Демократия против просвещенной диктатуры: снова об избирательных цензах

Можно по-разному относиться к происходящему сейчас на наших глазах, оценивать и предлагать прогнозы. И все же вряд ли кто-то будет всерьез отрицать, что ситуация продолжает оставаться революционной: одни не могут, другие не хотят, все по классике или очень скоро таковым станет.

И если предположить, что мы уже вплотную подошли к следующему этапу нашей медленной Революции и самое время формулировать заново ее требования, то целесообразным выглядит вернуться к еще одной священной корове многих визионеров и мечтателей — ограничению избирательных прав, так называемому институту ответственного гражданства. Иначе к этому вернутся без нас, в самый неожиданный момент и в самой неподходящей форме.

Особенно в свете того, что эта тема вновь начала активно вбрасываться со всех сторон. Очень актуально — зима, ой, выборы близко, достижения власти никого не впечатляют и есть опасность что оккупированные территории вернут нам с условиями и оговорками при больших сомнениях в лояльности тамошнего электората к нынешней власти, да и вообще к интересам Украины.

Впрочем, лояльность электората на неоккупированных и даже никогда не бывавших в новейшей истории под оккупацией территориях тоже под сомнением. Так что помечтать об «экзаменах на подтверждение права голосовать» — с джентльменским набором в виде мова-история-конституция — не прочь и представители «галицкого сговора» националистов с властью.

А еще есть либертарианцы, которые расскажут вам про «нет налогов без представительства» и про то, что право голоса должен иметь только тот, кто работает и налоги платит. Как-то это у них сочетается с концепцией, что налоги в принципе — зло, велики чудеса твои…

Есть вполне имеющий право на жизнь взгляд, согласно которому нечего преступникам, предателям и коллаборационистам голосовать и принимать участие в верстке всеобщего будущего. Даже ближайшего. Сразу скажу, что нечего на это особо возразить. Впрочем, все возражения в любом случае ниже.

Есть мнение, что все беды Европы начались тогда, когда право голоса дали женщинам. Вот они, истоки толерантности, которая до добра не доводит. И многие ныне благополучные страны сделали это позднее других… И зря. Хорошо бы им одуматься, пока они еще остаются благополучными.

А возрастной ценз?! Вот как тут не согласиться! Во-первых, он уже и так есть: дети все-таки не голосуют. А пенсионеры!.. Во-первых, почему это люди, простите, в возрасте, решают за нас, молодежь, как нам жить? Да что они вообще знают о рыночной экономике и прочем?

Прочие бюджетники — тоже в сад! Им бы только всех остальных обобрать, нечего. А еще они всегда за стабильность, с ними никаких перемен никогда не добьёшься.

Армия пусть тоже не голосует, какое такое свободное волеизъявление в армии? Это оксюморон, господа. Мы сами за них все решим. Их дело нас защищать и жизнью рисковать. Свободное волеизъявление — тем, кто выживет… и в «бюджетники» не попадет. Потому что дело «бюджетника» — обслуживать всех остальных, более достойных, за мизерную зарплату… и вообще возможность работать. Да, работать и радостно принимать решения «налогоплательщиков» — что может быть лучше для таких как они, презренные «бюджетники».

Ой, а «налогоплательщики»-то, оказывается, вообще-то все! Хотя бы потому что все платят НДС с каждой покупки. И «бюджетники» тоже. И даже пенсионеры. Но это ничего, это можно поправить. Например, четко оговорить какие именно налоги дают право голоса. Или в каком размере, еще лучше. Вот приобрел товаров народного потребления на миллион в месяц, уплатив с этого НДС в элитных магазинах — молоде-е-ец, почетный избиратель, не чета некоторым! НДС не подходит, пусть это будет налог на доходы? Отлично! Какой стимул для выхода их тени!

Ладно, пошутили — и хватит.

ВОЗРАЖЕНИЯ

Понятно стремление среднего и креативного класса ввести свою диктатуру, ограничив права «плебса». Мечты о меритократии очень понятны — особенно если принять во внимание бессилие этой самой меритократии. Ибо беззуба, малочисленна, страшно далека от народа и непонятна ему от слова совсем.

И вот тут мы и подходим к самому главному. К нашей реальности. И к тому, насколько она позволяет реализовать меритократические задачи. Задачи эти, если совсем кратко, сводятся по идее к одному единственному слову — «перемены».

Как и кто в условиях нашей текущей реальности сможет ввести новые избирательные цензы? И второй вопрос: в чью пользу тот, кто на это, предположим, окажется способен, это сделает?.. В пользу среднего и креативного класса?

С чего бы это вдруг?

Смотрим на приведенный выше (и скорее всего неполный) список тех, кого те или иные группы желают урезать в правах. Теперь смотрим на тех, у кого есть или может появиться ресурс принуждения для реализации задуманного.

О женщинах промолчим. Пусть только попробуют нас в чем-то ограничить.

Армия. У которой оружие на руках и которая в данный момент защищает нас от агрессора. Понятно, что никто не решится даже заикаться сейчас о подобном, об ограничении права голоса для тех, кто в армии. А тот, кто в условиях войны заикается — провокатор, заведомо.

Пенсионеры и бюджетники — ядро электората, смотрим на возрастную демографическую ситуацию, смотрим на количество занятых в бюджетной сфере и понимаем, что если ставить вопрос о том, чтобы они не голосовали, то сразу тему демократии, даже имитационной, и выборов как таковых можно закрывать. Большинство населения не голосует, какая демократия?

Если мы как государство громко и официально отказываемся от демократического пути и демократических процедур, тогда мы, во-первых, должны иметь на это смелость, во-вторых, должны быть готовы к последствиям — то есть оценке наших телодвижений со стороны международного сообщества, наших союзников и наших доноров. Таковая оценка и следующая за тем реакция в условиях внешней агрессии и войны, по идее, должна быть нам небезразлична.

В-третьих, в таком случае мы должны четко озвучить альтернативу: мы изволим отказываться от демократии в пользу чего?

Одна из альтернатив — диктатура. Которая может быть разной, может быть просвещенной, на что и уповают наши мечтатели, а может быть всякой разной людоедской и фашистской или нацистской в том числе.

