Война как производная от ресурса

Генералы всегда готовятся к прошедшей войне. Опыт вчерашних побед, гвоздем, сидящий в мозгах – причина будущих поражений. Искусство войны как музыка: новое время рождает новые стили.

Филипп VI де Валуа вел к местечку Креси — цвет европейского рыцарства. О чем, весьма убедительно, живописал Жан Фруассар — придворный поэт и хронист английской королевы Филиппы: «Там были граф Алансонский, граф Блуаский, граф Фландрский, герцог Лотарингский, граф Аркурский, граф Сен-Поль, граф Намюрский, граф Осеррский, граф Омальский, граф Сансеррский, граф Саарбрюккенский, и столько еще графов, баронов и рыцарей, что и не счесть».

Конный, тяжеловооруженный рыцарь – вершина воинской эволюции и фрактал феодальной государственности. Годы тренировок, турниров, походов. Доспехи, оруженосцы, кони. Они не добивали друг друга в бою, в этом не было смысла. Разве виноват старый боевой товарищ, с которым вместе воевали за «гроб господень», что дочь высокородного сеньора вышла замуж и в качестве приданного получила земли, на которых стоял его небольшой замок. Кроме того, получить выкуп за знатного пленника — совсем не противоречило рыцарской чести. Сегодня – соратники, завтра – противники. Особая корпорация. Военное воплощение закона – «нет земли без хозяина» — всеми корнями вросшее в отчину. Королевские браки, союзы, сделки, все служило одной цели: иметь за своей спиной, как можно больше броненосных графов. Совсем недешево выходило это удовольствие, для крестьянского населения средневековой Европы. Однако оно стоило того: таран — несущейся на всем скаку, закованной в броню армады – самый действенный прием из тактики средневекового боя.

Тем не мене, бойцы всю жизнь готовившиеся к войне были разгромлены, в разы меньшим войском. Причины: английский длинный лук и щитовые деньги (ими откупались английские феодалы от воинской повинности). Простым йоменам, служившим в королевском войске Эдуарда III, было все равно с какого боку перевязь у высокородных господ. Денег за выкуп им было не положено, а владеть своим двухметровым луком они умели как никто другой. Подготовленный лучник, выпускал за минуту до шестнадцати стрел. Расположившись на пригорке, англичане расстреливали лучших в Европе бойцов, как куропаток. Настреляли около пятнадцати тысяч. Первый звоночек для уходящей эпохи. Из темных переулков средневековых городов доносился глухой гул другой жизни. Цеха, патенты, корпорации, менялы. Англия заката Плантагенетов – государство налогов и найма. Армия — всего лишь, военное воплощение государства.

Почти триста лет по Европе бродили артели ремесленников от войны, променявшие тоскливое существование крестьянина на неспокойную жизнь наемника — продавая свои услуги любому, кто заплатит и даст пограбить завоеванную местность. Возглавляемые кондотьерами (предводитель, антрепренер) отряды средневековых «солдат удачи» сливались в товарищества (компании) – державшие под контролем города и графства. Реальная сила в военное время и проблема во время перемирий — мастера войны — им не было места в мирной жизни. Чума, терзающая средневековые города, приносила меньше потерь, чем отряды безработных наемников. В 1439 году, на заседании генеральных штатов в Орлеане, Жак Кёр (сын торговца мехами из Бурже и советник Карла VII) предложил взять лучшие компании на постоянное жалование. Через шесть лет были изданы ордонансы, которыми узаконивалось существование пятнадцать компаний. С этих пятнадцати ордонансовых рот — начинается история постоянных армий западного мира. Хотя, еще очень долго рудименты частной антрепризы будут присутствовать в войсках — наем и экипировка солдат будет в руках королевских капитанов, со всеми вытекающими из этой ситуации возможностями. Артиллерия вплоть до начала восемнадцатого века – частная лавочка. Однако постепенно в войсках появляются интенданты, склады (магазины) – армия становится частью государственной машины. Государство изыскивает ресурсы для ее содержания армии и контролирует их расход.

