Почему нет смысла реформировать Вторую Украинскую республику

С начала 90-х годов в Украине экономические взаимоотношения граждан и политических элит охарактеризовались подходом: «Каждый за себя». Элиты были заняты формированием первичного капитала, остальные – собственным выживанием. Конфликты между двумя мирами случались, но не настолько часто, чтобы приобрести реально угрожающий существованию одному из них характер. По мере активности желающих выжить граждан с одной стороны, необходимости опоры элит на государственный аппарат с другой и отсутствие денег на его финансирование до нужной степени лояльности – с третьей – сформировалась порочная практика стрижки государственным аппаратом экономически активных граждан всеми доступными способами с молчаливого благословения элит. Так сказать, отдали боярам «в кормление».

Отсюда родились взаимоотношения граждан и государственного аппарата в стиле «Поймай меня, если сможешь». Граждане, воспитанные и закаленные опытом петляния в СССР, активно включились в увлекательную игру, тем более наказанием за проигрыш служили в основном потери материальные, а не лишение свободы.

Если посмотреть на то, что наши экономисты громко называли экономической политикой (в части регулирования активностей простых смертных) – она сводилась к борьбе государственного аппарата за введение различного рода ограничений, большей частью не имеющих никакого реального смысла и служащих новыми поводами для очередной стрижки. Крупный бизнес, сросшийся с политической элитой, активность государственного аппарата либо контролировал, либо жестко подавлял.

Кроме того, чтобы государственный аппарат не стал самостоятельным центром принятия решений - элиты обложили его данью (так сказать дань с дани), а позднее – снабдили негласными контролирующими органами («смотрящими»).

При ужесточении регулирования со стороны властей - граждане отвечают перемещением активности в тень или осторожным появлением в законном поле – в случае его послабления (что надо отдать должное – таки иногда происходило). Когда бизнес разрастается и находиться в тени полностью становится невозможным – все организационно-правовые способы его ведения сводятся к минимизации: а) расходов (читай налогов и других обязательных платежей) б) любых контактов с контролирующими органами. И то и другое – это не вопрос любви или нелюбви к государству – это вопрос расходов, не более того.

Совершенно очевидно, что в таких условиях строить капиталоемкий (читай технологически сложный) бизнес, сложные производственные связи – принципиально возможно, но крайне тяжело. Чем больше элементов производственной цепи, чем они разнообразней – тем большую добавленную стоимость они формируют – тем больше объектов внимания контролирующих органов. Пройти разрешительный путь с нуля – в наших условиях крайне сложно, именно поэтому огромное количество действующих производств имеет проектную и разрешительную документацию еще советского времени. Таким образом с течением лет наша экономика стремительно упрощалась.

Мало того, уход экономически активных граждан в тень породил огромный сектор постоянно функционирующей теневой экономики. Причем, в отличие от многих других стран – теневая экономика у нас в подавляющем большинстве не носит никакого криминального характера – это обычные торговля и простое производство в лучшем случае. Прямыми и косвенными следствиями этого являются сокрытие реальных:

- валового национального продукта;

- доходов;

- занятости;

- размеров заработных плат.

И пока государство делает вид что реальный прожиточный минимум составляет немного большим чем 2 тысячи гривен, граждане делают вид что работают за чуть больше чем 10 тыс. грн. (что является официальной средней заработной платой по стране). В действительности – и то и то является фикцией.

Почему все это важно именно сегодня? Потому что мы, пожалуй, впервые за новейшую историю, ощутимо валимся в финансовую пропасть, которая непосредственно коснулась или коснется большинства трудоспособного населения страны.

В этом «большом шухере» важно понимать, что государство в лице элит не знает и не понимает реального положения дел ни в сфере реальной структуры экономики и потребления, ни в занятости, ни в доходах. При этом уже все понимают, что уповать на «невидимую руку рынка», которую активно пропагандируют наши элиты на протяжении последних 29 лет – это нарваться на реальное абсолютно неконтролируемое социальное обострение – согласно с опросами, внезапно вдруг обнаружилось что денег у населения сидеть на карантине нет (сбережения отсутствуют) и не предвидится (работу уже потеряли сотни тысяч человек).

В ответ власти выбрали тактики:

