Почему нового технологического уклада не будет даже через 30 лет

Кризис развивается уже много лет, но за это время в мире созданы всего две естественно научные т.е. прогнозно проверяемые теории наблюдаемого сейчас цивилизационного кризиса.

Одну теорию можно условно назвать теорией Кондратьева-Айвазова-Глазьева (КАГ). Другую теорию можно условно назвать Второй Тридцатилетней войной (ВТВ). Она основана на развиваемой мною Модели развития технологической цивилизации. Я специально привожу ссылки на не самые новые изложения этих теорий, что бы читатель уже мог частично сравнить их прогнозные возможности. Насколько мне известно, только эти две теории опубликовали свои прогнозы не только на всю прогнозируемую продолжительность кризиса, но и на последующее время. По этим прогнозам теории и будут проверяться. Разумеется, существуют и другие теории кризиса в т.ч. от уважаемых мною авторов. Но пока они не опубликовали свои прогнозы на всю предполагаемую продолжительность кризиса и последующие десятилетия, эти теории нельзя считать естественно научными. Как только эти прогнозы будут опубликованы, число естественно научных теорий увеличится. За всем уследить невозможно. Поэтому, если читатель знает о других прогнозно проверяемых теориях кризиса, то буду благодарен за ссылку на их описание и прогнозы.

Обе естественно научные теории имеют общие свойства. Обе являются циклическими. В одной теории прямо, а в другой косвенно декларируется иллюзорность ускорения научно-технологического прогресса на сверхдолгосрочных промежутках времени. Обе теории рассматривают наблюдаемый кризис не как уникальный, а как периодически повторяемый процесс. Собственно поэтому его и можно изучать с помощью естественно научной методологии. Но важно не путать методологическое и содержательное единство. КАГ и ВТВ теории кризиса основаны на единой методологии, но содержательно они не просто разные, а зачастую противоположны друг другу. Поэтому и делают разные, зачастую противоположные прогнозы. Основным прогнозным отличием является длительность кризиса. Согласно прогнозу Александра Айвазова от 2011 года, как раз сейчас, в 2015 году, наблюдаются минимальные темпы роста мирового ВВП. А устойчивый тренд его роста начнётся в начала в 2019 году. Т.е. именно сейчас мировой кризис перехода к следующему технологическому укладу достигает своего дна. Согласно теории Модели развития технологической цивилизации, разные страны находятся в разных фазах цикла цивилизационного развития, поэтому прогнозировать в мировых масштабах будет не совсем корректно. Но хронология кризиса принципиально иная. В одних странах фаза Смуты началась в 1991 году. Развитые страны находятся накануне своего обвала, а ряд пока ещё развивающихся стран обваляться через год-полтора после развитых. Соответственно собственная фаза кризиса ряда постсоветских стран завершится, в первой половине 20-х годов. Но особого облегчения это не принесёт, поскольку в ближайшие годы в свою фазу Смуты войдут западные страны. Смута начнётся тогда, когда кризис выйдет за преимущественно экономические рамки. Впрочем, некоторые считают, что кризис развитых стран уже вышел за преимущественно экономические рамки, поскольку однозначных критериев фиксации этого события нет. Одновременно с западными странами, либо спустя один-два года Смута распространится на большую часть развивающихся стран. Уровень падения будет не на проценты, а в разы, а наиболее пострадавшие территории временно вернутся практически к натуральному хозяйству. Смута завершится примерно в середине 21 века полным переформатированием для одних стран и территорий и локальным для других. Это переформатирование будет не только геополитическим и территориальным, оно изменит все стороны жизни людей вплоть до привычек, моды и развлечений. Наиболее пострадавшие территории будут преодолевать последствия смуты большую часть следующего, 22 века. Когда что-либо можно проверить, то нет смысла его усиленно обосновывать т.к. обоснованность не повышает точности прогнозирования. Это гуманитарные предположения обосновываются, а естественно научные – проверяются. Поэтому вместо обоснования рассмотрим наиболее важный индикатор, по которому каждый может проверить какая из двух теорий кризиса лучше описывает реальные события. Речь идёт о следующем технологическом укладе. Для КАГ теории это ключевой вопрос. Если следующий технологический уклад начнёт развиваться в прогнозируемые сроки, т.е. резко ускорит рост мирового ВВП после 2019 года, то это будет означать её экспериментальное подтверждение. А если нет, то экспериментальную фальсификацию.

