Отставка правительства Ливана: к чему всё движется?

Спустя неделю после трагического взрыва в порту Бейрута, унесшего более 160 жизней, правительство Ливана объявило о своей отставке. Выступая с обращением к нации, премьер-министр Хассан Дияб обвинил во всём «политические силы», которые подло и злостно не давали ему работать, «политическую коррупцию», пронизавшую всю систему до мозга костей, а также намекнул на ошибки своих «папередников».

Сперва, поставим все точки над «и» о причинах и обстоятельствах отставки. Она произошла НЕ из-за взрыва в порту Бейрута.

Катастрофа лишь ускорила этот процесс, который всё равно неизбежно произошёл бы где-то к середине осени. Хассана Дияба и его команду подтолкнули к выходу внешние игроки, прежде всего Франция, США и Саудовская Аравия, уже давно играющие на этом поле. Взрыв в Бейруте стал для них трагической возможностью, которая обнажила уязвимые места правительства, и создала благоприятную психо-социальную и морально-эмоциональную почву для политической раскачки. А дальше — дело грамотной организационно-технологической работы.

Сперва по соцсетям разогнали многочисленные конспирологические теории о причастности властей к взрыву. Затем последовал триумфально-пафосный визит Эммануэля Макрона в Бейрут с загадочным списком политических требований к ливанским властям. После чего был эмоциональный призыв патриарха Маронитской церкви Бешары Ар-Раи о скорейшей отставке правительства. Масштабные антиправительственные демонстрации 8 августа, быстро переросшие в беспорядки и штурмы госучреждений с последующими отставками преимущественно про-французских и \ или завязанных на Запад министров и депутатов стали кульминационной частью.

Нельзя сказать, что правительство Хассана Дияба ужасно работало или плохо справилось. Сам премьер-министр, как по мне, вполне себе искренне желал как-то изменить ситуацию к лучшему. Но он был политически слаб, продуктом компромиссных договорняков тех самых правящих элит глубинного государства, от которого он намеревался спасать страну.

В некотором роде, он в принципе мало что мог изменить. Его команда, состоявшая из полу-технократов (ведь именно несуществующих в этой системе «независимых технократов с опытом» хотели протестующие на улицах), бывших общественных активистов-антикоррупционеров, малоизвестных экономистов и академиков-профессоров была слишком молодой, неопытной, несведущей в практической политике и не самостоятельной, чтобы хоть как-то успеть проявить себя.

Поэтому, неудивительно, что монстр глубинного государства, которому это правительство обязано своим рождением, сам же и пожрал своё детище, как только почувствовал в нём слабину и ненужность. Внешние игроки при этом выполняли роль загонщика, увидевшего хороший момент для удара.

Отставка правительства открывает для нас несколько важнейших процессов, которые произойдут в ближайшем будущем в Ливане, и будут иметь серьёзные последствия для региона.

1. Предвыборная гонка в рекурсии политического кризиса.

Отставка Хассана Дияба автоматически переводит его правительство в статус вечных и.о. до избрания нового премьера-стрелочника, который будет тоже спасать страну от самих себя. Досрочные выборы будут означать начало очередных вялотекущих, долгих и сложных переговоров между разными этно-конфессиональными группировками элит по поводу компромиссных политических фигур во власти.

Сейчас называются имена бывшего премьер-министра, лидера про-саудовской партии «Аль-Мустакбаль» Саада Харири и близкого к Франции и США Науафа Саляма — племянника Саеба Саляма (премьер-министр Ливана в 1952-1973) и двоюродного брата Тамама Саляма (премьер-министр Ливана в 2013-2017).

На самом деле, компромиссных фигур совсем немного. Трагедия заключается в том, что на фоне консервации ливанских политических элит и архаизации преобладающей системы социальных взаимоотношений, личность нового премьер-министра не будет иметь никакого значения для внутренних раскладов.

Ливан находится в эпицентре глубочайшего системного кризиса, и смена лица в главном кресле Кабмина ничего кардинально не изменит. В некоторых случаях, это может даже навредить и ускорить обрушение государства, если новым премьером окажется очередной токсичный политик из старой гвардии — квази-феодальных политических династий и потомков богатых османских городских чиновников и олигархов.

А как вы сами понимаете, в такой системе других нет. В таком случае, у элит останется два варианта. Либо они выбирают сильного политика-лидера с многолетним опытом, которого они все знают («из своих»), но который будет известен всем и его токсичность вызовет очередную волну недовольства и беспорядков. Либо выбор падёт на ещё одного малоизвестного «типа независимого типа технократа», но лишённого политического стержня и способности использовать даже те минимальные ресурсы, которые ему доверят закулисные олигархи.

