Западная Украина и русские: запутанная история

Сколько Вы знаете теорий о том, почему на Западной Украине не очень любят россиян? Если хорошо поискать, объяснений можно найти немало. Отличаются большинство из них друг от друга в первую очередь полетом фантазии авторов и главными злодеями, но вряд ли какая-либо из них сможет переплюнуть теорию про австрийский генштаб.

Если вкратце, то Австрия хотела ослабить своего опасного соседа, Российскую империю, что стало для Вены особенно резонным во время Первой мировой войны, когда обе страны находились по разные стороны линии фронта. А что можно было придумать лучше, чем подорвать основы единства империи Романовых – рассорить «братские народы», столпы, на которых зиждется Российское государство. Долго не думая, коварный австрийский генштаб приступил к реализации хитрого плана и придумал украинский язык, украинскую культуру, да и само слово «Украина». Правда, история не рассказывает, как хитрым Габсбургам удалось научить выдуманному только вот вчера языку миллионы людей. Да и как так получилось, что этот самый язык уже долгое время используют в богослужениях, в литературе и фольклоре, тоже никто не объясняет.

Подобных псевдонаучных теорий много и все они хороши только при поверхностном ознакомлении. Украину и украинцев «придумывали» все кому не лень: поляки, немцы, масоны, евреи, американцы. Но, правда, всегда с одной целью – развалить Россию и поссорить «братские народы». Ничего, конечно же, не знают об этих своих планах ни в Варшаве, ни в масонских ложах, ни в Тель-Авиве, Берлине или Вашингтоне. Украинцы тоже посмеются над этими теориями – еще бабушки их бабушек пели своим детям колыбельные на украинском языке. Поэтому, позволить себе роскошь претендовать на научность эти истории могут лишь в одной стране.

Сегодня тысячи россиян ездят на Западную Украину по делам и как туристы и, представьте себе, живыми и невредимыми возвращаются домой, да еще прихватывают с собой свежие позитивные впечатления. Но с фактами не поспоришь – согласно данных социологических опросов именно на Западной Украине самое большее количество людей считает Россию недружественным государством, именно здесь стабильно растет количество сторонников ЕС и НАТО, именно здесь самая большая поддержка у националистических партий с антироссийской риторикой. Ситуация была такой и до событий 2014 года.

Так в чем же дело? Почему западные украинцы так «не любят» россиян? Если откинуть все псевдонаучные теории и вооружиться фактами, причины покажутся на много прозаичней, чем замысловатые выдумки про коварный австрийский генштаб. Данный вопрос является достаточно сложным и одной статьи будет слишком мало, что б раскрыть всю его проблематику. Мы же попробуем дать упрощенный в изложении, но в то же время не упрощающий факты ответ.

С этой целью мы кратко пройдемся по истории Западной Украины в составе Австро-Венгрии, Польши и СССР в поисках ответа на вопрос, когда и почему сформировался образ россиян как врага, с кем у Западной Украины были наиболее напряженные отношения и почему в 1939 году Львов встречал Красную Армию с цветами.

Авторы статьи осуждают действия тех или иных лиц и их отношение к содеяному, а не дискриминируют их по этническим признакам.

Западная Украина в составе Австрийской империи

Феномен «Западной Украины» в её современных границах появился после трёх разделов Речи Посполитой во второй половине 18 века. Галичина, Северная Буковина и Закарпатье оказались в составе Австрийской империи, все остальные украинские земли – в составе России. Окончательно такой раздел был закреплен после поражения Наполеона в Европе и Венского конгресса 1815 года.

В то время национальное самосознание украинцев только зарождалось. Если бы вам довелось спросить жителя Галичины, кто он такой, то вряд ли вы бы услышали «украинец». Скорее всего «русин» или «униат» или вообще «местный». Приблизительно то же было бы и на остальной территории современной Украины (замените только «униат» на «православный»). Вы удивитесь, но подобное вы бы услышали и в Европе – в Германии, Италии и даже Франции. Пройдут десятилетия прежде чем государства построят единую систему образования и, соответственно, национальной мифологии.