Мечтателям — сначала покажите кандидата на роль просвещенного диктатора, покажите его программу и ресурсы, благодаря которым он будет независим от внешнего влияния, а потом поговорим о желаемых вами цензах. Да, еще не забудьте оговорить способы, с помощью которых ваш просвещенный кандидат в диктаторы получит и, не менее важно, удержит власть. В наших условиях. Вы все еще уверены, что он останется просвещенным и будет продвигать интересы среднего и креативного класса — после того как при взятии власти и ее удержании ему придется опереться на вот такие имеющиеся ресурсы политической или силовой поддержки, серьезно?

А еще диктаторы, если не планируют террор или хотя бы не планируют с него начинать, имеют обыкновение опираться… на поддержку большинства, надо же. То есть занимаются тем самым популизмом и массовой раздачей гречки хлеба и зрелищ, или хотя бы обещаний — то есть происходит ровно то же самое, от чего вы желаете уйти с помощью ограничения избирательных прав. Следом за диктатурой идут или тоталитарный террор, или популизм, еще больший. Нередко они сочетаются в одном флаконе, потому что всегда можно одним обещать, а других притеснять, особенно если притеснение вторых и есть суть обещания первым.

Альтернатива диктатуре и перевороту — получить власть демократическим путем… То есть сделать именно то, что вы как раз и не можете: сначала привлечь вот это электоральное ядро, состоящее из пенсионеров и бюджетников, какими-то обещаниями… А потом отобрать у него право голоса и делать свое. Ой, это опять переворот и диктатура, да еще и после манипуляции и обмана избирателей. Что-то это напоминает, где-то мы это уже видели. Еще и недовольные гарантированы. Что делать с ними будете? Репрессировать?.. Поздравляю, ваша диктатура и новоустановленный режим выглядят все менее просвещенными. Собираетесь и можете сделать много всего хорошего и поэтому недовольных не будет, по крайней мере хотя бы большинству точно все понравится?.. А зачем тогда право голоса отбирать?

Следующий вариант — ну ее ту демократию, если большинство неблагонадежно, ничего не понимает и голосует как попало, то и нечего этому большинству голосовать. Определяемся с «достойными права голоса», и все. Их окажется немного, явно меньшинство? Ничего, зато это будут правильные люди. Даешь новую аристократию!!

Во-первых, а с чего вы решили, что эти люди будете вы и что они будут действовать в интересах среднего класса? Того самого, притесняемого, обдираемого и исчезающего?

У кого власть (сейчас или после очередного ее «взятия»), тот и устанавливает правила. Для того чтобы власть, в том числе отобрав возможность влиять на итоги голосований у «неблагонадежного плебса», действовала в интересах среднего класса, креативщиков и мелкой буржуазии, эта власть должна понимать зачем ей все эти люди нужны. Можно констатировать, что у нас — не понимают, отсюда и все траблы.

Вы не можете сейчас переубедить наши «элиты» в обратном, в рамках соблюдения демократических приличий — почему вы думаете, что это будет возможно после того, как эти приличия будут отброшены?

Кстати, у вас проблемы и с тем, чтобы убедить в своей ценности и полезности не только элиты, но и большинство населения — иначе бы оно вас подержало и все эти рассуждения были бы не актуальны. Надо сказать, что вы решаете эту проблему оригинальным способом: вместо того, чтобы рассказывать о своей полезности и убеждать в безальтернативности своей программы действий, вы демонстрируете снобизм и высокомерие. И мечтаете о диктатуре и новых притеснениях для населения.

Во-вторых, власть немногих означает построение системы с ограниченным доступом, заранее оговоренный круг тех, кто может принимать решения и хоть на что-то влиять. Это консервация сословного разделения и феодализма, это создание новой аристократии и законодательное закрепление ее прав. Какая буржуазная революция, работающие социальные лифты и права человека?! Нельзя одновременно декларировать приверженность ко второму и при этом продолжать раскручивать ожидания вокруг наступления первого. Те, кто мечтает о законодательном закреплении цензов и прочих «ответственных гражданств», тем самым исчерпывающе расписывается в том, чего нам всем стоит ожидать от их прихода к власти.

Идем дальше, соотнося желаемое с реальным. Ограничение в избирательных правах неблагонадежных регионов. Они же там пророссийские, ватники, и прочее в том же духе. Вот, оккупированные территории вернутся (когда и если) — их нужно ограничить в правах. Логично.

А те территории, которые в считанных километрах и слушают ту же рос. пропаганду — не нужно? Они разве не будут опять за рыгов и пророссийские партии?.. Ах, и их тоже?

Как же «нет налогов без представительства»? Зачем им платить в Украину налоги и соблюдать украинские законы, принятые без их участия? Как будем лояльность и законопослушание поддерживать, от сепаратизма ограждать?

Ах, огнем и мечом?..

А вот если и другие регионы вдруг станут «неблагонадежными» — их тоже?.. А за счет каких ресурсов? Как на это посмотрят наши доноры (мы ж без них пока что не так чтобы очень справлялись)?

Ограничение на этих территориях в избирательных правах не всех, а особо отличившихся — боевиков, коллаборационистов. Ок, уже лучше.

Но, во-первых, особо отличившиеся при восстановлении нашей юрисдикции и контроля должны получить по заслугам, и намного больше, чем поражение в избирательных правах. (В идеале, они должны быть депортированы — нечего содержать их в тюрьмах и ждать, что они еще вытворят, когда оттуда выйдут.)

Во-вторых, для этого должно быть проведено расследование, должен быть суд. И, кто из местных даст на этих, особо отличившихся, показания, кто вообще для начала покажет пальцем? Или, может, ведется какая-то работа, подпольная или разведывательная, по сбору таких данных?.. Нет, не ведется? Я поздравляю, не получится провести дифференциацию и справедливую сепарацию, только всех сразу дискриминировать, только хард-кор!

И тогда уже мы — сатрапы и оккупанты для них, вот как. И лояльности ждать придется долго, и не факт, что дождемся.

