Нынешний четверг ознаменовался на редкость положительной новостью в сфере урегулирования украинского кризиса. В этот день представители Украины, России, Евросоюза и США на уровне министров иностранных дел провели долгожданную встречу в Женеве и согласовали план по деэскалации конфликта в стране.
В результате четырехсторонних переговоров, которые длились семь часов, было принято совместное соглашение, предписывающее разоружение незаконных вооруженных формирований в Украине и возврат захваченных административных зданий. Стороны также призвали к национальному диалогу в Украине на тему внесения поправок в конституцию для предоставления более широких полномочий регионам страны.
Женевское соглашение имеет первостепенное значение, так как оно последовало сразу после резкого обострения противостояния между про-российскими сепаратистами и украинскими силовиками на востоке страны. На первый взгляд, столкновения между данными сторонами свидетельствовало о перерастании конфликта в опасную силовую фазу, что могло вызвать военное вторжение России с востока. Однако вероятно и то, что усиление противостояния могло использоваться как дополнительный рычаг в более широком переговорном процессе, который завершился в формате Женевской встречи.
В конце концов, необходимо понимать, что конечная цель России в Украине — не вторжение или аннексия, а нейтрализация. По сути дела, Россия требует прекратить прозападную ориентацию Украины, не допустить ее вхождения в состав ЕС и тем более НАТО. Украинское восстание и, как следствие, усиление прозападного правительства в Киеве представляют собой глобальную угрозу интересам России. Заключение ключевых соглашений украинским правительством с Европейским Союзом и Международным Валютным Фондом, а также переговоры с Западом об усилении сотрудничества в области безопасности поставили Россию перед необходимостью действовать.
Очевидно, Крым оказался первым регионом, в котором Россия могла отреагировать на украинское восстание и оказать давление на новоизбранное правительство. Однако когда крымская кампания не привела к необходимым уступкам со стороны Украины и Запада, Россия решила действовать в восточной Украине. Хотя про-российские и антиправительственные протесты проходили здесь регулярно с начала украинского восстания, они резко усилились за последнюю неделю с появлением вооруженных групп боевиков и захватом административных зданий, а также зданий органов безопасности в десятке восточно-украинских городов. Несмотря на то, что Москва официально отрицает участие каких-либо российских военных формирований в данных захватах, существуют прямые доказательства российского участия или, по крайней мере, его влияния.
Переход от поддержки гражданских протестов к поддержке неофициальных вооруженных формирований является обкатанной технологией в интервенционистской политике России. Роль такой поддержки — как в прямой, так и в косвенной форме — увеличилась после того, как отношения между Россией и Западом зашли в тупик, и Москва была вынуждена искать способ посадить Киев и его западных союзников за стол переговоров. Россия фактически послала четкий сигнал, что она может значительно осложнить жизнь украинскому правительству, причем не только в Крыму, но и в материковой части страны.
В свою очередь, украинское правительство не могло спокойно оставаться в стороне после того, как вооруженные формирования бросили вызов его власти на востоке страны и призвали к российскому военному вмешательству. Украинские вооруженные силы и силы безопасности ответили этим группам в формате так называемых антитеррористических операций, которые имели краткосрочный успех, когда у сепаратистов был отбит ключевой аэродром в восточно-украинском городе Славянске. Однако украинские силовики не смогли развить свой успех, так как встретили сопротивление про-российского гражданского населения. Решив не подвергать гражданское население риску, и во избежание нежелательной реакции или обострения ситуации, украинские военные отступили и даже оставили несколько единиц военной техники под дружное скандирование местного населения.
Данный ход событий имел решающее значение при составлении соглашения, обнародованного в Женеве в четверг. Россия дала четко понять, что она может сделать в восточной Украине, в то время как украинское правительство и военное командование осознало ряд серьезных ограничений для своей деятельности в данном регионе. Поэтому неслучайно разоружение вооруженных групп, в финансировании которых обвинялась Россия, тесно связано с предоставлением более широкой автономии восточным регионам. Будь это в форме децентрализации или федерализации, ключевой интерес России заключается в том, чтобы оставить Украину слабой, разделенной, и неспособной к полноценной интеграции с Западом. Женевское соглашение по существу положило начало такой развязке.
Однако это не обязательно означает, что надежное компромиссное решение уже достигнуто. После переговоров в Женеве Государственный секретарь США Джон Керри дал четко понять, что достигнутое соглашение есть лишь первый шаг по урегулированию ситуации в Украине, который должен быть подкреплен реальным прогрессом в стране. Но, как свидетельствует предыдущий украинский опыт, полное разоружение и нейтрализация вооруженных банд-формирований на практике трудновыполнимо. Поэтому данное соглашение, хотя и является важным, чревато рисками и осложнениями на пути своей реализации.
И все же переговоры в Женеве указали на компромиссный выход из тупика, в котором оказались Россия и Запад. Так же как Россия доказала, что способна усилить давление в Украине, если правительство в Киеве вместе с западными союзниками не идут на уступки, в такой же мере она сейчас продемонстрировала, что готова снизить градус напряженности, если Киев и Запад готовы пойти на компромисс по первостепенным, с точки зрения Москвы, вопросам. Остается открытым вопрос, насколько обе стороны готовы выполнить условия соглашения, учитывая, что на кону стабильность в Украине и, в более широком плане, взаимоотношения России с Западом.
Источник: Stratfor, перевод Александра Свитыча
