Третий этап войны Украины с Россией-2: война тылов, мостов, дальнобойных систем, риск истощения и трудное преодоление страха мира

Третий этап войны не во всем повторит второй. Многие из важных переменных могут сильно измениться.

Продолжение. Начало тут.

Автор убежден, что в любой трудной ситуации наступает момент, когда осведомленность немногих должна сменяться осведомленностью многих (в малых группах - даже всех). Например, инфодемия перегиб, но массовая неосведомленность о надвигающейся пандемии еще губительнее. Такова точка зрения автора, которую он, по традиции, никому не навязывает.

5. Переход от мифа к реальности

Третий этап тяжелой войны — этап неизбежного перехода от мифов и героики к реальности.

Его начало уже заметно по многим оттенкам. Это уже проступило в трудной ситуации вокруг «Азовстали». Заметно по необходимыми тактическим отступлениям украинской армии. По растущей критике отдельных или даже системных ошибок. По все более частому признанию того, что противник не настолько бездарен и труслив, как хотелось бы верить обывателю — чтобы чувствовать себя в большей безопасности. Ведь если противник сплошь труслив, командование бездарно, а вооружения у него — дерьмо на дерьме, почему он тогда окружает, почему наступает?

По признанию Алексея Арестовича в эфире "Фейгин Live" (цитирую по Цензор.НЕТ), которое многие раскритиковали: "По непроверенным данным, мы потеряли город Лиман. Российская армия, это надо проверить, захватила ли его. То, как она его захватила, показывает, что там очень талантливые командиры, правильно организовавшие операцию. Это показывает, что уровень оперативного управления и тактического умения российской армии безусловно вырос".

Обыватель не хочет считаться с тем фактом, что Россия Путина ведет почти непрерывные войны уже 20 лет. И было бы странным, если бы они ничему не научились. Или даже в условиях высочайших рисков на войне с Украиной, при быстрой зачистке не адаптировавшихся к новым условиям кадров, вообще не способны были обучаться.

Конечно, у россиян ниже данная в переживании ценности или идейная составляющая мотивации. Они не воюют непосредственно за свободу или за свою землю. Хотя на Донбассе многие их приход приветствуют. И это часть правды. Российским военным, в среднем, глубоко плевать на возрождаемые культы Ленина, Сталина, как и на всех нынешних вождей. С «величием» сложнее, потому что на войне оно оправдывает все.

Как там у Булата Окуджавы?

А если что не так - не наше дело

Как говорится, Родина велела!

Как славно быть ни в чём не виноватым

Совсем простым солдатом, солдатом.

Автор служил в советских Вооруженных Силах, где идеологическая работа была поставлена на широкую ногу, общался с сотнями людей, видел тысячи. Сколько-то идейными были единицы.

Но кроме фактора идейной или идеологической мотивации существует профессиональная мотивация. И она присутствует и взращивается во многих подразделениях зачастую гораздо успешнее чем идеологическая. Существует чувство избранности, заставляющее многие подразделения снова и снова подтверждать свой статус, идти на принцип.

И, все же, войны выигрывают не герои и выигрывает не миф. Речь идет о борьбе миров, населенных, преимущественно, обычными людьми. Об этом было в 1-й части статьи.

И третий этап войны начинает возвращать в эту реальность — миллионов обычных людей и их интересов.

Недавно BBC процитировало выступление Трампа в Хьюстоне, где бывший (как знать, только ли бывший?) президент США задался вопросом - почему у США "есть $40 миллиардов для Украины", но нет денег на обеспечение безопасности в американских школах? Повод задуматься для всех, кто ожидает, что на Украину запросто прольется благодатный дождь из сотен миллиардов долларов или триллионов.

Третий этап войны виден, в том числе, по нарастающим «разброду и шатаниям» в российской информационной среде, по реакции Путина и Лаврова на вступление Финляндии и Швеции в НАТО. По интенсификации переговоров с разными участниками по поводу мира или прекращения огня, по разблокированию поставок украинского зерна во избежание голода. По более взвешенным оценкам политиков.

