Крымская формула развития на 2010-е (6). Помогут ли Крыму свободные экономические зоны?

Примечание: Как известно постоянным читателям «Я», первая в Украине Северокрымская экспериментальная экономическая зона «Сиваш», работавшая в 1996 – 2000 годах, территории приоритетного развития — ТПР — в 9 городах и районах Крыма и специальная экономическая зона СЭЗ «Порт Крым» в Керчи в 2000 – 2005 годах были созданы при непосредственном участии авторов.

Мы относились и относимся к этим проектам как к части нашей жизни. Но эта лирика, на профессиональный взгляд, не тождественна «слепой родительской любви»… А потому — без сантиментов…

1.

Еще в процессе последних президентских выборов в Украине было легко прогнозировать, что тема возвращения ТПР и СЭЗ в областях Украины очень быстро обретет популярность.

И это произошло — по нескольким причинам, главная из которых эмоциональна: слишком грубым был процесс ликвидации этих экономических механизмов без разбору в 2005 году…

Впрочем, предвыборные обещания о создании или возобновлении деятельности ТПР и СЭЗ в Украине в 2009 – 2010 давали и те политические деятели, которые пятью годами раньше были их ярыми ненавистниками. И те же самые экономисты и политики между 2005 и 2010 постоянно применяли в той или иной форме выборочное налоговое стимулирование тех или иных групп предприятий и отраслей.

Но весь вопрос в том, можно ли войти дважды в одну и ту же реку — поскольку Украина 2010 слишком отличается от Украины 2000-го. Как, впрочем, и вся  экономическая ситуация в мире.

Поэтому к простому воспроизведению прежних форм в изменившемся мире нужно отнестись, как минимум, с осторожностью.

Подчеркивание слова «форм» не случайно, поскольку сам метод снижения налогов и упрощения процедур для стимулирования развития имеет многовековую историю и, конечно, сохранится в числе инструментов стимулирования экономики.

Но сегодня масштаб проблем, стоящих — в контексте последствий мирового и внутреннего кризиса — перед страной в целом и Крымом в частности, таков, что эффект от локальных вкраплений льготных налоговых островков может оказаться незаметным, несущественным на общем фоне, и во всяком случае — не стоящим затраченных усилий.
Поэтому мы бы призвали всех наших коллег, «СЭЗ-овских и ТПР-овских» романтиков, перевести дух и не бежать, сломя голову. Никогда не заходят так далеко, когда не знают, куда идут… Массовое движение за повсеместное внедрение или восстановление СЭЗ и ТПР приведет прямо к Премьер-министру Украины Н. Я. Азарову, который всем объяснит размеры дефицита бюджета — и будет совершенно прав…

Сегодня — когда нужно вытаскивать из известного состояния экономику всей страны и всех ее регионов и отраслей — гораздо более важным является новый Налоговый кодекс и его направленность на стимулирование развития, стабильность налогового законодательства и прозрачность административных процедур, связанных с ведением бизнеса.

Осмысливая прежний крымский опыт СЭЗ и ТПР, мы с некоторым ужасом вспоминаем десятки ситуаций, когда очередные изменения законодательства входили в противоречие с «зональными» льготами и вынуждали и нас, и инвесторов на ходу к ним приспосабливаться, или — что еще тяжелее — постоянно решать возникавшие конфликты между разными законами, нормативными актами и инструкциями.

Исходя из этого, можно с уверенностью утверждать, что если не синхронизировать нарастающие как снежный ком местные инициативы по СЭЗ и ТПР с процессом создания нового Налогового кодекса Украины, если не предусмотреть в нем заранее некий «коридор особых возможностей» для локального стимулирования инвестиций, то мы уже в 2011 году столкнемся с аналогичной ситуацией.

В то же время, было бы неверным не использовать творчески немалый прошлый позитивный опыт СЭЗ и ТПР в Украине в новых условиях. Весь вопрос — как…

2.

Работая в последние 3-4 года над проблемами развития Севастополя, мы пришли к  принципиальному выводу — в современной ситуации для достижения быстрого эффекта инвестиционные стимулы должен без сложной процедуры, получать любой субъект предпринимательства, если его деятельность отвечает  однозначно трактуемым критериям.

При этом, на наш взгляд, нужно отказаться от существовавшего прежде ранжирования по минимальному размеру инвестиций и их происхождению — сегодня частный предприниматель, вытащивший из-под подушки или занявший у родственников 1000 долларов для развития своего дела, не менее важен, чем крупное предприятие, получившее большой кредит в банке.

И в этом смысле должно быть абсолютно неважным — повезло человеку жить на территории, где объявлена ТПР, или нет.

