Во время дебатов между кандидатами в президенты США 10 сентября ведущий ABC News Дэвид Мюир задал вопрос кандидату от республиканцев Дональду Трампу: "Хотите ли вы, чтобы Украина победила в этой войне?" Трамп отказался ответить прямо. "Я хочу, чтобы война прекратилась," - сказал он. Когда Мюир повторил вопрос, Трамп снова уклонился: "Я думаю, что в интересах США завершить эту войну и просто покончить с ней."

Многие наблюдатели критиковали отказ Трампа выразить поддержку Украине в её войне против российской агрессии. Однако бывший президент далеко не единственный, кто отказывается прямо ответить на такой вопрос. Большинство американских экспертов по национальной безопасности, включая команду внешней политики президента США Джо Байдена, заявили, что хотят поражения России от Украины. Но они отказываются определить, что именно это означает, часто говоря, что это должна решать Украина.

Если надавить, большинство, вероятно, действительно определили бы победу так же, как её определяет Киев, в том числе в своем недавнем "плане победы": изгнание российских войск со всей территории Украины, включая Крым, и восстановление контроля над границами 1991 года. Для принятия такого определения есть веские основания. Самая базовая, хотя и не всегда соблюдаемая норма международного порядка, существующая около 400 лет, заключается в том, что границы должны уважаться. Территория не должна приобретаться путем угрозы или применения вооруженной силы. Это было одной из главных причин, почему США и другие страны объединились для защиты Южной Кореи в 1950 году и Кувейта в 1990 году.

Однако хотя такое определение желательно, оно в конечном итоге неработоспособно. В принципе, Украина могла бы освободить утраченные территории, если бы США и их европейские партнеры вмешались собственными силами. Но это потребовало бы отказа от непрямой стратегии, которую они выбрали в 2022 году. Это привело бы к огромным человеческим, военным и экономическим потерям. И это создало бы гораздо больший риск, поскольку означало бы войну между НАТО и ядерной Россией. По этой причине такая политика не будет принята.

Вместо того чтобы цепляться за невыполнимое определение победы, Вашингтон должен столкнуться с суровой реальностью войны и смириться с более правдоподобным исходом. Он все еще должен определять победу как сохранение Украиной суверенитета и независимости, свободы вступать в любые союзы и ассоциации по своему желанию. Но следует отказаться от идеи, что для победы Киеву нужно освободить все свои земли. Поэтому, продолжая вооружать Украину, США и их союзники должны сделать неудобный шаг и подтолкнуть Киев к переговорам с Кремлем, четко обозначив, как это следует делать.

Такой поворот может быть непопулярным. Потребуется политическая смелость, чтобы его осуществить, и осторожность при реализации. Но это единственный способ прекратить боевые действия, сохранить Украину как действительно независимую страну, дать ей возможность восстановиться и избежать катастрофических последствий как для Украины, так и для мира.

ЧТО ЕСТЬ И ЧЕГО НИКОГДА НЕ БУДЕТ

Для Киева возвращение к границам 1991 года военным путем недостижимо. Разрыв в живой силе и технике между Россией и Украиной просто слишком велик. История показывает, что для изгнания России из Крыма или Донбасса Украине понадобились бы силы примерно в три раза более многочисленные и боеспособные, чем у Москвы, а у России население как минимум в три раза больше и гораздо более мощная промышленная база. Российские оборонительные позиции хорошо укреплены, и она получила вооружение и техническую помощь от Китая, Ирана и Северной Кореи. Нет причин полагать, что со временем она не получит еще больше такой помощи. В октябре, в конце концов, Северная Корея углубила свое участие, направив тысячи своих войск в Россию для использования в военных действиях.

Между тем, Киеву нужна большая часть своих сил просто для защиты примерно 80 процентов украинской территории, которую он все еще контролирует. Они особенно нужны сейчас: в последние недели российские силы получили контроль над дополнительной территорией на востоке. Украина пытается создать более внушительный арсенал, но у нее мало возможностей для производства оборонной продукции. Её западные партнеры помогают, но не могут производить достаточно оружия и боеприпасов, чтобы дать Киеву все, что он хочет, выполняя при этом свои другие обязательства. США нужно достаточно оружия, чтобы помогать не только Украине, но и таким партнерам, как Израиль и Тайвань (а также обеспечивать себя). Вашингтон мог бы и, возможно, должен предоставить Киеву более совершенные системы и ослабить ограничения на их использование. Но нет такого переломного оружия или снятого ограничения, которое позволило бы Украине одновременно защищать то, что она уже контролирует, и освобождать то, чего не контролирует.

Многие аналитики отказываются публично признавать эти реалии, отчасти из-за опасения, что это придаст смелости России и деморализует Украину. Но формулировка невозможного определения победы создает свои собственные политические проблемы.

