Валентин Запорощук: Семейные фермы помогут спасти молочную отрасль Украины в конкуренции с Польшей

Беседа с бизнесменом, акционером и управляющим партнером Ичнянского молочно-консервного комбината Валентином Запорощуком. Разговор о молочном бизнесе в Украине. Как изменилась ситуация на рынке из-за COVID-19? Помогает ли государство бизнесу? Закон №3656 уничтожит молочный бизнес в Украине? Цены на молоко, экспорт и фермерство. Семейные фермы как инструмент спасения украинского села. Ситуация в ОТГ: помогла ли децентрализация? Как можно увеличить бюджет ОТГ только за счет оптимизации и рационализации управления.

Юрий Романенко: Друзья! Всем привет, серферы, бездельники, девианты. Мы продолжаем эфиры на нашем канале. Сегодня в гостях очень интересный человек. Вы с его продукцией неоднократно сталкивались на протяжении своей жизни, потому что это ичнянская сгущенка, а гость - управляющий партнер Ичнянского молочно-консервного комбината Валентин Запорощук.

Валентин Запорощук: Добрый день.

Юрий Романенко: Валентин помимо всего прочего стал депутатом областного совета в Черниговской области. И мы как-то делали на «Хвиле» с ним беседу, которая очень многих привлекла, потому что Валентин из тех людей, которые глубоко в реальной экономике Украины. И причем не просто глубоко, но и очень успешно.

Ичнянский комбинат успешно экспортирует свою продукцию в более семидесяти стран мира и, как я понимаю, наращивает свои обороты, что говорит о том, что это успешное предприятие.

Расскажи пожалуйста, как им был прошлый год для вашего комбината. Потому что все страдали от ковида, но я так понимаю, что вот эта специфическая ситуация вам только сыграла на руку, поскольку такая продукция была востребована на рынке.

Валентин Запорощук: Сгущенное молоко, по сути, это молоко, которое просто имеет возможность храниться год, иногда есть более длительные сроки. И наверное, люди в период пандемии не только в нашей стране, а в целом в мире, склонились больше к запасам продукции, которая могла бы храниться на полке. Наверное, срабатывает своего рода инстинкт самосохранения.

По крайней мере помню в советские времена родители покупали сахар, должен мешочек стоять, мука тоже мешочек. Это касается и продукции молочного производства, наверное, с запасом кто-то дома хранит. Потому что мы помним, когда карантинные запреты, когда не работали магазины, транспорт, нельзя было доехать купить, и все брали с запасом. Естественно, продукция длительного хранения, наверное, в данной ситуации имела более выигрышную позицию.

И в целом в мире мы видим, что конъюнктура сдвинулась в сторону таких продуктов. Что нельзя рассказать о многих направлениях бизнеса. Например, машиностроение мы знаем, что очень сильно страдает, когда заводы сегодня буквально останавливаются не только в Украине. а и в целом в мире. На сегодняшний день правительства лидирующих стран печатают деньги с целью поддержать экономику, людей, чтобы они хотя бы не умерли с голоду. То есть, такая нестабильная ситуация, она, конечно, для таких видов продукции как наша, она играет в плюс.

Юрий Романенко: Для Ичнянского комбината конкретно в цифрах это в чем выросло? Ваша выручка выросла или осталась на прежнем уровне?

Валентин Запорощук: Объемы производства и соответственно выручки за прошлый год выросли на 25%.

Юрий Романенко: Это очень существенно.

Валентин Запорощук: 25% это много. Если мы для себя ставим в планах традиционно, если рост пару процентов, то вырасти сразу на 25%, и мы тот рост ощутили как раз начиная где-то с марта 2020 года.

Юрий Романенко: Сколько сейчас комбинат занимает в общей доле на украинском рынке?

Валентин Запорощук: Больше 40% мы имеем общую долю от объема производства.

Юрий Романенко: Я так понимаю, что большая часть вашей сгущенки реализуется не на украинском рынке, а на внешних рынках.

Валентин Запорощук: Да. Мы производим сегодня где-то до 2.5 тысяч тонн готовой продукции в месяц, из которых 2 тысячи тонн мы отправляем по всему миру. И эти объемы они востребованы.

Юрий Романенко: Можно говорить о том, что вы привозите в Украину валюту, и вы являетесь тем экспортером классическим, о котором по идее должны заботиться «инвестиционные няни». Да?

Валентин Запорощук: Наверное должны. Да.

