Конец белорусского социализма: Лукашенко в ситуации цугцванга

— Мы сегодня видим, как в Белоруссии происходит кризис той модели государственности, что развивал Лукашенко на протяжении последних 15-ти лет. Эта модель базировалась на постоянной внешней подпитке – в первую очередь, со стороны России – и именно за счет этой подпитки реализовывалась социальная направленность белорусского государства. Однако кризис, заставивший «ужаться» саму Россию, одновременно взрастил аппетиты московских олигархов, чьи интересы определяют парадигму развития Российской Федерации. А им, чтобы успешно вести бизнес с Европой, нужен контроль над белорусскими активами, и прежде всего — трубопроводами.

Лукашенко пытался избавиться от этой односторонней зависимости, искал поддержку и у Венесуэлы, и у Китая. Можно вспомнить и шаги Лукашенко в европейском направлении накануне президентских выборов. Он надеялся, что ему удастся уравновесить российский патронаж патронажем европейским. Но этого не произошло, потому что Европа требовала либерализации политического климата в стране, а для Батьки это неприемлемо, поскольку политическая либерализация ставит под вопрос его власть.

— Но ведь само по себе это ни хорошо и ни плохо. Ли Куан Ю в Сингапуре и Ататюрк в Турции тоже были диктаторами, и во многом благодаря этому сумели модернизировать свои страны.

— Трагедия Лукашенко, в отличие от этих лидеров, в том, что он не смог создать самоподдерживающийся проект развития страны. Очень многое там держится на его личности, и как только Лукашенко уйдет – уйдет в небытие и модель, которую он пытался реализовать. Нет проекта, нет институтов, которые его воспроизводят, нет элит, которые готовы драться за него. Вот в чем беда Александра Григорьевича.

— Сейчас Белоруссия берет в кредит ЕврАзЭС $3 млрд под продажу доли Белтрансгаза «Газпрому». И это только начало приватизации, в ходе которой Россия хочет скупить белорусских активов на $7-8 млрд. Речь идет о важнейших активах, хозяин которых станет хозяином страны. Почему Запад, так открыто и яростно боровшийся за свержение Лукашенко и смену геополитической ориентации Белоруссии, Москве это позволяет?

— Если бы США вдруг начали спасать Лукашенко, это выглядело бы нелепо с их стороны. А с тем же МВФ сам Лукашенко старается не входить в контакт, потому что реформы по лекалам МВФ автоматически лишили бы Батьку роли «policy maker». Они разжижали бы его власть и увеличивали бы риск ее потери. Россия таких политических требований не предъявляет. Ее даже во многом удовлетворяет режим Лукашенко – если он обеспечивает ее экономические интересы.

А вот американцев этот же режим не удовлетворяет политически, к тому же он не дает им возможности доступа к ресурсам страны. Поэтому, им и нет смысла участвовать в его спасении при помощи тех же кредитов. Если режим Лукашенко станет таким же псевдодемократическим, как сегодня в Украине – то тогда появятся в стране и группы влияния, олигархи, с которыми можно играть на их же противоречиях, покупать их и т.д. В общем, для американцев задача заключается в том, чтобы создать еще одну «маленькую Украину» или «Россию», где  будут реализованы милые англосаксонскому сердцу неолиберальные реформы. Вот почему для  США принципиально важно убрать единый центр принятия решений в белорусском государстве.

— То есть сейчас США ослабляют режим Лукашенко при помощи российских неолибералов, чтобы потом играть в Белоруссии свою игру?

— Да. Ведь стратегически американцы от нынешней ситуации не проигрывают. Тактически они уступают сейчас, но затем могут выиграть по-крупному. Поэтому они и закрывают глаза на игры россиян вокруг Белоруссии.