Украинцам было намного сложнее, ведь государства у них не было и единую национальную мифологию никто не создавал. Этим занимались отдельные разнонаправленные кружки интеллектуалов. Самыми влиятельными были моквофилы (русофилы) и народовцы (не путать с народниками в Российской империи). Москвофилы видели будущее западных украинцев в союзе с православной Россией, народовцы – в украинской (русинской) автономии, которая должна быть создана в Галичине.

Оба течения возникли не одновременно. Москвофилы были активны с самого начала ХІХ века. Их идеи единения с православной Россией были понятны большинству населения, которое тогда идентифицировало себя в первую очередь по религиозному признаку. Греко-католицизм, который тогда исповедовало большинство украинцев Галичины и Буковины, противопоставлялся католицизму поляков, и соответственно, искал опору у православия. Москофилы даже начали движение за делатинизацию греко-католической церкви, чтобы максимально приблизить ее к православной.

Но в 1860-х годах начало набирать популярность новое течение – народовцы. Оно появилось как ответ на активность москвофилов и продвигало совсем другие идеи. Народовцы тоже выступали за объединение всех украинцев в одном государстве – независимой Украине.

И тут мы не можем не упомянуть о другой проблеме, с которой сразу встретились западные украинцы. Ведь Галичину считали своей не только они – свои права на нее заявляли поляки. И скажем сразу, позиции поляков были намного сильнее – ведь они составляли большинство интеллигенции, административного аппарата, и вообще, могли похвастаться многовековыми государственными традициями.

И москвофилы, и народовцы видели в поляках своих основных противников. Поляки не могли допустить ни присоединение Галичины к России, чего требовали москвофилы, ни национальной украинской автономии, чего добивались народовцы. Поэтому сложилась парадоксальная, но в то же время логичная ситуация: западные украинцы считали врагом не австрийцев, как основных «поработителей», а поляков, с которыми по сути делили одну судьбу народа без государства. Например, показательный факт: во времена так называемой «весны народов» в 1848 году во всей Австрийской империи вспыхнула революция, поляки тоже начали национальное восстание в Галичине. Украинцы же повели себя как консервативная сила, которая выступала за сохранение Австрийской империи. Именно здесь растут корни теории об украинской нации как детища австрийского генштаба. На самом деле все было куда проще – украинцы не могли допустить усиление поляков в Галичине и поэтому поддержали силу, которая могла это усиление сдержать.

Еще больше влияние поляков усилилось после превращение Австрийской империи в Австро-Венгерскую в 1867 году после поражения в австро-прусской войне. Монархия ослабла и этим воспользовалась польская аристократия в Галичине, достигнув высшего уровня автономии для коронного края. Конечно, именно поляки играли первую скрипку в его политической и экономической жизни.

Это привело к усилению национального движения украинцев в Галичине. В 1890-х народовцы создали большинство политических партий. Москвофилы же со временем утратили свою популярность. Некоторые скомпрометировали себя шпионажем и подрывной деятельностью, оплачиваемою Россией, другие перешли на украинские национал-демократические позиции. К началу Первой мировой войны движение народовцев, оформленное в политические партии, доминировало в политической жизни западных украинцев.

Первая мировая война

Во время Первой мировой москвофилы опять развернули свою активность. Правда, теперь уже как откровенно подрывное течение коллаборационистов — Австро-Венгрия вполне могла бы называть их «придуманными российским генштабом». Созданный москвофилами в августе 1914 года «Карпаторусский Освободительный Комитет» открыто агитировал за сдачу Галичины российской армии, а во время оккупации региона Россией в сентябре 1914 – июне 1915 активно сотрудничал с оккупационными властями. После австро-германского наступления в мае-августе 1915 года москвофилы были либо интернированы в лагерь Талергоф австро-венгерскими властями, либо ушли на восток вместе с отступающей российской армией.

Но лучшей прививкой от москофильства в Галичине была собственно политика оккупационных властей в 1914-1915 годах.

Во-первых, россияне активно боролись с греко-католической церковью. Местных священников отстраняли от богослужений, арестовывали и высылали. В частности, выслали и главу Украинской греко-католической церкви митрополита Андрея Шептицкого. На их место из России присылали православных священников, церковные приходы насильно переводили в православие. За время оккупации в Галичине в приходах работало от 86 до 113 священников Русской православной церкви.

