масштабах Америки, хотя и ничего не решает: администрация Обамы накапливает такой долг всего за 9 дней.

Как сказал Харкин, в интервью «The Huffington Post», «Билль вызвал определенный интерес в Белом Доме, и я надеюсь, что президент обратит внимание на него». «Нам не сказали да, но и не сказали нет».

Как пишет «Хаффингтон пост», несмотря на некоторую внутреннюю оппозицию в администрации президента, в первую очередь со стороны главы Казначейства Тимоти Гейтнера, налог может оказаться идеей, чье время пришло. «Люди очень, очень, очень злы на Уолл-Стрит», сказал Дефацио. «Уолл-Стрит разрушил реальный сектор экономики Соединенных Штатов через свои игры и ненасытность. Его воротилы уже порядочно нажились. Никто из них не посажен в тюрьму, и они собираются делать это снова и снова».

Популярность налога на финансовые спекуляции, иначе называемого «налогом Родин Гуда» постоянно растет, и в их числе уже не только многотысячная армия активистов движения «Займи Уолл-Стрит», но и такие респектабельные личности как Билл Гейтс, Сорос, экс-вице-президент Эл Гор, ветеран американской политики Ральф Найдер, Папа Бенедикт XVI и архиепископ Кентерберийский.

По мнению некоторых вашингтонских аналитиков, администрация прекрасно понимает, что возможностей пополнить бюджет и набрать очки перед избирателями не так много, но и не желает ссориться с Уолл-Стритом, предпочитая грести с него деньги как можно дольше.

На сегодняшний день, администрация официально не поддерживает налог. Вместо этого была выдвинута другая идея: «платеж финансовой ответственности». Этот платеж гораздо более куцый даже по сравнению со скромным налогом, предложенным Дефацио и Харкиным, и может принести только 50 миллиардов. Он должен был взиматься не за трансакции, а за сам факт существования финансового учреждения, преследуя регуляторные цели. «Был» – потому что уже успел провалиться в Конгрессе.

Признаки того, что можно считать смягчением отношения администрации к робингудовскому налогу, появились недавно. Глава казначейства Тимоти Гейтнер, который раньше был категорически против налога, на саммите «Большой двадцатки» в ноябре сказал, что хотя Соединенные Штаты и против налога, они не возражают, чтобы его ввели другие страны.

И это не просто игра словами. Весь этот год прошел под знаком осознания того тупика, в котором оказался западный мир – какие бы деньги ни вбрасывались в финансовый сектор ради «спасения банков», они проглатывали сотни миллиардов «бейлаута» за «бейлаутом», словно сказочное морское чудовище – и хотели еще, а экономика так и оставалась в упадке. В то время как прибыли банков растут, а бонусы управляющих взлетают до небес (за последние три года они выросли на 36%), массы населения выходят на улицы, потому что их зарплаты тают на глазах. Где же выход из тупика?

Пакт Саркози-Меркель

8 марта 2011 Европейский парламент принял постановление, которое ведущие мировые СМИ предпочли не афишировать, одобрив идею FFT, причем с впечатляющим большинством голосов: 529 против 127. Вообще-то налоги не относятся к сфере его компетенции, это сфера исполнительной власти, но это решение имело определенное политическое значение.

{advert=6}

Нельзя сказать, что руководство Евросоюза встретило это заявление с энтузиазмом. Алгирдас Семета, еврокомиссар по налогам, ранее известный своим неолиберализмом, заявил, что «это не вариант». Однако уже осенью господин Семета стал ярым сторонником нового налога – и это четкий показатель изменения позиции в руководстве ЕС.

Все лето и начало осени Европейская Комиссия носилась с идей выпуска «евробондов», то есть своего рода квазиденег, пока не поняла, что это все равно что наращивать борта в тонущем корабле – не логичнее ли заделать пробоину?

Решающим стало возникновение негласного пакта Саркози-Меркель, который некоторые журналисты уже прозвали «Меркози». Как правило, саммиты ЕС окутывает густой информационный и пропагандистский туман, за которым довольно трудно разобрать суть происходящего. В большинстве случаев эта суть не слишком отличается от встреч старых друзей, и выяснению, кто сегодня будет платить за выпивку, однако саммит 9 декабря в Брюсселе стал исключением из правил. 28 сентября Европейской Комиссией был опубликован проект директивы, где говорились золотые слова. «Общим заявлением в публичных дебатах является то, чтофинансовый сектор должен взять на себя справедливую долю издержек из-за финансового кризиса. Государства-члены в индивидуальном порядке обещали поддержать финансовый сектор в целом на 4,6 триллиона евро (39% ВВП 27 членов ЕС в 2009 году). Это усугубило ситуацию в общественных финансах и такая ситуация неустойчива с фискальной точки зрения, ложась тяжелым бременем на нынешние и будущие поколения».