Ограничение в избирательных правах преступников. Находящихся в тюрьмах — да, логично. Но вспомним кто и как контролирует нашу судебную систему. Примите такое решение — и вот появится практика заводить дела и давать сроки людям просто потому, что их голос будет угрожать сменой власти. Пациенты психиатрических больниц? Я вас поздравляю, вы сделали шаг к возрождению карательной психиатрии. (А недееспособные и так не голосуют.)

Экзамены на ответственное гражданство, наше любимое. Куча народу продолжает верить, что украинский язык каким-то волшебным образом инсталлирует в мозг некую правильную матрицу. Вот выучил мову — и сразу патриот и порядочный человек. (Как эти «патриоты и порядочные люди» умудрились вырубить леса даже на сакральной для каждого украинца Говерле и прочие неудобные вопросы уже даже как-то надоело задавать.)

История — вообще интересно. Какую версию истории будем проверять на экзамене? Или это такой способ заставить всех зазубрить версию от Института национальной памяти (или еще какую, в зависимости, опять же, кто при власти будет)? А Конституция! Та самая, которую упорно никто не выполняет, ни Президент, ни Кабмин, ни Парламент. Может, плохо знают, пусть экзамен сдадут? Сначала — они? И — лишение мандата, по результату, автоматом?

А вот нашей системе образования и получаемым аттестатам и дипломам (и в каждом курсе — украинский, история, в курсе высшего образования — Конституция…) мы априори не верим и таким образом в этом расписываемся, да?

А экзаменаторам на экзаменах ради получения права голосовать в таком случае — верим?.. С чего бы?

И дело даже не в том, что наш ушлый человек купит образцы тестов, спишет и даст взятку экзаменаторам. Ладно, кстати, если так — хуже, если пожмет плечами и скажет: «А зачем мене это все? И раньше мой голос ни на что особо не влиял, важно было кто в телевизор попал и как считают, а теперь я еще и экзамены сдавай?!» Во всем мире бьются над проблемой как привлечь избирателей к урнам, чтобы легитимировать таким образом принимаемые решения и повысить лояльность населения к ним. Это не про нас! Мы мечтаем о сложностях, о том, чтобы избиратель еще потрудился ради этого!

А если не будет? Хорошо? Сами за что надо накидаем, сами посчитаем, сами потом им же, не голосующим, законы, налоги и правила спустим.

И снова спрошу: а ресурс принуждения у вас есть, когда они скажут, что не желают выполнять законы и правила, к которым не имеют никакого отношения? А применить вы его, этот ресурс принуждения, готовы? А готовы к тому, что расходы и издержки, необходимые на создание и поддержание ресурса принуждения, репрессивной или тоталитарной машины, могут оказаться намного больше, чем ресурсы и издержки на работу механизмов демократии (включая политтехнологии, содержание медиа, манипуляции мнением избирателей, конечно, мы же здесь все взрослые люди и смотрим на демократию без розовых очков)? А кроме репрессивной и тоталитарной машины с ресурсом принуждения можно, напомню, еще послушание и лояльность ни на что не влияющего плебса покупать — с помощью всяческих социальных благ, раскручивая спираль обещаний и популизма.

А если популизм уже исчерпан или невозможен, то есть когда раздача «хлеба» объективно невозможна или нежелательна из соображений жадности правящих элит, можно начать раздавать «зрелища». Например, поискать внутренних врагов и посжигать на кострах каких-нибудь ведьм. Или устроить «маленькую победоносную войну».

Спрошу еще раз. А к этому вы готовы? К любому из этих сценариев?.. А ресурсы, ресурсы у вас под это есть?

Если же тоталитарная машина или какие-то плюшки за участие в голосовании будут стимулировать эти экзамены все же сдавать — тогда возникает следующий вопрос: кто и как будет оценивать? (Напомню, мы говорим не о том, как нам хочется, а о том, как будет в наших условиях.) Несомненно, будет на полную мощность включен админресурс, в том числе в интересах региональных баронов и держателей потоков. Экзамены, таким образом, будут сдавать те, кто платит, или правильные люди, как обычно.

И, что мы таким образом поменяли?.. Цель же была — перемены?

Очень симптоматично, что подобные вещи продвигает, пока очень осторожно, власть, националисты и вроде бы все такие прогрессивные либералы-грантоеды. Тоталитаризм и диктатура так привлекательны, для всех, без них слишком долго и трудно идти туда, куда хочется. Особенно, если предстоит еще и за собой вести кого-то.

Почему все это имеет оттенок фашизма и несет в себе угрозу скатывания в фашизм?

Еще раз: имеет оттенок, несет угрозу, никто не говорит, что уже фашизм или что все, кто за ограничение избирательных прав или против демократии, сразу фашисты. Кроме фашистской есть и другие формы диктатуры. Наш прекрасный феодализм и сословное расслоение тоже хороши и тоже могут быть вариантом.

Опасность фашизма кроется в идее, что цель оправдывает средства (и в этом смысле первыми фашистами были иезуиты. А может, и не первыми, просто эти оставили свои записи). В идее власти немногих, которые силой навяжут остальным свое видение правды и будущего. В идее консолидации общества принудительно вокруг некой цели, в оправдании диктатуры и принуждения на этом пути.

И проблема не в том, что есть люди, которые рассуждают об этом, ищут пути и предлагают в том числе вот такие решения. Проблема в том, что эти люди сами в упор не видят в своих идеях и, отдельно, способах их реализации опасность фашистского поворота — и слышать не хотят, когда им на это мягко указывают. Кроличья нора глубока, у нас впереди еще много всего и всякого, увы.

ЧУТЬ-ЧУТЬ ГЛУБЖЕ ИЛИ НЕМНОГО ТЕОРИИ

Введение новых избирательных цензов, института «(ну очень ответственных) граждан» и «не-граждан» может стать очередной попыткой построить тоталитаризм, по пути еще и развязав террор против всех несогласных. Кроме этого такие вещи сравнимы с ящиком Пандоры: стоит снять табу на ограничение каких-либо прав, и дальнейшие ограничения и притеснения последуют незамедлительно.