Во-вторых, обычной стала практика взятия заложников. В заложники брали в основном представителей элиты общества – банкиров, предпринимателей, деятелей культуры, интеллигенцию. В большинстве их обвиняли в шпионаже и высылали в российскую глубинку на поселения.

При отступлении российской армии был издан приказ о переселении мужского населения Галичины в Россию, чтобы мужчин не могли мобилизировать в австро-венгерскую армию. Хоть эту меру и не удалось масштабно осуществить, но более 100 тысяч мужчин в 1915 году оказались на территории подконтрольной Российской империи Волыни.

Такая политика может показаться не очень жесткой – для нас, которые с курса истории знают о массовых расстрелах, концлагерях, газовых камерах и других прелестях тоталитарных режимов. Но для людей на Западной Украине в 1914 году это все было в новинку. Поэтому симпатии к россиянам у большинства пропали.

Очевидно, что народовцы, которые сразу с начала войны поддержали Австро-Венгрию, снискали куда большее расположение австрийцев, как и популярность среди галичан. Власти разрешили и приветствовали создание украинских национальных частей (Легион Украинских Сечевых Стрельцов). Здесь тоже растут ноги у мифа российской пропаганды об австрийском генштабе – дескать создали армию галичан воевать против «братского народа». На самом деле, австрийцы ограничили патриотическое рвение западных украинцев. На призыв народовцев из Главной Украинской Рады о формировании Легиона отозвалось больше 10000 украинцев, но было разрешено создать подразделение всего в 2500 человек. Помешали опять же поляки, которые использовали все свое влияние в империи для ограничения численности «украинской армии».

Легион Сечевых Стрельцов успешно воевал на фронте и никогда не испытывал недостатка добровольцев для восполнения потерь. В июле 1917 в бою под Конюхами Легион почти в полном составе попадает в плен. Парадоксально, но это поражение открыло новую страницу в славной истории стрельцов – а именно их участие в Украинской революции 1917 – 1921 годов.

Украинская революция

В феврале 1917 года в Петрограде вспыхнула революция. Народ устал от постоянного дефицита, ненужных смертей и обнищания. Император Николай II отрекся от престола, власть оказалась в руках временного правительства.

Но парадокс заключался в том, что революция, которая началась как протест против войны, самой войне конец не положила. В июле началось последнее большое наступление России в Первой мировой, названное в честь главы Временного правительства «наступлением Керенского». Именно в ходе этого наступления и были пленены Сечевые Стрельцы.

В это время в Киеве тоже началась революция, но с национальным оттенком. В марте начала работу Украинская Центральная Рада под руководством профессора истории Михаила Грушевского. Лидеры Рады были очень осторожны в своих амбициях – они боролись не за независимое украинской государство, а всего лишь за национально-территориальную автономию украинцев в составе «демократичной федеративной России». Украинскую армию тоже решили не создавать – с Россией собирались жить в мире. Отдельные вооруженные отряды с бывших фронтовиков создавались с большим скрипом силой энтузиастов.

История наказала Центральную Раду за эту ошибку. В октябре 1917 года к власти приходят большевики и под лозунгом «Свобода народам!» начинают строить новую империю. В декабре красные захватили Харьков и провозгласили Украинскую Советскую Социалистическую Республику – с прицелом на всю Украину.

Но вернемся к сечевым стрельцам. После провозглашения Украинской Народной Республики в ноябре 1917 военнопленных западных украинцев освободили и они сформировали Галицко-Буковинский курень Сечевых Стрельцов. С декабря он обрел своего бессменного командующего – Евгения Коновальца, который обеспечил снабжение, выучку и идейный настрой стрельцов.

Именно политика Центральной Рады привела к тому, что немногочисленный курень (около 400 человек) был чуть ли не самым боеспособным подразделением в украинской армии в январе 1918. Они оказывали сопротивление красным, которые наступали на Киев, подавляли большевистский мятеж в Киеве, охраняли Центральну Раду после эвакуации со столицы.