Например, в интервью нидерландскому каналу NOS Президент Украины Владимир Зеленский сказал: «Я думаю, что вся эта команда работает долгие годы, и они скреплены между собой. Они связаны многими вещами, многими шагами, многими преступлениями. По крайней мере, мы считаем это преступлениями, то, что происходит против нас. Они скреплены. Я не уверен по поводу изменения режима Путина прямо сейчас. Я думаю, что они все его боятся».

Ровно эту же мысль автор постарался подробно донести до аудитории в цикле публикаций на «Хвыле» «Россия отыгрывающая». Если не читали и интересно :), почитайте. Начало цикла тут.

В том же нидерландском интервью Президент сказал: "Для меня победа – восстановление территориальной целостности, абсолютно всех территорий. Я не считаю, что военным путем мы можем полностью восстановить всю нашу территорию. Если мы решим идти именно таким путем, то мы потеряем сотни тысяч людей".

Я цитирую Владимира Зеленского, потому что эти — более реалистичные акценты — важны для общества. И это достойный ответ человека, который понимает ответственность за свой народ. И готовится встретить трудности, которые ждут в сложнейшем послевоенном мире.

Общество тоже должно быть готово принять реальность. Для этого ему предстоит оказаться более достоверно информированным о реальном положении вещей. Этой задаче служит, в т.ч., и эта статья. Большая часть ее была написана недели назад, но не была опубликована. Надеюсь, сейчас время принять более широкую реальность уже настало.

Тем более, что на третьем этапе войны сарафанное радио начнет прогибать пропаганду, давая все больше протечек реальности во внутреннее замифологизированное пространство.

Это этап, когда шепот начинает распространяться все шире и постепенно перерастать в ропот. Он, поначалу, еще не идентифицируем как осознанное антивоенное движение или реющий над волной «буревесник» спутников войны — волнений, бунтов, революций. Это пока расползающийся по кухням и окопам вопрос: «Ради чего?»

На третьем этапе обязательно наступает точка, в которой каждая из сторон должна пойти за мифом или за реальностью. Если обе последуют за реальностью, возможен сюжет со снижением интенсивности боевых действий и переходом к какому-либо (объявленному формально, не объявленному формально) миру. В этой точке народы и элиты обычно еще имеют шанс минимизировать для себя цену.

Если же обе стороны, либо одна из них, последуют за мифом — стороны «не встретятся» и произойдет еще большая, более драматическая и опасная эскалация. После чего остановить войну уже не всегда реально, т.к. уплаченная цена тащит войну вперед с силой разгоняющегося локомотива.

Это — критическая развилка. Решение, принимаемое на ней, может иметь более серьезные последствия, чем собственно решение о начале войны, вступлении в войну etc.

Именно так случилось во Второй мировой с Гитлером. Миф витал над ним до тех пор, пока не наступила неизбежная катастрофическая развязка. Никакие предостережения и расчеты, никакие сводки с фронтов, никакое количество погибших солдат, уничтоженных обстрелами и бомбардировками гражданских лиц к реальности его не возвращали. Цена для немцев, для элит, да и для самого Гитлера быстро и многократно росла. Но она была по-настоящему осознана только после войны.

Автор не верит в здравый смысл развязавших войну российских элит, но уверен в том, что эти элиты руководствуются чувством самосохранения. Периодически запускаемые россиянами темы про «безнадежно больного Путина», «Путина, погрязшего в Дугине» и т.п. - одна и та же излюбленная игра в «Путина, которому нечего терять». Этот трюк уже столько раз применяли, что вряд ли нужно ему придавать больше значения, чем он заслуживает. Т.е. нет смысла отбрасывать эту информацию, нет смысла ставить ее во главу угла.

Так вот. Российские элиты слишком много имеют, чтобы с легкой душой собираться в мир иной.

На случай, если все же, чувство самосохранения российских элит не приведет их к своевременному осознанию уже проступающей реальности, автор считает нужным озвучить несколько проблемных точек, на которые еще может надавить Россия.

