Роль Германии в Европе и европейском долговом кризисе

Хотя Еврокомиссия отказалась от этого предложения, концепция далека от забвения, поскольку она происходит из самой логики процесса. Греки в центре финансового кризиса, который возник из-за того, что Греция не в состоянии вернуть деньги, одолженные Афинами. Их выбор небогат – или объявить дефолт по долгам, или договораваться о соглашении с кредиторами. МВФ и ЕС устраивают эти переговоры.

Любое соглашение состоит из трёх частей. Первая в согласии кредиторов отказаться от выплаты части долга. Вторая – финансовая помощь от МВФ и ЕС, чтобы помочь оплатить оставшийся долг. Третья – это согласие греков урезать правительственные расходы и увеличить налоги, чтобы избежать будущих кризисов суверенного долга, а также выплатить оставшуюся часть долга.

Банкротство и национальное государство

Немцы не верят, что греки исполнят какие-либо соглашения, что весьма разумно, учитывая, что греки не особо стремились исполнить предыдущие соглашения. Учитывая недостаток доверия, Германия предлагает устранить греческий суверенитет, перенося его на европейского «носителя». Это был бы вполне нормальный процесс, если бы Греция была корпорацией или индивидуумом, делом жизни который была, скажем, лофт продажа. В таких делах назначается уполномоченный по банкротству или реструктуризации долгов, чтобы удостовериться, что корпорация или индивидуум будет вести себя разумно в будущем.

Национальное государство иное. Оно основывается на двух допущениях. Первое, что нация представляет из себя уникальное легитимное сообщество, чьи члены разделяют определённый круг интересов и ценностей. Второе, что государство основано на народе, и только народ имеет право определять действия государства. Нет сомнений, что для Европы принцип самоопределения наций является фундаментальной моральной ценностью (особенно после вторжения европейцев в Ливию – прим. перев.). Нет сомнения, что Греция является нацией и что её правительство, согласно этому принципу, репрезентирует и отвечает перед греческим народом.

Немцы же предлагают, чтобы Греция, суверенная страна, передала своё право на национальное самоопределение внешнему надсмотрщику. Немцы аргументируют, что учитывая провал греческого государства (и, соответственно, греческого народа), кредиторы имеют силу и моральное право устранить принцип национального самоопределения. Учитывая, что этот аргумент сделан в Европе, это глубоко радикальная концепция. Поэтому важно понять, как мы пришли к этому.

Участие Германии в долговом кризисе

Есть две причины. Первая, что греческая демократия, как многие демократии, требует преимуществ для народа со стороны государства, и политики, желающие быть выбранными, должны обеспечить эти преимущества. Соответственно это порождает врождённое давление на систему, заставляющее чрезмерно тратить. Вторая причина относится к германскому статусу второй в мире по величине стране-экспортёру. Около 40% германского ВВП получается от экспорта, большая часть его идет в ЕС. Несмотря на все свои дискуссии о налоговом благоразумии и осторожности, немцы заинтересованы в стимулировании потребления и спроса на их экспорт по всей Европе. Без этого экспорта Германия погрузится в депрессию.

Более того, немцы активно использовали институции и нормы ЕС для поддержания спроса на свои товары. Через валютное единство Германия смогла позволить другим странам еврозоны получить доступ к кредитам по ставкам, которые их экономики сами по себе не могли позволить. В этом смысле Германия поощряла спрос на свой экспорт, содействуя безответственной практике кредитования по всей Европе. Степень, в которой подобные немецкие действия поощряли неразумные практики (поскольку германское промышленное производство значительно превосходит их внутренний рынок, делая устойчивое потребление на рынках за пределами германии критичным для германского экономического процветания) до сих пор не осознаётся в полной мере.

Настоящая политика аскетизма в ЕС была бы катастрофичной для германской экономики, поскольку сокращение потребления шло бы за счёт германского экспорта. Хотя спрос из Греции является только малой частью этого экспорта, Греция является частью большей системы – и соответствующее функционирование этой системы является частью германских стратегических интересов. Немцы заявляют, что греки обманывали своих кредиторов и ЕС. Более всестороннее объяснение будет включать тот факт, что Германия охотно закрывала на это глаза. Поскольку Греция – это экстремальный случай, общие германские интересы состоят в поддержании европейского спроса (и таким образом избежании строгой экономии) как можно дольше.

Германия однозначно была соучастником в практике займов, которые привели к сложному положению Греции. Возможно, что греки скрывали полную правду о своей экономике от кредиторов, но даже в этом случае немецкое требование устранения греческого национального самоопределения слишком резко.

{advert=7}

В некотором смысле предложение Германии делает очевидным для публики то, что всегда было реальностью. Греция, чтобы реструктуризировать долг, должна предпринять значительные меры экономии, на которые Афины уже согласились. Германия теперь хочет, чтобы был назначен комиссар, который удостоверится, что греческое правительство исполнит свои обещания. В процессе долговой кризис значительно ограничит греческую демократию, перенося фундаментальные элементы греческого суверенитета в руки комиссаров, чей основной интерес в выплате долгов, а не греческих национальных интересах (после этого в Украине ещё остаются националисты, желающие вступать в ЕС? – прим. перев).

