Несколько дней назад в издании Foreign Policy опубликован материал: «Война России – это еще и когнитивная война» в котором говорится о том, что современная агрессия Кремля выходит далеко за пределы традиционного поля боя, Россия системно ведет борьбу за умы, влияя на мышление, решения и действия как врагов, так и союзников.
Эта когнитивная война не ограничивается дезинформацией или пропагандой, она проникает через медиа, дипломатию, экспертную среду, международные конференции и «миротворческие инициативы». Ее цель не только деморализовать Украину, но и ослабить политическую волю Запада к действиям: заставить сомневаться, откладывать решения, искать компромиссов на условиях Кремля. На фоне затянувшейся войны в Украине, растущего информационного шума, усталости западного общества и политических дебатов о границах помощи Киеву, Кремль активизировал новые формы влияния, которые работают не на уровне фактов, а мышления, эмоций и решений. Россия все чаще не только атакует физически, но и пытается заставить противника остановиться, усомниться, потерять волю к действиям.
В этих условиях западные лидеры сталкиваются с неочевидной, но опасной угрозой: вместо прямых угроз или шантажа Москва предлагает «разумные компромиссы», ретранслирует месседжи о «необходимости переговоров», использует международные платформы, дипломатию, медиа и лояльных экспертов для мягкого, но системного влияния. Именно в такой среде когнитивная война становится ключевым инструментом, с помощью которого Россия пытается не только сохранить режим Путина, но и перенаправить ход глобального противостояния в свою пользу без единого выстрела.
Когнитивная война — это новый тип конфликта, в котором главная цель — влиять на мышление, убеждения, решения и действия противника, заставляя его действовать выгодным для агрессора способом. Когнитивная война формирует сами основы восприятия мира, меняет логику, по которой люди принимают решения. Россия использует эту стратегию, чтобы достигать целей, недостижимых только военной силой, и с минимальными затратами. Современная российская когнитивная война выросла из советской концепции «активных мероприятий» — комплексной системы дезинформации, подрывной деятельности, пропаганды и психологического влияния, которую КГБ применял по всему миру.
Сегодня эти методы стали еще мощнее благодаря цифровым технологиям, социальным сетям и мгновенному распространению информации. Кремль интегрировал классические приемы психологической войны с кибероперациями, информационными атаками и манипуляциями в медиа и даже в международных организациях. Ключевая концепция российской когнитивной войны — «рефлексивный контроль».
Это советская теория, согласно которой противнику навязывается определенная картина мира, а затем он самостоятельно приходит к нужным Кремлю выводам. Вместо прямого давления — манипуляция информацией, которая заставляет противника действовать якобы в собственных, но на самом деле выгодных для России интересах. Именно так Кремль действовал во время подготовки к аннексии Крыма, разжигания конфликта на Донбассе и во время вмешательства в выборы в других странах.
Россия ведет когнитивную войну, направленную на изменение мышления, поведения и решений противника с целью не уничтожить врага физически, а сделать так, чтобы он сдался сам, потеряв волю к действиям. Кремль использует этот инструмент против Украины, Запада и даже собственного населения. Эта стратегия, которая охватывает фейковые новости, манипуляцию контекстом, деструктивные нарративы, симуляцию «рациональных» решений, а также запугивание, апатию и искажение реальности.
Когнитивная война России является способом заставить другие государства остановиться, сомневаться или действовать во вред собственным интересам. Когнитивная война России против Запада началась еще до прихода Путина к власти, на самом деле она продолжается уже десятилетиями. Демонстрация своей конвенционной силы, ядерного оружия, флота и ракетных систем является тактикой, которую еще советские власти часто использовали в своих стратегических сообщениях против Запада. С 2000 года Кремль вводит новые формы контроля над информацией.
До 2003 года Путин установил полный государственный контроль над всеми российскими СМИ. Кремль усилил свои внешние усилия в когнитивной войне после серии преимущественно мирных протестов против коррумпированных режимов в бывших советских республиках, включая Революцию роз 2003 года в Грузии и Оранжевую революцию 2004 года в Украине. Стремление соседей России к более прозрачному, западному стилю управления угрожало цели Москвы контролировать эти государства, и Путин воспринимал это развитие событий как угрозу своему режиму.