6. Борьба тылов и «тотальная гибрибная война». Созидательное и несозидательное разрушение.

Война, развязанная Россией против Украины и против Запада, изначально являлась гибридной. Лавров назвал происходящее сейчас «тотальной гибридной войной». Ok. России лучше знать, что она развязала. Так вот, тотальность, гибридность, многомерность, неизбежно будут накладывать глубокий отпечаток на все происходящее.

Да, все это было (и есть): применение беженцев как инструмента давления, недопоставок газа и нефти, угроз и манипуляций в информационном пространстве, действий в киберпространстве, формирование гуманитарных кризисов и шантаж голодом, морская блокада, разрушение инфраструктуры, «рукотворный» топливный дефицит, провоцирование социального недовольства через безработицу и бездомность, и т.п. Не только танки и ракеты. Тотальное многомерное гибридное воздействие в режиме реального времени.

Многомерная атака России обернулась многомерной отдачей. Россия уже подожгла фитиль. Когда он догорит до первых серьезных «хлопков» и более глобального «бабах» - вопрос времени. Но нас интересует Украина.

Особенностью относительного военного равновесия третьего этапа является то, что теперь перед каждой из сторон во всей красе неизбежно встают все нерешенные довоенные проблемы, сильно усугубленные происшедшим военным обострением. При этом позволить себе их игнорировать и дальше ни одной из сторон не удастся. Потому что война, не остановленная каким-либо образом в начале третьего этапа требует от общества запредельных жертв.

Трудно не согласиться с Юрием Романенко - Украина все еще не имеет инструментария ведения такой многомерной войны, например, «военного» кабинета министров.

Украина не имеет целостного видения такой многомерной войны. И потому, к примеру, правила игры в обществе не меняются. Хотя это ключевой элемент в столкновении систем. Организация, всюду где с ней сталкивается обычный украинец, не меняется к лучшему. Скорее наоборот, на каждом шагу мы сталкиваемся с возведенными из корысти препонами и схемами. При том, что ноша, возложенная войной на общество, на обычного украинского гражданина, огромна.

Перед началом войны Украина стояла перед выбором «созидательное разрушение» (в терминологии Шумпетера, оно же творческое, креативное) или «несозидательное разрушение». Но выбора не делала никакого, что однажды неизбежно запускает сценарий несозидательного разрушения извне или изнутри. Так учит история. И она не станет делать для какой-либо страны, включая Украину, исключения.

8 лет из каждого ящика целыми днями звучало, что «Путін нападе». При этом реальных приготовлений к войне не делалось даже во многих ключевых сферах. Если не касаться чувствительной военной сферы, то можно проиллюстрировать на примере работы с переселенцами, с экономикой. Никаких внятных алгоритмов действий по переселению людей, никаких внятных алгоритмов по переносу предприятий и т.п. не было выработано. С началом войны общество погрузилось в хаос. И спасение утопающих, если не врать себе и людям, стало делом рук самих утопающих.

Большинство переселенцев выручила только низовая самоорганизация, низовая солидарность и сверхмасштабная помощь демократического мира. Но никак не последовательная работа нашего собственного государства или осознанная деятельность управленческих элит. Что странно. Правда?

Война якобы облегчила выбор между «созидательным разрушением» и «несозидательным». Потому что Путин открыто приступил к несозидательному разрушению Украины.

Но это иллюзия. Главное наследие Российской Империи — пресловутое «воруют» Карамзина, и в Украине, остается в полной неприкосновенности. Складывается впечатление, что вследствие яростных российских обстрелов и бомбардировок ни одна масштабная коррупционная схема в Украине не пострадала. Более того, их прибавилось. Нарастающий хаос вдохнул в схематоз новую жизнь, дал новую степень свободы и новый масштаб разгула.

Рядом с неистребимыми Воровством и Схемами шествуют Бардак, Бесчувственность и прочие наследники Российской Империи. Именно таковы сегодня главные «русифицированные» имена и названия, которые не поменять как таблички на домах. И их все еще упорно пытаются не произносить вслух в высоких кабинетах. Потому что это слишком системно, трудно, не всегда интересно и т. п. Но это день за днем разъедает, истощает тыл.