Юрий Романенко: Но судя по саркастичной улыбке, очевидно, что «нянь» вы не видели.

Валентин Запорощук: Я, по-моему, рассказывал тебе еще на наше прошлой встрече, что еще почти 15 лет назад мы активно развивали внешние рынки. В то время, 15 лет назад, традиционный рынок продаж молочной продукции за границу это был российский рынок, страны СНГ. Все. Дальше наша молочка никуда не уходила. И построив предприятие, вложив туда большие деньги, десятки миллионов долларов, мы создали конкурентного производителя, который мог конкурировать с мировыми лидерами, таким компаниями, как Nestle, Campina. Есть крупные производства, которые работают в дешевом сегменте в Малайзии, Индонезии. И мы поехали по выставкам, по мировым выставкам.

И часто приезжая на эти выставки, мы были представителями не только своего предприятия, но и Украины в целом. И за три-четыре, пять лет мы на этих выставках пробились на стенды более центральных павильонов, потому что там тоже свои очереди существовали. И вот тогда только многие украинские компании начинали свой путь в поисках замены традиционных рынков продаж, потому что они начали закрываться в то время для молочной отрасли. И к нам начали обращаться украинские компании с просьбой пустить к себе на стенд.

И сейчас вот, в преддверии, в феврале будет очередная выставка в Дубае. И мы даже в условиях карантина едем на эту выставку только даже с той целью, чтобы не потерять свое место на стенде. Потому что, если ты пропустишь хотя бы одну выставку, тебя оттуда выводят, и попасть туда потом проблематично. Там мы находим, конечно, своих партнеров и покупателей, которые везут нашу продукцию по всему миру.

Юрий Романенко: Я так понимаю, что государство по большому счету никак не способствует ведению вашей экономической деятельности. Мы знаем, что есть у всех проблемы с НДС, с этими вещами, с обеспечением продвижения на внешних рынках.

Когда правительство, допустим, говорит об экономизации внешней политики, что наши посольства по идее должны помогать коннектить в местной элитой, с местным бизнесом. Но я так понимаю, что этого ничего нет. Вот с НДС, допустим, какая у вас ситуация? Возвращают НДС вовремя?

Валентин Запорощук: Ну, есть задержки. Выходят на какие-то плановые, неплановые проверки для того, чтобы затянуть это возмещение НДС на месяц, иногда на два месяца это все оттягивается. То есть, это сегодня происходит. Ну и конечно же, правительство, мы часто об этом говорим, что они нам не помогают. Слава Богу, иногда хоть и не мешают, что не самый худший вариант, но поддержки нет.

В отличии, когда мы приезжаем на такие глобальные выставки, когда мы видим, что национальные стенды других стран, которые даже не стоят выше в ранге экономического развития, они имеют большие павильоны национальные, которые финансируются за счет правительственных ресурсов. А у нас, к сожалению, в Украине такого нет. Поэтому бизнесу приходится самому прокладывать дорогу.

И подтверждением того мы все 30 лет независимости мы молочную отрасль в общем-то верным путем ее просто губим теми действиями, точнее бездействиями. На уровне правительства поддержки на сегодня нет. За 30 лет независимости у нас появилось несколько заводов всего лишь новых. Остальные это все были старые предприятия, которые умерли по причине того, что они становились неконкурентными.

И молочная отрасль как таковая, я не говорю, что нужна какая-то поддержка – условия. Прежде всего что требуется для бизнеса: для развития должны быть условия. Их нужно создавать. Для этого должны быть в правительстве профессионалы, которые умеют эту работу делать.

Юрий Романенко: Вот сейчас одним из таких острых камней стал этот закон 3656, который недавно приняли, но Зеленский его еще не подписал. И он вызвал очень большие прения, и в АПК, и со стороны того же машиностроения претензии, потому что он создает новые условия, когда там 14% НДС возмещается. Часть производителей продукции пока работает со старым НДС, а часть работает по меньшему этому возмещению и платят, соответственно, меньше.

Вот объясни людям, в чем суть конфликта, точнее говоря, в чем вообще конфликтная ситуация?

Валентин Запорощук: Если разложить по полочкам, это выглядит приблизительно следующим образом. Сам закон, его идея заключается в следующем: сырье, которое производится и потом без переработки экспортируется заграницу, сделать условия чтобы выгоднее было его оставлять в Украине и перерабатывать здесь.

