Визит Майкла Помпео и пустота внешней политики Украины

Визит госсекретаря США Майкла Помпео в Украину, который состоялся 1 февраля, не принёс ничего нового. Честно говоря, изначально, я не хотел ничего писать об этом мероприятии. Однако, немного поразмыслив, я пришёл к выводу, что вот эта политическая «бесполезность» данного события всё-таки заслуживает небольшой, беглой зарисовки. Кроме того, об этом и так многие пишут, и удержаться от соблазна лечь в тёплую ванну информационно-медийного тренда уж очень тяжело.

Я не разделяю трепетно-жеманной нарочитости многих украинских наблюдателей, аналитиков и журналистов относительно важности самого визита как такового, количества произнесённых госсекретарём фраз о поддержке Украины или особенностях тайминга этого события.

Не нравятся мне и ядовито-кислотные комментарии на разных ток-шоу про «плохого Зе» и «хорошего Пэ» (и наоборот), имеющие яркий, неприкрытый политический окрас, характеризующие наш красочный национальный информационный фон. В подобных дискуссиях это несерьёзно, примитивно и крайне глупо. Я буду писать по существу, без дополнительных красок, со своей субъективной колокольни, и немного шире, чем обычно рассматривают этот визит.

Приезд Майкла Помпео в Киев в очередной раз раскрыл инструментально-смысловую пустоту внешней политики Украины. Выступая множество раз на различных образовательно-дискуссионных площадках, я часто обращался к теме нашей внешней политики и её основоположных вызовов. Так вот, визит Помпео вскрыл их все, и на этом примере можно чётко и ясно увидеть фундаментальные проблемы, просвечивающиеся сквозь пелену патетических, возбуждённых речей и спесивых общественно-политических обсуждений.

Проблемы такие:

1. Не сформулированность нашего функционала;
2. Неполноценность отношений;
3. Закомплексованность информационно-идеологической среды.

Разумеется, мы можем остаться в пределах медийно-идеологической капсулы, и успокаивать себя тем, что визит Помпео сам по себе очень важный, несущий серьёзные дивиденды для Украины и дающий надежды на то, что период кризисных отношений Вашингтона и Киева окончен. В конце концов, именно так чаще всего и поступали представители нашего правящего политического класса, когда сталкивались с серьёзными препятствиями или тяжёлыми задачами на внешней арене. Вынужден разочаровать: это не так.

Каждая из вышеперечисленных проблем характеризует не только нынешние отношения Украины и США, но и в целом, нашу внешнюю политику. Каждая из этих проблем – это не продукт скандала вокруг телефонного звонка Зеленскому 25 июля или процедуры импичмента против Дональда Трампа. Это причины, по которым Украина оказалась в данной ситуации, и окажется ещё много раз не только на американском, но и на других направлениях, если не начнёт решать этот вопрос.

Отсутствие у Украины чёткого международного функционала, понятного внешним партнёрам, оставляет нашу политику не сформулированной, в первую очередь для нас самих. Проблема национального и локального самосознания и поиска себя у нас проявляется даже на бытовом уровне социального взаимодействия, что уж говорить об уровне государственной политики. Отсутствие понимания (а кроме него, ещё и осознания и осмысления) своего функционала ведёт к деградации государственного внешнеполитического мышления, отодвигая на второй план национальные интересы (которые не сформулированы в соответствии с этим самым функционалом), вместо которых вакуум на 100% заполняют интересы принимающих решения политических субъектов.

Речь Майкла Помпео на совместной пресс-конференции с Владимиром Зеленским не отличалась ничем новым. Она была короткой, такой же стерильной и однотонной, как и все предыдущие годы до этого, с теми же фразами и идеологемами, что и пять последних лет: про Украину-форпост, свободу, демократию, коррупцию, Россию, санкции и военную помощь. И эта не так проблема администрации Дональда Трампа, как институциональное поражение Украины.

Безусловно, нынешняя команда президента США (да и он сам) не питает особенного интереса и симпатий к Украине. Неприятный для нас процесс импичмента предоставил множество информации об этом. Кроме того, в Белом Доме не считают, что это направление должно быть приоритетным. Торгово-экономический вес Украины, её инвестиционная привлекательность, политическая и идеологическая ценность остаются на слишком низком уровне, чтобы занять сколь-нибудь значимое место во внешнеполитической повестки Штатов и других глобальных игроков.

