Великобритания отдаляется от Евросоюза

Британский премьер-министр Дэвид Камерон 23 января произнесёт в Лондоне речь, во время которой будет обсуждать будущее отношений Великобритании с Европейским Союзом. Выдержки из текста, просочившиеся в медиа, намекают, что жёсткая критика в адрес ЕС обязательно будет присутствовать в речи, подтверждая предыдущие высказывания Камерона в адрес блока. Но что более важно, выдержки свидетельствуют о беспрецедентном политическом отступлении: начале торговли об изменении роли Великобритании в Европейском Союзе. Лондон и ранее выторговывал себе исключения из некоторых законов ЕС, и даже получал некоторые концессии из Брюсселя в процессе; но в этот раз он попытается стать менее интегрированным в блок в целом.

Камерон намерен устроить после 2015 года референдум о роли Соединённого Королевства в Европе. Он также заявил, что отвоюет полномочия, ранее уступленные Лондоном в пользу ЕС. Хотя такие настроения, без сомнения, отображают аналогичные отношения к ЕС по всему континенту, такие заявления являются анафемой в адрес европейского проекта, и, делая их, Камерон создаёт прецедент, который может ещё больше ослабить Европейский Союз.

Стратегия Камерона частично является реакцией на британскую внутреннюю политику. В правящей Консервативной партии есть значительная фракция, которая верит, что страна должна полностью выйти из ЕС. Именно эта фракция давит на Камерона, требуя референдума о членстве Великобритании в ЕС. Некоторые члены партии также боятся, что Партия независимости Соединённого Королевства (United Kingdom Independence Party – UKIP), традиционно занимающая скептическую позицию по отношению к ЕС, усиливает свои позиции по стране.

Такие страхи являются вполне обоснованными. Согласно результатам различных соцопросов, примерно 8-14% жителей страны поддерживают UKIP, хотя она получила только 3,1% на выборах 2010 года. Такой уровень поддержки делает эту партию серьёзным конкурентом либеральных демократов в качестве третей по величине партии Великобритании (после лейбористов и консерваторов). Некоторые опросы показывают, что UKIP уже является третей по популярности, а другие показывают, что она оттягивает голоса из Консервативной партии – это беспокойный тренд в свете выборов в Европарламент в 2014 и общих выборов в 2015 году.

Её растущая популярность объясняется и другими факторами. За пределами антиевропейской риторики UKIP приобретает сторонников благодаря своей позиции, направленной против истеблишмента страны, поддерживаемой теми, кто разочарован основными британскими партиями. Подобные ситуации наблюдаются и в других странах Европы, где разворачивающийся кризис ослабляет традиционные политические элиты.

Дебаты относительно роли Великобритании в ЕС также вызывают разногласия с младшим коалиционным партнёром консерваторов, либеральными демократами. Лидер либерально-демократической партии и заместитель премьер-министра Ник Клегг многократно критиковал стремление консерваторов к референдуму, аргументируя это тем, что такое предложение создаёт неопределённость в стране и угрожает экономическому росту и созданию рабочих мест. Несколько ведущих бизнесменов страны разделяют это убеждение. Девятого января Ричард Брэнсон из «Virgin Group», глава Лондонской фондовой биржи Крис Гибсон-Смит и восемь других лидеров бизнеса опубликовали в «Financial Times» письмо, критикующее план Камерона по изменению условий членства в ЕС.

Британские граждане также не сходятся в этом вопросе. В целом опросы показывают небольшое большинство на стороне тех, кто хочет покинуть ЕС, но последние исследования свидетельствуют, что мнения разделились. Сторонники консерваторов, в частности, поддерживают выход из ЕС.

Учитывая сложность вопроса, Камерон пытается удовлетворить всех. Он говорит, что начнёт референдум, но не о членстве Великобритании в ЕС, а о её месте в Европейском Союзе. Не взирая на критику в адрес блока, Камерон заявил, что он не хочет выхода из ЕС; скорее он хочет вернуть из Брюсселя как можно больше суверенитета. Камерон считает, что Соединённое Королевство всё ещё нуждается в прямом доступе к общему европейскому рынку, но при этом Лондон должен иметь свободу в таких вопросах, как управление трудоустройством и социальных и юридических вопросах. Самое важное, что референдум будет проведён после общих выборов в 2015 году.

Лондон также верит, что Соединённое Королевство уступило слишком много своего национального суверенитета институциям ЕС. Великобритания является спонсором Евросоюза, и Лондон чувствует, что стоимость членства превосходит получаемые выгоды. Общая сельскохозяйственная политика, которая субсидирует агрикультурные сектора в континентальной Европе, не приносит прибыли Великобритании, а общая политика ловли рыбы, которую Великобритания вынуждена была принять, открыла её территориальные воды для других членов Союза.

Но Соединённое Королевство остаётся сильным защитником единого рынка. Примерно половина его экспорта приходится на ЕС, и половина его импорта идёт из ЕС. Хотя США является безусловным лидером по потреблению британской продукции, следующие четыре позиции в списке потребителей британского экспорта занимают страны еврозоны: Германия, Голландия, Франция и Ирландия. Германия также является источником примерно 12,6% британского импорта.