После гетманского переворота в апреле 1918 Коновалец и многие стрельцы ушли в подполье и вернулись на арену украинской революцию только в ноябре, под знаменами Армии Директории УНР. Они остались ей верны вплоть до окончательного поражения украинской революции в 1921 году.

В Галичине тем временем тоже зрела революция. В октябре 1918 года всем было понятно, что Германия и Австро-Венгрия проиграют войну. Везде на территории империи возникали национальные движения в поддержку независимости своих народов от Австрии. Украинцы тоже не были исключением – в ноябре сотник сечевых стрельцов Витовский с небольшим отрядом захватил ключевые здания в Львове, вывесив желто-синий флаг. То же происходило в других крупных городах Западной Украины. Была провозглашена Западноукраинская Народная Республика (ЗУНР), которая должна была распространяться на территорию Галичины и Северной Буковины.

Но опять помешали поляки. Они занялись активным строительством своего государства, и конечно же не забыли о Галичине, которую считали своей. После упорного сопротивления Украинская Галицкая Армия, а с ней и ЗУНР, была разгромлена до июня 1919 года. Военные отошли за реку Збруч, где влились в состав Армии УНР, которая тогда отбивалась от большевиков и белых.

Украинская Галицкая Армия успела повоевать и в союзе с Украинской Народной Республикой (июль-ноябрь 1919), и вместе с белыми А.Деникина (ноябрь 1919 – январь 1920), и даже в составе Красной Армии (январь – апрель 1920). Но никогда не было никакого союза с поляками – галичане до конца украинской революции 1917 – 1921 годов считали именно поляков основным врагом. Варшавский антибольшевистский договор между руководителем УНР Симоном Петлюрой и главой Речи Посполитой Юзефом Пилсудским галичане восприняли как измену со стороны Киева.

Вторая Польская Республика

Первая мировая война стала не только последним вздохом четырех великих империй – Австро-венгерской, Османской, Германской и Российской — но и дала жизнь новым странам. Не обошла эта судьба и поляков, которые издавна мечтали о своем собственном государстве. В 1918 году одним из пунктов Парижской мирной конференции, на которой решалась судьба послевоенного мира, предусматривалось создание Польского государства – Второй Речи Посполитой.

Но создание новых стран поднимает следом один из наиболее болезненных для всех государств вопрос – вопрос границ. Необходимо было, конечно же, использовать уникальный исторический момент и заполучить в царившем тогда хаосе как можно больше территорий. А учитывая тот факт, что особенно приграничные земли в Европе являются этнически неоднородными, оснований для того, чтобы отхватить у соседнего государства часть территорий, было более чем достаточно.

Понимал это и первый глава возрожденной Польши Юзеф Пилсудский, говоря, что границы Польши на Западе зависят от решений Антанты (выигравшая Первую мировую войну коалиция во главе с Францией и Великобританией), а границы на Востоке – от самой Варшавы. В итоге, поляки разбили Западноукраинскую народную республику, отразили наступление большевиков и закрепились на этих землях, как они думали, уже навсегда.

Западные украинцы оказались в условиях новых политических реалий – теперь они граждане Польши, а столица их новой родины – Варшава. Но не только украинцы оказались в заложниках польской мечты о собственном государстве, так как 30% населения Польши составляли не поляки — 15% были украинцами, а к остальным 15% относились белорусы, немцы, литовцы и др. Учитывая эти факты, национальный вопрос во Второй Польской Республике, конечно же, не мог не быть актуальным.

Официально в Польше было закреплено право украинцев реализовывать свои интересы через органы местного самоуправления, а также гарантировались права Украинской греко-католической церкви и украинского языка. Но, до реализации так и не дошло. И хотя Польша начала 1920-х гг. и казалась внешне демократическим государством, одним из лейтмотивов ее национальной политики была ассимиляция украинского населения.

А началось все в 1921 году с принятием Конституции, которая не предусматривала для национальных меньшинств того объема прав и свобод, на который они первоначально рассчитывали. Через год должны были состояться выборы в Парламент, бойкотировать которые призвали почти все украинские партии, а также духовенство. Польское правительство усмотрело в этом не что иное, как подрывную деятельность советской Украины и принялось с усердием арестовывать украинских политический деятелей.

Агрессивность польской политики относительно Западной Украины объясняется в первую очередь неуверенностью Варшавы в своих возможностях удержать эти территории, население которых еще совсем недавно воевало с теми, кто сегодня является их властью. Ситуация действительно развивалась не в сторону мирного сценария. Политика полонизации (насаждение польской культуры и языка) и раздачи земли в регионах с преобладающим украинским населением польским военнослужащим вызвала протесты украинского населения, в том числе и против службы в армии.

Но фоне обостряющихся польско-украинских отношений и при прямой поддержке СССР в Польше действовала Коммунистическая партия Западной Украины (КПЗУ). Симпатии к Советскому Союзу и идеи присоединения к СССР пользовались неплохой популярностью в 20-х гг., но почти полностью сошли на нет после известий о принудительной коллективизации, массовых репрессиях и Голодоморе в УССР. А сами лидеры КПЗУ были позже почти все отозваны в СССР и приговорены к смертной казни по сфабрикованным делам.

Но не коммунистами едиными были представлены идеи сопротивления полякам — в Польше, как и на территории соседней Чехословакии и Австрии, начинают возникать украинские националистические организации. Так например в 1920 г. в Праге была создана Украинская военная организация (УВО) во главе с Евгением Коновальцем, ядро которой составили бывшие сечевые стрельцы. Организация занималась диверсионно-подрывной деятельностью и политическими убийствами, среди которых числится и неудачное покушение на Юзефа Пилсудского. В качестве ответной меры были арестованы 5 тысяч людей и власти начали проводить так называемую политику «пацификации» обыскивая украинские села в поисках «боевиков УВО». В ответ на эти действия националисты перешли к тактике индивидуального террора, подчеркивая свою как антипольскую, так и антибольшевистскую направленность.

Так, например, широкой огласке было передано покушение члена ОУН М.Лемика на сотрудника советского консульства О.Майлова — целью первого было во время судебного процесса высказать протест против замалчивания Советским Союзом искусственного голода в Украине.

Но не одна лишь ОУН представляла политические интересы украинцев. Так, например, наибольшей популярностью пользовалось Украинское национально-демократическое объединение (УНДО) антикоммунистического и демократического толка, ставившее за цель создание украинского государства, но отвергавшее насилие как метод достижения целей. Тем не менее, действия и украинцев и поляков только лишь накаляли и без того сложную ситуацию, делая ее еще сложнее через попытки заручиться поддержкой внешних игроков. Конфликтный потенциал увеличивался, а позиции обеих сторон ставали все более радикальными.

Да здравствует власть Советов

1 сентября 1939 г. немецкие войска вторгаются на территорию Польши с Запада, а через 17 дней Красная Армия вторгается в Речь Посполитую с Востока. Молодое польское государство, едва ли успевшее отметить свое двадцатилетие, оказалось зажатым между молотом и наковальней.

Но то, что было трагедией для поляков, не без оснований рассматривалось украинцами Польши как новый исторический шанс, которыми судьба нечасто любит разбрасываться. Через месяц с начала боевых действий они уже оказались в новых политических реалиях, которые могли изменить, как тогда казалось, их жизнь к лучшему.

Сегодня это может казаться фантастическим сценарием, но Львов с радостью встречал Красную Армию. Двадцать лет крайне непростых взаимоотношений с поляками и приход «братьев и советской Украины» создали атмосферу надежды на долгожданные перемены к лучшему, хотя и большая часть интеллигенции крайне скептически относилась к такому повороту событий.

Недолго музыка играла

Эйфория прошла быстро. Этап первый – культурный шок. Неопрятно выглядевшие «освободители», впервые оказавшиеся за пределами СССР, жадно скупали дефицитные в Союзе товары, вызывая справедливое удивление местного населения. Не только «враждебные рабочему классу капиталисты», но и обычные люди страдали от экспроприации и нередких случаев грабежа; а публичное использование семьями советских офицеров ночных «уток» в качестве тары для молока и ночнушек в качестве вечернего платья стало притчей во языцех на всей оккупированной территории.