Ресурс определяет характер войны. Практически все классики военной теории от Бюлова и до Клаузевица, в своих сочинениях размышляют над одной ключевой проблемой: как использовать имеющиеся ресурсы в целях войны. Если ресурсная база ограничена, то ведется оборонительная война (маневры, уклонение от решительного удара, отходы по параллельным и эксцентричным операционным линиям, фланговые позиции, изматывание противника и проч.). Если ресурсная база мощная, то ведется наступательная война (принуждение противника к генеральному сражению, наступление на ключевом пункте всеми силами и т.д.).

Фридрих Великий половину своих войн выиграл маневрами. Для стратегии измора была причина: он был ограничен в ресурсах.

Во-первых, боевые потери в войнах восемнадцатого века были относительно велики — за пару часов боя погибало до трети личного состава. А Пруссия — аграрная, крепостническая страна — предельно трудно пополнять армию. С одной стороны военная служба означает гражданскую смерть (солдат служил всю жизнь), с другой стороны – потерю работника для помещика.

Во-вторых, бойцов надо кормить, и армия тащила за собой обозы с припасами. Существовала «пятипереходная магазинная» система обеспечения — боевые части не могли отдаляться от основной базы более чем на пять дневных переходов, а на расстоянии двух переходов должны были работать передвижные хлебопекарни. Основной театр военных действий в Европе восемнадцатого века – территория, на которой находилось больше сотни государств – общая собственность европейских династий. Война шла за контроль над тем или иным мелким государством. Везде сидели местные бароны и князьки. Возложить на них обязанность кормить армию — значит получить врага, который перейдет на сторону воюющего родственника. Основная цель войны: заставить уйти армию противника из спорного княжества или графства – могла быть решена двумя способами: прямым военным столкновением, что было чревато (победитель, как и побежденный, теряли большую часть личного состава), либо измором, что было предпочтительней.

Наполеон (чужак в этом большой семействе) — вел исключительно наступательные войны, разбивая неприятельские армии и перекраивая завоеванные государства. Почти все свои победы одержал в результате генеральных сражений. Почему? Потому, что у него были ресурсы. Скорострельность гладкоствольного пехотного ружья, с ударно-кремневым замком, образца 1777 года, была всего пару выстрелов минуту, но с ним мог управиться даже сапожник. Уровень развития вооружения предполагал короткий термин обучения и возможность формирования массовых армий. Революционное правительство ввело в стране общую воинскую повинность. Однако вчерашний подмастерье — научившийся стрелять и колоть штыком — по боевым качествам и близко не приближался к уровню вышколенного пехотинца прусской армии. Косой боевой порядок Фридриха (3 линии батальонов, по 3 шеренги – наступающие уступом) требовал запредельного мужества. Держать строй в шеренге, под огнем неприятеля, когда справа и слева падают однополчане — не под силу революционной черни — она залегает или бежит. Совсем другое дело колонна — задние ряды подпирают передние, чувство локтя гасит панику. На острие атаки создается численное преимущество. Колонна подобно греческой фаланге — перемалывает живую силу противника. Стрелковые цепи и ударные колонны – тактика массовых армий рожденных революцией.

С Наполеона начинается эпоха массовых армий. Задачей войны становится как можно более быстрый и полный разгром армии противника. Чем больше народу страна может поставить под ружье, тем она сильнее. За Францией следует Пруссия — Фридрих Вильгельм III вводит всеобщую повинность (для этого ему придется отменить крепостное право). Массовая армия – это не воинская элита времен феодального ополчения, не военные профессионалы (ремесленники от войны) наемных армий ренессанса и не «крепостные» в постоянных армиях времен «Семилетней войны». Массовая армия – это обученная в короткий срок серая скотинка, под командованием военной аристократии — военное воплощение эпохи индустриализации.