Например, Украина очень много производит подсолнечника, что идет как на внутреннюю переработку. Мы знаем сегодня, что Украина один из мировых лидеров в производстве подсолнечного масла. И это масло потом большей частью уезжает все заграницу. Но точно также производитель экспортирует и саму семечку. Мы знаем, что эта культура техническая, она достаточно сложная для почвы, она вытягивает из нее много ресурсов.

Поэтому этим законом создалось условие, чтобы производителю было выгоднее продать эту семечку на внутренний рынок за счет корректировки процентной ставки НДС, уменьшая ее до 14%. Переработчик же, отправляя эту семечку заграницу, он не попадает на разницу этого НДС, т. е. он экспортер. Все довольны, все счастливы: вырастили за счет наших ресурсов эту семечку, у себя переработали, получили добавленную стоимость, отправили заграницу, получили валюту.

Но каким образом в этом законе оказалось молоко? Мы молоко в сыром виде не экспортируем. То есть, все молоко что производится, оно перерабатывается и продается на внутреннем рынке. И в такой способ получается переработчик, получив молоко с НДС 14%, а готовую продукцию продав на полки 20%, он должен поднять стоимость готового продукта.

Юрий Романенко: Возникают ножницы в 6%.

Валентин Запорощук: Возникают ножницы в 6%. То есть, условно, на 6% ему нужно поднять стоимость молока. То есть, внутреннее лобби, они всем известны, понятны, они вбросили эту позицию в этот закон, никто профессионально его не доработал, не отсек на уровне Минфина. По нашим предварительным подсчетам, бюджет потеряет в этом году около 5.5 миллиардов гривен. А они стоят уже в доходной части бюджета…. И теперь принимается закон, который этот же бюджет сейчас и откорректирует. И ассоциации, и производители, все сейчас к президенту апеллируют, что, типа, нужно ветировать закон лишь по одной причине что там есть молоко и туда еще и мясо поставили.

Юрий Романенко: При том, что у нас животноводство тоже убивается.

Валентин Запорощук: То есть, это яркий пример бесхозяйственности или просто каких-то личностных кому-то интересов решать вопросы. У нас с молоком сегодня достаточно сложная ситуация. Цена качественного молока в Украине на 20%, а в некоторых случаях и на 30% дороже чем в Европе. Подтверждением тому является статистика прошлого года, что импорт в Украину готовой молочной продукции вырос более чем в два раза.

Например, в Украину завезено около 40 тысяч тонн твердых сыров из Европы. При том что Украина потребляет 70 тысяч тонн, это весь рынок потребления. То есть, наши производители, переработчики сегодня потеряли больше половины рынка производства сыров. И мы кормим наших украинцев теперь польскими сырами, они дешевле, потому что та сырье дешевле, а наша продукция с полок вытесняется.

Юрий Романенко: Почему там дешевле? Потому что там больше коров, там больше производят объективно молока, или они имеют там еще дотации какие-то, которые позволяют его удешевлять...?

Валентин Запорощук: Это позиция больше, скажем, лоббистов, которые рассказывают, что в Европе сумасшедшие дотации. Нет, там те же самые условия. То есть, речь идет об условиях. Что произошло в Польше. Они еще 30 лет назад, даже, по-моему, больше, они вот эти наши частные подворья, людей, которые дома держат коров, они начали потихонечку их ставить в определенные условия.

Потому что, то молоко, которое сегодня производится населением, оно считается не сортовым, и это утверждено законом. Для того чтобы оно стало сортовым, ему нужно создать определенные условия. Для этого сейчас мы только начинаем это делать, а Польша это делает уже больше 30 лет. Значит, должна быть домашняя ферма с количеством коров не менее пять голов. Тогда это будет считаться домашняя ферма.

Под такую ферму создается определенный ФОП, например, тебе могут дать дешевый кредит, ты можешь себе купить недорогое оборудование, которым ты можешь обеспечить более-менее качественный сбор этого молока и передачу его, продажу переработчику. Тогда переработчик, такие как мы, например, можем это молоко покупать.

Юрий Романенко: Сейчас вы не можете его покупать.

Валентин Запорощук: Сейчас вы не можем покупать, потому что по всем нормам, стандартам, мы не сортовое молоко не можем перерабатывать. Если мы хотя бы раз это сделаем, нас службы соответствующие, как украинские, так и инспектирующие нас из-за границы накажут. Нас как минимум раз в месяц обязательно кто-то приезжает проверяет.