Поэтому рассмотрим некоторые критические замечания о точности прогнозирования на основе циклов Кондратьева, как прошлого, так и будущего. Это в истории, как в описательной, экспертной области познания нет сослагательного наклонения, а в естественно научном цивилизационном цивилизационном анализе прогнозирование прошлого вполне допустимо. Причем с одинаковой погрешностью с прогнозированием будущего!

Итак, технологические уклады начинаются с первой промышленной революции. Пример того, как простым введением собственного имени очередного технологического прорыва обычное циклическое событие переводится разряд уникальных. Естественно было бы логично вести историю технологических прорывов со строительства египетских пирамид, и финикийских мореплавателей. Или хотя бы с 16 века, когда на венецианских верфях внедрили конвейерную технологию строительства галер. Но экономические обобщения так глубоко на историю не натягиваются. Вот и пришлось придумать уникальное событие. Новую точку отсчета, новую печку от которой все экономисты дружно пляшут. То, что при этом большая часть исторической информации просто выпадает из анализа, что резко снижает его эффективность, как-то забывается. Кстати, примерно тоже самое произошло и с капитализмом, как уникальным процессом, начавшимся в 16 веке. Т.е. всё происходящее до 16 века сразу же выпадает из внимания. Но стоит термин «капитализм» заменить на «развитую рыночную экономику», как сразу можно анализировать и более древние процессы. А уж если пойти ещё дальше и рассматривать «уровень развития рыночной экономики по отношению к достигнутому научно-технологическому уровню», то мы из экономического термина получаем термин цивилизационного анализа. Он вневременной, т.е. применим к рассмотрению и древнего Египта и средневековой Венеции и современных стран. И, естественно, что анализируя гораздо более продолжительный временной ряд, мы придём к другим выводам, чем классики политэкономики и экономического анализа. Это в общественных науках классиков опровергают. В естественных науках их уточняют и дополняют. Классики всегда правы! И шумерские (еврейские) создатели судного процента, и Адам Смит, и Карл Маркс, и Ленин, и Кондратьев, и многие другие. Просто они описывали частные случаи, которые наблюдались и были эффективными в разные фазы цикла цивилизационного развития и в разных условиях. Причем эти частные случаи не только были в прошлом, но и будут в будущем! Примерно, так как механика Ньютона является частным случаем проявления релятивизма Эйнштейна, а геометрия Евклида является тоже частным случаем современных концепций геометрии пространства. Т.е. с цивилизационной точки зрения правильнее писать не – «капитализм», а «Капитализм», как имя собственное последнего по времени проявления частного случая эффективности развитой рыночной экономики применительно к достигнутому технологическому уровню в период между завершением Тридцатилетней войны и началом эпохи Модерна для условий сложившихся сначала на западе и севере Европы, а затем позднее, и в США. В этом случае нарицательный и вневременной «капитализм» является цивилизационной фазой эффективности и востребованности развитой рыночной экономики, при достигнутом технологическом уровне в благоприятных внешних условиях. Таких фаз в мировой истории, начиная с древнего Египта, было много. Но даже в традиционной экономической терминологии у концепции технологических укладов нелады. Если капитализм зародился в Голландии, а затем в Англии 16 века, то почему первый технологический уклад начался только в 1772 году? Как проявлялся цикл Кондратьева до этого на протяжении более чем двух веков развития и распространения капитализма?

Второй технологический уклад, начавшийся в 1825 году, называется эпохой пара. Но первые чертежи парового двигателя были созданы в начале 17 века, а широкое распространение паровые двигатели Томаса Ньюкомена получили ещё в первой трети 18 века. Вы может себе представить, что, например, компьютеры стали массовыми за век до начала компьютерной эпохи? Тогда почему эпоха пара началась спустя век после массового распространения паровых двигателей?