Но система продолжает поступать в духе довоенных украинских монополий (назову это принципом «Перебросить вниз») — при каждом ухудшении конъюнктуры они не оптимизировались, не начинали умнее тратить и работать эффективнее, а тупо перекладывали растущую нагрузку на плечи потребителя.

Участие в «тотальной гибридной антивойне» на стороне Запада означает, что и Украине придется переставать следовать гибридным подходам и практикам. В материале «Заплатка на гибридный мир» в феврале 2018 г. автор писал:

«Гибридность», по сути, стала детонатором, приводящим в действие гигантские запасы мирового хаоса. Это вынудило американские элиты с беспрецедентной серьезностью отнестись к проблеме гибридности. Ясность и жесткость оказались естественным решением...

Значимую военную поддержку (важный индикатор решительности) Украина получает от США. Наиболее значимые реформы, которые начинались – даже если и были позже спущены на тормозах – в Украине осуществлялись под патронатом США...

Американская политика, повторимся, становится более жесткой, конкретной и нацеленной на неукоснительное, ответственное, "негибридное" соблюдение договоренностей.

Это "плохая новость" для нынешних украинских элит.

Все, что было свойственно глубоко "гибридным" украинским политике и экономике в последние 26 лет – коррупция, полуреформы, полудемократия, полусвобода слова, полуинституты, полукриминальный бизнес и совмещение политики с бизнесом, произвольное трактование законов, несоблюдение обязательств и "петляние", ложь чиновников по любому поводу и тому подобное – абсолютно не вписываются в приемлемую на сегодня, завтра и послезавтра для США картину мира».

Мы либо меняем правила игры на более современные, прозрачные, умные и справедливые, либо получаем непонимание партнеров, претензии европейских оппонентов интеграции Украины в Запад и, вместе с крейсером России, направляемся к социальному взрыву. Но у России гораздо больше, все еще активно востребованных, природных ресурсов, чтобы побарахтаться. А Украина сейчас почти тотально зависима от помощи извне, которая не будет вечной. Потому не только приложения в смартфоне, дома и машины должны становиться умными, государство в быстром и трудном XXI веке обязано становиться умным.

На фоне войны проблема колоссально усугубляется, т. к. ООН уже прогнозирует, что «если война затянется на период от одного года, то каждый девятый из 10 украинцев может оказаться за чертой бедности» (Зеркало недели, 16 мая 2022 г.).

Созидательное разрушение — это всегда выбор не против, а за. Это осознанный выбор другого будущего, т. е. выбор сформированного образа лучшего будущего.

Он все еще (в очередной раз) на деле не сделан т. к. на сугубой практике, в реальной жизни десятков миллионов украинцев не реализуется и не проявляется. Значит Украина неизбежно окажется лицом к лицу с ним снова. И сохраняется неиллюзорный риск, что несозидательное разрушение будет по инерции продолжено. Что гнев, обращенный против Путина, будет, в какой-то момент, развернут внутрь страны.

Это огромный риск и будет важной чувствительной точкой, на которую постарается надавить Россия. Нюанс в том, что эффективной контрпропагандой проблема не устраняется. Она требует энергичных изменений и ясности в видении страны, стратегиях, правилах, проявленных в осязаемой реальности.

7. Война мостов и дальнобойных систем

Есть еще один момент, который должен пониматься не только военными (они, наверняка, понимают), но и политиками, и рядовыми гражданами.

На момент написания статьи российская армия почти не переступала черту, которую она может переступить на третьем этапе войны. Если российское руководство «на развилке» выберет дальнейшую эскалацию. Дело не в бомбардировке «Печерского треугольника» (ОП, Кабмин, ВРУ) и др. Речь также идет не о применении ядерного оружия или ударов по ядерным электростанциям (тяжелейшие последствия для самой России в таком случае очевидны).