Надо понимать, что Россия сегодня ведет во внешней политике преимущественно экономическую игру, которая выгодна олигархам. Формула – «все, что целесообразно «трубе», целесообразно и внутренней, и внешней политике РФ» — актуальна как никогда. Какие там «долгосрочные национальные интересы», когда нефть дорожает…

А вот США в отношении Белоруссии ведут политическую игру, потому что они не способны достичь желаемого через экономический инструментарий. Был бы он у них, они бы его активно использовали. Поэтому для них так принципиальны политические реформы в стране: они хотят, чтобы в Минске появился проамериканский режим. Им интересно включение Белоруссии в конструкт Балто-Черноморской дуги, в которой ряд стран будут играть роль буфера, не позволяющего возникнуть континентальному союзу России и Германии. Континентальный союз – это вечный кошмар англосаксов.

Нужно понимать, что ставки чрезвычайно велики. Сегодня США важно, чтобы Россия не заключила военно-политический союз с Китаем — главным врагом США. КНР может устоять в том случае, если другие великие континентальные державы не будут ей враждебны, поэтому для американцев принципиально, чтобы Европа и Россия играли на их стороне. В этом случае китайцы наверняка проиграют, потому что окажутся в изоляции перед превосходящими силами коалиции. Если образно, то Китай сегодня – это Германия в первой половине 20 века.

Вполне логичен вопрос, а где здесь Беларусь? Да там же, где и вся Центральная и Восточная Европа. Если Россия будет играть на стороне Китая, тогда нужно будет создавать в ее тылу точки напряжения, которые будут ее ослаблять. Страны Центральной и Восточной Европы в этом случае будут играть важную роль. От границы Белоруссии до Москвы сами знаете, сколько километров. Плюс немцы окажутся под присмотром. Поэтому вопрос контроля над Минском чрезвычайно важен в нынешних условиях.

Вот и получается, что США не мешают россиянам дестабилизировать официальный Минск – ведь в этом случае в перспективе у них появляется шанс сконструировать выгодное для себя политическое пространство в республике. Нужно учитывать, что англосаксы умеют конструировать политическое пространство намного успешнее русских.

— Режим Лукашенко еще недавно воспринимался как более симпатичная альтернатива всем остальным процессам, происходящим в странах СНГ.

— Да. Тут есть и еще один важный фактор: чтобы создавать тот или иной интеграционный проект, необходимо, чтобы политические режимы в этих странах были, как минимум, похожи — как это происходило в том же Европейском Союзе. И внутри ЕврАзЭС, и внутри Таможенного союза мы видим диссонанс: неолиберальный олигархический режим Москвы и авторитарный социалистический – Минска. Это, как минимум, не давало возможности действовать странам в унисон.

Москва, Астана и даже Киев имеют больше общих типологических черт, чем стоящий особняком режим Лукашенко. Теперь этот диссонанс россияне пытаются снять путем внешнего давления. И вопрос только в том, удастся или не удастся выкрутиться Батьке. Ему в любом случае придется идти на непопулярные шаги, хотя не исключено, что все грядущие неолиберальные реформы в Белоруссии будут идти мягче, чем в других странах СНГ. Ведь пока Лукашенко остается у власти, он будет пытаться не потерять легитимность в глазах своего народа. По сути, легитимность – это его главное оружие, если она уменьшиться, то он вынужден будет опираться на силовиков. А на штыках, как говорил Наполеон, долго не просидишь.

— Если Москва заберет себе крупнейшие белорусские активы – то нужно ли ей после этого менять режим Лукашенко?

— Если Лукашенко отдаст все, то Кремлю не обязательно менять самого Батьку. Другой вопрос – устоит ли он сам. Ведь все интересующие Москву активы сегодня несут большую социальную нагрузку, а потенциальные покупатели уже не раз заявляли, что откажутся от нее. За счет доходов, которые давали эти крупные государствообразующие предприятия, и существовала вся та модель, что была в Белоруссии. Как только эти предприятия будут «выбиты», ресурсов на сохранение прежней социально-ориентированной модели не останется. Если не будет денег, чтобы давать относительно высокие зарплаты судьям, милиции, военным, то начнется коррупция. Она начнет фрагментировать социум, разрывать его на части.

