Странности Военной доктрины Украины

Логика построения указанной нормативно-правовой базы состоит в следующем. Базовый документ в виде Стратегии национальной безопасности дает оценку состояния внутренней и внешней безопасности державы, формулирует стратегические приоритеты и цели в ее развитии на обозримую перспективу с указанием комплекса основных мер по их достижению, и является базой для развития всей системы национальной безопасности. Военная доктрина, в свою очередь, определяет военную политику державы, формулирует существующие и потенциальные военные угрозы и основные меры по их нейтрализации, и, как следствие, — определяет направления дальнейшего развития Вооруженных сил и всей сферы обороны государства.

Соответственно, уже исходя из Военной доктрины, разрабатываются документы, касающиеся строительства Вооруженных сил. По-другому быть не может: для того, чтобы решить, какая армия нам нужна, мы для начала должны понять, какие задачи она должна выполнять. Это азбучная истина. И тем более она важна в условиях, когда держава не располагает избытком ресурсов, — т.е. когда у нее нет возможности «экспериментировать», шарахаясь от одного образа Вооруженных сил к другому (заметим, эти «шарахания» на протяжении независимости Украины с перманентной реформой ее армии уже стоили державе миллиарды и миллиарды гривен).

То есть, если мы готовимся к масштабному вооруженному конфликту, то нам нужны многочисленные Вооруженные силы, в мирное время ориентированные на подготовку огромного числа резервистов, а в так называемый угрожаемый период – их быструю мобилизацию, укомплектование вооружением и военной техникой (находящейся в мирное время в составе Вооруженных сил), организацией всестороннего обеспечения. Если армия готовится к нападению, то необходимо развивать в первую очередь инструменты агрессии – воздушно-десантные войска, стратегическую бомбардировочную авиацию, ракетные вооружения с большим радиусом действия. Если главная угроза – возникновение пограничных или внутренних конфликтов, то ставка делается на небольшие Вооруженные силы с костяком в виде мобильных подразделений. И т.д. Грубо говоря, если вам нужно вбить мелкий гвоздь, вы берете небольшой удобный молоток, а если речь идет о разбивании валунов, то вам не обойтись без кувалды. Военная доктрина и призвана дать ответ, что стране нужно – «молоток» для филигранной работы или «кувалда» для массового уничтожения.

С приходом в Украине новой власти встал вопрос об изменении видения роли и места державы в регионе и на международной арене вообще. Вопрос принципиальный: по большому счету, кроме внешнеполитического курса и торгово-экономических связей, речь идет о видении военной организации державы, о структуре и размерах затрат на оборону, численности Вооруженных сил и их вооружении, а равно о гораздо более глобальном процессе – подготовке государства и, в частности, его экономики к мобилизации в случае угрожаемого периода.

Ведь, как общеизвестно, до прихода к власти Виктора Януковича подход к обеспечению обороноспособности Украины был принципиально другим. Украина рассчитывала на вступление в НАТО и получение гарантий коллективной безопасности. Это значит, что не было необходимости содержать многочисленные Вооруженные силы, а резерв для них можно было ограничить численностью 10-12 тыс чел (так называемый профессиональный резерв). Экономика державы также могла не готовиться к тотальному переходу на деятельность в условиях военного времени: гарантии коллективной безопасности освобождали от этого. Т.е. членство в НАТО хоть и было весьма дискуссионным вопросом для украинского общества, но давало четкий и ясный ответ на вопрос, как Украина собирается обеспечивать свою обороноспособность.

С начала 2010 года все стало не так. Завив о внеблоковости Украины и подписав закон «Об основах внутренней и внешней политики», Президент Украины принципиально изменил взгляд на вопрос обороноспособности. По логике вещей, изначально новый взгляд как раз и должен был быть зафиксированным в Стратегии национальной безопасности, затем – в Военной доктрине, и только потом – в более «узких» документах. Стратегия и Доктрина являлись бы базой для проведения в стране оборонного обзора, призванного оценить имеющиеся военные возможности и определить перспективный образ всей сферы обороны, исходя из взглядов нового руководства. По результатам же оборонного обзора и должны были появиться такие документы, как Стратегический оборонный бюллетень и Концепция дальнейшего реформирования Вооруженных сил Украины, которые бы детально расписывали ход дальнейшего развития Вооруженных сил (и всей военной организации державы) на стратегическую перспективу.