Даже в случае явного провала на фронте, Россия может попытаться нанести огромный ущерб вполне конвенциональным оружием. Автор имеет в виду бомбардировку мостов через Днепр, к которой неоднократно призывали «горячие головы» в российских пабликах.

И аналитики обязаны о таком говорить. А не только о бомбардировке Крымского моста, хотя о Крымском мосте, конечно, говорить «благодарнее». Но она в т.ч., не меняя глобально расклада для Украины к лучшему, может спровоцировать наихудшее.

Сюжет с «войной мостов» полностью созвучен «тотальной гибридной войне», которую развязала Россия. Риск его состоит в том, что при потере мостов через Днепр, Украина рассекается на две части. Быстро компенсировать разрушение крупных мостов сложно.

Пример - многократно атакованный россиянами мост через Днестровский лиман в Одесской области. Если сообщение пресс-службы горсовета Одессы отражает реальную ситуацию, уже после обстрела в начале мая, мост не заработал в течение 2-х недель. В ночь на 17-е мая мост был атакован опять. И пресс-служба сообщила, что «мост поврежден настолько, что на ремонтные работы потребуются длительное время и затраты. Но сейчас их проведение невозможно, как и эксплуатация моста».

Существенное повреждение мостов через Днепр резко усложняет и снабжение войск, и поставки на левый берег горючего, товаров для населения и т. п. А также выезд беженцев или вывоз товаров, урожая и т. п. с левого берега. То есть, и усложняет военную ситуацию, и провоцирует гуманитарную катастрофу.

Часть мер, которые могут быть приняты, имеют военный характер и очевидны. Как то — максимально возможная защита мостов. Но требуется также значительное количество ПВО дальнего радиуса действия, дальнобойных ракетных систем и авиации, которые могли бы обеспечить поддержку украинским войскам на Юге и Востоке даже в случае, если поставки в необходимом объеме станут невозможны. И которые также смогут защитить гражданское население, работающие предприятия и т. п. В т.ч. действуя с другого берега Днепра (т. к. при затяжной войне на левом берегу такие системы будут постепенно «выбиваться» или оставаться без достаточного количества боеприпасов).

О хозяйственных и организационных мерах отдельно писать не буду. Ясно, что на Востоке должны были бы, по возможности, накапливаться запасы критически важных товаров, медикаментов, запчастей, транспорта и т. п. Но ясно также, что страна и так работает на пределе.

Поэтому только о дипломатическом. Украина должна постоянно ставить вопрос, что любые (гибридные) действия, направленные, на (абсолютно сознательное в данном случае) углубление гуманитарного кризиса и страдания мирного населения являются преступлением против человечности.

8. Риск истощения

Так как война ведется на территории Украины и украинское население подвергается гораздо большим страданиям и стрессам, риск психологического истощения для украинского населения является более высоким. Да, мотивация играет значимую роль. Но... Сейчас об этом можно сказать вслух, так как война на истощение стала реальностю. Психологам известна динамика, связанная со стрессом (плюс-минус то, что на картинке ниже, нюансы могут быть разные — суть одна).

Рис. Воздействие стресса

У отдельных людей или групп траектория может оказаться «короче» массовой или растянуться во времени, может не достичь истощения. Но массовая динамика будет примерно выглядеть «по классике». Первоначальный шок приводит к мобилизационной стадии, после наступает стадия сопротивляемости, затем стадия истощения (что уже сейчас, особенно заметно там, где воздействие стрессовых факторов интенсивно).

Не понимая этого, можно впасть в иллюзию, что армия и общество постоянно будут находиться на том же подъеме, что и в мобилизационной стадии. Или будет будут оставаться столь же стабильными, как на стадии сопротивляемости. На самом деле, динамика будет другой, так как включится фактор истощения.

Этот фактор важен и тоже должен быть учтен.

