Волна информацинного шума в прессе вокруг слухов относительно состояния здоровья Владимира Путина продемонстрировала сущность политического строя, сформировавшегося в Российской Федерации, а именно неофеодализма.

Точно также как и в 17 веке толпа подданных бегает перед закрытыми дверями царского дворца в надежде уловить хоть маленький шорох из сакральной комнаты. Сама по себе эта ситуация является не-нормой в современной стране. По-хорошему политическая система в принципе не должна зависеть от здоровья ее топ-менеджера, по крайней мере должна существовать четко прописанная инструкция о правилах действий в случае несчастья с первым лицом. Но это в нормальной стране. А в современной России — «дальше пустота». Слабость любого авторитаризма в переходном моменте, но в России, как и всегда он доведен до абсурда. Путин так старался замкнуть на себе вертикаль, что вычистил все политическое поле, оставив на нем лишь карликов. Однако, этого нашему герою было мало, на повестке дня стояла более амбициозная задача — развернуть логику развития страны и вернуть ее в прошлое. В своих воспоминаниях советник по России при Билле Клинтоне и Джордже Буше Анджела Стент приводит любопытный момент, а именно характеризует мистера Путина «ортодоксальным немецем в Кремле», считающего, что «вокруг мир, где все враждебны друг другу и царит анархия», — пруссаком XVIII века. Вот именно в XVIII из XX века и привел Россию Путин.

Судите сами. Есть основное сословие «русские» — эдакие крепостные крестьяне. К национальности этот термин не имеет сейчас никакого отношения, по стандартам национального государства русские в России — самый дискриминируемый этнос. Но если посмотреть с точки зрения феодализма — все логично. Это так называемое тягловое сословие, которое и тянет на себе государственную машину. Последняя же выстроена на сочетании старого доброго принципа кормления для чиновников и создания условного сословия нового дворянства из ФСБ. Поэтому коррупция — это не побочный эффект, но соль системы, гарантия чиновника на счастливую жизнь, ведь он как показано в Левиафане ни разу не управленец, но «хозяин» области. Наконец есть «дикие области», управляемые местными ханами для инородцев. В обмен на абсолютную власть хан поставляет центральной власти солдат. Ну и во главе всей этой красоты стоит царь-батюшка, он же ВВП, который и простому человеку поможет и зарвавшегося барина приструнит. Есть еще правда небольшая группа мещан и купцов, но их мало и их терпят, пристукивая особо активных. Предвижу разумный вопрос: а почему феодализм, а не авторитаризм или тоталитаризм?

Ответ прост. Тоталитарно-авторитарные проекты XX века были нацелены на прогресс. Да они понимали его в страшном, бесчеловечном виде, но основной посыл был — обеспечить движение избранных в перед — в будущее — в новый лучший мир. Путинская России движется в никуда, ее — цель самовоспроизведение и самоконсервация. Как и феодализм она существует в безвременье, у нее нет прошлого и будущего, есть «всегда». В феодализме нет науки и технического прогресса (атрибуты СССР и нац Германии) — она не нужна, ведь двигаться вперед и улучшать ничего не нужно. Подобно индийским раджам, сидящим на золотом троне и играющимся изумрудами, путинские дворяне сидели на троне нефтяном. Из общественного сознания последовательно вытеснялся рационализм, логика, ориентированность на науку. Вместо этого есть религия. РПЦ и вылечит, и утешит и кризис молебном прогонит.

Все было бы хорошо в этом прекрасном мире, но есть одна маленькая неувязочка. Так уж сложилось, что Россия существует не в вакууме, и вокруг нее есть мир, причем высококонкуретный. Хорошо жить в условиях закрытой ойкумены феодализм не может, не выдерживает конкуренции с солнечными батареями, космическими кораблями и самое неприятное с образованными солдатами и офицерами, которые есть плоть от плоти капиталистической социальной системы. В свое время армии индийских раджей и китайских мандаринов пали перед лицом крошечной в сравнении с ними английской армии. И дело не только в техническом неравенстве, хотя и оно играет роль. Феодализм всегда проиграет развитому обществу, так как по сути не способен создавать сложные системы отношений, сложные организации. Вместо этого, он замыкает все на одном человеке — командире/царе неважно. Достаточно просто некомпетентного командира или гибели компетентного от ядра или снайпера и армия побежит. Поэтому армии и пошли по пути бюрократизации и усложнения структуры. Что бы в разгар боя каждый знал свое место, что ему делать в случае форс-мажора. И чем сложнее и более структурирована организована армия — тем она сильнее. Управление же современной армией — задача столь сложная, что для ее решения применяются мощные компьютерные системы. Про поражение феодализма, неспособного производить инновации, с капитализмом в экономическом и технологическом соревновании писать даже и не стоит — факт самоочевиден.

В итоге сейчас феодальная Россия очень хочет отгородиться от мира, не понимая, что это невозможно, уж очень она в нем интегрирована — плод столетий истории. По-хорошему надо изменяться вместе с ним, но это «неинтересно», а главное сложно. «Русский мир» родился в голове пост-советского феодального человека, вышедшего на улицу из тухлой квартиры и увидевшего сложный мир. Столь сложный, что его мозги, разучившиеся думать, рефлекторно испугались. И человек убежал назад в квартиру, объявив ее «осободуховной зоной» — глядеть на улицу из окна, периодически кидаясь из него разными предметами, что бы и на него иногда кто-то обращал внимание. Величия ведь хочется всем. Но тут некстати сучился майдан — попытка части большой постсоветской феодальной квартиры таки уйти современность. Поскольку это означало бы, что духовности нет, а есть лень и тупость — наш персонаж решил сжечь эту часть квартиры, не заметив как подпалил себя.

На выходе мы имеем феодализм на огромной территории, который создает проблемы всему остальному миру, думая что может взять его «на слабо». Пока что его спасает то, что условный Запад думает, что это «невсерьез». Дело в том, что поверить в такой театр абсурда рациональному политику крайне сложно, вот западные лидеры и не верят. Пока не верят. Будущее же самого большого государства — страшно. Феодальное население не способно породить смыслы и идеи, не способно эффективно работать, а значит и не способно выжить в современном мире. Так что грядет рукотворная катастрофа, последствия которой крайне сложно предугадать.