Если военная стратегия завязана на ресурсы, то тактика завязана на уровень технического развития. Марширующие в колоне бойцы — серьезная ударная сила и очень заманчивая цель. Картечь — единственное действенное средство. Но артиллерия — громоздкая затея. Нужно эффективное стрелковое оружие. Иоганн Николаус фон Дрейзе конструирует быстро заряжающееся игольчатое ружье, соединяет в одном патроне пулю, порох, капсюль. Скорострельность возрастает до пяти выстрелов в минуту. Тактика отвечает рассыпным строем. Появляется магазинный карабин Шарпса, винтовка Спенсера, нарезная артиллерия и новые типы зарядов. Бельгийский фабрикант Джозеф Монтиньи изобретает митральезу (картечницу), со скорострельностью триста выстрелов в минуту. Идею подхватывает Ричард Гатлинг – семьсот выстрелов в минуту и Сэр Хайрем Стивенс Максим – шестьсот выстрелов в минуту. На машинный огонь пулемета – тактика отвечает расчленением боевого порядка в глубину. Возрастает роль артиллерии. Ручные гранаты нового типа. Бронепоезда. Броневики. Аэропланы. Газы. Промышленность все больше милитаризируется. Воюют не армии — воюют нации. Целью стратегии становится разгром нации. На горизонте замаячила тотальная война.

Тоталитарные государства, возникшие на карте Европы в начале двадцатого века — логическое следствие тотальной войны. Вся экономика этих стран работает на войну, сжавшись в один бронированный кулак. Герой Вердена маршал Петен объективно не мог воевать с Гитлером — ресурсы были несравнимые — Фюрер поставил на военные рельсы всю страну, а третья французская республика была парламентской говорильней. Если бы не присутствие на мировой арене, еще одного такого же государства, то мечты Адольфа о новом миропорядке — могли оказаться явью. Два монстра сцепились в кровавой драке, как два динозавра в конце мезозойской эры. Вполне возможно, что победитель имел некоторые свои соображения по поводу послевоенного мироустройства, но Нагасаки и Хиросима перевела вопросы войны и мира в иную плоскость. Оказалось, что миллионы стоящие под ружьем уже не являются решающим фактором. Необходим ресурс более высокого порядка. Накопление оного привело нации к проблеме выбора, в которой находились армии восемнадцатого столетия, только в более глобальном масштабе: либо тотальная война и безумные потери, как у побежденного, так и у победителя, либо стратегия измора и локальные войны за контроль над отдельными государствами.

В конце двадцатого века СССР проиграл эту войну и потерял контроль над частью территорий. Спустя некоторое время маятник качнулся назад — Россия пытается восстановить былое влияние, стать равноправным игроком на мировой шахматной доске. Другой вопрос, что ее действия логичны по форме, и бессмысленны по содержанию. Мир стал глобальным, национальные капиталы, давным-давно, перешагнули государственные границы. Генерирование новых смыслов рентабельней реального производства и гораздо рентабельней добычи углеводородов и другого сырья. Тонна стального сляба на мировом рынке продается по цене среднего смартфона. Захват рынка потребления — рациональней, чем оккупация территории. В основе любой имперской экспансии лежит поглощение внешних ресурсов. Имперская экспансия, основанная на расходовании внутреннего ресурса – бессмысленна.

Касаемо Украины то, к сожалению, в ее действиях пока нет ни формы, ни содержания. Фрактал современного украинского государства – пилорама. Бесконечное множество пилорам, соединяясь в связки, конгломераты, мега конгломераты – образуя государственную пирамиду – пилят любой ресурс, который случается в стране. Любой! Финансовые потоки, предприятия — доставшиеся в наследство от СССР, бюджет, международные займы, танковые аккумуляторы. Все! Как результат мы имеем — добровольческие батальоны с вооружением семидесятых годов прошлого века. На что-то более серьезное нет ресурса – его распилили.