Юрий Романенко: С Евросоюза или откуда?

Валентин Запорощук: И с Евросоюза. Сейчас вот ожидаем, буквально в ближайшие несколько недель тоже будет инспекция. Если мы покажем переработку такого молока, то нам просто закроют экспорт на готовую продукцию. Соответственно, эти фермы, вот в Польше они развивались. Сначала у них тоже это было 5 голов, потом 10, потом 15, сегодня – 25. Они объединили этих производителей в ассоциацию.

Сегодня Польша один из крупнейших уже в Европе производителей молока. Это сложный, кропотливый труд, но его нужно было начинать делать давно. А мы только-только делаем в нем первые шаги. То есть, результаты появятся в лучшем случае лет через десять.

Юрий Романенко: Но по сути такая схема дает возможность занимать огромное количество людей. Мы помним, что в Польше, в отличии от Украины, где там 40 или 50 тысяч фермеров, в Польше из полтора или два миллиона, уже может быть даже больше. И таким образом такое количество мелких ферм, оно обеспечивает самозанятость на селе, люди получают достойную зарплату.

Вот вы считали, условно говоря, если такая схема разворачивается здесь...? Я так понимаю, что вы заинтересованы в этой схеме, потому что сейчас у вас, по всей видимости молока не хватает. Вот обрисуйте ситуацию, как у вас, где вы берете сырье сейчас?

Валентин Запорощук: Ну, основная ж проблема в том, что это молоко дорогое. Мы же когда начинаем экспортировать, мы же конкурируем с теми же европейцами. Сегодня мы еще как-то, скажем там, попадаем в экономические показатели только за счет высокой эффективности нашего производства, энергосбережения и автоматизации. Ну и конечно же признаем, что уровень заработных плат у нас сегодня ниже, чем в той же Европе. То есть, вот этот нам балансирует. Мы хотим людям платить больше, но тогда нужно снизить…

Сегодня предприятия, производители молока, вот кто бы что ни говорил, я вам гарантирую, у них стопроцентная рентабельность сегодня. Вот качественные более-менее фермы они дают стопроцентную рентабельность. Если эта ферма, конечно, там периода там еще Советского Союза, где там ручное доение и т.д., конечно же, там этого нет. Ну так, надо совершенствоваться. И для этого сегодня есть все условия, можно все делать. Маленькие фермы тоже нужно создавать. И мы, получая дорогое сырье, соответственно, у нас вырастает стоимость нашей готовой продукции, на внешних рынках с такой продукцией конкурировать очень тяжело.

Юрий Романенко: То есть, удешевление сырья, оно неизбежно будет связано с увеличением поголовья коров и количества ферм, которые производят молоко. Потому что сегодня количество ферм, я так понимаю, уменьшается,

Валентин Запорощук: Падение. Да, падение.

Юрий Романенко: Общаясь с фермерами, я вижу, что большинство стараются не иметь отношения с фермами, и уходят в чисто производство растительной продукции…

Валентин Запорощук: Это естественный отбор. В том, что, скажем, закрываются непродуктивные фермы, мы же понимаем, что никто не альтруист: если нет бизнеса, то он будет исчезать. Те фермы, которые сегодня работают эффективно, поверьте, они очень себя хорошо чувствуют: они развиваются, они вкладывают деньги.

Например, они же имеют земельный банк. То есть, на этой земле они выращивают корм – кукурузу, пшеницу, силос и все остальное. И у них доходность на гектар и с наличием поголовья животноводства, у них выше, чем просто выращивать там зерно, кукурузу и продавать его в порт.

Юрий Романенко: То есть, это работа круглый год, по большому счету, когда, скажем, зерновые приносят сезонный доход.

Валентин Запорощук: Это то, что мы называем добавленной стоимостью. Мы и землю используем, и еще рабочие места создаем, и еще генерируем производство, которое потом это молоко перерабатывает. Ну для этого как раз и государственная политика должна быть направлена для стимулирования таких процессов в бизнесе, в сельском хозяйстве, чтобы не торговать сырьем, а получать готовый продукт.

Юрий Романенко: Приведу такой пример. Я смотрел статистику. Наличие фермы в селе дает 50% рабочих мест. То есть, условно говоря, одна работающая ферма фактически обеспечивает половину занятости. Наоборот, если фермы нет, то занятость становится цикличной, в зависимости от сезонных работ.