Однако стоит помнить, что внешняя политика формируется, среди прочего, на основе качества внешней коммуникации со страной-партнёром, которое создаёт определённое впечатление о ней. Украина не смогла наладить такую коммуникацию с внешним миром, чтобы создать о себе благоприятное впечатление, и продемонстрировала неспособность генерировать смысловые блоки и идеологические концепты, позволяющее удерживать внимание внешних игроков и объясняющее им ценность Украины как партнёра (а не как буфера, территории и груши для битья).

Поэтому, симптоматично, что на шестом году войны, лидеры США и Украины разговаривают на том же языке и теми же заезженными фразами, что и в 2014 году. Не смогла Украина создать стабильный, понятный функционал, подобно тому, что выковала после 1989 года Польша на основе доктринального сплава идей Дмовского-Пилсудского, взяв курс на проамериканский евро-атлантизм с ярко выраженной функцией противодействия России и Германии.

Выступление Владимира Зеленского на пресс-конференции мне не понравилось. Оно характеризует вторую проблему в наших отношениях с США. Возможно, она гораздо глубже и сложнее первой. Украинцы – крайне закомплексованная нация, особенно, когда речь заходит о международных отношениях на глобальном уровне. Нерешительная, местами робкая и почтенно-подобострастная речь президента Украины, пронизанная благоговением перед американским госсекретарём, вызывала чувство нерешительности и неопределённости. Наша внешняя политика по отношению к США поглощена идеологическими предубеждениями, размывающими любые попытки рационализации этого сотрудничества. И я сейчас вовсе не о том, что отношения с США — это плохо. Нет, конечно. Просто важен характер этих отношений.

Слова Зеленского о том, что импичмент в США никак не повлиял на «тёплые и дружественные отношения двух стран» скорее свидетельствует об оторванности его команды от оперативной реальности. Токсичность Украины для США в связи со скандалом вокруг импичмента выросла в разы. Это видно и по официальным заявлениям американских политиков, и по комментариям Трампа, и по свидетельствам в Палате представителей и Сенате.

А готовность президента Украины, по его словам, «хоть завтра» бежать в Вашингтон по приглашению Трампа выглядит унизительно и странно. Майкл Помпео ушёл от ответа журналистов касательно возможной даты приезда Зеленского в Белый Дом. Не стал он отвечать и о том, является ли игра на стороне Трампа против его политических оппонентов всё ещё условием для приезда Зеленского. Всё это наводит на мысль, что администрация Белого Дома продолжает рассматривать Украину лишь как источник скандальной информации, которую всё ещё можно выкачать из Киева в угоду узких политических интересов одной стороны на выборах. А значит, мы всё ещё заложники американской внутренней политики.

Надежда Зеленского на «более активное участие США в де-оккупации Крыма и разрешении конфликта на Донбассе», его призывы назначить нового спецпредставителя США по украинскому направлению (то есть, очередного куратора) ещё больше усиливают чувство безнадёжной неуверенности и стратегического тупика Офиса Президента.

Приглашать внешнего игрока (тем более, такого крупного) для участия в урегулировании вопросов, касающихся национальной безопасности и территориальной целостности, при отсутствии собственного видения, планов и стратегии по разрешению этих самых вопросов – это делать хорошую мину при плохой игре, перекладывая ответственность за всё на очередных «взрослых дядь» за границей, которые придут и порешают за нас наши проблемы.

Культивирование таких надежд на общественно-политическом уровне порождает угрозу постепенного разочарования населения во внешних партнёрах (а это отражается на результатах выборов), делает Украину уязвимой к внешнему вмешательству и создаёт предпосылки для постепенной маргинализации международных позиций Украины в глазах внешних игроков. Ведь со временем, все они приходят к одной и той же роковой и заманчивой мысли: зачем ждать каких-то объяснений от Украины, если можно всё решить между собой?

Наблюдая за тем, как Зеленский заявляет, что принимая решения, он «всегда думает об Украине в первую очередь», а потом, будто бы смущаясь, поворачивается к Помпео и добавляет «при всём уважении к США», я в очередной раз повторяю свой вердикт. Внешняя политика Украины невероятно предвзята по отношению к США, пронизанная многочисленными ценностно-моральными и цивилизационно-историческими предрассудками, мешающими нам трезво оценивать свои возможности, выстраивать равные, прагматичные отношения и ставить приоритеты.

