Поводом для протестов послужил пожар, который произошел в жилом многоэтажном доме в административном центре Синьцзян-Уйгурского автономного района — городе Урумчи — 24 ноября. Погибли 10 человек, еще 9 пострадали. Основная причина: люди не смогли спастись, потому что здание было заперто из-за карантинных мер.
Люди вышли на улицы Урумчи на следующий день, скандируя: "Прекратите локдаун!". На площади китайцы пели слова национального гимна: "Вставай, кто рабства больше не хочет!".
Некоторые районы Урумчи находятся на карантине более 100 дней. После протестов местные власти объявили о постепенном ослаблении карантина. В частности, с 28 ноября в Урумчи начнут возобновлять движение общественного транспорта.
Протестную волну подхватили студенты в наиболее крупных, прогрессивных городах Китая - Шанхае, Нанкине, Пекине - с требованиями о прекращении карантина.
Шанхайцы поздно вечером 26 ноября вышли на улицу Урумчи (乌鲁木齐中路), чтобы провести пикет со свечами, цветами и плакатами. В ночь на 27 ноября пикет перерос в акцию протеста, в которой участвовали сотни человек. Судя по множеству видео из социальных сетей, протестующие в разное время кричали: "Снимите локдаун с Урумчи, Синьцзяна и Китая!", "Си Цзиньпин должен уйти, Компартия должна уйти".
Сообщается о задержанных, но их число не уточняется. 27 ноября днем в районе улицы Урумчи в Шанхае продолжились демонстрации и столкновения с полицией.
Итак, ядро протестного движения - прогрессивные студенты и горожане. В этих многомилионных китайских мегаполисах, где происходят протесты, у людей есть доступ абсолютно ко всему. Однако власти перекрыли кислород и насильственными средствами изменили привычный уклад жизни. Люди заперты в бетонных коробках и не могут элементарно сходить в магазин за продуктами, вынуждены ежедневно сдавать тесты и так далее, и так далее. Люди требуют вернуть свою жизнь назад.
Призывы к свержению власти едва ли что-то из ряда вон выходящее. Так было и в Иране, когда протесты вспыхнули из-за повышения цен на яйца. Люди сжигали портреты аятоллы и призывали к свержению системы. То же самое было в Иране и во время "водных" протестов.
Когда в 2012 году в КПК происходил транзит власти от четвёртого поколения к пятому (как выяснилось, и к шестому), партийная элита проявила необычайный интерес к изучению труда Алексиса де Токвилля "Старый порядок и революция". Вывод в КПК сделали такой: к революции приводит не плохая жизнь и бедность, а завышенные ожидания.
Сейчас происходит нечто подобное. Люди привыкли к комфортной городской жизни, которой их лишили насильственным путём. Шанхайцы хорошо помнят весенний карантин, организованный Ли Цянем, будущим премьер-министром.
Протесты - это не "чёрный лебедь", а "серый носорог": очевидный, ожидаемый, но игнорируемый вызов. Протесты должны были бы произойти еще полгода назад, но гибель людей стала тем самым триггером, когда у людей случилась нулевая термипость к политике нулевой терпимости против коронавируса.
КПК сейчас может умело сейчас обернуть ситуацию в свою пользу. Не подавлять протесты жестко, но дозированно их сдерживать, пойдя при этом, на определённые уступки по ковидным ограничениям.
Пока что революцией не пахнет. Следим за ситуацией.
