Экономия вынесет Россию на исторический поворот

 

Россия входит в полосу новых неолиберальных реформ, возможно, самых «экономных» в истории. Среди них на первом месте реформа бюджетных организаций – ФЗ-83, закон официально вступающий в силу с 1 января 2012 года. Подготовка к его применению уже развернута. Запланированная властями реформа общественной сферы – бюджетных организаций готовит удар одновременно по населения и школам, музеям, больницам, а также другим учреждениям. Суть новой политики государства в этой области, это стремление жестко экономить на всей социальной сфере, жизненно важной как для общества, так и для многоотраслевой современной экономики. Беда в том, что вопреки разнообразным декларациям о модернизации, российской государство все более разрушительно действует в отношении областей общественной и хозяйственной жизни, что не являются сырьевыми.

ФЗ-83 должен помочь сэкономить деньги для продолжения субсидирования корпораций, но он уничтожает все, что обеспечивает обществу не только развитие, но и поддержание его уровня. Поэтому данные реформы носят ярко выраженный реакционный характер, они приемлемы только для примитивной экспортно-сырьевой экономики, но совершенно не приемлемы для всего остального. Школы и больницы, будут, вероятно, сокращаться – их будут сводить (объединять), а затем разрушать дальше, уже через сокращенное финансирование. Исполнение учреждениями их функций станет невозможным даже в нынешнем скромном качестве. Политики ЕС могут констатировать, что их мечты реализуются: Россия готовится стремительно осуществить то, о чем элиты Западной Европы еще только могут мечтать.

Еще зимой, чиновники из аппарата российского президента предложили отменить полное страхование банковских вкладов. Наряду с новой приватизацией и урезанием социальных расходов, этот шаг кажется совсем уж маленькой экономии. Но бюрократическая элита не поддается на очарование собственных слов о «посткризисным развитии». Власти понимают: изменение мировой рыночной конъюнктуры (предрекаемое министром финансов Кудриным) способно легко обернуться крупными казенными затратами на возмещение потерь вкладчиков. В настоящее время «Агентство по страхованию вкладов» обязано выплачивать вкладчикам полное возмещение (до 700 тысяч рублей) при банкротстве финансовой организации. Чиновники из администрации российского главы осторожно замечают, что снижение размера страхования вкладов до 80-90% от суммы заставит вкладчиков быть более осмотрительными.

Предложение чиновников отменить полное страхование банковских вкладов является частью общего курса жесткой экономии. Государство вошло в режим сокращения расходов и повышения материальной нагрузки на население, что является проявлением близкого истощения казенных ресурсов. Одновременно экономное предложение должно обезопасить государственные финансы перед лицом вероятного разорения многих банков, закономерного при падении сырьевых рынков. Власти не откажутся от негласного полного страхования ведущих кредитных институтов, но сотням меньших банков и вкладчикам нужно будет более рассчитывать на себя. Предложение понизить размер страховки для вкладчиков до 80-90% является еще очень щедрым. Можно ожидать, что государство будет далее стараться опустить размер страховки ниже уровня в 70%. Однако повышательная динамика на нефтяном рынке может позволить властям и попридержать подобные «экономные проекты». От экономии за счет социальных статей бюджета никто, вероятно, не откажется.

Алексей Кудрин недавно фактически объявил о крахе российской пенсионной системы. По его словам повышение пенсий при нынешнем размере бюджетного дефицита было и остается непозволительной роскошью для государства. По данному вопросу, как и по реформе общественной сферы, в рядах бюрократии нет больше даже видимого единства. Немалая часть чиновного класса с ужасом сознает, что развертывание большой казенной экономии за счет населения грозит «страшной бедой» – народным гневом, революцией. Ужас этот вполне оправдан, но совершенно не понятен фанатикам неолиберального курса.

Между правительством и гражданами существовал некий общественный договор. Его основным положением можно назвать почти параллельное существование власти и граждан. В рамках этого немого соглашения государство старалось не раздражать граждан непопулярными экономическими мерами, проводя их осторожно. Население в свою очередь позволяло власти делать все, чего она желала. Граждане добровольно и массово отдавали на выборах голоса в основном так, как это требовалось от них сверху. Единственным серьезным примером «расхождения» стали протесты против монетизации льгот в начале 2005 года. Но власти быстро извлекли урок, и пошли на уступки.

Мировой кризис разрушил этот «консенсус», параллельные линии пересеклись: интересы верхов и низов вошли в очевидное противоречие.

