Меня давно мучат знакомые многим вопросы. Почему украинцы могут выдавать результат где-то, но не могут выдавать его в Украине? Почему украинцы могут, довольно часто, выдавать отличные результаты индивидуально? Но как целое (!) мы колоссально отстаем от многих наций.
Хотя еще недавно имели отличные технологические заделы, научные школы, образованное и вполне трудолюбивое население, самую большую в Европе территорию и огромные ресурсы.
Почему столько всего деградирует и активные люди покидали страну еще до войны? Хотя внутри такой огромной системы, казалось бы, должно быть немеряно пространства для роста и немеряно перспектив.
Почему мы бедные? Почему об Украине, в основном, знали «благодаря» Чернобылю, а сейчас знают «благодаря» войне?
А главное — что с этим делать? Хотя бы в каком направлении искать?
Эта статья — по сути набросок. Потому что и сама тема — набросок. Надеюсь, из многих набросков многих украинцев у нас родится достойный национальный проект. Достойный нас, достойный страны, достойный мира.
Итак, можем ли мы не грезить о «величии», но заявить о себе миру? Стать в мире кем-то и чем-то большим, чем нацией смелых, но довольно странных людей. Тонущих в коррупции и срачах.
Можем ли мы, при этом, не стать одержимыми деньгами, но и не быть нищими?
Можем ли мы не жрать друг друга, чтобы выжить?
Можем ли мы вообще найти способ жить в меняющемся мире, который предлагает нам, если не почти всем, только выживание?
Где? Китайцы традиционно считают, что в каждой ситуации уже содержится зародыш следующей ситуации. Поэтому я буду и о том, что было в нашей собственной истории (хорошем и плохом), и о том, что есть. И о том, что могло бы быть.
1883 И ОППЕНГЕЙМЕР
Посмотрел эфир с участием (по алфавиту :)) Алексея Арестовича, Сергея Дацюка, Юрия Романенко и Николая Фельдмана. Суммирую услышанное — в тупике все, ответов нет ни у кого, решение надо изобретать самим.
ООН підрахувала, скільки мирних українців загинули від агресії Путіна
Маск назвав Шольца "некомпетентним дурнем" після теракту у Німеччині
Нова пенсійна формула: як зміняться виплати для 10 мільйонів українців
Від Київстар та Vodafone до lifecell: масове перенесення номерів довелося зупинити
В эфире с моим участием я делал отсылку к сериалу 1883.
Он про «переход», про дух Запада на этапе его подъема. Про путь от рабства, ограничений, лишений, дефицитов к процветанию и, главное, свободе.
Но если говорить о формах, то 1883-й не совсем годится. Почему? Потому что он о «переходе», он не о продукте. И не об интеллектуальной и технологической конкуренции, характерной для эпохи перехода к информационному управлению.
В 1883-м очень четко видна огромная роль коммуникации в выживании. Но в Оппенгеймере это не просто обыденная коммуникация. Это особая коммуникация. За ней очень прозрачно проступают ценности более высокого порядка. Как условие созидания столь же особенных продуктов. Одна из причин, «подсаживавших» и «подсаживающих» участников интересных проектов на такие проекты.
Оппенгеймер показывает и мотивации, и форму организации, и решения, приводившие к самым прорывным результатам как сверхдержавы, так, например, и «вечно воевавший» Израиль. Он рассказывает о том, как создается то, что «впереди планеты всей».
ЭЛЕМЕНТЫ НОВОГО ЗАПАДА В ОППЕНГЕЙМЕРЕ
Как выглядит в Оппенгеймере Новый Запад (его элементы, конечно, Новый Запад целиком появится, даст Бог, в Украине :)), над которым размышляет Юрий Романенко?
1. Проект развертывается не из инерции, а исходя из цели (из будущего). Стране нужна атомная бомба, это вопрос выживания. Ок. Как от этой задачи развернуть: профинансировать; задать жесткую модель организации; построить город, замотивировать, собрать, заселить ученых (причем с семьями); простроить новую логистику; развернуть производства, необходимые для решения главной задачи; обеспечить безопасность; создать полигон и т.п.
Представим, что так же организовывались бы работы по разработке и производству украинских ракет или дронов.
Представим, что так же организовывался бы переход на новое, в духе XXI века образование. От конца к началу. От цели, а не от нынешних пафосных руин украинского образования. Вы хотите нового образования? Весь мир хочет? А дети (и взрослые) хотят играть в компьютерные игры и даже готовы за это платить?
Ок. Как организовать украинский проект, отвечающий на эти запросы?
Интересно, если бы его сделали на уровне, как минимум, лучших украинских игр, сколько бы он заработал, учитывая гигантский размер мирового рынка образовательных услуг?
Многие элементы проекта в Оппенгеймере, по сути, развертываются с нуля. Это тоже, как по мне, есть признак Нового Запада.