Некоторые критики предлагают, что Великобритания может покинуть Европейский Союз, но остаться частью Европейского экономического пространства (ЕЭП), торгового соглашения, включающего в себя и страны, не являющиеся членами ЕС, например, Исландию и Норвегию. Но страна и дальше будет вынуждена делать финансовые контрибуции континентальной Европе и адаптировать своё законодательство к стандартам ЕС, при этому уже не имея права голоса в решениях ЕС. Согласно Камерона, Соединённое Королевство должно быть частью общего рынка и иметь возможность влиять на формирование политики.

Этот вопрос указывает на главную стратегию Соединённого Королевства. Не взирая на альянс с США, Великобритания во многом европейская сила, и не может себе позволить быть исключённой из континентальных отношений. На протяжении истории главным беспокойством Лондона была возможность создания единой европейской силы, которая будет угрожать Британским островам политически, экономически или военной интервенцией. Сохранение баланса сил на континенте (особенно такого, на который Лондон имел бы влияние) было стратегическим императивом Соединённого Королевства.

Стремление Великобритании к пересмотру своего статуса в ЕС угрожает европейскому проекту. В прошлом блок дал Британии особые концессии, например, позволил сохранить фунт стерлингов во время переговоров по Маастрихтскому соглашению. Такие уступки подтолкнули других членов ЕС к подобным требованиям – к примеру Дания, которая также не вошла в зону евро.

Но сегодня в первый раз Лондон открыто требует возврата к предыдущей стадии процесса европейской интеграции. Никогда ранее ни одна страна не пыталась диссоциироваться от блока таким образом. Это решение не только ставит под сомнение франко-германское видение ЕС, но и делает чрезвычайно сложным и рискованным любой компромисс между Францией, Германией и Великобританией.

Самое главное, Камерон определяет свои предложения не в рамках национального суверенитета, но в рамках социального благополучия. Делая так, он признаёт социальное влияние европейского кризиса. Камерон даже сказал, что сейчас Европейский Союз наносит вреда своим гражданам больше, чем помогает им. Согласно просочившимся частям его будущего спича, он верит, что «растущая фрустрация, которую испытывает ЕС – это результат усилий политиков, а не простых людей» и что проблемы «возросли в результате усилий, направленных на решение проблем».

Выдержки также показывают Камерона, говорящего «люди всё больше впадают в фрустрацию, поскольку принимаемые решения всё дальше и дальше уводят их от принятых стандартов жизни, насильственной экономией и ростом налогов спасая правительства на другом конце континента». Эта риторика может стать очень популярной в Европе, где люди от Германии до Финляндии верят, что их налоги идут на спасение второстепенных стран периферии. А многие греки, испанцы и португальцы, возможно, будут симпатизировать мнению, что экономия ухудшает их качество жизни. Риторика Камерона предполагает, что он позиционирует Великобританию как лидер контрнарратива, противостоящего германскому видению кризиса.

Но эта стратегия не лишена рисков для Великобритании. В последние годы британская сило «вето» в ЕС была значительно ослаблена. С каждой реформой европейских соглашений единогласные решения сменяются использованием квалифицированного большинства. Даже в случаях, когда требуется единогласное решение, Берлин и Париж могут обойти Лондон в принятии решений. К примеру, Камерон отказался подписать налоговое соглашение в 2011 году, но Германия и Франция решили внедрить его, не взирая на то, что только 25 из 27 членов ЕС приняли его.

Более того, «расширенный механизм кооперации», система, с помощью которой члены ЕС могут принимать решения без утверждения других членов, всё больше используется для продвижения европейских проектов. В частности, налог на финансовые транзакции (Financial Transaction Tax) Евросоюза продвигается именно в этом формате. Лондон может достигнуть только частичных исключений в свой адрес, но не имеет реальной силы блокировать решения.

Тем временем,текущий кризис заставил ЕС выделить 17 членов еврозоны среди всех остальных. Это создало «Европу двух скоростей», где страны ядра интегрируются всё больше, а остальные могут даже отдаляться. Лондон может попробовать стать лидером стран, не входящих в еврозону, но эти страны зачастую имеют конкурирующие между собой цели, как следует из последних переговоров о бюджете ЕС. В этих переговорах Великобритания продвигала меньший бюджет ЕС, чтобы ослабить финансовую тяжесть, но страны типа Польши или Румынии заинтересованы в больших аграрных субсидиях и сильной помощи в развитии.

Эту дилемму легче всего понять в контексте главной стратегии Соединённого Королевства. Ненужная политическая изоляция на континенте является реальной угрозой для Лондона. Чем больше ЕС концентрируется на еврозоне, тем меньше влияния имеет Великобритания в континентальной Европе. Сейчас еврозона растянулась от Финляндии до Португалии, создавая тип унифицированной, континентальной общности, которую Лондон боится.

Для британцев эта угроза может быть нивелирована несколькими путями, самым важным из которых является альянс с США. До тех пор, пока Лондон является главным военным союзником и крупным экономическим партнёром США, континентальная Европа не может игнорировать Соединённое Королевство. Более того, Лондон также представляет реальную альтернативу лидерству Германии в Европе, особенно когда Франция слаба и погружена в свои внутренние проблемы. И даже если Соединённое Королевство выберет отдаление от остальной Европы, его политическое и экономическое влияние продолжит ощущаться на континенте.

Главная стратегия Соединённого Королевства долго характеризовалась балансированием между Европой и США. Теперь Лондон не столько переопределяет свою главную стратегию, как смещает её подальше от Европы, не оставляя полностью своих связей с континентом.

Источник: Stratfor, перевод «Хвиля»