На протяжении многих лет он подчеркивал, что Кремль «должен сделать все необходимое, чтобы ничего подобного никогда не произошло в России», и Кремль начал серию информационных операций, чтобы остановить и вернуть потерянное влияние России в Украине и других бывших советских республиках. РФ начала распространять нарративы о сепаратизме в Украине еще в 2004 году. Десятилетием позже, в 2014 году, эти нарративы были использованы как основа гибридной операции России, направленной на захват восточных и южных регионов Украины, а впоследствии – на полномасштабное вторжение в 2022 году. Информационный фон, созданный Кремлем в 2022-23 году для эскалации напряженности, повлиял на решение Запада относительно вялого предоставления военной помощи Украине, что привело к потере возможностей для Украины и преимуществ на поле боя для России.
Китай, Иран и Северная Корея также используют когнитивные операции для дестабилизации стран Запада, манипуляций общественным мнением и продвижения собственного повестки дня. Однако именно Россия является «наиболее искусной» в этой сфере благодаря многолетнему опыту. Особенно эффективно Кремль работает на европейском информационном фронте: через пророссийские партии и сети влияния в социальных сетях и скрытое финансирование зарубежных медиа. Именно поэтому борьба с когнитивной агрессией России требует не только фактчекинга, но и глубокого анализа каналов влияния и координации между демократическими государствами.
Ключевая стратегия когнитивной войны России заключается не в достижении конкретной военной победы, а в деморализации воли противника и это касается как политики Запада относительно Украины, так и внутренних решений отдельных стран. Россия применяет когнитивную войну не только внешне, но и внутренне для сохранения режима Путина с целью сокрытия собственных слабостей: экономических проблем, технологической отсталости или внутренней дестабилизации и ее применение внутри страны часто эффективнее, чем репрессии или пропаганда. На фоне военных действий против Украины Запад часто недооценивает другие, невидимые формы агрессии, но когнитивная война является полноценным фронтом, требующим защиты информационного пространства, стойкости к психологическому давлению и построения институциональной ответственности.
Конечной целью российской когнитивной войны является, чтобы достичь большего, РФ нужно, чтобы другие делали меньше. Россия может очень легко проиграть, если Запад поддержит Украину. Совокупная экономика стран НАТО, государств Европейского Союза, не входящих в НАТО, и азиатских союзников США, среди прочего, значительно превосходит экономику РФ. Поэтому целью Москвы было заставить Соединенные Штаты прийти к выводу, что победа России в Украине неизбежна, или даже соответствует интересам США, и что Вашингтон должен оставаться в стороне. Россия будет иметь больше шансов подчинить Украину, если Кремлю удастся заставить мир принять ложную предпосылку, что победа РФ неизбежна, а дальнейшая западная помощь Украине бесполезна, принять ложный тезис о том, что Россия просто заслуживает свою сферу влияния.
Президент Чехии Павел назвал "цену выживания" для Украины
Песков назвал условие для встречи Зеленского и Путина
Миссия Уиткоффа в Москве: в США раскрыли, что именно Трамп предложит Путину
"Рынок труда перегрет": Нацбанк спрогнозировал, как изменится размер зарплат в ближайшие годы
Несмотря на эффективность, когнитивная война России имеет свои пределы. Москва уязвима к реалиям, которые подрывают нарратив о могучей России и могучем Путине – одну из главных неиспользованных слабостей России. Операции часто дают лишь частичный результат, иногда проваливаются или даже оборачиваются против Кремля. Запад постепенно учится распознавать и противодействовать манипуляциям, развивает стратегии информационной безопасности, усиливает киберзащиту.
Сама зависимость Кремля от когнитивной войны делает его уязвимым: если западные общества отвергают российские нарративы, стратегия теряет смысл. Важно не играть по кремлевским правилам, не только опровергать фейки, но и понимать, какие именно нарративы Кремль пытается навязать, и не принимать их как основу для принятия решений. Западу лучше всего нейтрализовать российские, а также иранские, северокорейские и китайские усилия в когнитивной войне, разоблачая их, работая над отвержением ложных предпосылок, которые они пытаются создать, и сосредотачиваясь на реальном мире, а не действуя в искусственной реальности, которую ось зла пытается создать.