Валентин Запорощук: Среднее село с 3.5 тысяч гектара земли, которую обрабатывали сельхозпредприятия. Если в этой селе есть ферма, и они обрабатывают землю, значит, на этом предприятии работают больше 100 человек. Если же у них нет фермы, значит, на таком предприятии работает там 20-30 человек. То есть, для села это достаточно большое количество рабочих мест. Но мы сегодня, к сожалению, это все теряем.

Юрий Романенко: Скажите, вот если у вас есть процветающий бизнес, условно говоря, и если вы хотите иметь гарантированное получение сырья молочного, то очевидно, вы каким-то образом пытаетесь выстроить эту сетку, откуда вы получаете это молоко.

Тут получается, что сам Бог велел идти по польскому пути, который дает гарантированный сбыт, а рост количества ферм дает уменьшение стоимости продукции. Вот вы об этом не задумывались, чтобы вот такую схему выстроить?

Валентин Запорощук: Мы когда планировали место, где бы мы хотели построить предприятие, Черниговская область была выбрана не случайно. Потому что Черниговская область – это область, где животноводство одно из самых развитых в Украине. На сегодняшний день эта область входит в пятерку областей Украины по объему производства молока. Статистика Украины говорит о том, что соотношение произведенного молока в сельхозпредприятиях и в частном секторе где-то 30/70 в пользу частного сектора. Это средняя статистика по Украине.

В Черниговской области это соотношение 50/50. То есть, больше производится молока в крупных фермах. К счастью, они сохранились, и туда пошли частные инвестиции, и они на сегодняшний день работают. Поэтому мы ведем сейчас политику с этими предприятиями такую, что, если это производится в Черниговской области, значит, в Черниговской области оно должно и перерабатываться, а не ехать в Киев или в другие области, где это молоко перерабатывается. Мы просто на уровне бизнес-партнерства мы пытаемся найти общий консенсус. Мы экономим на том, что мы не везем это молоко с дальнего расстояния, ищем какую--то ценовую политику и какие-то решения находим.

У нас сегодня активно ведется работа на уровне территориальных громад. Мы знаем, что у нас произошла децентрализация, очень много отдано сегодня управлять местным властям. И не дожидаясь каких-то общегосударственных программ и стратегий, а используя лишь только то, что есть, и тот даже небольшой закон, первый, который появился по молочным фермам, мы сегодня предлагаем населению громады, пока нашей громады, где находится наше предприятие ичнянское, для создания таких ферм. Мы готовы их обучать, мы готовы им помогать эти фермы создавать.

На сегодняшний день мы собрали статистику, сколько такого поголовья в каждом населенном пункте, и я вам хочу сказать, это количество колеблется от 100 до 200 коров в селе люди держат в частном дворе. Что нужно: их нужно просто объединить в небольшие фермы, помочь им с организацией юридического статуса. То есть, люди же часто даже боятся открывать какие-то юридические лица, ФОПы и т.д., а как это обчислять. Никто даже не занимается их обучением.

Мы их сейчас собираем, на уровне старост и громад мы проводим уже эту политику для того, чтобы повысить статус этого молока. Они сегодня это молоко продают по 5-6 максимум гривен при том, что если бы они объединились в эти группы, они могли бы его продавать по 9-10 гривен. У них экономическая выгода сразу появляется.

Юрий Романенко: Извини, что перебью. Парадокс ситуации заключается в том, что пока они сами по себе, вы по 4-6 гривен не можете покупать, а вот когда это молоко становится сортовым и на таких фермах как ты сказал производится, то тогда только вы можете покупать.

Реально вы можете у населения брать его по 9-10 гривен, и все что нужно, это то, чтобы они получили статус, и получили соответствующе оборудование: холодильники…

Валентин Запорощук: Да. Провести небольшие какие-то ремонты… Ну, все же живут, у них есть какие-то свои сегодняшние придворовые хозяйства. На базе этих хозяйств можно создавать эти небольшие пока фермы.

Юрий Романенко: Вытекает ли из этого, что вы готовы давать кредиты или способствовать тому, чтобы они получали кредиты? Или же просто давали оборудование, что они выплачивают в какой-то последовательности эти деньги.

Я знаю, что многие фермеры стараются оставить рабочую силу, потому что бегство приобрело очень большие масштабы. И поэтому многие фермеры дают беспроцентный кредит на покупку жилья, на покупку автомобиля, на лечение, лишь бы только люди оставались и работали.