Причем система будет делать все, чтобы законсервировать свою власть навечно, уничтожая недовольных и продолжая покупать лояльность плебса за счет дальнейшего разграбления природных ресурсов и отчуждения результатов труда того самого среднего класса, ради блага которого, все изначально и затевалось. Или же, в случае неудачи консервации власти в руках какой-то одной группы, власть будет переходить от одной узкой группы бенефициаров, к другой — и каждый раз новая власть будет «подкручивать» цензы и экзамены по-своему, чтобы снизить риски потерять свое влияние в очередной раз.

Например, сословию новой мелкой аристократии («ну очень ответственных граждан») придется быть готовыми сдавать экзамены то на знание украинского, то русского, то польского (или еще какого-то), держать в голове различные варианты Конституции и интерпретации истории, а еще, во избежание подозрений в неблагонадежности, изо всех сил демонстрировать лояльность любой власти и готовность голосовать правильно по указке любого нового хозяина.

Власти олигархов и коррумпированных ими топ-чиновников (не важно, нынешних или любых следующих) будет сложнее, если результаты выборов больше не будут покупаться за гречку? Как бы ни так! «Гречку» можно, в принципе, взять у всех — и проголосовать все равно по-своему, на большой массе народа это вносит элемент непредсказуемости в избирательный процесс. Чем меньше голосующих, тем меньшему количеству народа нужно угодить — и тем проще контролировать результат. Заодно всех не голосующих можно вообще не брать во внимание: лишь бы не бунтовали. Социально ориентированное государство? Забудьте. Хлеба и зрелищ, вполне достаточно.

В общем, куда не повернись — всюду сплошная архаика: если не фашистская, то неприкрыто феодальная. А тем временем эти люди пытаются продать себя обществу в качестве прогрессивных сил, защитников его интересов, радетелей за средний класс!

Конечно, обвинять их в злонамеренности — это уже слишком. И все же есть аспекты, которые они не принимают во внимание в своих мечтах о лучшем будущем:

1. Способ, с помощью которого та или иная сила берет власть, ресурсы и группы, на которые она при этом опирается — определяющие. Невозможность прийти к власти, опираясь на большинство населения, предопределяет необходимость дальнейших террора и диктатуры. Какие бы прекраснодушные цели не ставились изначально.

2. Власть, полученная с опорой на большинство, не нуждается в цензах и дискриминации. Потеря властью поддержки большинства в процессе своей деятельности — повод для ее смены, а не консервации с помощью каких бы то ни было технологических ухищрений.

3. Не вы будете выбирать и устанавливать избирательные цензы и группы населения, которые предполагается дискриминировать — это будут делать те, кто сможет взять власть (и это не вы, потому что об ограничении избирательных прав вы мечтаете именно поэтому). Зато вы прямо сейчас расшатываете окно Овертона и легитимируете будущие решения об ограничении права голоса для каких-либо групп.

4. Предположение, что те, кому вы планируете оставить право голоса, будет труднее подкупить, что они будут честнее, разумнее или будут лучше понимать за кого же и как нужно голосовать, не имеет под собой никаких оснований. Им просто предложат другие формы оплаты и/или другие аргументы.

На этом месте возмущение всем сказанным выше уже должно предсказуемо дойти до точки кипения и должны последовать вопросы. «А вы знаете, что такое демократия и какой это ужас-ужас?» «А что она нигде не работает?» «А что в самой Древней Греции, в которой ее, демократию, придумали, цензов было немерено?» «А что вы предлагаете в таком случае делать?» В том числе с тем, что огромная масса народу голосует не так, одурманена рос. пропагандой, не разделяет курс нынешней власти и, даже, идеалы Революции Достоинства, не относится к среднему классу и не считает его интересы своими. Бюджетники, опять же, просто звери.

Что ж, давайте по порядку.

Цензы в Древней Греции были. И в Риме тоже. Там вообще часть населения гражданами не были. Часть были рабами, например. Женщины, опять же, даже в Европе (про греков и римлян лучше промолчим) начали голосовать недавно. Вы готовы вернуться к тем славным временам и практикам? Объявить часть населения своей страны не-гражданами, руководствуясь некими своими произвольными критериями (пусть скажут спасибо, что не рабами), отобрать вместе с правом голоса и другие гражданские права? Да, готовы?.. А как вы это собираетесь сделать? Как после этого заставите не-граждан остаться в стране, а не сбежать из нее в соседние, работать, платить налоги?.. Нет, не готовы? Тогда, будьте добры, оставьте древнегреческие цензы в покое: у нас сейчас, знаете ли, другой контекст.

Суть и задачи демократии, даже древнегреческой, достаточно далеки от удовлетворения интересов народа и каждого члена общества в отдельности. Это изначально манипулятивный инструмент, призванный смягчить процесс перехода власти от группировки к группировке и сделать так, чтобы управление воспринималось как нечто, что большинство населения само выбрало и с чем согласилось. Демократические процедуры взращивают и гарантируют лояльность хотя бы большинства населения, экономя ресурсы на создание и содержание репрессивной машины, а недовольной части дарят надежду, что в следующий раз уже им повезет больше и потому прямо сейчас нет нужды сопротивляться.

Таким образом, демократия не есть система, гарантирующая наибольшую эффективность. Напротив, эффективность приносится в жертву ради:

— снижения издержек;

— повышения лояльности населения и снижения рисков бунта;

— снижения риска узурпации и консервации власти какой-то группой.

Побочным эффектом принципа сменяемости власти является необходимость для элит поддерживать уровень жизни на пристойном уровне и считаться с интересами населения. Повсеместное нарастание неравенства в результате концентрации капиталов, снижение доходов среднего класса вплоть до нивелирования последнего, чуть ли не похороны государства всеобщего благоденствия — вот контекст расшатывания демократических принципов и призывов к отказу от них.

Когда мы повторяем мемы «демократия (нигде) не работает», «уже не работает» или «плохо работает», мы забываем, что она, во-первых, работала и работает лучше по сравнению с другими формами организации общества. Достаточно посмотреть на успехи и уровень жизни демократических стран.