Документ предлагает две  возможности – ввести налог на финансовые трансакции (FTT), и налог на финансовую деятельность (FAT). Как утверждается, это будет приносить 57 миллиардов евро ежегодно. Налог планируется ввести с 1 января 2014 года.

Здесь надо сделать оговорку: оценка в 57 миллиардов – весьма приблизительная. Налог может принести и гораздо больше, до 400 миллиардов, как говорится в документе, хотя дать точный прогноз очень трудно.

Проект директивы, это, конечно, впечатляющий сдвиг, ставший результатом многолетних усилий десятков тысяч людей – активистов, экономистов, профсоюзных деятелей, наконец, огромных толп людей, едва ли не ежедневно выходящих на улицы европейских городов с плакатами или томящихся на улицах в палаточных городках. Но это всего лишь проект, который еще нужно протащить через колеса гигантской бюрократической машины Евросоюза.  И вот тут, как в сказке, когда добру-молодцу на помощь приходит черт, на свет явилась «сладкая парочка» Меркель-Саркози, ставших довольно активно продвигать идею FTT.

Их мотивация понятна: с введением FTT поступлениями от него будет распоряжаться руководство Евросоюза, получив (впервые!) самостоятельный источник доходов, независимый от национальных правительств. Источник, по надежности подобный отечественному НДСу, и с не меньшими возможностями получения «откатов» (если будут заранее созданы лазейки в законодательстве). Кроме того, можно будет решить и множество других вопросов, решения которых давно требует промышленность (она в Европе еще сохранилась), да и порядочно обозленное население.

Вообще говоря, в Евросоюзе достаточно и других бед, помимо финансовой дыры в трюме. Они и послужили «дымовой завесой». Так на свет была вытащена идея «нового договора» о Евросоюзе, по которому страны-члены должны придерживаться «золотого правила» удержания бюджетного дефицита в определенных рамках, принятия решений не консенсусом, а большинством голосов, и многое другое.

Что именно? Об этом пока можно только догадываться, поскольку проект договора будет готов только в марте.

Впрочем, важнейшая идея договора – касающаяся укрепления финансового положения Евросоюза через введение FTT торчит так, что уши ее не спрячешь, что, в общем-то, и стало причиной демарша главного агента финансового центра Лондона, Сити – премьер-министр Британии Дэвида Кэмерона. Он заявил, что не согласен с предложениями Франции и Германии, и накладывает на них вето (не имеющее, в прочем, какой-то убийственной силы), поскольку «он не получил достаточных гарантий для Сити» (так и сказал!).

Демарш Кэмерона не стоит переоценивать. Его заместитель и партнер по коалиции, лидер либерал-демократов Ник Клегг выразил свое разочарование, и опасения, что Британия может оказаться в изоляции от Европы.

И не только он один. Судя по последним сообщениям, франко-германский энтузиазм привел в уныние ранее непоколебимо надменных обитателей Сити. И причина эта не только в цветущей физиономии Саркози, и кокетничающей с ним Меркель, а в том, что происходит вокруг них. Ведь как сказал еврокомиссар Семета, «нам нужно просто взглянуть на все эти демонстрации – в ЕС и по всему миру – чтобы увидеть, насколько сильно люди хотят, чтобы финансовый сектор сделал должный вклад в экономику и общество в целом».

По последним опросам, две трети населения Британии поддерживают новый налог, причем он популярен среди сторонников всех партий. И это понятно: в конце концов, идея налога FTT преследует вовсе не стремление к наживе, а то, на чем стоит мир – социальную справедливость. Исправление дикого, если не сказать – безумного положения, когда финансовый сектор уничтожает реальную экономику, используя фантастические преимущества электронной торговли и свободного создания квазиденег (свопов, фьючерсов, деривативов), вызревало долгие годы.

И вот – 2011 принес нам луч надежды на то, что в битве миллионов людей против миллиардных капиталов, разума против тупой алчности, победит разум и справедливость.

Автор является руководителем проет  «balbess.com»