Далее, возникают вопросы о том, как проявлялись циклы Кондратьева в СССР, Третьем Рейхе, Китае? Ведь в разные эпохи именно эти страны показывали максимальные темпы развития! Т.е. концепция технологические укладов не описывает страны с очень высокими и крайне низкими темпами развития. Опять-таки это не критика, а скорее констатация того, что эта концепция технологических укладов точно и с высоким прогностическим уровнем описывает частный случай.

И, наконец, подходим к последнему технологическому укладу, который начался в 1971 году и называется эпохой компьютеров и телекоммуникаций. Сейчас приготовьтесь писать гневные комментарии и бросать виртуальные помидоры. Дело в том, что последнего технологического уклада … не было. Не было вообще, совсем, никогда. Сила стереотипов такова, что если современному человеку сказать, что компьютерно-телекоммуникационного технологического уклада не было это всё равно, что сказать, что Земля плоская и покоится на спинах слонов. Но в данном случае мы имеем дело с трактовкой исторических событий, которая проверяется не обоснованностью и распространённостью, а исключительно точностью прогнозирования, выполненного на её основе. Поэтому не пытаюсь детально обосновать, а просто излагаю основы альтернативной исторической интерпретации, которая проверяется по моим, опубликованным ранее прогнозам.

Во-первых, новый технологический уклад кардинально меняет все отрасли экономики, существовавшие до его прихода. В отношении информационного скачка это не наблюдается. Он не ускорил научно-технологическое развитие остальных отраслей. Ключевые научно-технологические задачи как не решались ранее, так не решаются сейчас с использованием новейших средств обработки и передачи информации. Новые источники дешевой и безопасной энергии не созданы. Эффективные аккумуляторы электроэнергии не созданы. Дешевый и безопасный способ вывода полезного груза в космическое пространство не создан. Этот список можно продолжать долго – по сути технологического прорыва в не информационных отраслях с 1970 года не произошло и мы по прежнему пользуемся технологиями до информационной эпохи. А ведь предполагалось и прямо планировалось, что информационный скачек резко ускорит научно-технологический прогресс во всех отраслях материального производства. Что системы автоматизирования проектирования позволят резко увеличить поток создания принципиально новой техники, гибкие автоматизированные производства обеспечат резкое снижение затрат на переход на выпуск кардинально новой продукции всех отраслей.

Во-вторых, новый технологический уклад придаёт ощутимое экономическое уже существовавшим ко времени его прихода отраслям и всей экономике в целом. В отношении информационного скачка не произошло ни того ни другого. Ни научно-технологического ускорения существовавших ранее производств, ни экономического ускорения существовавших ранее отраслей. Мы по- прежнему используем технологическую базу 60-х годов 20 века, а темпы экономического роста развитых экономик продолжают замедляться. Т.е. информационный скачек не был новым технологическим укладом! Почему?

Попробую ответить на этот вопрос в терминах и в интерпретации истории на основе Модели развития технологической цивилизации. Информационный скачок не является уникальным, он происходит каждый раз во время завершения и в течение ряда десятилетий после завершения очередной фазы быстрого интенсивного развития (научно-технологического Скачка). Это не продолжение научно-технологического Скачка, а распространение его технологий на доступные для потенциальной колонизации на новом технологическом уровне пространства. Амплитуда информационного скачка и время его протекания зависят от уровня благоприятности внешней среды для колонизации на технологическом уровне завершающегося научно-технологического Скачка. Снижение достоверности исторических данных по мере погружения вглубь веков позволяет рассматривать только два предыдущих информационных скачка, которые наблюдались во время и после завершения фаз быстрого интенсивного научно-технологического развития.

Первая из фаз наблюдалась в эпоху Крестовых походов. Вслед за ней начался информационный скачок распространения новых технологий последнего скачка в т.ч. в дикую Европу севернее Альп. Мало кто обращал внимание, что самый обычный железный топор начал массово распространяться севернее Альп только в 12 веке. Технология распространения информационного скачка– рукописная и летописная традиция. Провайдерами выступали монастыри. Пространства были огромными для нового технологического уровня, поэтому информационный скачок распространялся очень долго с маленькой амплитудой.