Во-вторых, если «не работает или плохо работает» сейчас — то это не значит, что так было всегда и стоит смотреть почему это так. Уже упомянутая выше концентрация капиталов, повышение политического и медийного влияния крупного бизнеса и корпораций, устранение фактора страха перед альтернативными социалистическими проектами ввиду их разрушения, новые способы навязывания населению зависимого положения (кредитное рабство, гонка роста стоимости услуг медицины и сферы противодействия старению) — эти факторы приводят к снижению эффективности системы, которая и так никогда не делала ставку на эффективность. Популизм, преподносимый нам как неизвестно откуда взявшееся бедствие, как признак и доказательство деградации населения, есть на самом деле прямое следствие обнищания и потери влияния: выбирая между закручиванием гаек и покупкой лояльности очередными обещаниями и подачками элиты (пока что) выбирают второе. При этом подачки обходятся тем дешевле, чем ниже уровень благосостояния — нищета населения просто выгодна, чем оно беднее, чем больше у него страхов и зависимостей, тем выгоднее становится не возвращаться к демократии как способу снижения издержек на управление.

Да, так не может продолжаться все время, популизм тоже имеет свою цену. Рост недовольства не за горами — как и переход к варианту «закручивание гаек». И почва уже готовится.

Точно так же как когда-то классический феодализм, будучи прогрессивной формацией по сравнению с предыдущими, сменился «ублюдочным», вырожденным, так сейчас можно говорить о вырожденной демократии, о восстановлении на новом витке спирали сословного расслоения и феодальных практик под маской демократических — и концентрация капитала и власти в руках новых магнатов является одной из основных причин этой трансформации.

В-третьих, выходов из сложившейся ситуации может быть два — или починить то, из-за чего демократия начала «плохо работать», или предложить новый способ, который придет на смену демократии. (Новый, Карл, новый — а не возвращение к феодализму и тем более фашизму.) Тут нужно отметить, что новые способы находятся в стадии разработки, пока что не названы и не описаны — но можно и нужно присоединяться к их изобретению.

В-четвертых, в Украине демократии и не было, она и не работала. Была квази-демократия, фасадная, прикрывающая феодально-олигархические практики. Можно сказать, что наш поздний, вырожденный, феодализм прекрасно мимикрирует с набирающей силу вырожденной же демократией. Да, временами нас сотрясают попытки очередного феодала построить абсолютизм, да, этому очень мешает и то, что Украина не Россия (с), и то, что это идет в разрез планам других феодалов. На это все накладывается народное недовольство, периодически проявляющееся в виде бунтов — естественно, демократии же у нас нет, а противодействие возможности бунта — одна из ее функций.

Не факт, что нам удастся запрыгнуть в еще только строящийся поезд новой прогрессивной формации, не покинув для начала наш привычный феодализм и не ознакомившись, пусть даже на бегу, с демократией. И это если он, новый поезд, еще будет построен, потому что можно же и не суметь, и вместо шага вперед всем миром сделать шаг назад.

Да, здесь бы миру еще и помогать — и в строительстве поезда участвовать (легче тогда будет туда попасть, легче будет там адаптироваться), и мешать феодализму притворяться демократией. Да, вполне возможен вариант, что в результате по миру будут колесить несколько «поездов» одновременно и можно будет с той или иной степенью свободы выбирать себе подходящий. И в этом случае тоже стоит и принимать участие в разработке и строительстве нового, и тренироваться в применении демократических практик, потому что без них окажутся недоступными многие нюансы и опции новой системы. Мы просто будем говорить на разных языках с разработчиками и пассажирами футуропоезда.

Для начала не мешало бы построить работающие институты, в том числе обеспечивающие нормальную работу демократических, выборных механизмов. А это в том числе отсутствие возможности задействовать админресурс и разрушение выстроенных с этой целью «вертикалей власти». Неотвратимость наказания за использование админресурса, телефонного права, фальсификации выборов, давления на избирателей и подкупа. А это — работающая и независимая правоохранительная и судебная системы. Дальше — устранение влияния крупного, в том числе олигархического, бизнеса на политические партии и целые институты власти. Политическое будущее у нас имеют только те, кто имеет доступ к СМИ, а все значимые медиа-ресурсы сосредоточены в руках… тех самых людей, которые коррумпировали политические партии и институты власти.

То, что весь этот гордиев узел все эти годы не поддается распутыванию — вовсе не означает что порочна сама по себе демократическая система. Просто мы не способны заставить нашу власть сделать эту систему работающей как задумано, наши государственный институты не стали звеньями системы сдержек и противовесов, интересы населения игнорируются и попираются, власть подбрасывает очередную кость то одним, то другим лояльным себе группам и при этом нарушает один из главных принципов: не оставляет надежду для проигравшей группы получить в следующий раз свое благодаря преимуществу на честных выборах. Выборы у нас честными не бывают, начиная от предложения кандидатов, из которых выбирать нечего и все каждый раз сводится или к выбору меньшего из зол, или к голосованию не «за» кого-то, а «против».

Наши элиты используют демократию по назначению — как инструмент манипуляции с целью сохранения выбранного курса, своей власти и влияния. Проблема в том, что этот механизм, даже будучи по природе манипулятивным, должен все же работать по неким правилам, сохранять такую себе внутреннюю честность, оставлять надежду на сохранение для населения статус-кво и даже на возможность улучшения.

Да, у нас всего этого нет и не предвидится. Да, у нас вместо сложной системы сдержек, противовесов и мотиваций, вместо построения независимых и работающих судов, вместо системы открытого доступа и работающих социальных лифтов предпочитают систему подтасовок и лжи.

Разумеется, долго это продолжаться не может. Ресурсная база истощена, электорат уже нечем подкупать, для популизма и обещаний нет средств — и вот власть качает тему избирательных цензов, потому что при имеющихся «успехах» сфальсифицировать волю избирателей будет уже слишком сложно. Разыгрывается, пока что робко, и карта ограничения избирательных прав целым категориям населения. Каким? Зависит от того, какова будет конфигурация власти.