Решение Афин

У греков есть два выбора. Во-первых, они могут принять ответственность за долги и согласиться с ограничениями своих бюджетных и налоговых полномочий, наложенных комиссаром или менее формальной структурой. Во-вторых, они могут объявить дефолт на все долги. Как мы видим из корпоративного окружения, банкротство стало уважаемым стратегическим выбором. Между тем, греки должны просчитать возможные последствия простого дефолта.

Дефолт может закрыть для них мировые финансовые рынки. Но даже если они не объявят дефолт, они будут представлены на этих рынках только при самых стеснённых обстоятельствах, и к первичной выгоде кредиторов в этом. Более того, как выяснили многие корпорации, займы становятся более привлекательными после дефолта, поскольку очищают путь для новых, пост-дефолтных долгов. Поэтому не факт, что никто не будет одалживать Греции после дефолта. По факту, Греция уже несколько раз объявляла дефолт, и после этого каждый раз вновь получала доступ к международным кредитам.

Что более важно, дефолт позволит Греции избежать разгорания внутреннего политического кризиса из-за сдачи национального суверенитета. Ведь значительная часть политического кризиса в Греции происходит от народного неприятия политики экономии. А второй частью этого кризиса может стать немецкое предложение, поскольку греки не хотят терять национальный суверенитет. За свою долгую историю греки теряли свой суверенитет в войнах против римлян, оттоманцев и, относительно недавно, нацистам. Жестокая немецкая оккупация всё ещё живёт в греческой памяти. Концепция национального самоопределения не является абстракцией для греков. Её потеря плюс жёсткая экономия, внедрённые иностранными силами, создаст внутренний кризис, в котором греческое государство будет рассматриваться как экономический и политический враг греческих национальных интересов, вместе с комиссаром или любым другим механизмом. Политический результат может быть взрывоопасным.

Не ясно, решат ли греки объявить дефолт. Цена дефолта (использовать свою национальную валюту вместо евро) на самом деле лишь усилит их национальный суверенитет. Будет «экономическая боль», если греки продолжат использовать евро, и будет «экономическая боль», если они откажутся от него – политические последствия потери суверенитета перед лицом такой боли будут подавляющими. Дефолт, болезненный для Греции, может быть менее болезненным, чем альтернатива.

Германская дилемма

Германцы в ловушке дилеммы. С одной стороны, Германия – меньше всех в Европе может себе позволить общую экономию в проблемных странах с последующим падением спроса. С другой стороны, она просто не может спокойно воспринимать подобное греческому безразличие к налоговому благоразумию. Германия должна иметь структурированное решение: чтобы в некоторой степени поддерживать уровень спроса в странах типа Испании или Италии, немцы должны показать, что будут неприятные последствия неупорядоченного обращения с долгом. Но, прежде всего, немцы должны сохранить ЕС, чтобы наслаждаться европейской зоной свободной торговли. И тут присутствует внутреннее противоречие между сохранением системы и внедрением дисциплины.

Германия решила сделать из греков образец. Немецкая общественность в значительной степени поверила в рассказ Берлина о греческом двуличии и немецкой невинности. Канцлер Германии Ангела Меркель нуждалась в том, чтобы вести дискуссию в таком ключе, и у неё получилось. Степень ознакомленности немецкой общественности со сложностями и последствиями общей экономии для Германии менее ясна. Теперь Меркель должна удовлетворить немецкую публику, которая ставит под сомнение выкупы долгов и видит Грецию просто как безответственную страну. Капитуляция Греции нужна Меркель для продолжения своей внутренней политики.

Германский ход поставить под сомнение суверенитет драматически поднял ставки в долговом кризисе. Даже если Германия просто откажется от своих требований, греческий народ получит напоминание, что их демократия на кону. Хотя Греция безответственно набирала долги, если ценой такого поведения будет передача суверенитета невыборному комиссару, эта цена не только бросит вызов греческим принципам, она погрузит Европу в новый кризис.

Этот кризис будет, прежде всего, политическим, каким всегда был и текущий кризис. В новом кризисе проблема суверенного долга превратится в угрозу национальной независимости и суверенитету. Если в должны слишком много денег и ваш кредитор не доверяет вам, вы теряете право на национальное самоопределение в особенно важных вопросах. Учитывая, что Германия была историческим кошмаром для большей части Европы, и теперь Германия проталкивает эту доктрину, результат может быть взрывоопасным. Он также может быть противоположным тому, который нужен Германии.

Германии нужна зона свободной торговли в Европе. Германии также нужен высокий спрос в Европе. Германия также хочет ответственности в долговых практиках. И Германия не должна увидеть возвращение антигерманских настроений предыдущих эпох. Получается несколько потребностей, и некоторые из них взаимоисключающие. С одной стороны, вопрос в Греции. Но всё больше и больше вопрос становится в самой Германии. Как далеко они готовы зайти, и достаточно ли понимают они свои национальные интересы? Увеличиваясь, этот кризис перестаёт быть кризисом греков или итальянцев. Это кризис роли, которую Германия будет играть в Европе в будущем. Немцы держат в руках много карт, и в этом их проблема: при выборе из такого количества вариантов, они должны принимать сложные решения – и это не дастся легко послевоенной Германии.

Источник: Stratfor