Валентин Запорощук: Ну, прежде всего, в самом ОТГ сейчас политика развивается, что помогать прежде всего тем, кто хочет заниматься предпринимательством. Даже есть молодежь, у которой может и нет коровы, но у него нет земли, у него нет определенных условий. Им законом предусмотрена дать по два гектара земли, помочь им, организовать и т.д. То есть, он может выступить как раз вот эти объединяющим звеном, где сразу еще соберет этих несколько человек, у которых есть коровы и создать такие небольшие предприятия, которые будут производить.

Кредиты люди сегодня боятся брать. Хотя есть неплохая госпрограмма «3,6,9», мы о ней знаем, для малого бизнеса, где можно получить недорогой ресурс. Но этот ресурс должен понимать, как он будет компенсироваться, поэтому мы для них же делаем такие небольшие бизнес-планы, в которых мы описываем, как это будет происходить.

Плюс мы со своей стороны приводим своих финансовых партнеров, банки, где мы говорим, что вот здесь нам нужна поддержка для вот этих фермеров, где мы готовы выступить даже определенными гарантами, что они вот создадут эти условия, молоко будет поступать к нам, а мы за счет молока будем, скажем, платить и компенсировать все эти вещи. То есть, сразу в нескольких направлениях эту работу мы начинаем проводить. К сожалению, это только начало этого пути, и впереди еще очень много работы.

Юрий Романенко: По сути получается, что в ОТГ власть лояльная к вам, она сотрудничает с вами. Ваша задача заключается в том, чтобы создать такую сетку кооперации, где на вершине сетки находится ваше предприятие большое, а внизу в селах формируются такие маленькие семейные фермы, которые имеют гарантированный сбыт.

А вы считали, сколько они могут зарабатывать, условно, в месяц?

Валентин Запорощук: Мы просчет сделали как раз для маленькой небольшой фермы: до тысячи долларов в месяц такая семья может чисто зарабатывать.

Юрий Романенко: То есть, ты имеешь пять коров, и ты получаешь около тысячи долларов. Для села это очень и очень неплохо.

Валентин Запорощук: Да. И это еще не считая, например, если бы дать им еще землю, на которой он бы еще что-то выращивал. Тогда эта цифра может еще и вырасти.

Юрий Романенко: Расскажите ситуацию, что произошло на выборах у вас в ОТГ. Что вы увидели, когда получили реальные полномочия властные через вашу команду.

Валентин Запорощук: Мы 15 лет находимся уже в Ичнянском районе, или сейчас это Ичнянская территориальная громада, и в разные годы у нас по-разному складывались взаимоотношения с местным руководством. Последние лет семь как произошло это разделение. Почему-то местная власть для себя решила, что они стали, наверное, бенефициарами этого ОТГ, и сами распоряжались всем что там происходило, как своим собственным. И мы это начали ощущать. Даже вопрос не в том, что с нами хотели встречаться или не хотели.

Поскольку мы высокопродуктивное предприятие, нам нужны специалисты с высшим образованием в том числе. И мы имеет контракты с институтами, Киевским национальным университетом, и приглашаем молодежь после окончания института приехать у нам на работу. Мы из обеспечиваем жильем, высокой заработной платой, перспективой карьерного роста.

Но проходит немного времени, буквально там от полугода, иногда может чуть больше, и эта молодежь начинает убегать. И бегут в Киев, идут на меньшие зарплаты, идут работать официантами, но не хотят жить в таких небольших населенных пунктах. Почему? Потому что там нет социума. Если сегодня центр цивилизации в Ичне — это магазин АТБ. Ну, соответственно, о чем можно говорить, если молодежи некуда деться. Ну нет.

Юрий Романенко: Нет кинотеатров, нет клубов…

Валентин Запорощук: Нет кинотеатров, нет клубов, нет торговых центров, нет центров для развлечения для молодежи, для детей даже нет ничего. И мы неоднократно пытались инициировать эти процессы, но все упиралось в какие-то чиновничьи преграды, нежелание и т.д.

Поэтому мы организовали молодую команду, достаточно амбициозную, которая имеет небольшой опыт уже работы с громадой, их поддержали на местных выборах чтобы они пришли к власти. При этом проехались сами по всем населенным пунктам, по селам, агитируя, рассказывая о том, что у нас реально происходит и что должно происходить, что должно меняться, приводя примеры на ближайших соседях.