В любом случае, очевидно, что последующие правительства будут недолговечны. Заходя во власть без должного уровня легитимности в глазах населения из-за эрозии общественного договора, они долго не продержаться, и их придётся снова убирать, дабы «слить» токсичность, а это с каждым разом будет повышать градус социального напряжения и риск насильственной эскалации конфликта. Впрочем, стоит признать, что если правительство Ливана будет про-саудовским и про-западным, то оно может прожить немного дольше, ведь им за могут разблокировать $ 10 млрд. кредита МВФ и ещё $ 11 млрд. грантов и займов, обещанных Бейруту ещё в 2018 году. Правда, эти деньги всё равно привязаны к конкретным требованиям, не все из которых популярны для населения.

Единственные, для кого личность премьера имеет значение — это внешние игроки, преследующие вполне понятные меркантильные интересы, не пересекающиеся ни с какими этическими или моральными вопросами.

2. Новый раунд регионального прокси-сражения.

Отставка Хассана Дияба вскрывает «ящик Пандоры» и расшатывает политическое равновесие в стране — то, чего, собственно и добивались инициаторы отставки — США, Франция и Саудовская Аравия. Для них это шанс попытаться избавиться от «Хезболлы» - главного союзника Ирана и проводника их интересов в Бейруте.

В крайнем случае, необходимо ослабить их влияние через перераспределение потоков и перезагрузку системы с помощью досрочных парламентских выборов, усиления механизмов внешнего управления: международные трибуналы, которые будут расследовать дело о взрывах в порту, набсоветы в госкорпорациях, инвестиции и кредиты, подвязанные под выполнение конкретных не всегда экономических требований, а также лояльные люди на ключевых должностях с последующим созданием альтернативных центров политического влияния, военной силы и финансового контроля в противовес существующим.

Начнётся гонка за то, кто виноват и кого необходимо принести на жертвенный алтарь «революционных реформ» во имя общественного блага. Французы, ведомые желанием вернуть своё былое величие в бывших колониях, попробуют либо заставить ливанцев ослабить «Хезболлу» в обмен на гуманитарную помощь и кредиты, либо сами договорятся с ними о формате сосуществования.

США, для которых противостояние с Ираном стало идеей-фикс всей ближневосточной повестки, постараются нейтрализовать «Хезболлу» любым способом, даже рискуя опрокинуть всю систему. Не думаю, что они об этом беспокоятся, судя по санкционной политике последних 6 месяцев и с учёто приближающихся выборов президента в ноябре.

Для Саудовской Аравии остаётся поддержать Штаты или Францию, но при этом не позволить Ливану утонуть в кровавом месиве или развалиться окончательно. Такая дестабилизация не играет на руку Эр-Рияду с его амбициозной программой регионального лидерства, а не хаоса.

Иран и его союзники будут вынуждены занять оборонительную позицию, пытаясь сбросить токсичность за сложившийся кризис на своих противников, но при этом не выпасть за борт самим. Здесь им могут помочь Россия, Китай или Турция. При этом последняя будет играть роль альтернативного центра влияния, страны, которая желает быть самостоятельным игроком на Ближнем Востоке, способным составить конкуренцию всем остальным. Приезд в Бейрут вице-президента Фуата Октая в составе целой делегации с предложениями о восстановлении порта и временного перевода грузопотоков в Мерсин как раз всё это показали.

3. Радикализация протестов и усугубление системного кризиса.

Начало очередного дележа министерских портфелей и депутатских мандатов, обсуждение новых избирательных квот, дебаты по поводу новой редакции закона о выборах — вся эта канитель, которая сейчас начнётся, погрузит страну в фактический паралич, как это было после отставки правительства Саада Харири в октябре 2019 года.

В условиях сильнейшего за 30 лет социально-экономического кризиса, после ужасающего, невиданного ранее взрыва, оставившего 300 тысяч человек без крыши над головой, на фоне глубочайшей финансово-долговой ямы и из-за жесточайших американских санкций против соседней Сирии, снёсших ливнаскую банковскую систему, такая обстановка ещё больше наэлектризует атмосферу и приведёт к росту протестных настроений в обществе, способных взорваться ещё раз.

Внутриполитические дрязги приведут к радикализации протестного движения, а это чревато всплеском насилия. Если при этом начнётся острая фаза регионального противостояния, в ход могут пойти расконсервированные схроны с оружием, и тогда Ливан повторит трагические годы гражданской войны 1975-1990 годов.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, на страницу Хвилі в Instagram.