Следующая фаза ускоренного научно-технологического интенсивного развития называлась эпохой Возрождения-Реформации-Великих географических открытий. Ближе к её завершению начался информационный скачек. Технология распространения – печатная книга. Провайдерами были типографщики и книготорговцы. Понятно, что книгопечатание появлялось гораздо раньше. Но оно не было массовым и доступным. Первой не религиозной книгой изданной тиражом свыше 1000 экземпляров был «Дон Кихот» Сервантеса. Стоимость этой книги была эквивалентна стоимости четырёх десятков яиц. Т.е. печатная книга стала массово доступной только в начале 17 века. В Европе книгопечатание жестко цензурировалось, а первая типография в Новом свете было основана только в 1638 году. С учетом далеко не освоенной Европы и почти дикой Америки этот информационный скачок тоже был с низкой амплитудой и сравнительно долгим.

Аналогично на завершающей стадии последней по времени фазы быстрого интенсивного научно-технологического развития, которая получила собственное имя «Модерн» тоже начался информационный скачок — компьютерно-телекоммуникационный. Он также является не продолжением Модерна а распространением технологий только что завершившейся фазы быстрого развития как во все слои общества, так и на все доступные территории. Но сейчас изменились внешние условия. Доля неосвоенных пространств, доступных для сбалансированной колонизации на технологическом уровне достигнутом к завершению Модерна существенно ниже чем было после эпох Крестовых походов, и Возрождения. Образно говоря, Гагарин не стал вторым Колумбом открывшим Новым Мир, доступный для колонизации. Поэтому информационный скачок был коротким и ярким. Настолько ярким, что возникла иллюзия продолжения фазы ускоренного развития и нового технологического уклада несмотря, на:

— научно-технологическое развитие продолжает замедляться

— экономика также замедляется

— резкое увеличение количество доступной информации не привело к увеличению количества смысла и интеллектуальных прорывов

Сейчас же мы наблюдаем резкое замедление информационного скачка, которое совпало с завершением глобализации и раскруткой обратного ей процесса – регионализации. И резкое увеличение обмена информацией оказалось не в состоянии продлить глобализацию.

Таким образом, смена технологических укладов завершилась вместе с фазой быстрого развития. Никакой критики циклов Кондратьева в этом утверждении нет. Если мы соглашаемся, что в обозримо историческом прошлом было время когда это циклы не проявлялись, следовательно циклы Кондратьева не являются цивилизационными и проявляются только в определённых фазах цикла цивилизационного развития и в определённых условиях. Это же, кстати, справедливо и для более которых экономических циклов. Похоже, самым коротким циклом который проявляется на всей протяженности существования технологической цивилизации является цикл собственного развития(колебания) технологической цивилизации. Косвенно это подтверждается отсутствием общего мнения о базовой технологии следующего технологического уклада среди сторонников концепции технологических укладов. Несмотря на то, что новый технологический уклад должен был начаться в 2011 году.

Одни считают, что следующий технологический уклад будет кибер-технологическим. Другие, что в его основе будут биотехнологии и генная инженерия. Третьи, говорят о гуманитарных технологиях, экономике знаний и когнитивных технологиях. Но при этом практически никто не указывает на ключевое событие 2011 года, которое является символом начавшейся тогда фазы нового технологического уклада. Понятно, что большое видется издалека. Но когда, спустя годы, наблюдается настолько широкий диапазон мнений, то это указывает на серьёзные теоретические проблемы у сторонников концепции смены технологических укладов. Даже с учетом возможного отклонения продолжительности цикла в 10 лет.

Моё предположение – следующего технологического уклада не будет! Вместо него будет Вторая Тридцатилетняя война. Это предположение было опубликовано в 2009 году. Оно не обосновывается, как это принято в общественных науках, а экспериментально проверяется, как это принято в точных науках, по следующим показателям:

• Горизонт прогнозирования
• Погрешность прогнозирования
• Детальность прогнозирования

Детализация по отраслевому признаку публиковалась ранее. Поэтому сейчас хотел бы акцентировать внимание читателя на некоторые детали, связанные с циклами Кондратьева. Несмотря на то, что последний технологический уклад завершился в конце 60-х годов, очевидно, что циклы Кондратьева существуют. Также очевидно, что наблюдались они не всегда и не везде. Поэтому, вместо споров о базовой технологии нового технологического уклада лучше определиться почему его всё нет. Понятно, что экономисты, по определению не могут на него ответить, ведь это вопрос цивилизационного анализа как более общего уровня изучения по отношению к экономическому анализу. Согласно Модели Развития технологической цивилизации, самым краткосрочным циклом, который наблюдается на всём протяжении истории технологической цивилизации является цикл её собственного внутреннего развития, или колебания, кому как больше нравится. Все остальные циклы, начиная с циклов Кондратьева и заканчивая циклами Китчина проявляются только в определённые фазы цикла цивилизационного развития и только в определённых внешних условиях. Циклы Кондратьева начинают проявляться и доминировать в тех условиях, когда востребованы развитые рыночные отношения на достигнутом технологическом уровне. Визуальное представление о том, когда это происходит, даёт уже приводимая ранее схема социально-экономического детерминизма:

На представленной схеме видно, развитая рыночная экономика по отношению к достигнутому технологическому уровню является эффективной в двух случаях. Тогда же отчетливо проявляются и циклы Кондратьева.

Первое проявление наблюдается во время каждой фазы укоренного интенсивного научно-технологического развития или Скачка. Но не везде, а только на территориях контреволюции, контрреформации и сторонников прошлой религии и общественного устройства. Конфликтующий лагерь сторонников революции, реформации или новой религии изначально ориентирован на гораздо более высокие темпы развития, где эффективной является плановая экономика, где циклы Кондратьева не проявляются, а развитие происходит настолько быстро, что выделить отдельные технологические уклады можно только условно. Это наблюдалось в III Рейхе и в СССР с середины 20-х годов примерно до середины 60-х годов 20 века. Также технологические уклады не проявляются в традиционном закрытом обществе типичного Востока. И не проявляются и в открытом и неосвоенном обществе Дикого Запада, испанских колоний Нового времени или России с очаговыми поселениями недостатком людей, коммуникаций и огромными транспортными издержками.

В обоих противоположных случаях собственное научно-технологическое развитие происходит настолько медленно, что выделить технологические уклады практически невозможно.

Другое проявление эффективности развитой рыночной экономики, а, следовательно и циклов Кондратьева, наблюдается в фазах между научно-технологическими Скачками, но только в условиях приближенных к сбалансированной внешней и внутренней колонизации. Исторически это происходило после завершения Тридцатилетней войны и до начала Модерна. Да, разные страны, особенно в начале этой фазы уходили из зоны сбалансированной колонизации в слишком большие потенциально возможности для колонизации. На представленной схеме это смещение внешних условий з 2 зоны в 3. В разные времена это наблюдалось и в Испании, и в Нидерландах, и в Англии, и во Франции. Во всех случаях наблюдались существенные перекосы и замедления развития. Испания, где условия слишком большой потенциальной колонизации приблизились к российскому открытому миру затормозилась настолько, что до начала Модерна не смогла вернуться в благоприятную зону. Но остальные страны большую часть времени находились недалеко от оптимальной точки сбалансированной колонизации. Это сделало эффективной развитую рыночную экономику и экономические циклы, в т.ч. Кондратьева, проявлялись максимально отчетливо.

Это предположение можно косвенно сразу проверить. Ведь согласно ему, в течение большей части времени развития технологической цивилизации и на большей части территорий развитая рыночная экономика на достигнутом технологическом уровне должна отсутствовать. Что мы и наблюдаем в глобальной исторической перспективе. Понятно, что традиционные историки с экономистами трактуют это как эволюцию от нерыночных отношений, через примитивно рыночные, к развитому капитализму. Но традиционный прогрессистский подход не может объяснить ряд фактов.

Во-первых, почему максимально высокие темпы развития показывали отнюдь не рыночные государства?

Во-вторых, почему во многих случаях развитые рыночные отношения деградировали на огромных пространствах до примитивного уровня и оставались такими на протяжении многих веков?

В-третьих, почему развитая рыночная экономика и её отдельные инструменты возникали неоднократно самостоятельно независимо друг от друга? Например, свои аналоги ценной бумаги на предъявителя, соответствующие технологическому уровню появлялись и в античности и в Италии 12 и в 17 веке. Другим процессом, по которому можно уже сейчас косвенно проверить мою историческую трактовку технологических укладов, является обострение кризиса современной науки. Я прогнозировал его ранее как часть заката науки в тех пока ещё развитых странах современности, которые имеют неблагоприятные условия для сохранения развитой рыночной, социального государства, демократии и эмансипации. Вместе с ними там не эффективной будет и наука. А сейчас, похоже, процесс заката науки в ряде западных стран уже достиг того, уровня, который исключает формирование нового технологического уклада, поскольку вероятность совершения кардинальных научно-технологических открытий уменьшается буквально с каждым месяцем.

Но вернёмся к прогнозам, как основному механизму экспериментальной проверки. В принципе можно было бы сослаться на мои предыдущие прогнозы, основанные на Модели Развития технологической цивилизации, но в данном случае нас интересует, когда и при каких обстоятельствах будут снова наблюдаться Циклы Кондратьева, когда будет следующий технологический уклад и какие циклы локальные будут наблюдаться до того времени. Ведь если циклы Кондратьева являются частными случаями проявления более общих закономерностей цивилизационного развития, то необходимо сделать прогноз того, когда и где эти закономерности снова сделают наблюдаемым этот частный случай. Мой базовый прогноз очевиден – следующего технологического уклада не будет! Вместо него будет Вторая Тридцатилетняя война. Этот прогноз был сделан в 2005-2007 годах и сейчас всё больше становится доступным для проверки. Но что будет дальше, после завершения глобальной Смуты, которое можно ожидать примерно к середине 21 века? Что будет дальше – наступит ли новый технологический уклад после завершения фазы Смуты. Прогноз — не наступит. Циклы Кондратьева будут проявляться в странах с благоприятными внешними условиями (2 зона на схеме). Эти страны давно определены. Они гарантированно сохраняться во время Смуты и большая их часть станет аттракторами при формировании новых геополитических центров. Но большая часть современных территорий и стран, в т.ч. и развитых имеют неблагоприятные внешние условия для проведения сбалансированной колонизации. Они не смогут перейти от ускоренного интенсивного развития фазы Модерна к немного более медленному, но всё равно относительно быстрому экстенсивному развитию фазы, которая будет длиться до следующего Времени Перемен. В условиях недостаточных возможностей для внутренней колонизации эти страны пойдут по типично восточному пути развития. Пусть более мягкому, чем исторические Индия с Японией, но всё равно в этих странах не будут эффективными, ни развитая рыночная экономика, ни демократия, ни социальное государство, ни равноправие и социальные лифты. А, поскольку таких территорий будет абсолютное большинство, то их влияние существенно снизит амплитуду циклов Кондратьева в благоприятных странах. Т.о. циклы Кондратьева в благоприятных странах наблюдаться будут, но их амплитуды не хватит, для формирования полноценных новых технологических укладов. Это не значит, что длинных циклов не будет. Просто на смену одному частному случаю придёт другой, историческое проявление которого прослеживается в истории на гораздо большем протяжении, чем циклы Кондратьева. Ведь в типично восточном обществе тоже существуют свой длинный цикл. Это неомальтузианский цикл.Современный российский историк Сергей Нефедов весьма детально описал его на примере истории Китая и других стран, назвав его демографическим циклом.

Конечно, можно долго и плодотворно критиковать полученные данные с точки зрения хронологии и источниковедения вплоть до вывода о том это достоверность исторического массива информации на которой базируется вывод о демографических циклах является заведомо недостаточной для каких либо обобщений цивилизационного плана. Но нас интересует сущность цивилизационных процессов, а не их хронологическая привязка и количество мнимых хронологических дубликатов. Интересует потому, что в цивилизационном анализе достоверность любой исторической интерпретации проверяется не прошлым, а будущим.

Сергей Нефедов полагает, что демографический (экологический) цикл был актуален лишь для крестьянской, земледельческой экономики. По моему же предположению, демографические, или другими словами, неомальтузианские циклы, являются вневременными, не привязанными к крестьянской экономике и возможны в будущем точно также как и в прошлом! Не зависимо от уровня популярности той или иной исторической или хронологической традиции.