В свое время в массе государств выход из феодального строя произошел посредством буржуазной революции — той самой, которая у нас не была завершена, и которая и дарует, собственно, сначала буржуазии (=среднему классу), а потом и населению вообще права, свободы и социальные лифты с возможностью влиять на процессы не только привилегированным слоям.

Это вовсе не означает, что буржуазия (=средний класс) отдает с таким трудом завоеванную возможность оказывать влияние в руки «черни», пролетариата (результаты мы могли видеть и видим, они плачевны). Это означает, что «чернь» по уровню образования и доходов подтягивается до уровня среднего класса, а потом ей дают право участвовать в принятии решений. Пролетарий — это тот, у кого ничего нет кроме своего потомства, он не может ни осознавать в полной мере, ни отстаивать свой интерес, ни выстраивать какую-то долгосрочную стратегию, отличную от стратегии ежедневного выживания. У нас любят ссылаться на опыт сингапурской просвещенной диктатуры, напомню, что по высказыванию отца-основателя Сингапура Ли Куан Ю «Для настоящей демократии нужно, чтобы 40-50% населения имели доход выше $5000 в месяц и были хорошо образованны. Иначе на выборах люди будут избирать жуликов и актеров». Приведу здесь и еще одну цитату: «Если вы хотите, чтобы люди защищали эту страну и дальше, дайте им тоже долю собственности».

Слышим ли мы от наших адептов «ответственного гражданства» и прочих цензов о том, что они собираются взращивать граждан из будущих не-граждан, способствовать повышению уровня доходов и образования, смене статуса «пролетарий» (нищий, бомж, бюджетник, наркоман, алкоголик — как они только не называют тех, кого мечтают дискриминировать) на статус «представитель среднего класса»? Слышим ли мы что-либо о том, что людям собираются что-то дать, а не только забрать и вменить какие-то обязанности? Это риторические вопросы.

Кстати, тезис о том, что неправильно уравнивать голос академика и бомжа-алкоголика — манипуляция, потому что, во-первых, академиков мало, а бомжи-алкоголики не так часто ходят на выборы, во-вторых, академики в массе своей тоже попадают в желаемую для дискриминации категорию, ибо пожилые люди и бюджетники, в-третьих (и главных) голос академика на самом деле значит больше, потому что больше весит его мнение и большее количество сторонников он может привлечь на свою сторону. Если захочет, конечно. В системе координат поборников цензов академик одновременно может оказаться пожилым алкоголиком-бюджетником без определенного места жительства с мизерной зарплатой, жителем недавно оккупированных территорий неидеально владеющим украинским языком и путающимся в Конституции. Параметров для оценки благонадежности — масса, без специальной комиссии для измерения черепов не обойтись.

ПРЕДЛОЖЕНИЯ. ВЫВОД

Сейчас происходят интересные процессы: мы и наши элиты попадаем в ситуацию такого себе фазового резонанса с «развитыми» странами. Там вырожденная демократия со стремящимися к тотальности концентрации власти и капитала — у нас отлично мимикрирующий под нее вырожденный феодализм. Там — стремление избавиться от среднего класса и необходимости считаться с его интересами и делиться с ним доходами, реализуемое с помощью его обнищания и создания новых способов контроля. И здесь — разорение и вытеснение из страны все того же среднего класса, с тарифным и долговым порабощением оставшихся, с доведением людей до известного им по жизни в СССР состояния довольства стабильностью, синонимом скудной похлебки в рабской миске. Желание отказаться от демократии в пользу легитимации власти немногих, закрепление ее с помощью новых ограничений и цензов — закономерный процесс, мы вполне в тренде.

И проблема в этом всем только одна — никто не может гарантировать, что после этого этому самому населению, которое перестанут спрашивать, с которым перестанут считаться, не станет жить хуже, чем есть сейчас. Почему это должно быть иначе?.. Потому что власть окажется у пресветлых эльфов?

И здесь, и на Западе выход из этой ситуации для населения, борьба с рисками нового порабощения и тоталитаризма тоже совпадают по фазе — разрушение концентрации, монополизации власти и капитала, возвращение принципа социальной справедливости вопреки принципу наживы и сохранения власти любой ценой. Не только наш кризис попадает в фазовый резонанс с мировым кризисом, но и выход из него — тоже. И в этом наш большой шанс, на самом деле — шанс и на выигрыш, и на проигрыш, смотря в какую сторону качнутся чаши весов в мире, вступим ли мы в эту борьбу населения мира против низведения в нищету и урезания своих прав, совпадут ли по фазе и успех/не успех нашей борьбы с успехом/не успехом ее в мире.

Еще раз. Если наши «элиты» не желают или не способны создать демократические институты и позволить им работать — это не повод заявлять об их непригодности и неработоспособности вообще, пусть это и самое легкое, что можно сделать. Напоминает ученика, который не хочет и не может решить задачу и заявляет, что она, наверное, не имеет решения. То, что система поломана и извращена и в других странах тоже, свидетельствует, скорее, о ее слабости, чем о порочности.

Причем способы укрепления и условия нормальной работы известны и описаны — это повышения уровня благосостояния и уровня образования избирателей, что закономерно влечет за собой осознание своего интереса, вовлеченность и критическое мышление. Вот только такой ответ слишком многих не устраивает, потому что одним долго и не знают как этого добиться, не заставив поделиться прибылью и влиянием других, которым это просто накладно и грозит потерей предсказуемости и управляемости. А значит, повышает риски, а значит, опять накладно. Чем больше человек получает, тем больше желает получить — и это нормально. Поэтому проще держать всех в нищете, занижая уровень стремлений и запросов, минимизируя мотивацию давить на элиты с целью расширения своих возможностей.

Что можно сделать в нашей ситуации?

1. Строить эффективные, не имитационные государственные институты, планомерно заставлять власть и контрэлиты делать их работающими на благо населения. То, что это до сих пор не получалось, и чья-то неспособность делать это вовсе не означают, что деятельность в этом направлении нужно свернуть или что эффективных государственных институтов не бывает в природе.