Так и рождается политика, которую мы видим сейчас, когда критериями успеха внешнеполитического направления (а иногда и всего нашего национального проекта) становятся какие-то мизерные сотни миллионов долларов, которые мы не получаем физически, или влажная фантазия о визите в Белый Дом и сэлфи с американскими политиками.

Таким образом, пока президент Владимир Зеленский заявляет о намерении Украины закупить у США партию американских локомотивов (хотя мы в состоянии наладить собственное производство), президент соседней Беларуси Александр Лукашенко делает Помпео экскурсию по их собственному парку высоких технологий и приглашает инвестировать в беларускую промышленность и энергетику. Пока президент Украины благодарит США за ограниченные и запоздалые санкции против «Северного потока-2» (который уже не имеет значения, с учётом подписанного нами договора о транзите), Беларусь пытается привлечь американцев на свой энергетический рынок с целью геополитического «нефтяного прорыва» поставок из Казахстана для размывания российского влияния.

Вообще, если хотите понять, что не так с нашей внешней политикой, то сравните визиты Майкла Помпео в другие страны, куда он направился после Украины. Беларусь, на фоне обострения своих противоречий с Москвой, пытается играть в многовекторность, и сразу же очертила интересующие их зоны сотрудничества с американцами, всего за один год совершив невиданный прорыв 11-летней дипломатической блокады. Был снова назначен посол. Приехал Джон Болтон, целая команда сотрудников ФБР, а за ними вот и очередь Помпео настала.

В то же время, Украина просто сидит и ждёт, когда же в Киев приедет хотя бы какой-то американский чиновник ради… ну, просто, ради самого приезда. Помпео дважды отменял свой визит в Украину, и вот наконец приехал на один день в рамках более широкого турне по бывшим советским республикам. Поэтому в Минске главную экскурсию для Помпео провели по крупнейшим предприятиям и парку технологий, а в Киеве – по Михайловскому собору. Да и тональность твитов Помпео по Украине и Беларуси разная, сравните сами вот тут (спасибо за фотку моему коллеге Игорю Тышкевичу):

Аналогичная ситуация с Казахстаном и Узбекистаном. Повестка дня визита Помпео в Нурсултан и Ташкент явно была шире, глубже и интереснее для американцев, чем в Украине. Там действует полноценный формат переговоров C5+1, созданный ещё Бараком Обамой, в рамках которого Помпео будет председательствовать на встрече с лидерами всех пяти центральноазиатских государств.

Казахстан и Узбекистан интересны Штатам как центр противодействия не только российскому, но и китайскому влиянию. Обе страны имеют десятки стратегических долгосрочных документов по развитию энергетики, промышленности, инфраструктуры и своей специализации на мировых рынках, а главное – по своим желаниям и целям, обозначенным в планах развития. И никого не смущает, что в обоих государствах нет никакой демократии, которой так гордятся в Украине, используя это как аргумент для привлечения инвестиций.

К примеру, Казахстан в индексе экономической свободы занимает первое место в регионе. Торговля между Казахстаном и США превысила в 2018 году $ 2 млрд., а поток инвестиций из Штатов насчитывает десятки миллиардов. Кроме того, функционал Казахстана в энергетической политике тоже ясен: чем больше газа и нефти американские компании прокачают в Европу, тем больше это ударит по их конкуренту России. Украина подобной стратегии не имеет. О безумных и невероятных реформах в Узбекистане (тоже на базе многовекторности) после смерти Ислама Каримова в 2016 году сказано уже много, я рекомендую почитать вот здесь и вот здесь.

Наконец, последняя проблема нашей внешней политики, и отношений с США в особенности, проявилась не только на пресс-конференции, но и в многочисленных журналистских статьях, посвящённых визиту Помпео в Киев. На самом деле, я наблюдаю это уже давно, и несколько раз упоминал этот момент в своих публикациях. Это неполноценность нашей внешней политики, а в случае с США – ограниченность кластером безопасности. И до, и во время, и после приезда госсекретаря США, все обсуждали одно и тоже: как Украина помогает Штатам сдерживать Россию, и как Штаты поддерживают Украину в её противостоянии с РФ.