Люди нам поверили, лишь только нашему убеждению, и эту молодую команду поддержали. Они сегодня во главе этого ОТГ. И мы совместно с ними сегодня ведем эту работу общую, обсуждая все проблемы. Не хочу пересказывать даже, сколько всего этого плохого сегодня вынырнуло, начиная от того, что много земли не оформлено, арендная плата либо платится копеечная, либо вообще не платится. То есть, бюджет по нашим подсчетам от 40 до 50% недополучает наполняемости только за счет этого.

Юрий Романенко: То есть, бюджет ОТГ это сколько?

Валентин Запорощук: Порядка 200 миллионов.

Юрий Романенко: То есть, недополучает приблизительно еще миллионов 100 где-то…

Валентин Запорощук: Еще миллионов 100, я думаю недополучает. Соответственно, нет условий. К нам в процессе объездов всех населенных пунктов часто обращалась молодежь, вот я работаю, например, механизатором, но я хочу и сам обрабатывать землю. Я обращаюсь сколько раз, дайте два гектара земли, я буду сам обрабатывать, я буду сам себя кормить, я буду сам создавать рабочее место себе. Им во всем этом отказывали. Сталкивались с тем, что зачастую у малого бизнеса просто брали взятки за какие-то услуги, либо за то, чтобы просто разрешать им работать.

Юрий Романенко: А они не платят налоги, а кэшем там что-то…

Валентин Запорощук: Да. Таких примеров очень много. Мы сейчас запланировали провести еще финансовый аудит деятельности ОТГ, делается аудит земельный полностью для того, чтобы направить эту землю и направить все эти ресурсы для поддержки людей, тех, которые реально хотят работать и создавать рабочие места, платить налоги. Собираем предпринимателей, фермеров, пытаемся всем объяснить сначала, рассказать о правильности вообще бизнеса, для чего мы платим налоги. Если мы хотим жить в лучших условиях, давайте создавать их вместе.

И люди нам начинают верить. Мы даже на уровне не просто активной части населения, а даже на уровне простых обывателей, людей, т.е. к нам начинают прислушиваться. Они уже, скажем там, не ведутся на какие-то дешевые предложения продлить контракты или договора аренды. Мы всем озвучиваем, что цена аренды должна быть вот такой, ниже – значит, не подписывайте. Люди слушают.

Юрий Романенко: Нормальная это какая?

Валентин Запорощук: Это 15-20% от денежной оценки земельного участка. С учетом того, что средняя по области колеблется сегодня 12-14%, но по Ичнянской ОТГ, когда мы подняли все документы, эта цифра в районе 6-7% всего лишь. То есть, почти в два раза меньше, чем в среднем по области. Это опять же вопрос налогов, доходности людей и т.д. Очень много коррупции в здравоохранении. Тоже всевозможные мелкие платежи, которые идут мимо кассы и, условно, на чей-то карман работают. То же самое в коммунальных предприятиях.

То же самое в сфере культуры. Значит, у нас там в каждом селе есть клуб, который на сегодняшний день не работает, заброшенный, но там несколько человек числятся, они получают зарплаты. И еще даже там какие-то графики проведения культурных мероприятий пишут, но мы видим, что там просто все заброшено и никому не надо. Бюджет ОТГ тратился неэффективно, деньги просто расплывались, результат – потому мы ничего и не видели.

Юрий Романенко: Вот если бюджет, условно, 200 миллионов гривен, как ты сказал. То на твой взгляд, вот сколько из этого объема тратилось неэффективно, улетало в трубу?

Валентин Запорощук: Ну, образование. Мы видим, что 50 миллионов получает дотаций с государственного бюджета, а еще 50 миллионов тратилось на содержание несформированных школ.

Юрий Романенко: Что это за школы? Несформированные это как?

Валентин Запорощук: Это когда в одном классе одновременно учится дети разно возраста. И преподаватели им, если в школе, например, там 20 учителей, или 20 работников с учителями, обеспечением, и 30 учеников. Вот эта школа, она является несформированной, нет полных классов, качество обучения соответствующее. Социально школу якобы держат.

Вопрос в том, что детей нужно перевести в нормальную школу. Да, это займет время, для этого должны быть хорошие дороги, ребенок не должен тратить много времени на перевоз. Его должны со двора дома, где он живет, забрать, и к дому уже привезти. Но он пришел в школу, он получил четыре, пять или шесть уроков, например обучения, потом обязательно активная должна быть фаза физкультуры, кружки развития, домашнее задание. Ребенок к вечеру возвращается домой, где он с родителями вместе приходит, родители с работы.