Причем, перед обществом власти виновны не только в том, что не смогли защитить страну от кризиса. Вина государства состоит еще и в том, что издержки кризиса оно стремится возложить на плечи населения. Если в первые три года кризиса избегать такого курса (получившего в Западной Европе названия «жесткой экономии») помогали резервы, то их сокращение изменило ситуацию. Для сохранения финансовой и корпоративной стабильности сворачиваются социальные гарантии, коммерциализируется общественная сфера и повышаются косвенные налоги. Предусмотрена коммерциализация всей общественной сферы, от больниц и школ, до музеев и библиотек.

В настоящих условиях государство противопоставлено обществу. Оно все более олицетворяет интересы корпоративной элиты, не тратя силы на социальный популизм. Вместо того чтобы обеспечивать экономическое и социальное развитие страны, система власти подавляет и эмитирует. Вместо строительства дорог рассуждения о строительстве дорог. Вместо модернизации промышленности рассуждения об ее пользе. О политике расширения национального рынка речь даже и не идет. Все направлено только на обслуживание сырьевого экспорта. Государство, таким образом, выполняет не те функции, что нужны обществу. Естественно это не может быть «то» государство. Значительная доля русской бюрократии с тревогой понимает, что народ ощущает это все более остро.

Экономия разрушает прежнюю социально-политическую стабильность в России. Налицо раскол бюрократических верхов. Администрация президента и аппарат первого министра в состоянии почти не прикрытого конфликта. Медведев и окружающие его рыночные либерал-радикалы настроены безоглядно решительно; Путин и кадры «Единой России» стоят за более осторожную – социально-популистскую политику. Страна же остро нуждается в полном развороте от неолиберальной политики. Ее нужно не больше или меньше, ее не нужно совсем. Раздражение и озлобление российских масс остается немым в условиях «управляемой демократии».

При нынешней политике в РФ, если у большого бизнеса заканчиваются деньги, государство изымает их из социальных статей бюджета. Правила необходимо развернуть. Если банк или промышленная компания подошли к разорению, государство обязано не покрывать их долги из общественных фондов, а строго спросить с менеджмента и владельцев. С практикой поощрения безответственности необходимо покончить. Но сделать это в нынешних условиях некому, а главное – нет институтов и общественных свобод. Правительство продолжает тратить деньги не на жизненно необходимые для страны задачи.

Что действительно важно для экономического развития, выходящего за рамки его сырьевого понимания? Необходимо расширять дорожное строительство, реализовывать масштабные жилищные программы, развивать науку, здравоохранение и образование, а не разрушать их. Нужна политика развития низового спроса, то есть повышения доходов населения, в соединении с продуманной протекционистской линией. Необходимо позаботиться о техническом перевооружении индустрии и расширении внутреннего рынка. Причем расширяться он может и вширь, через воссоздание единого экономико-правового пространства с соседями. Не нужно никаких ограничений в четко определенной общей зоне для движения рабочей силы, капиталов и товаров. Но оффшоры не должны позволяться. Компании обязаны платить налоги там, где работают. Ожидать от российских властей поворота к подобной политике не приходится. Осторожные – надеются на то, что дорогая нефть рано или поздно восстановит социальную стабильность и вернет экономику к росту. Сторонники жесткого курса верят, что добьются успеха взвалив на население новые тяготы.

Социальная самоорганизация в России находится на низком уровне. Но в отличие от Западной Европы ее постепенному росту мешает репрессивная политика государства. Никаких вечных преград в национальном менталитете нет. Поэтому рост самоорганизации окажется стремительным, когда социальный кризис достигнет большей глубины. В России дело идет именно к этому: рост цен на продовольствие, падение доходов массы населения, которые растут лишь по официальным отчетам.

Власти было бы выгодно поддерживать и далее патернализм в обществе, но государственная политика его разрушает. К его полному краху нужно быть готовыми. Выборы здесь не могут быть показательными, поскольку с их помощью трудно отследить революцию общественного сознания. Люди не обязательно понимают, к каким жизненно-важным выводам их подводит исторический процесс, через экономические изменения, прежде всего. Мышление может быть крайне противоречивым, каковым часто и является. Но когда старое отношение к действительности становится невозможным, человек отбрасывает его. Крайне удивительно наблюдать, когда это происходит одновременно у массы людей. Этому способны удивиться даже те, кто давно все для себя понял.

Жесткая экономия в России не приведет. Но она ускорит рост в обществ противоречий, что неминуемо приведет к развязке. Россию ждет исторический поворот. Однако его не миновать и другим постсоветским странам. Скорее всего, они совершат его вместе.

Автор является руководителем Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений