На сегодняшний момент одной из широко обсуждаемых тем является тема войны России против Украины. В рамках этого обсуждения поднимаются различные вопросы об аспектах ведения этой войны. В том числе рассматривается и вопрос об «системном идентоциде». Под индетоцидом понимают уничтожение социо-культурной самоидентификации населения страны.
При анализе методов идентоцида, опираются на рассмотрение некого пространства самоидентификации с двумя «полюсами». Первым, нижним, «полюсом» является гипоидентичность – господствующее в индивидуальном и общественном сознании самоуничижительная индетификация. Вторым «полюсом» является гиперидентичность – самодовольство и высокомерие в индивидуальном и общественном сознании.
Зададимся вопросом о существование в России системного подхода к войне с Украиной, в частности в вопросе идентоцида. Да, именно такое будет первое впечатление при знакомстве с современным российским масс-медийным пространством. За последние месяцы культивирование гипоидентичности украинцев, на фоне культивируемой гиперидентичности самих русских, наталкивает, именно, на такой прямой вывод.
Однако, не следует забывать, что гиперидентичности русских имеет более глубокие корни. Все началось с провозглашения лозунга «Москва – Третий Рим, а четвертому не бывать», впервые сформулирована в первой четверти XVI века, в двух посланиях старца Елеазарова монастыря Филофеем. Филофей впервые использовал это лозунг-формулу для придания политической легитимности великокняжеской власти и ее наследия от Византии. Правда, наряду с этим существует и другие версии происхождения этого лозунга – например, автором ее считают метрополита Зосиму, использовавшего данную формулировку в религиозно-духовном ключе, а именно, в ключе обоснование роли Великого княжества Московского, как оплота «истинного православия». Если посмотреть на исторический контекст того времени, то возникновение это лозунга «естественный» процесс, на фоне сложных отношений Владимирской Метрополии с Константинопольским Вселенским Патриархатом, и претензии ВКМ на роль «собирателей русских земель». Таким образом культивирование гиперидентичности у русских начинается именно с рубежа XV-XVI веков. При этом, по отношению инородного населения Северо-Восточной Руси проводится политика гипоидентичности приведшая к полной, или частичной, ассимиляции этого населения, как это ранее произошло с балтийским племенем голядь, на землях которого и находится Москва.
Если опереться на данные исторический факты, то ситуацию с современным российским идентоцидом в отношение украинцев можно рассмотреть, как глубинный низовой процесс, опирающийся на столетия формирования гиперидентичности у русских. С этих позиций Украина в массовом русском, а шире и российском сознание воспринимается, как всегда зависимая и не самостоятельная часть «русского мира». Именно на эти низовые элементы общественного сознания, своего рода общественные «инстинкты» и опирается современная российская идеологическая машина, механизмы которой скопированы с геббельсовской пропаганды, к слову сказать, одной из самых эффективных в XX веке.
В связи с этим следует отметить, что ксенофобские настроения в современном российском обществе возникли именно в середине 90-х годов XX века, когда после развала СССР, и фактического провала «либеральных» реформ, становится популярен «миф о вселенской обиженности русских». Буквально, как вариант «веймарского синдрома», он формулируется так: «сильную Россию боится весь мир и все стремятся ее уничтожить». Одним из проводников этих идей являлась партия «Русское Национальное Единство», программы которой привлекали в ее ряды много талантливой постсоветской молодежи, с русской самоидентичностью. Власти России приложили немало усилий для разложения данной партии, что называется изнутри. Некогда достаточно сильная РНЕ, реальная партия федерального уровня, раскололась на ряд региональных и размежеванных между собой осколков, разной степени радикальности.
В этом ключе более достоверен вывод о том, что понимая глубинные процессы российского общественного сознания, в том числе и основу «российского веймарского синдрома», власть России запустила именно данную идеологическую машину. В более широком ключе, клептократический характер российской власти и господство негативной экономики не оставляют других вариантов для политических маневров. Правление Владимира Путина тем и характерно, что по-сути, он в своей политике идет на поводу «низовых общественных инстинктов», а сами эти «инстинкты» сформированы веками существования российского общества и изначально заложенных в это общество мифов, составных, так называемого «русского вопроса», в его самоидентификационной форме.
Следует так же заметить, что формирование гипоидентичности проводится не только в отношение украинцев, но и коренных народов России: мордвы, татар, чувашей, народов Севера и т. д. Заметим, что более ярко формирование гипоидентичности проводится в отношение русских немцев, которых в России, априори, считают скрытой «пятой колонной». В отношение русских немцев не действует закон о репрессированных народах, между тем действующий даже в отношение казачества. Опять же, как и в случае с украинцами, русские немцы воспринимаются, как враги уже на низовом уровне общественного сознания.
Спасает положение только одно – в современной России в следствии упадка ее академического уровня науки, особенно в гуманитарной сфере отсутствует комплексный системный подход к формированию «государственной идеологии», используются только низменные инстинкты. Русская Православная Церковь, как проводник современной государственной российской идеологии, тоже имеет существенный изъян – исторически так сложилось, что РПЦ практически не способна к миссионерской деятельности. Священнослужители РПЦ более сосредоточенны на богослужебных делах, чем на проповедях.
Другими словами, в России отсутствует именно системный подход к использованию идентоцида в войне против Украины. Весь современный российский идентоцид опирается на низовые уровни общественного сознания, на черту разделения «свой-чужой». Это делает ситуацию с индетоцидом более сложной. Перебороть систему можно разработав контрсистему, а вот нивелировать «низовые общественные инстинкты» намного сложнее. Но именно в этом русле и надо сосредоточить усилия для успешного противоборства проводимого Россией идентоцида в отношение украинцев.
Более того, следует отметить, что в силу высокой степени взрослости современного украинского общественного сознания, в сравнение с российским, проводимый идентоцид в отношение украинцев уже дает серьезные сбои и пробуксовки, срабатывая против самого российского общества. Особенно это заметно в достаточно разнородной Европе, где Россия и русский мир – так же вызывают широкое общественное отторжение.
Одним из успешных способов противоборства идентоциду является использование методов глобализации, а, именно, интеграция своей собственной социо-культурной самоидентификации в наднациональную глобальную систему социо-культурной самоидентификации XXI века.