Другими словами, было бы оптимальным не делить страну, а внутри нее еще и регионы, на территории, которым повезло или не повезло с ТПР, а сделать для всех ясную матрицу инвестиционных стимулов:

– инвестируешь в новое оборудование — льгота №1;
– вкладываешь средства в научные разработки  — льгота №2;
– создаешь новые рабочие места — льгота №5,
– берешь на работу выпускников школы или вуза — льгота №5/1…

3.

Конечно, возникает вопрос: «А судьи кто?». Кто и как принимает решение о том, соответствует ли конкретный бизнес критериям «матрицы инвестиционных стимулов» или нет…

Не секрет, что одной из концептуальных ошибок прежнего типового законодательства о ТПР была передача права подписания инвестиционного контракта, без которого не начинали применяться налоговые льготы, единолично мэрам городов — для многих из них это стало соблазном «нагружать» инвесторов дополнительными условиями…

У нас пока нет готового ответа на этот вопрос, но понятно, что речь может идти либо о независимых государственно-экспертных комиссиях, либо о специальных органах управления или управляющих компаниях, заинтересованных в том, чтобы помогать инвестору преодолевать бюрократическое сопротивление.

Не исключаем, что это могут быть и специальные компании по развитию территорий, созданные с государственным участием и совместно с инвесторами — нечто вроде агентств по региональному развитию, защите бизнеса и содействия инвестициям.

Нужно подчеркнуть, что в условиях высокой коррупционности среды, в которой работает бизнес, независимый статус таких структур приобретает решающее значение.

4.

Вопрос конкурентоспособности в вопросах привлечения как иностранных, так и отечественных инвестиций. На приведенной ниже диаграмме — рейтинг налоговой нагрузки по версии журнала Форбс.

Он очень наглядно показывает для Крыма, конкурентами которого в смысле привлечения инвестиций являются страны Черноморского региона, например, следующее.

1) У нас самый большой налог на прибыль — против наших 25% инвестор платит 22% в Азербайджане, 20% в Турции и России, 16% в Румынии, 15% в Грузии и 10% в Болгарии.

2) У наших соседей по Черноморскому региону НДС равен 18% (в Румынии 19%) против наших 20%.

3) В Украине 53,6% начислений на фонд оплаты труда, в Турции — 45%, в Азербайджане — 25%, в России — 26% (с 2011 — 34%), в Болгарии — 33,5%, в Грузии — 0%, в Румынии — 55,7% .

4) При этом в Турции на большинство провинций страны распространяются разнообразные инвестиционные стимулы (в каком-то смысле — аналоги украинских ТПР), в Грузии, Турции, Румынии и Болгарии давно работают СЭЗ.

5.

За 10 лет, прошедших с момента создания СЭЗ и ТПР в Крыму, экономическая ситуация в Черноморском регионе принципиально изменилась.

Если в начале 2000-х мы думали о том, как с помощью создания нескольких точек роста включиться на равных в международную конкуренцию за инвестиции, туристические и транспортные потоки, то сегодня надо честно признать, что за последние 5 лет Крым превратился в аутсайдера Черного моря.

Эту ситуацию уже не изменишь отдельными точками роста — нужна полная перезагрузка не только инвестиционного, но и всего предпринимательского климата автономии.

Поэтому, на наш взгляд, для руководства Украины было бы оправданным принять на самом высоком уровне политическое решение о приоритетности Крыма как региона первоочередного внедрения системы масштабных инвестиционных стимулов на всей его территории.

Понимая, что другие регионы страны, у которых не меньше проблем, вправе неоднозначно воспринять такую постановку вопроса, нужно сделать следующее замечание.

В последние 3-4 года социологи (мы имеем в виду фундаментальные исследования Центра Разумкова 2008–2009 годов) отметили крайне неприятный для Украины перелом в настроениях населения Крыма.

Еще в 2006 году подавляющее большинство (74%) жителей Крыма воспринимало Украину как свою Родину, не воспринимали — 22,2%. К 2008 году позиции крымчан изменились. На это время воспринимали Украину как Родину 40,1% жителей автономии, не воспринимали — 32,9%. При этом воспринимают Украину как Родину только 34,4% русского населения автономии.

В 2007 патриотами Украины считали себя две трети (66,7%) крымчан; не считали себя такими — 26,9%. В 2008 признали себя патриотами Украины лишь 28,6% жителей Крыма, не признали — почти половина (49,3%)…

Такие вещи не лечатся дотациями из государственного бюджета. Самое слабое звено украинской государственности можно усилить созданием максимально свободных условий для экономической инициативы населения на фоне разумной гуманитарной политики.

Второе, похоже, уже почти есть. Дело за первым.

Андрей КЛИМЕНКО, Татьяна ГУЧАКОВА, Большая Ялта