В общем, если белорусы хотят увидеть свое будущее, советую им поехать в украино-российскую глубинку.

— То есть, вопрос передачи этих предприятий России – это в любом случае вопрос дальнейшей дестабилизации Белоруссии. Страна будет лишь беднеть. Это фатум, судьба? Или этого можно было избежать?

— Я думаю, этой ситуации можно было бы избежать, если бы совместный интеграционный проект Беларусь попробовала реализовать с Украиной. Но не сейчас, а лет 10 назад, когда крупный капитал в Украине еще не был так силен. Это резко усилило бы и украинские позиции, как в отношениях с Россией, так и с Европой. Сейчас это уже нереалистично: Лукашенко занят выживанием, а украинские элиты грабят недограбленное накануне телепортации в Ниццу и Женеву, которая начнется после нашего дефолта. В общем, в обозримой перспективе украино-белорусский союз уже вряд ли возможен.

— Насколько адекватно поведение самого Александра Лукашенко в нынешней ситуации?

— Лукашенко начал делать большое количество ошибок, которые сами по себе может и не критичны, но они усиливают отторжение граждан к его режиму. Когда людей, например, «ловят» в кинотеатрах в рабочее время – то государству это дополнительной прибыли не приносит. Но зато этот факт вызывает раздражение у простых белорусов.

Ошибки Лукашенко объясняются тем, что на него постоянно надвигается вал процессов и событий, на которые он просто не успевает адекватно реагировать. Плюс – не хватает гибкости белорусскому госаппарату. На самом деле, если бы аппарат играл гибче, то Минск многих бы проблем избежал. И мы видим характерный пример, когда сам Лукашенко, как один из наиболее адекватных и мощных государственных деятелей на постсоветском пространстве, сегодня не может опереться на управленческую силу госаппарата. И может быть это его вина – что он так и не смог создать кадры, которые позволили бы гибко реагировать на происходящие процессы.

— Сможет ли Лукашенко «выкрутиться» из сложившейся ситуации?

— Оптимальным для него вариантом была бы ситуация, если бы ему дал миллиардов десять какой-нибудь Уго Чавес. Но таких ресурсов сейчас нет ни у кого. Китай такие деньги просто так не дает. Лукашенко думал, что Китай его выручит лишь потому, что Минск – «антизападный», но Поднебесная очень системно выстраивает свою экономическую экспансию. Они тратят деньги, чтобы накормить свой народ и усилиться, а не потому, что кто-то им симпатичен.

Сегодня Лукашенко оказался в ситуации того самого цугцванга, когда каждый последующий шаг лишь ухудшает его позиции. Пожалуй,  для него единственным приемлемым вариантом является сдача ключевых активов – хотя бы потому, что в этом случае он не сразу теряет власть. Но, в любом случае, завтра он будет слабее, чем сегодня, а послезавтра – слабее, чем завтра.

— Белоруссия, как последнее социальное государство СНГ – прекратило свое существование?

— Да, ей пришел конец. Лукашенко показал, что мы все могли развиваться другим путем после 1991-го года. Он продемонстрировал, что этот путь для рядовых граждан мог быть намного более приемлемым. И, в то же время, пример Белоруссии показал, что этот путь имеет свои ограничения: если у тебя маленькая экономика, зависящая от внешних факторов, то любой социализм рано или поздно прекращается.

Если бы аналогичная модель развивалась также на территориях России и Украины, а, еще лучше – был бы интеграционный проект в рамках такой модели, то, возможно, что наши страны встретили бы кризис с более сильных позиций и не так болезненно переживали его. Но сегодня в условиях глобальной бури каждый будет спасаться самостоятельно.

Беседовал Павел Казарин, Росбалт