2. Сопротивляться сворачиванию социальных гарантий, особенно если таковое не сопровождается снижением налогового бремени и облегчением условий ведения бизнеса. Повышение доходов домохозяйств, борьба с бедностью — приоритет. Нищего и голодного подкупить и запугать просто, состоятельного — как минимум дорого.

3. Следующий приоритет — образование. Для всех возрастов и категорий, включая образовательные программы по организации местного самоуправления. Критическое мышление, самостоятельное мышление — основа образования. Да, быстрого эффекта не будет, это скорее работа на будущее, но ее нужно делать, если вы не собираетесь еще лет пятьдесят рассказывать, что такому населению свобода и гражданские права даром не нужны и рабство для него — самое то.

4. Нельзя научиться чему бы то ни было, не тренируясь. В том числе демократии. Поэтому частые выборы — это хорошо. Но это хорошо, если предполагает обновление и сменяемость власти, а не если тасуется одна и та же колода. Если так происходит — это не значит, что система не работает, это значит, что ее намеренно ломают. Новое выборное законодательство должно учитывать особенности национальных избирательных традиций, препятствовать узурпации власти и популизму, создавать систему баланса и предохранителей. Хватит винить электорат во всех смертных грехах, пора думать как можно работать и выравнивать острые углы с таким электоратом. (Примеры: система выборщиков в США, создание двухпалатного парламента с разнесенными во времени выборами и разными функциями палат, возможно, введение системы дифференцированного подсчета голосов (если уж очень хочется реально добавить веса «академику»), возможность выкупа голосов тех, кто желает их продать взамен на неучастие в выборах.)

5. Следующим ответом на проблему бесконечно тасующейся одной и той же колоды является удаление из нее части или большей части персонажей (партий, ФПГ, олигархических групп). Лучше, если одновременно и большой партией, конечно, с параллельным поступлением «свежей крови», свободной от олигархического и коррупционного влияния. Это достигается очень просто: путем расследования и правовой оценки деятельности нынешних олигархов и топ-чиновников, источников партийного финансирования, влияния на суды и СМИ. Олигарх с конфискованными активами — больше не олигарх. Топ-чиновник, сидящий в тюрьме, больше не обладает влиянием и телефонным правом. Другие придут такие же?! О, это любимый аргумент всех тех, кто не может и не хочет. Каким образом «придут другие такие же», если для того, чтобы посадить и/или конфисковать активы, полученные преступным путем, придется сначала создать независимые следственные органы и суд, которые потом никуда не денутся и продолжат работать? Ответом на практику подкупа избирателей и давления на них также является выполнение соответствующих законов, а не отказ от выборов как таковых.

6. Если создать все выше перечисленное не получается, потому что работает порочный круг, требующий сначала выиграть выборы по заведомо шулерским правилам — будьте честными, от этой игры отказываясь. Не надо изображать из себя демократов, если вы способом достижения власти видите переворот, а способом ее удержания — отказ от всеобщего избирательного права и дискриминацию тех или иных групп населения. Найдите в себе мужество признавать это хотя бы перед собой и своими сторонниками, пусть они не обманываются. И да, не прикрывайте свой такой выбор мифом о неэффективности демократии как таковой. Просто вы не способны ее построить (сейчас) либо не знаете как ей пользоваться.

7. Вариантом выхода при злонамеренности элиты и несостоятельности контрэлиты является внешнее управление. Но в таком случае стоит добиваться, чтобы оно вводилось открыто и официально — с прозрачными намерениями и действиями, ответственностью внешней администрации и внятными целями, сроками и условиями передачи управления опять внутрь. Другими словами, мы должны быть уверены, что это происходит в наших интересах. Этот вариант был недавно описан Александром Савченко, однако следует сказать, что пока что есть сомнения в готовности и способности условного Запада взвалить на себя подобную ношу. Для того, чтобы это было осуществимо, внешняя администрация должна быть готова действовать в наших интересах (то есть быть пресветлыми эльфами) или наше будущее процветание должно совпадать с ее интересами.

8. Так как предыдущие два варианта не выглядят достаточно реалистичными или приемлемыми, то следующий рецепт содержит всего два слова: переходный период. Вы можете быть действительно не способны провести необходимые реформы и сохранить власть на период их проведения без введения прямого правления, диктатуры и моратория на выборы, вам может действительно мешать в этом целая армия феодалов-олигархов и их клиентелы, но это вовсе не означает, что нужно выражать презрение к части населения и отказывать ему в демократических механизмах участия и влияния навсегда. В таком случае ваши планы должны быть недвусмысленно озвучены, длительность такого переходного периода, этапы и критерии выхода из него должны быть четко определены, гарантии от несоблюдения и узурпации власти предоставлены. Логичным и желательным является задекларированное заранее намерение передать власть и оставить политику по истечению этого переходного периода. Логичным и желательным будет продемонстрировать при этом намерение остаться жить в этой стране.

9. Этот же принцип является ответом на вопрос что делать с нелояльным и пострадавшим от вражеской пропаганды населением на деоккупированных и смежных территориях: переходный период, грамотная пропаганда и информационная политика, крайне бережная культурная политика, обязательное наказание и/или высылка всех преступников, предателей и коллаборационистов (для чего разведка и фиксация фактов их преступлений должны вестись уже сегодня) — после всех процедур расследования и после решения суда (который к тому времени уже должен пройти через реформирование и люстрацию). Разговоры о том, что преступники и пособники оккупантов, только дай населению возможность проголосовать, немедленно попадут в местные органы власти и выше — манипуляция и перекладывание ответственности с больной головы на здоровую. Преступники и пособники должны понести ответственность, какое участие в выборах в качестве кандидатов? Конечно, на время расследования — и следует поставить для него дедлайн — выборы там не могут быть проведены, а как иначе? И это, конечно, не имеет ничего общего с ограничением избирательных прав по принципу дискриминации населения просто за место проживания и на неопределенный срок. Это время, которое берет центральная власть для проведения расследования на территориях, где имели место массовые нарушения украинских законов. Если же власть готова принять назад территории без возможности проведения следственных мероприятий и правовой оценки деятельности граждан, то следует также называть вещи своими именами: это капитуляция и потеря субъектности. Ни о каком возвращении территорий под наш контроль в таком случае речи не идет — контроля нет. И особенности воззрений населения тогда — дело десятое. Давайте понимать, что разговоры о нелояльности большинства населения определенных регионов как о поводе к устранения этого населения из избирательного процесса, еще и подаваемые как единственно возможный вариант, есть ни что иное как прикрытие неспособности осуществлять власть и доказывать населению свою полезность и необходимость, ни что иное как оправдание диктатуры (пусть даже на определенных территориях — и тогда такая диктатура может быть названа оккупацией). Для сил, которые являются оппозиционными и только стремятся в политику — это свидетельство того, что они такие же точно, что они тоже ни считают нужным доказывать населению свою полезность.