1. Игнорирования проблемы. Вы вот чуть подождите, и все вернется на прежнее место. Особенно умилительно слышится призыв одного из наших министров – не время мол думать об убытках и компенсациях во время карантина. Подумаем, мол, после, а пока не дай Бог кого-то уволите во время карантина. Странная логика: экономически активному гражданину, и так рискнувшему вести бизнес в нашей прекрасной стране, придется финансировать оплату труда работников, тогда, когда его бизнес не работает. Государство по сути переложило реальный форс-мажор (который-то и форс-мажором мы назвать боимся) на плечи бизнеса. Какой выход у такого гражданина? Нужно заимствовать или лезть себе в карман – третьего пути в нашей стране просто нет. Карманов точно не хватит. А заимствовать у наших банков под людоедские проценты – желающих особенно нет. Возможным выходом стали бы беспроцентные кредиты бизнесу на выплату заработных плат, уже не говоря о целевой помощи государства. Но на этом фронте у нас тоже пока тишина. Кроме того – нужно признать очевидное – люди у нас получали, получают и будут получать неофициальную заработную плату – просто потому что при реальной оплате нынешнего уровне налоговой нагрузки выгоднее бизнес просто закрыть. Итого вопрос – какой уровень льготного кредитного лимита следовало бы открыть субъекту предпринимательства – в размере реального фонда заработной платы или декларативной? На какое количество сотрудников? Реально существующее или декларативное? Признавать ли субъектами предпринимательской деятельности тех, кто ими является по факту или тех, кто официально зарегистрирован? Губернатору Калифорнии, например, не стыдно признать, что нелегальные трудовые мигранты – тоже люди, хоть и не граждане страны. И сейчас не время спрашивать о том, как и почему они оказались тут, где фактически они работали и платят ли они налоги – им нужно помочь сейчас. Потому что губернатор Калифорнии понимает – если завтра нелегальным мигрантам будет нечего есть – они просто пойдут грабить магазины. Не потому, что они преступники – а потому что другого выхода у них не будет.
2. Бездумного копирования практик западных стран. Например, разовые выплаты всем взрослым гражданам для стимулирования потребительского спроса. Если взять пример США, то официально средняя заработная плата составляет 3920 долларов. Предложенная «дональдова тысяча» очевидно составляет примерно одну недельную заработную плату. Это каждому взрослому гражданину. Вопрос – окажет ли это влияние на потребление? Безусловно – да. Потому что структура экономики США достаточно сильно отличается от нашей и высокий шанс того, что стимулы создадут мультипликационный эффект для большого количества отраслей экономики. Что у нас? Пока что наши власти обещают выплатить по 1000 гривен пенсионерам. Вопрос – какое влияние на стимулирование потребительского спроса окажут эти выплаты? Думаю, вопрос смешной. Даже если каждому взрослому гражданину государство выплатило по 2500 гривен (примерно одна недельная заработная плата) – на что их потратят наши граждане? Какая часть в конечном счете уйдет на оплату импортируемых товаров (потому что большую часть потребляемого мы импортируем)? Как это повлияет на курс национальной валюты? Какой мультипликационный эффект в итоге окажут эти выплаты на отрасли нашей экономики?
3. Тактика защиты государственных расходов, которые якобы должны обеспечить экономический рост в будущем. Уже в течение карантина было заявлено, что широко анонсированная «Большая стройка» будет профинансирована. Правда с нашим государственным подходом эта программа рискует превратиться в очередной коррупционный проект. Если задачей является достижение максимального мультипликационного эффекта (то есть загрузка всех связанных отраслей), то объяснить, почему инфраструктурные объекты строит турецкая компания – очень сложно.

Все 29 лет существования Украины элиты и государственный аппарат создавали иллюзию всяческой поддержки экономической деятельности, по факту – тренд роста ВВП в лучшем случае повторял мировой. Никаких гениальных шагов, могущих кардинально улучшить ситуацию, структурно изменить экономику – лучшие руководители центробанков, лучшие экономисты – никогда и не предпринимали. А сейчас мы пришли на кассу и нам выдали чек, и я что-то не вижу, чтобы кого-то этот чек устроил.

Мы тупо пользовались сложившейся мировой конъюнктурой цен на базовое сырье и то не всегда эффективно. Вот и все. Не более того. Никакого экономической стратегии у нашей элиты (ни прошедшей, ни действующей) не было, нет и быть не может – она даже не способна признать очевидную экономическую катастрофу, в которой мы уже находимся. Это напоминает старый комод, источенный червями, который мы регулярно шпатлюем и красим – умоляюще убеждая соседей, что он еще о-го-го, «нас еще перестоит», только не хлопайте пожалуйста входной дверью сильно – а то завалится.

Для начала государству надо признать, что оно ничего не знает о реальном состоянии экономики и процессах, происходящих в ней. Это горько, но это правда. И, как минимум, составить для себя реальную картину бытия, понять какими рычагами влияния на него (бытие) мы реально располагаем и какие мы можем задействовать в нынешних условиях (внешних и внутренних). Уже не говоря о том, чтобы понять – куда мы хотим прийти хотя бы через десять лет, какую структуру экономики мы хотим иметь, какую занятость и в каких сферах.

Я очень уважаю попытки мыслящих людей указать на экономические решения, которые могли бы действующую ситуацию переломить. Но, будем честны – ни эта, ни последующая власть (какой бы гениальной и патриотичной она не была), используя действующий государственный аппарат, действующее право и правоприменение – в попытках эти решения реализовать – не добьется ничего. Никакие налоги на выведенный капитал ничего не изменят – пока районный налоговик пишет сумасшедшие акты проверок – «бо в нас недовиконання плану» - нет и не будет доверия к такому государству, а значит не будет инвестиций ни внешних, ни внутренних. Не будет никакого наукоёмкого, сложного производства. Дело ведь не в законодательстве и не в регуляторных актах. Дело в отношении – пока государство откровенно «ложит» на граждан, граждане откровенно «ложат «на государство. Это не изменить законами. Доверие граждан к государству в нашем случае – новым элитам придется завоевывать годами.

Поэтому нет никакого смысла что-то предлагать нынешней государственной системе – это будет саботировано если не на уровне Верховной рады, то на уровне Кабинета министров, если не на уровне Кабинета министров, то на уровне министерств и ведомств – аж до рядового государственного служащего.

Вопрос состоит в следующем – какие осколки останутся жизнеспособны после падения нашего комода? И что, как и на каких условиях мы хотим построить? Чем готовы рискнуть? Чем пожертвовать? Какое место хотим занять в мире?

Действующие же элиты, перефразируя Михаила Жванецкого, слишком заняты, чтобы увидеть, что наш двигатель украли, команда разбежалась, а пароход стоит в ремонте. Добавил бы, что он стремительно набирает воды в трюм. Между тем капитан бодро отдает распоряжения, а оставшаяся команда имитируют бурную деятельность, параллельно вынося все, что не вынесли предшественники.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------

Рекомендуем к просмотру две лекции Юрия Романенко о том, как работает в Украине глубинное государство на уровне экономики и социума.

Первая часть

Вторая часть