Например, это дало американским и европейским противникам — или, более великодушно, скептикам — предоставления Украине дополнительной военной помощи весомый аргумент. Запад, говорят они, тратит десятки миллиардов долларов на политику, которая имеет мало шансов на успех или вообще не имеет их, угрожая при этом снизить свою боеготовность в других театрах военных действий, где, по мнению некоторых аналитиков, затрагиваются более важные интересы США. "По сути, у нас нет возможности производить то количество оружия, которое нужно Украине для победы в войне", - написал в апреле кандидат в вице-президенты от республиканцев Джей Ди Вэнс. "Это оружие", - продолжил он, - "нужно не только Украине".

Не предлагая реалистичного определения победы, Запад также снижает давление на Россию, оставляя мало места для серьезной дипломатии. Каждый протагонист остается свободным преследовать свои максималистские цели. Это не означает, что Россия и Украина морально равноценны; это не так. Но без реальных дипломатических усилий Запада президент России Владимир Путин может утверждать, что его режим не является главным препятствием для прекращения войны, ссылаясь на отказ США и Европы вести переговоры. Результатом является меньшее международное и внутреннее давление на Кремль. Западные санкции против России широко игнорируются, и Путин все чаще приветствуется на крупных международных форумах, включая, например, октябрьский саммит БРИКС.

Между тем, продолжение войны опустошает Украину. Страна понесла более 300 000 потерь — ошеломляющее число, даже если это только половина потерь России. Ожидается, что украинская экономика вырастет только на три процента в этом году после сокращения примерно на 30 процентов в 2022 году. Продолжающийся конфликт делает невозможным начало серьезного восстановления, поскольку мало кто захочет инвестировать в структуры, которые снова могут быть превращены в руины. Это также увеличивает конечную стоимость восстановления, которая уже достигла по оценкам 500 миллиардов долларов. И бесконечные боевые действия делают несчастными украинских граждан, которые теперь страдают от регулярных перебоев с электричеством, вызванных российскими атаками на инфраструктуру Украины, и бессрочной военной службы, требуемой от многих украинских мужчин. Поэтому неудивительно, что украинцы все чаще покидают свое государство. Около шести миллионов из них теперь живут в других местах, и это число включает многих мужчин призывного возраста.

Короче говоря, Украина и ее сторонники проводят политику, которая вряд ли увенчается успехом, но наверняка будет дорогостоящей. Время не сделает ситуацию лучше. Усталость нарастает как внутри Украины, так и среди ее сторонников. Траектория войны ни желательна, ни устойчива.

Популярные статьи сейчас

"Монумент тупости и коррупции": Попенко рассказал, почему Подольский мост потерял свое значение

На три буквы: Зеленский жестко высказался по поводу агрессии РФ и сроков окончания войны

За 50 дней США сделают все, чтобы укрепить позиции Украины на поле боя - Салливан

Вслед за овощами и сливочным маслом: эксперт рассказал, как в Украине изменились цены на хлеб

Показать еще

Украинцы знают об этих фактах. Именно поэтому в октябре президент Владимир Зеленский представил свой "план победы". Но несмотря на сопутствующую шумиху, предложение Зеленского дает мало указаний на то, как Украина может преодолеть многие стоящие перед страной проблемы. План перечисляет гарантии безопасности и экономическую поддержку, которую хочет Украина, но не желаемый результат. В нем говорится, что "безумцы в Кремле должны потерять возможность продолжать войну", но не определяются никакие дипломатические цели, кроме того, что "Россия должна навсегда потерять контроль над Украиной и даже желание такого контроля". Другими словами, он не предлагает реалистичной стратегии, которую могут поддержать партнеры Украины. Это не план победы, а рецепт продолжения войны. Если союзники Киева отвернутся, это может оказаться рецептом поражения.

ИСКУССТВО ВОЗМОЖНОГО

Перспектива поражения Украины — или прекращения ее существования как действительно независимой страны, вне российского влияния — нанесла бы серьезный удар по международному порядку и европейской безопасности. Это увеличило бы угрозу со стороны России для других частей Европы, ослабило бы уверенность Запада и сигнализировало бы Китаю (и возможно Северной Корее), что у Запада может не быть способности и решимости, необходимых для отражения агрессии. Это ослабило бы норму против завоеваний. И это, конечно, было бы ужасно для украинского народа.

Однако существует альтернативная стратегия как бесконечной войне, так и поражению Киева. Она включает продолжающуюся западную поддержку Украины и противостояние России. Но она также требует прямого разговора с украинским руководством наряду с ограниченными стимулами для Москвы.