Что же происходило и происходит в Украине? В июле 2010 года Минобороны официально сообщило, что в МО Украины и Генеральном штабе Вооруженных сил Украины идет разработка Концепции дальнейшего реформирования Вооруженных сил Украины на период до 2015 года, причем отработка этого концептуального документа инициирована лично Президентом Украины. Согласно «официальной версии» Минобороны, Концепция определяет приоритетные направления реформирования Вооруженных сил Украины на период до 2015 года и направлена на обеспечение их максимальной эффективности и способности оперативно реагировать на потенциальные угрозы Украине, приведение состава и численности войск (сил) в соответствие с требованиями безопасности, провозглашенного внеблокового статуса Украины и возможностей государства относительно ресурсного обеспечения. Как сообщило МО, документом определен перспективный облик Вооруженных сил Украины на 2015 год, который предусматривает сохранение их трехвидовой структуры и достижения высокого уровня готовности к выполнению возложенных задач, оснащение исправными и частично модернизированными образцами вооружения и военной техники, обеспечение ресурсами, в том числе мобилизационными. Предусматривалось к 2015 году сократить численность личного состава Вооруженных сил Украины на 15-20%, избавиться от лишнего вооружения и военной техники, объектов инфраструктуры. Выполнение мероприятий Концепции планировалось осуществлять за счет общего фонда Государственного бюджета Украины в пределах расходов, которые ежегодно утверждаются Законом Украины “О Государственном бюджете Украины”. Эти расходы согласно проведенных расчетов, ввиду крайне ограниченных ресурсных возможностей государства, должны составлять не меньше 1% от ВВП, что является одними из самых низких в Европе. С наращиванием возможностей национальной экономики они должны постепенно повышаться до показателей, принятых в ведущих странах (1,6-2% от ВВП).

Это сообщение валило с ног. Держава в новых условиях концептуально не определила для себя угрозы, а армия уже начинает реформироваться с целью «способности оперативно реагировать на потенциальные угрозы Украине». Более того: в начале марта с.г. Кабинет Министров на своем заседании принял постановление «Об утверждении численности граждан Украины, подлежащих призыву на срочную военную службу, объема расходов для проведения призыва в апреле-мае 2011 года». Согласно этому документу, определена численность Вооруженных Сил Украины на конец 2011 года — 192 тыс. человек. Из них 144 тыс. — военнослужащие. Как мы упоминали, Концепцией предусмотрено до 2015 г сократить армию на 40 тыс. человек — до окончательного показателя в 160 тыс.

А ведь это странно. В середине апреля была принята Военная доктрина, которая только определила военные угрозы державе. А по линии Кабмина еще до этого уже решено, какая армия, в каком составе будет в Украине. Остается только догадываться, из каких соображений исходили авторы этих показателей. И остается вопрос: почему именно 192 тыс на конец 2011-го и 160 тыс в 2015-м? Почему, например, не соответственно 200 тыс и 400 тыс? Или 100 тыс и 50 тыс? Кстати,сли эти показатели ничего не значат, можно вообще сократить их до минимума в символичные пару-тройку тысяч, — глядишь, и для бюджета выгода. И самое главное: если Военная доктрина, как выясняется, не является ориентиром, поскольку украинское правительство прекрасно обходится без нее, то зачем она вообще нужна? Ведь куда проще заменить ее постановлением Кабмина, да и всех делов.

Но Концепцией история не ограничивается. Осенью был закончен оборонный обзор, а в декабре 2010 года было проведено последнее экспертное обсуждение еще одного важнейшего документа – Стратегического оборонного бюллетеня на период до 2025 года, который выстроил ориентиры в строительстве Вооруженных сил и их образ еще дальше – к 2025 году. Этот документ также был разработан задолго до появления Военной доктрины. Правда, он до сегодняшнего дня не принят, но еще до начала 2011 года прошел уже ВСЕ экспертные обсуждения и согласования со ВСЕМИ заинтересованными министерствами и ведомствами, о чем и рапортовало военное руководство.