10. Предположу, что выход из переходного периода, снятие моратория на выборы должно происходить постепенно и снизу вверх. Сопровождаясь максимальной передачей вопросов, которые могут быть решены на местном уровне — на местный уровень. Примерно так, как это происходит в Швейцарии. Именно так воспитывается ответственное гражданство, на принимаемых самостоятельно решениях и набитых шишках от их последствий, а не на обязанностях гражданина перед Родиной.

11. Готовность открыто заявить, что планируется ограниченный период диктатуры на время проведения реформ, не является еще ответом на наш главный вопрос — каким образом планируется получить или хотя бы удержать затем власть. И, при всем понимании трудностей с донесением своих мыслей и планов, понимании малочисленности, нищеты и слабости того зачаточного среднего класса, на который мы делаем ставку, нет других вариантов кроме получения поддержки большинства населения и донесения до него идеи полезности и даже спасительности среднего класса. Причем эту идею нужно суметь донести и бабушке, и бюджетнику, и академику, и пролетарию. И апеллировать при этом к экономическим интересам, не играясь с языковыми и прочими националистическими фетишами, чтобы создать эффект равномерной поддержки по регионам и пойти путем отличным от власти и бывшей власти, то есть не разыгрывая карту ксенофобии и сепаратизма. Нищета, высокие цены и тарифы, зарплаты и пенсии, далекие от реального прожиточного уровня — проблемы одинаково болезненные во всех регионах и для большинства групп населения. «Это олигархи, топ-чиновники и крупные собственники массово выводят деньги из страны, избегают налогообложения, дарят сами себе льготы и бюджетное финансирование — и при этом разоряют, вытесняют представителей среднего класса, плоды труда и налоги которых остаются здесь и идут на социальную сферу и на пенсии». «Мы в одной лодке, помогите нам — и мы не оставим вас, потому что это наша страна, пенсионеры — это наши родители, бюджетники — наши родные и соседи». «Бюджетник — должен быть также представителем среднего класса, но этому мешают те, кому лишь бы грабить страну и нас». «Если дать человеку возможность работать и нормально зарабатывать — он перестает быть пролетарием и переходит в средний класс. Наши интересы — ваши интересы, потому что нас станет больше, когда мы добьемся успеха».

12. О разработке новых, альтернативных методов участия в управлении, о минимизации довлеющей роли Государства и построении Государства на основе демократии участия — уже было сказано выше. Предположу, что это произойдет не быстро и не сможет сразу вовлечь всех граждан, поэтому система какое-то время будет оставаться смешанной. Предположу также, что те, кто создаст и построит параллельные системы принятия решений и их реализации в обход существующим, смогут в свое время осуществить «переворот» и навязать свою волю не силовым способом. Но к этому еще — идти и идти, и если делать ставку только на это, только заниматься разработкой нового и еще и демотивировать не участвующих в разработке и строительстве нового участвовать и строить то, что этому новому во всем мире предшествовало — демократию — то может потом оказаться, что новый продукт окажется здесь непонятен и неприменим.

Ответ всегда в балансе — элиты готовы делиться и принимать во внимание чужие интересы тогда, когда риски расходов и потерь становятся больше при эскалации недовольства со стороны населения. Каков предел народного терпения и притязаний, насколько их с одной стороны удается понизить, а с другой настоять на сохранении или даже повышении, и определяет насколько элиты готовы идти на уступки. Да, есть еще иной, скажем так, взгляд: Анатолий Якименко настаивает, что отношение элит к народу зависит от моральных качеств этих элит и их чувств. Возможно, так действительно бывает — но для этого элиты должны в таком духе непрерывно воспитываться от поколения к поколению. И еще вопрос, не успешные ли народные бунты и критические потери (ресурсов, территорий, жизней) в свое время послужили причиной, давшей толчок такому отношению элит к воспитанию своей смены.

У нас элиты менялись, уничтожались, сманивались соседями, предавали, уезжали — и так по кругу. Ни о какой преемственности, ни о каком воспитании моральных качеств и чувств по отношению к населению и речи не шло и не идет. Нам еще предстоит самим создать стимул нашим будущим элитам для всего хорошего. И для начала — нам предстоит осознать, что отношение к людям — безошибочный фильтр.

Да, у нас все сложно, с образованием, с ментальными установками, с подверженностью российской пропаганде, с отношением к законам и договоренностям, с доверием, наконец. Да, работать с этим предстоит долго и трудно, и в том числе даже можно ставить вопрос о временном и строго ограниченном периоде отказа от соблюдения демократических процедур (о переходном периоде), но начинать диалог с того, что со старта объявлять целые группы населения негодными, не-гражданами, не-ответственными-гражданами, подлежащими дискриминации и лишению гражданских прав потому что они такие какие есть — в корне не правильно.

Возможно, это ответ на вопрос почему же избиратели уже никому практически не верят. Старые партии всю свою историю предавали и нарушали обещания. Новые партии не готовы быть честными, внятно говорить о своих намерениях и при этом, видимо, и не намерены создавать для людей лучшие условия жизни. И — зачем тогда они такие нужны?

Когда вы желаете ограничить чьи-то права, подумайте о том, что этим вы открываете путь для того, чтобы ограничили и ваши тоже. Хотите добиться благих целей — забудьте о том что цель оправдывает средства. Это не так, после этого всегда наступает расплата, да и цель оказывается не достигнутой.