Приезд Помпео ещё раз показал, что американско-украинские отношения не выходят за пределы вопросов безопасности и военно-технического сотрудничества, которое, кстати, также является ограниченным и неполноценным из-за недоверия между Киевом и Вашингтоном.

Одним из ключевых пунктов двусторонней повестки на пресс-конференции Зеленского-Помпео оставался вопрос военной помощи Украине. Госсекретарь подтвердил, что США предоставили Украине целых $ 1 млрд. за последние 3 года. А Зеленский похвалился, что Вашингтон и в этом году выделит Киеву военно-техническую помощь в размере $ 700 млн. Не то, чтобы это было плохо. Конечно, данный аспект сотрудничества важен и нужен Украине.

Но у нас к нему сводится весь смысл отношений с США. Американский политический истеблишмент, в условиях отсутствия инициатив от Украины и чёткого видения Киевом самого себя в мировой системе, рассматривает нас лишь сквозь призму сферы безопасности: противодействие российскому влиянию в Центрально-Восточной Европе, причём, часто, в качестве буферной зоны.

Такой расклад не просто «заболачивает» наши с США отношения, но и является вредным, поскольку примитивизирует роль Украины как многостороннего партнёра для Вашингтона. Если Украина соглашается с такой ограниченной ролью, то она сама себя загоняет в институционально-идеологический тупик, в который и зашло наше американское направление.

Мы обсуждаем помощь, которую нам даст Трамп (известный своим скепсисом по отношению к внешней помощи как к концепту), и которая идёт на зарплаты американским же инструкторам и на обслуживание техники и оборудования, но не обсуждаем американские инвестиции в строительство парочки НПЗ, необходимых для уменьшения энергозависимости от России.

Мы охотно принимаем многочисленные политические заявления поддержки Штатами позиции Украины по Крыму и Донбассу, с благоговением ожидая, когда нам разрешат поехать в Белый Дом, но совсем не поднимаем вопрос о развитии совместных с США инфраструктурных проектов по цементным автомагистралям, современному автопрому или возведению новых энергоблоков АЭС. Украина не пытается решить свои внутренние стратегические задачи, связанные с реформированием судебной системы и созданием нормального бизнес-климата, чтобы привлечь тех самых американских инвесторов, о которых упоминал президент Зеленский, говоря о добыче газа и нефти.

Неполноценность внешней политики всегда оставляет половинчатый результат. И никакой визит в Белый Дом не изменит эту ситуацию. Приезд Зеленского в Вашингтон, его личная встреча с Трампом и не менее красивая и пафосная пресс-конференция не создадут новое смысловое пространство вокруг американско-украинских отношений.

Сейчас, Штаты рассматривают нас сквозь две основоположные призмы: выборы и безопасность. Для Дональда Трампа Украина остаётся проблемной страной, в которой есть интересующая его лично информация, связанная с Байденом. Если почитать передовую американскую аналитику и просмотреть комментарии в СМИ, то сразу станет ясно, что администрацию Белого Дома визит Майкла Помпео в Украину интересовал по одной причине: чтобы Зеленский ещё раз сказал любимую фразу Трампа – «На меня никто не оказывал давление». На фоне продолжающегося в Сенате импичмента, это ещё раз усилило бы позиции Трампа и его сторонников. На этом функции Зеленского для Трампа закончились.

Стоит ли удивляться тому, что приезд Помпео свёлся в итоге к обыкновенной миссии по damage-control и пиар-акции в поддержку Дональда Трампа на фоне импичмента в Сенате? Ну хорошо, не только к этому.

Помпео ещё решал свои личные проблемы, связанные с конфликтом внутри Госдепартамента. Визит ведь проходил на фоне ослабления политических позиций госсекретаря, критика которого усилилась из-за дела о незаконной слежке за Мари Йованович. Помпео имел закрытую встречу с дипломатами американского посольства в Киеве, которых убеждал в том, что он за них стоит горой, и никого не собирается «кидать», как это произошло с Йованович, по мнению многих людей в Вашингтоне. Кроме того, у Помпео выдались тяжёлые дни после громкого скандала с журналистской Мэри Келли, интервью с которой он резко оборвал после вопроса об Украине, и на которую набросился с критикой и матами и словами «Неужели вы думаете, что тут кому-то есть дело до Украины?».