Они тоже представляют собой частный случай, обратный циклам Кондратьева.

Таким образом:

• В условиях для проведения колонизации близким к сбалансированным проявляются циклы Кондратьева.
• В условиях недостаточного потенциала для проведения внутренней и внешней колонизации (закрытый, восточный мир) проявляются неомальтузианские циклы.
• В условиях избыточных для проведения сбалансированной колонизации (открытый мир) собственного цикла нет, а проявляются циклы Кондратьева с задержкой по фазе, характерные для метрополии, которая и проводит колонизацию. Так формируются хорошо известные историкам волны колонизации. Это происходит до того времени пока территория не осваивается настолько, что дальнейшая колонизация становится возможной преимущественно за счет внутренних ресурсов данной территории, а не ресурсов метрополии. После чего эта территория переходит на свой собственный Кондратьевский цикл. Именно Кондратьевский, а не неомальтузианский, поскольку с переходом к колонизации преимущественно за счет внутренних ресурсов территория входит в благоприятную зону сбалансированной колонизации.

И все это длится до следующего научно-технологического Скачка, где происходит переход от разделения по признаку благоприятности внешних условий к признаку принадлежности к одному из двух противоборствующих лагерей, который, по сути, определяется настройкой на разные темпы научно-технологического развития. Между проявлением цикла Кондратьева во время фаз медленного и быстрого развития существуют также существуют различия в амплитуде колебаний. Между Скачками амплитуда технологических укладов проявляется особенно отчетливо. На фоне потрясений фазы Скачка, который в китайской традиции называется Временем Перемен, циклы Кондратьева также проявляются, но не являются доминирующими. Поэтому, например революции, мировые войны XX века и Великая депрессия объясняются логикой развития Скачка, а не сменой технологических укладов. Так происходит из-за действия, наверное, универсального правила — чем более длительным является цикл и чем более общим является феноменологический уровень его изучения, тем больше амплитуда проявления этого цикла. Поэтому во времена Перемен доминирует более общий и длительный цикл цивилизационного развития, а не цикл Кондратьева. Кстати, по той же причина амплитуда циклов Кондратьева выше, чем циклов Кузнеца и Китчена.

Эти закономерности покрывают абсолютно всё время существования технологической цивилизации, как в историческом прошлом, так и в будущем, не зависимо от достигнутого научно-технологического уровня. Т.о. в период между завершением Второй Тридцатилетней войны и началом следующего научно-технологического и культурного Скачка ( не путать с технологическим укладом) вместо разделения по уровню научно-технологического развития будет разделение по уровню благоприятности внешних условий. В благоприятных странах циклы Кондратьева возобновятся, но их амплитуды будет существенно ниже. В неблагоприятных странах развитая рыночная экономика будет не эффективной и циклы Кондратьева сменятся неомальтузианскими циклами. Но и тут амплитуда неомальтузианских циклов будет меньше, чем описал Сергей Нефёдов на примере средневекового Китая из-за более мягких условий. В целом по планете будут условия, которые определить как мягкий Восток. Различия между благоприятными и неблагоприятными странами с выходом мирового наблюдаемого сейчас мирового экономического кризиса за преимущественно экономические рамки и началом Второй Тридцатилетней войны сначала будут возрастать. А затем, примерно в первой половине следующего века, по мере формирования новых геополитических центров, она будут постепенно снижаться. Неблагоприятные территории будут интегрироваться в формирующиеся геополитические центры не как колонии, а как зависимые, вассальные территории. Кстати, такими зависимыми территориями предопределено стать целому ряду современных развитых стран. На благоприятных территориях другим существенным различием в проявлении циклов Кондратьева, кроме существенного уменьшения их амплитуды, станет их ориентированность на использование возобновляемых ресурсов.

В таких условиях, не берусь прогнозировать, сохранится ли вообще научная традиция описания технологических укладов, учитывая давно прогнозируемый мною закат западной науки во время предстоящей Смуты при котором исчезнет большая часть современных научных институтов.