В основе такой переработанной стратегии лежит более скромное определение победы — но такое, которое все еще защищает фундаментальные западные и украинские интересы, отрицая при этом многие военные цели Путина. Целью должно быть сохранение Украины как независимой, суверенной и экономически жизнеспособной страны. Она должна быть свободна в выборе своей политической системы и руководства. Страна также должна быть свободна перевооружаться и поддерживать армию любого размера, какой пожелает, вступать в Европейский союз и принимать обязательства по безопасности от внешних сторон. Ей нужен экономический доступ к Черному морю.

Киеву не требуется 100 процентов своей территории для реализации этих целей. Но что же тогда нужно? Прежде всего, прекращение войны. Этот конец не требует постоянного урегулирования, которое решило бы все вопросы, разделяющие Россию и Украину. Действительно, на данном этапе этого не должно быть, поскольно любое чрезмерно амбициозное дипломатическое начинание наверняка потерпит неудачу. Вместо этого то, что нужно стране сейчас — это временное прекращение боевых действий, которое в значительной степени отражает текущие реалии на местах.

Для достижения этого США и их партнеры в Европе должны начать диалог с Украиной. Целью было бы убедить её руководителей принять это более скромное определение победы. Они должны сказать Киеву, что западную поддержку нельзя ожидать на текущем или близком к нему уровне без этого. Но они также должны дать железное обещание сделать все возможное, чтобы обеспечить Украину оружием на долгую перспективу. Большая часть этого оружия была бы предоставлена при условии, что оно будет использоваться в оборонительных целях, но определенные системы большей дальности могли бы использоваться Украиной против военных и экономических целей в России. Цель состояла бы в том, чтобы сигнализировать Москве, что она не победит на поле боя сейчас или в будущем и что она заплатит высокую цену за попытки. Дополнительные стимулы для Украины, вероятнее всего, будут найдены в экономической сфере.

Дипломатия будет проходить в две фазы. Первая фаза будет стремиться к достижению прекращения огня либо вдоль текущих линий боевых действий, либо с ограниченными корректировками, с буферной зоной, разделяющей двух протагонистов. Это прекратило бы кровопролитие и позволило бы Украине восстанавливаться. Это не требовало бы от страны отказа или компромисса по каким-либо её юридическим или политическим претензиям в отношении границ. Могло бы быть какое-то международное присутствие для мониторинга соглашения. В некоторых аспектах это могло бы быть смоделировано по образцу прекращения огня, которое поддерживает мир на Кипре в течение 50 лет.

Вторая фаза дипломатии началась бы сразу после завершения первой фазы. Эта вторая фаза была бы намного более продолжительной — возможно, длящейся десятилетиями, пока у России не появится пост-путинское руководство, заинтересованное в реинтеграции страны в Запад. Она бы рассматривала дополнительные договоренности, включая то, что часто называют вопросами окончательного статуса. Эта фаза могла бы включать территориальные передачи в обоих направлениях и определенную степень автономии для жителей Крыма и востока Украины. Она также включала бы создание гарантии безопасности для Украины, хотя история таких гарантий неоднозначна. (Дискредитированный Будапештский меморандум 1994 года явно не обеспечил реальной защиты.) В идеале эта гарантия включала бы членство Киева в НАТО. Но коалиция желающих, включая США, могла бы предложить Украине обязательство по безопасности, если члены НАТО окажутся неготовыми принять Украину.

Источник: Foreign Affairs

Справка: Ричард Натан Хаас (Richard Nathan Haass) - один из самых влиятельных американских дипломатов и экспертов в области международных отношений.

РИЧАРД ХААС является почетным президентом Совета по международным отношениям, старшим советником Centerview Partners и заслуженным университетским ученым Нью-Йоркского университета.

Родился 28 июля 1951 года в Бруклине, Нью-Йорк.

Образование:

  • Получил степень бакалавра в Оберлинском колледже
  • Магистр философии и доктор философии по международным отношениям в Оксфордском университете, где учился как стипендиат Родса

Карьера:

  • 2003-2023: Президент Совета по международным отношениям (CFR) - один из самых длительных сроков руководства этой влиятельной организацией
  • 2001-2003: Директор отдела политического планирования Государственного департамента США при госсекретаре Колине Пауэлле
  • 1989-1993: Специальный помощник президента Джорджа Буша-старшего и старший директор по делам Ближнего Востока и Южной Азии в Совете национальной безопасности
  • 1979-1980: Работал в Министерстве обороны США
  • Преподавал в Гарвардском университете, Школе международных исследований Пола Нитце при Университете Джонса Хопкинса

Публикации: Автор или редактор 14 книг по международным отношениям и внешней политике США, включая:

  • "The World: A Brief Introduction" (2020)
  • "A World in Disarray: American Foreign Policy and the Crisis of the Old Order" (2017)
  • "Foreign Policy Begins at Home: The Case for Putting America's House in Order" (2013)