Короче говоря, визит Помпео был сведён к тому, чтобы просто временно снять напряжение в отношениях США и Украины и создать благоприятную пиар-атмосферу для Трампа на фоне импичмента. А всё потому, что Украина неспособна объяснить американцам свой функционал, сформулировать свои национальные интересы, выстроить нормальную, взрослую риторику и позицию по Донбассу и Крыму, и вырваться за рамки традиционных идеологических суеверий и предрассудков об «американской демократии, которая придёт нам на помощь».

Парадоксально, что содрогаясь от восхищения перед Штатами и перспективой поездки в Вашингтон, наши политики мало что знают об американской политике. Ведь в таком случае они знали бы, что Дональд Трамп уже несколько лет последовательно сокращает внешнюю финансовую помощь разным странам, и не сделал этого по Украине только потому, что начался скандал с импичментом. Нет гарантии, что он не сделает этого после переизбрания. А это значит, что нам пора прекратить носиться с военной помощью США как с неким критерием успешности американского направления, и выходить за рамки ограниченного военно-технического сотрудничества.

И ждать инициатив от Штатов не стоит. Мы на периферии их глобальной политики, они не понимают нас, и не будут пытаться понимать. А Майкл Помпео не станет про-украинским лоббистом, потому что у него свои интересы, и у него есть только одна аудитория – Дональд Трамп, благодаря чему он и продержался на своей должности дольше, чем все остальные. Я об этом переводил целую статью. Но кому есть до этого дело?

В завершение хочу сказать, что я не претендую на истину в последней инстанции. Я считаю, что наши отношения с США не просто забуксовали, а скатились в ограниченное, жёстко зарегулированное днище, отгороженное американцами минными полями, дабы Украина не заходила туда, где нам не доверяют. Это неприемлемо, неправильно и опасно. Если Украина намерена развивать полноценные отношения с США, то не Дональд Трамп должен быть их гарантией, и не визит в Белый Дом должен быть мерилом успеха, и не Крымская декларация (де-актуализированная после истории с Голанскими высотами и «Сделкой Века» по Палестине) должна быть критерием оценки.

Украина должна в корне поменять свою внешнеполитическую риторику и позиционирование. Решительность, оптимизм и уверенность должны превалировать над жалостью к себе, недооценкой собственных способностей и меланхолией, порождающих вечный образ «жертвы агрессии». Не «жертвой агрессии» должна быть Украина, а сильной, волевой нацией, обороняющей свою территорию от врагов. Не «форпостом Запада» или кого-то ещё, а государством с чёткой и понятной стратегией развития, региональным функционалом и желанием развиваться и процветать самостоятельно, а не при помощи пинков в лицо со стороны партнёров.

У Украины и США куча общих интересов. При желании их можно начать разрабатывать «хоть завтра». Вот лишь некоторые из идей, с которыми наш Институт Будущего носится уже несколько лет:

1. Строительство НПЗ для переработки украинской и американский нефти (нужно $ 1,5 – 2 млрд.);
2. Добыча полезных ископаемых (алюминий, марганец, уран, титан, литий);
3. Добыча природного газа в Украине с перспективой его экспорта (нужно $ 3,5 млрд. минимум на покрытие собственных потребностей Украины и отвязаться от России);
4. Ядерная энергетика (завод по переработки ядерного топлива, строительство новых энергоблоков для АЭС);
5. Инфраструктурные проекты (цементно-бетонные магистрали, речной транспорт, отельно-туритическая сеть);
6. Автопром (совместные производственные базы, заводы по производству сельскохозяйственной техники);
7. Ракетно-космическая отрасль.

На эти и разные другие направления и нужно делать ставку, а не на фантазии, подкреплённые ещё большими мечтами, в которые  все охотно верят, потому что не хотят слушать ещё большую ложь.

Проанализировав всё турне Майкла Помпео по 4 странам, могу с уверенностью сказать, что его украинская поездка стала самой слабой, как с точки зрения смыслового наполнения, так и в контексте достигнутых договорённостей. Судя по темпам развития отношений США с Беларусью и Казахстаном, Украина уже сейчас начинает проигрывать им конкуренцию во многих критических отраслях, в том числе перечисленных мной выше. И если так пойдёт и дальше, то Украина окончательно утратит свои позиции даже в Восточной Европе.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook