Украина между полузрадой и недовойной

Риски для Украины от проголосованных изменений в Конституцию с включением «специального режима» для оккупированных территорий Донбасса сегодня гораздо выше способностей государства нивелировать их.

Сколько бы президент не оправдывал с помощью хитрого жонглирования терминами это решение, очевидно — оккупированным территориям предоставлен «особый статус». Это подтверждено не только серьёзными юристами в области конституционного права, которые принимали участие в разработке изменений в Конституцию по инициативе президента- В. Мусиякой и И. Колиушо, но и слишком многими аналитиками и экспертами.

Является ли это сокрушительным поражением Украины и окончательной «зрадой»? Нет. Но предпосылки создаёт.

При этом обозначая две главные проблемы, которые говорят больше не об оккупированных территориях, а о том, что подходы власти к принятию решений ничем не изменились за последние 20 лет существования доживающей свой срок Второй Украинской республики:

1. Произошла косвенная легитимизация «закона 16 сентября 2014 года», который был принят с грубым нарушением действующих на тот момент конституционных норм и регламента ВРУ в части процедуры.

Учитывая, что этот нормативный документ в некоторых пунктах уже потерял свою юридическую силу (в части привязки к конкретным датам проведения выборов в Донбассе и др. аспектам), использование его в качестве одного из фундаментальных основ для выстраивания на нём конституционных преобразований — более чем неоправданная практика.

2. Использование Конституции с отсылкой на действие каких-то промежуточных правовых актов («специальный порядок» прописан в Переходных положениях) утилизирует Основной закон Украины, делает его подчинённым и зависимым от прикладных, временных решений.

Подобный подход допустим для государства, которое находится на марше кардинальных преобразований, для той же децентрализации или даже для реинтеграции назад в Украину ранее оккупированных территорий — части Донбасса и Крыма. Но!

Но ни один из депутатов, проголосовавших и за «закон 16 сентября», и за включение его одним из кирпичиков в здание Конституции, ни сам президент не смогут подробно и детально рассказать о сути, форме, полномочиях тех самых «специальных органов местного самоуправления», которые обещаны части Донбассу. Потому что антиконституционный закон, продавленный тогда в парламенте в обход электронной процедуры голосования, без рассмотрения в комитетах и без обсуждения, описывает лишь рамочно, декларативно эти вещи.

Правильнее было бы доработать тот самый «специальный закон», отстоять в нём позицию суверенитета, целостности Украины, дать чёткие дефиниции и сроки «специальному режиму» для деоккупированного Донбасса, пропустить сначала его через КСУ, пусть даже состоящий на половину из юристов Януковича, которые наверняка окажут благосклонность к позиции президента, прийти к гражданскому и парламентскому консенсусу, а уже затем закладывать его в Переходные положения. Но не наоборот.

Увы, слишком очевидно, что Порошенко пошёл на такой сценарий, будучи зажатым в жёстких рамках подписанных Минских соглашений. Подписанных от имени Украины Л. Кучмой, человеком, юридический статус которого чётко не обозначен никаким нормативно-правовым актом. В рамках так называемого «мирного плана президента Порошенко». Хотя озвученные ранее части плана касались лишь борьбы Украины за свою территорию. Это действительно является главной функцией гаранта, но не достаточной для сохранения государства. Так как уже давно понятно, что более весомой и значимой является не тактическая борьба за контроль над границей и временно оккупированной территорией, а стратегическая борьба за умы и настроения её жителей. А то, что исполнение тех самых соглашений требуют пока от Украины гораздо сильнее, чем от стороны агрессора, свидетельствует явно не в пользу нашей дипломатии и позиции государства на мировой арене. Россия продолжает игнорировать многочисленные пункты Минских соглашений, не имея на их выполнение ни чётких критериев, ни точных дат, когда Украина, под давлением всех участников процесса, включая прямого военного агрессора, идёт на выполнение единственного пункта соглашений, имеющего дэдлайн – проведение местных выборов. Не стоит верить в самые искренние возмущения президента о том, что Запад нам не навязал это решение. Напрямую не навязал. Но заставил исполнить взятые на себя слишком двузначные и неопределённые обязательства, превращая нашу страну из субъекта в объект отношений.

Если же сопоставить внесённые в Конституцию изменения, опирающиеся на закон о «специальном режиме» для части Донбасса, который на неустановленный срок де-факто стал частью Конституции, с проваленным сегодня парламентом законопроектом о проведении на оккупированных территориях выборов, то вчерашняя «судьбоносность», так эмоционально проталкиваемая президентом, вообще теряет смысл. Часть коалиции и примкнувшие к ним оппозиционеры, действующие сугубо в русле интересов Кремля, просто явили миру горой своих рук мертворождённую мышь.

…

Очевидно, что окончательный срок (01.03.2018), который устанавливается для полного ввода в действие всех норм по децентрализации, является весьма спорным для нормальной реинтеграции оккупированного Донбасса. Даже если фантастически предположить, что оттуда уже в самое ближайшее время будут выведены российские войска, но останется часть парамилитарных формирований под видом «местной милиции» (а их юридическое оформление как раз идёт полным ходом в т.н. «ДНР» и «ЛНР»), даже если предположить, что Киев сможет отключить на той территории Донбасса все российские СМИ, то очевидно — проводить там выборы по любым законам, включая украинские, нельзя в ближайшие год-полтора. Необходим строжайший и эффективный режим дезомбирования, десепаратизации, декриминализации, укрепления верховенства украинского права. Будем говорить откровенно — готова ли сейчас Украина к этому? Нет.

Резюме.

Украина сделала шаг, с помощью которого она ещё не возвращает Донбасс, но повысила шансы на восстановление формального суверенитета на временно оккупированной территории. Но тем самым попадая под ещё большую зависимость от позиции партнёров с Запада, которые сегодня осуществляют сдерживание России с помощью санкций, но завтра смогут достаточно легко изменить свою политику, на основании реализации норм изменённой украинской Конституции, и не будучи ничем ограниченные в своём решении. Агрессор получает шансы если не отмены полностью санкций (слишком многое было сказано об их привязке к вопросу аннексии Крыма), то уменьшить их, получая новые возможности для влияния на антиукраинские силы невоенным путём. Путин не добился «программы максимум», но он сохранит отличные шансы на продолжение реализации «программы минимум».

«Приклеивая» к себе депрессивные территории с разрушенной инфраструктурой, которые тяжёлым бременем будут мешать быстрому проведению реформ и экономическому росту, Украина тем самым открывает политическое пространство для входа в законодательные, представительные и исполнительные органы власти вчерашних сепаратистов и членов НВФ. О быстром выходе из всеобъемлющего кризиса нашей стране можно будет забыть.

Сохранение внешне соборности и унитарности приносится в жертву вживлению в органы власти заведомо антиукраинских политических сил. Лишь неизлечимый идиот может поверить в то, что нищий, запуганный, зазомбированный Донбасс, не видевший честных и прозрачных выборов уже 15 лет, способен будет провести их сейчас, находясь под прессингом боевиков, которым «законом 16 сентября» обещана амнистия и открыт путь во власть.

Подобным решением украинская власть создаст видимость наступления мира, лишь оттягивая решение проблемы. Война временно перейдёт из «горячей окопной» формы в «тёплую кабинетную» или в латентную на уровне формирования новых регионов со «специальным статусом». Разве не начнётся, подогреваемое из Москвы, раскачивание Харькова, Запорожья или того же Закарпатья с требованиями «услышать их специальные желания»? Кто-то сейчас верит, что, будучи неспособным навести порядок в ГПУ, и многих других государственных органах власти в пределах Печерского квартала, президент сможет сделать это в разрушенном, озлобленном, заполненном оружием, преступниками и сепаратистами удалённом регионе?

Наша надежда остаётся на неадекватную реакцию Кремля, который не захочет «играть в долгую», а пойдёт на обострение уже сейчас, тем самым фактически денонсируя и Минские соглашения, и конституционные уступки Украины части Донбасса; на нерушимую целостность антипутинской коалиции западных стран, которые не пойдут на уступки РФ и не снизят экономического и политического давления на неё даже после ухода российских войск с Донбасса; на какие-то скрытые от публичной сферы договорённости президента Украины с Западом.

В любом случае — все эти факторы имею весьма слабое отношение к Конституции Украины в частности и к процессу конституциональных преобразований в общем. Так как использовать наш Основной закон как публичную девку по вызову, которая готова обслуживать какие-то временные, хитрые, заранее нежизнеспособные и непубличные договорённости — пример слабости и незрелости украинской власти.

Автор этих строк считает, что слишком негибкая позиция Украины, озвученная ещё год тому назад в наборе тезисов «мирного плана Порошенко», оказалась ошибочной и не учла множественных аспектов – политических, социальных, экономических, ментальных, которые на территории оккупированного Донбасса за истекший год претерпели значительных изменений и, к тому же, не в пользу Украины. Оставаясь в парадигме «довоенных реалий» президент под давлением внешних обстоятельств – в первую очередь – неудачной военной кампании, обусловленной вводом значительных сил непосредственно из РФ, президент недооценил размер пропасти, которая выросла между захваченными боевиками районами и остальной Украиной. В такой ситуации Минские соглашения Украине нельзя начинать реализовывать с конца. А тем более впихивать законодательные нормы по разрешению этого временного конфликта в фундаментальный свод законов – Конституцию.