Этап второй – узаконивание аннексии. Конечно же, нужно было скрепить новые границы волеизъявлением местного населения, что у советской власти всегда получалось неплохо. 22 октября 1939 года были проведены выборы, в которых согласно официальной статистике приняли участие 93% населения и 91% поддержали предложенных кандидатов. Сформированное Народное Собрание Западной Украины в едином порыве поблагодарило Сталина за «освобождение» и обратилось к Первому секретарю КП(б)У Никите Хрущеву с просьбой официально включить территорию Западной Украины в состав УССР.

Этап третий – репрессии. Первыми были депортированы бывшие польские чиновники и полицейские. Одно из наиболее известных по своей трагичности событий произошло весной 1940 — в лесу под Катынью (Смоленская область) НКВДистами были расстреляны более 20 000 польских военных. Пришел черед и украинцев: была прекращена деятельность неподконтрольных советам организаций, ликвидированы политические партии, преследовались все те, кто, по мнению большевиков, мог представлять хоть какую-либо опасность. Единственной крупной оппозиционной к большевикам политической силой осталась Организация украинских националистов, которая вынуждена была уйти в подполье.

От прошлой благодарности к «освободителям» не осталось ни следа. Быстрыми темпами заполнялись тюрьмы, проводилась насильственная коллективизация, выносились смертные приговоры, а за неполные два года сотни тысяч людей вывезены в Сибирь – точное количество их жертв не известно и по сей день. Подробности сталинских репрессий начали расследоваться еще в 80-х гг., когда под Киевом вблизи села Быкивня было обнаружено массовое захоронение жертв НКВД. Но и сегодня никто точно не скажет, ни сколько тогда было убито, ни сколько таких «Быкивень» находятся по всей Украине.

Приход немцев

Продержалась советская власть на Западной Украине не долго – уже через два года, 22 июня 1941, Третий Рейх нападает на бывшего союзника, с помощью которого еще совсем недавно перекраивал границы европейских государств. Через несколько недель Западная Украина оказалась полностью оккупирована Вермахтом. Многие украинцы поначалу с радостью встречали немцев — еще до нападения Третьего Рейха на СССР из Западной Украины вынуждены были бежать в оккупированную нацистами Польшу тысячи людей. К тому же, украинские националисты возлагали на немцев свои надежды на возрождение украинского государства и видели в них поначалу союзников в борьбе с коммунистами и поляками.

30 июня 1941 г. немецкий батальон «Нахтигаль», состоявший преимущественно из украинских националистов, взял совместно с частями Вермахта Львов. В тот же день на Площади Рынок в присутствии широкой общественности и представителей церкви был провозглашен Акт восстановления Украинской Государственности. Но эти планы шли в разрез с немецким видением будущего Украины, и поэтому уже 5 июля многие лидеры ОУН, включая Степана Бандеру, были арестованы, некоторые расстреляны.

Немцы дали четкий сигнал о том, что создание Украинского государства, пусть даже и союзного, не входит в их планы. Когда же про арест лидеров ОУН узнали в «Нахтигаль», военные требовали их освобождения, за что батальон был отозван с фронта в тыл, а вскоре и расформирован. Будущему главнокомандующему УПА Роману Шухевичу удалось избежать ареста, а большинство воинов «Нахтигаль» составили позже костяк Украинской Повстанческой Армии (УПА).

Итак, в 1941 году стало ясно, что ни поляки, ни коммунисты, ни нацисты не сулили украинцам ничего хорошего, тем не менее, надежды на самостоятельное государство все еще тлели. Были и люди, готовые за них бороться. Репрессии по отношению к гражданскому населению со стороны немецкой оккупационной администрации привели к тому, что начали создаваться отряды местной самообороны, врагом №1 для которых были нацисты.

Возглавила процесс создания вооруженных отрядов для борьбы с немцами Организация украинских националистов. Из разрозненных групп на Волыни и Галичине начали создаваться отряды самообороны, которые объединились в 1943 г. в известную нам УПА. До прихода на эти земли большевиков, УПА принимала участие в основном в боях с нацистами, ставя себе за цель усложнение, а в идеале и прекращение эксплуатации немцами украинских сёл.