Интересно, что сама власть вдруг поняла, что что-то в этом алгоритме не то. В том же декабре 2010 года Президент Украины подписал указ №1119 от 10.12.2010 г., согласно которому Военная доктрина должна утверждаться лишь после принятия СНБО Стратегии национальной безопасности Украины и введения ее в действие указом президента. В то же время, как известно, на данный момент Стратегия не утверждена (есть лишь проект этого документа, являвшийся приложением к Ежегодному посланию Президента Украины Верховной Раде). Но факт в том, что еще задолго до появления этих двух документов сфера обороны (а это – не только армия, но и оборонно-промышленный комплекс, и иные вооруженные формирования державы) де-факто получили ориентиры и видение своего перспективного образа, и принялись их во главе с Кабмином реализовывать – в частности, формируя планы призыва на военную службу, которые действуют уже сегодня.

Еще одна странность Военной доктрины – в ее безумной секретности. Подобные документы на стадии проекта в демократических, и даже условно-демократических странах проходят широкое экспертное обсуждение, презентуются общественности в виде проекта, но нынешняя украинская власть сделала из нее тайну, не спеша представить этот документ даже после его принятия (общественность, как известно, узнала о положениях Доктрины из СМИ, которые, в свою очередь, получили ее из каких-то анонимных источников в госструктурах).

Принятый документ такого рода ни одна держава мира не скрывает – этим она рассказывает своим гражданам, какие угрозы для страны существуют, а всему миру – то, что она эти угрозы осознает и готовится им противостоять. Но украинская власть почему-то испугалась рассказать о видимых ею угрозах и обществу, и мировой общественности. И это сильно попахивает какой-то державной паранойей.

Идиотизм ситуации в том, что перед принятием Доктрины, как мы указывали, был широко презентован Минобороны, обсуждаем экспертами и общественностью более «узкий» документ – проект СОБ-2025. Этот документ с цифрами, графиками, диаграммами и сейчас находится на официальном сайте МО Украины в открытом доступе. Понять это невозможно: держава открывает в мелочах, как и чем готовится противостоять военным угрозам, а сами эти угрозы тщательно скрывает. Логики в этом нет никакой.

И уж совсем непонятны некоторые положения новой Военной доктрины – если судить по тем данным, которые попали в СМИ. Заметим, что вся новая Военная доктрина выглядит несколько модернизированным ремейком предыдущей, с вписыванием положения о внеблоковости, и некоторых иных «нужных» положений. Модернизация эта не всегда впечатляет, — например, оборонный характер Доктрины ее авторы базируют на новоизобретенном ими принципе «достаточной обороноспособности». Ранее этот принцип в нашей военной науке назывался «оборонной достаточностью». Вот такая «революция в терминологии».

Невозможно понять, как классифицировать в качестве военной угрозы такое обозначенное в Доктрине положение, как «вмешательство во внутренние дела, которые осуществляются посредством информационного влияния… и моральной поддержки отдельных политических сил, общественных организаций с целью дискредитации государственной власти». Это сильно похоже на шантаж оппозиции и подготовку идеальной почвы для борьбы с любой критикой действующей власти. Как это сообразуется с демократией и свободой слова – сказать трудно.

Но есть в Доктрине и удивляющие моменты. Например (опять таки, по данным СМИ), согласно п. 19 ч. II военной доктрины («Военно-политическая обстановка и характерные черты современных военных конфликтов»), условиями для возникновения военного конфликта и предпосылками для использования против Украины военной силы являются такие действия других государств, как (помимо прочего): «вывод без согласования с Украиной из пунктов постоянной дислокации подразделений вооруженных сил другого государства, которые в соответствии с заключенными с Украиной международными договорами находятся на ее территории, а также намерения или действия по использованию этих подразделений против третьего государства или группы государств».

Здесь – прямой намек на Черноморский флот РФ, дислоцирующийся в Севастополе и Крыму, поскольку на сегодня, как известно, иных подразделений иностранных вооруженных сил на украинской территории нет. Но в данном случае Киев подобными положениями сильно рискует. Как показала грузино-российская война 2008 года, Россия стремится использовать свой ЧФ без всяческих согласований с украинской стороной. Согласно новой Военной доктрине Украины, такая ситуация является поводом для начала вооруженного конфликта между Украиной и РФ. Однако, надо полагать, на Банковой рассчитывают на то, что это положение удовлетворит позицию критиков «Харьковских соглашений», а с РФ всегда можно договориться – да и вообще, если сама власть не будет лезть на рожон, попробуй докажи, что тот или иной вывод подразделений ЧФ был проведен без согласования с украинской властью.

Автор является руководителем Центра военно-политических исследований