А он приходит, он не садится уроки делать, они все должны быть готовы. Он прошел активный день, он пришел домой отдыхает и ложится спать вечером. Вот на сегодняшний день это европейская или мировая даже развитая система образования.

Юрий Романенко: В Штатах мы по американским фильмам видели не раз, как Форест Гамп ехал в такую школу😊

Валентин Запорощук: Да. Мы подняли статистику ЗНО по району. И в тех школах, которые неукомплектованные, там нет оценок. Их просто нет.

Юрий Романенко: Так вот, из этого вытекает, что школы нужно объединять, какие-то закрывать. И если это делается, то какая получается экономия бюджета приблизительно?

Валентин Запорощук: Классное образование нужно финансировать с местного бюджета, т.е. это правильнее затраты, я считаю. Но я думаю, что порядка 20-30 миллионов на сегодняшний день бюджет точно сэкономит. Как минимум 20-30 миллионов денег уходит. Но, а содержание, скажем, персонала, да это еще 50 миллионов в год тратится на, скажем так, раздутый штат, который на сегодняшний день не работает. То есть, итого мы оставляем еще 50 миллионов на то, чтобы покрасить что-то, сохранить и т.д., и ну это небольшие деньги для того чтобы ОТГ развивалось.

Юрий Романенко: Если у ОТГ бюджет 200 миллионов, получается, что где-то 100 миллионов уходят в песок.

Валентин Запорощук: Да. Улетают в трубу.

Юрий Романенко: Эти деньги можно было бы потратить на дороги, на развитие инфраструктуры, на создание промышленных площадок и прочих вещей.

Валентин Запорощук: Мы разрабатываем сейчас программу по строительству молодежного центра. Это будет, конечно же, полукоммерческий проект, потому что там обязательно он должен чем-то финансироваться. Это будет и торговый центр, это будет и центр для детей и молодежи. Готовятся сейчас предложения всевозможные. И я не думаю, что это будет что-то такое сверхъестественное. Мы по Киеву можем видеть похожие центры. Единственное, что размеры их будут соответствовать там тому, что есть. Обязательно это образовательная программа, которую нужно реализовать и дать качественное обучение людей.

И в этом году запланировано завершить, там есть у нас несколько направлений по ремонту дорог, чтобы качественное перемещение было. Ну и над наполнение бюджета мы тоже активно работаем с предприятиями, и социальные соглашения сейчас подписываем для того, чтобы наполнить бюджет и сделать за короткий промежуток времени максимум, чтобы люди увидели, что мы эту работу делаем и результаты не заставят себя ждать три-пять лет.

Юрий Романенко: Правильно ли я понял, что такая промежуточная цель, реалистичная для вас, из того, что ты сказал, это 300 миллионов бюджет через год? Когда начнут платить налоги, эти серые схемы прижать.

Получается, что вы фактически без каких-либо дополнительных вмешательств со стороны государства получаете больший бюджет, большую эффективность, ну и соответственно лучшие перспективы. Потому что вы можете создавать там бюджеты развития и двигаться вперед.

Валентин Запорощук: Ну и медицина. Безусловно, одна из проблем – медицина. Мы активно тоже этим занимаемся. Чтобы люди, особенно в период пандемии, это сегодня важно, чтобы они чувствовали, что они защищены.

Потому что распределение районов. У нас же ж по области раньше было их 25, теперь 5 осталось. И когда наши люди едут в районный центр, сегодня у нас это Прилуки, то их там не очень ждут. Ну и соответственно, мы хотим, чтобы местная больница максимально могла обеспечить по основным медицинским потребностям нашего района.

Юрий Романенко: То есть, громада по идее при таком подходе, когда у вас появляются дополнительные деньги, она может больше кидать на больницу.

Валентин Запорощук: Оборудование, да. Мы сделали аудит, специалисты у нас есть, они обучаемы, готовы двигаться. Добавить некоторое оборудование более современное. Прежде всего, это тестирование, конечно же.

Юрий Романенко: Хорошо. На этом закончим. Спасибо за содержательную беседу Валентину Запорощуку. Я думаю, что мы еще не раз встретимся.

Валентин Запорощук: Спасибо.

Юрий Романенко: До новых встреч.

Валентин Запорощук: Пока.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, канал Юрия Романенко на Youtube, канал Юрия Романенко в Telegram, страницу в Facebook, страницу Юрия Романенко в Instagram