Советское дежавю

С переходом территорий Западной Украины под контроль СССР, УПА переключается на борьбу с коммунистами, которые опять показали местному населению, что такое депортации, коллективизация и массовые репрессии. Память про еще недавние преступления большевиков сплотила в УПА тысячи людей, готовых предотвратить любой ценой повторение трагедии 1939-41 гг. Повстанцы организовывали диверсионные акты, а под их прицелом оказывались все, кто сотрудничал с большевиками – главы сельсоветов, работники райкомов партий, местные активисты и прочие. А поддержка местным населением действий УПА и их общая ненависть к большевикам существенно осложнили оккупантам жизнь.

Для борьбы с повстанцами были созданы спецгруппы НКВД, так называемые агентурно-боевые группы (АБГ). Основной тактикой АБГ было совершение провокационных действий под видом УПА – переодетые НКВД-исты убивали людей, занимались грабежом и жгли дома с целью дискредитировать повстанческое движение.

Что сейчас?

После Второй мировой войны Германия прошла полный курс денацификации – Нюрнбергский процесс и последующие суды наказали нацистских преступников, в послевоенные годы немцам всеми возможными способами прививали демократию, а немецкое экономическое чудо было одним из доказательств того, что для экономического прогресса не обязательна сильная рука диктатора. Чтобы предотвратить повторный откат к диктатуре, в немецкую Конституцию даже включили статью 20, которая закрепляет право немцев на восстание против правительства, уничтожающего демократические основы Германии. Выплата репараций пострадавшим сторонам еще раз показала признание своей вины и продемонстрировала желание хоть как-то ее искупить, а апогеем этой политики был, конечно же, жест лично пострадавшего от нацистов немецкого канцлера Вилли Брандта, который стал на колени перед памятником жертвам восстания в Варшавском гетто 1943 года. Благодаря в том числе раскаянию и искуплению, Германия на сегодняшний день ассоциируется в первую очередь с прогрессом и экономической мощью, а не страшными событиями Второй мировой.

Более неоднозначная ситуация сложилась на сегодняшний день в украино-польских отношениях. Если не брать во внимание откровенно необъективные и радикальные позиции некоторых как польских, так и украинских историков, обвиняющих во всех бедах исключительно другую сторону, Украине и Польше в целом удается стать на путь примирения, хотя пока и без особенных результатов. Еще во второй половине 90-х гг символическое примирение двух народов совершили тогдашние президенты Кучма и Квасневский, но на личном уровне восприятия конфликта это мало что изменило. Сегодня после многолетнего перерыва возобновился диалог между Украинским и Польским институтами национальной памяти касательно наиболее острых и противоречивых моментов двусторонних отношений. Ведь объективная история – это история, написанная двумя сторонами.

Совершенно иная ситуация сложилась с Россией. Нет в живых теперь ни Берии, ни Сталина, развалился и Советский Союз. Но, к сожалению, имперское мышление, имперская мифология, боль по «утраченной державе» и реабилитация убийц миллионов людей не просто живет в сегодняшней России, но и с успехом культивируется. Понимая, что часть населения Украины так и не нашла новую идентичность после развала Союза, российская машина пропаганды стала предлагать им свою, навязывая мифы про «три братских народа», «святую Русь» и «русский мир». Не обходиться это дело и без создания образа врага – «загнивающий запад», «агрессивное НАТО», «подлый Госдеп». На уровне Украины в первую тройку «врагов» входят Мазепа, Петлюра и, конечно же, Бандера. А оплотом всех этих «чуждых и враждебных» украинцу идей является Западная Украина, которая лучше всех остальных частей нашей страны выучила трагический урок XX ст. про наших российских «братьев» и уж точно раньше других распрощалась со своим советским прошлым. А пока мы пытаемся найти себя в этом новом мире, в Москве рассказывают про агрессивность Львова в то время, как «зеленые человечки» оккупируют Крым. Обстреливая города и села Донбасса, в России западных украинцев называют бандеровцами, фашистами и русофобами. А «оплакивая погибших в гражданской войне на Украине» из Москвы через границу отправляют новую колонну «Градов». Это все так по-русски.