9. Страх мира и вопрос новой попытки аннексии

Россия боится мира в обоих основных смыслах этого слова. Мы должны не упускать из вида этот страх. В самой России мир с Украиной выгоден одним и не выгоден другим. Не надо тешить себя иллюзией, что в России сейчас мир элитам нужен намного больше, чем нам в Украине. О факторе тайминга автор писал в 1-й части статьи. Украина истощена больше и истощается быстрее. Люди, которые помнят прошлую войну, порой говорили, что послевоенные годы были страшнее самой войны. Из-за послевоенных голода и дичайшей преступности.

Недавний угон вооруженными автоматическим оружием лицами 39 транспортных средств (34-х мотоциклов и 5-ти автомобилей) в Киеве — бледная тень того, что может начаться, если экономика и социальная сфера продолжат разрушаться нынешними темпами. В России не все дураки, они такие вещи понимают.

В то же время, и Россия пока находится перед трудной развилкой. Это требующий ответа вопрос о захваченных территориях и о новой аннексии. Соблазн аннексировать захваченное огромен, потому что это позволило бы получить ура-патриотическую картинку сродни «Крымскому консенсусу».

С другой стороны, аннексия приводит к неизбежному переносу масштабных боевых действий на территорию России. Что для российского общества грозит обернуться шоком. Да, Россия сможет запустить мобилизацию. Но хотят ли российские элиты выгрести все сопутствующие ей риски? Подробнее о таких рисках см. 4 часть моей публикации на «Хвыле» «Россия отыгрывающая».

Очевидно также, что западное сообщество, которое не проглотило войну в Европе, но сделало пока далеко не все (!) в плане санкций, на новую аннексию прореагирует более чем нервно и жестко. И невозможное сегодня может снова стать возможным завтра.

Поэтому, как и перед войной, Россия колеблется. И это момент, когда какие-то трудные переговоры еще имеют шанс.

И поэтому особенно важен страх мира, который российская «партия войны» постарается сеять в украинских элитах.

Это, к примеру, страх перед тем, что как только война (или ее активная фаза) закончатся, придется строить жизнь по-новому. Придется чем-то «весомым, грубым, зримым» отвечать на вопрос «Ради чего (были огромные жертвы)?» Потребуются перемены, чей масштаб должен, как минимум, соответствовать жертвам. Сложившиеся элиты (не только топ-) могут таких перемен опасаться и им сопротивляться. В том числе потому, что до войны получалось не очень.

Ответа в Украине «Ради будущего (когда-то и при условии) членства в Евросоюзе» будет явно недостаточно. При том, что это будущее все еще туманно и сроки его многие в Европе стремятся отодвинуть вплоть до десятков лет.

Те из элит (и не только), кто проявили себя мощно в условиях войны, могут опасаться, что не смогут быть столь же эффективными в мирных условиях. Хорошо известный, часто встречающийся и много где описанный феномен.

Может быть неприятным и момент превращения Украины в целом в европейского «ветерана войны» (болезненный для многих ветеранов в т.ч. на Западе опыт), который постепенно перестает быть интересным окружающему миру. Даже в таком щадящем зрителя, но отличном сериале как «Братья по оружию», один из самых впечатляющих эпизодов — рассказ о том, насколько буднично сложились судьбы главных героев после войны.

Часть представителей элит (и не только) может быть неготова расстаться с полученными на время войны полномочиями, доступом к дополнительным потокам денег, товаров etc.

При этом частью элит (и не только) может вбрасываться, а населением поддерживаться и мотив мести. Чтобы закольцевать истощающую ситуацию. Месть = новые бои = новые жертвы = еще больше мести = новые бои и т. д. Таким образом затяжные конфликты умудряются растягивать на десятилетия.

Перечисленное может породить стремление длить войну, насколько это только возможно. И ровно это же будет длить старый сценарий роста жертв, разрушений и невозможности реально, быстро продвигаться вперед. К тому, ради чего.

Но пока мы не знаем, когда наступит приемлемый для нашей страны мир. И потому на вопрос «Ради чего?» Украина должна отвечать каждый Божий день. Потому что достойный мир и вопрос «Ради чего?» всегда тесно взаимосвязаны.