2. Организация. Мы видим, что проект, по сути, авторитарен в части внешней организационной рамки. Это проект, курируемой армией и ее конкретным представителем, имеющим всю полноту полномочий.
Хотя фильм об Оппенгеймере, мне, как зрителю, очевидно, что Оппенгеймер не имел ни единого шанса, если бы эту внешнюю организационную рамку не удерживал другой персонаж — генерал Лесли Гровс.
Удивительно, но в СССР делалось в этом случае все то же. Примерно так же организовывали и даже закрывали глаза на частичную «нелояльность» нужных ученых, и даже куратор от силовиков был — пресловутый Берия. И мы увидели бы ровно то же в любой стране, осуществляющей прорыв в условиях экзистенциального конфликта. Не ботаны держат внешнюю рамку. Люди воли держат внешнюю рамку. А люди разума кипят мозгами в защищенном пространстве внутри. В идеале то и другое (воля и мозги продвинутого ботана :)), но на практике это сочетается не так уж часто.
Принципиальный момент. Внешняя рамка жесткая, а внутренняя — нет. В вопросе секретности ученые нарушают предписание о «дроблении» информации (что уничтожило бы синергию). И генерал Гровс, буквально это наблюдающий, закрывает на происходящее глаза.
В вопросе свободы мы постоянно скатываемся в крайности. У нас нет защищенного внутреннего пространства свободы при достаточно жестком (не только военном, но и с тз экономических, технологических, демографических и т.п.) внешнем контуре. В психологии это назвали бы здоровыми границами.
У нас не получается, как десятки лет получалось у без устали воевавшего Израиля, быть жесткими и авторитарными (например, армия, это, все-таки про единоначалие) наружу, зато демократическими внутри.
С другой стороны, мы постоянно грезим о появлении сверхчеловеков, которые смогут реализовать украинские мечты. То нации архетипических «героев», то, извините, нации «медоедов».
В реальности мы можем стать нацией-медоедом, но не нацией медоедов. Потому что люди разные и наделены разными талантами. Игнорируя факт этого разнообразия, мы рискуем урезать таланты нации в разы или десятки раз.
3. Мотивации. У «внешнего контура» в Оппенгеймере мотивация такова — они создают условия для беспрецедентного и самого важного проекта в мире. У «внутренней среды» — они работают над беспрецедентным и самым важным проектом в мире (по разным причинам).
Если мы перенесем из американской пустыни в украинский ландшафат и расширим на страну... Всяко интереснее, чем в масштабах нации тырить бабки на тротуарной плитке или этим возмущаться.
4. Дух служения и сотрудничества. Место, где спотыкается нынешняя западная цивилизация. Но то, что знакомо многим малым командам. То, с чего стартовала и та же отрасль компьютерных игр, а не только «атомная бомба». Почитайте Сида Мейера (создателя игры «Цивилизация» и др.) — чуваки поначалу создавали какие-то «мутные», но цепляющие их продукты в свободное от работы на корпорации время. Только потом это превращалось в огромный бизнес.
Это не ситуация бесконечной, изнурительной, пожирающей все ресурсы внутренней конкуренции, интриганства, дерибана того же, но истощающегося.
Это ситуация жесточайшей внешней конкуренции проектов и тотального внутреннего сотрудничества (в Украине десятки лет почти все обстоит с точностью до наоборот). Предельной увлеченности общим делом и проектом. Готовность думать о большем, чем сам человек с его амбициями и узкими предрассудками. Или чем даже нация. О судьбе всего человечества, например. О судьбе науки. О траектории целой «индустрии» и т.п. Отсюда другие ценности, дух солидарности, творчества.
Отсюда же еще один конфликт в фильме — с «падшим ангелом» Льюисом Штрауссом. Который почти калька с чиновника украинской 2-й Республики.
Для меня лично один из самых завораживающих моментов в фильме — отношения между учеными. По крайней мере, некоторыми. Взаимоуважение, взаимопомощь, синергия. Это декларируется корпорациями. Но преобладает в них конкуренция. Часто хищная и беспринципная.
Если честно, я не очень много вижу такого (хорошего) в современной интеллектуальной Украине. Может быть, даже оно почти вымерло за пределами отдельных заповедников :)
Но я с этим не раз и не два сталкивался в жизни и это видел. Не какая-нибудь фантастика.
Передача знаний, обмен знаниями ради служения науке или искусству, а не просто ради наград, званий или денег. То, что способно реально людей объединять.
Это то, что осталось, местами, и на Западе. Особенно в творческих средах. Но так же часто обстоят дела и у военных союзных армий.
Это вообще общечеловеческое начало. Без него человечество бы не выжило. Оно знакомо если не всем, то большинству людей. Но оно никогда еще реально не закладывалось в основу украинского проекта или мировых проектов. Если какая-то из религий такую идею закладывала, то параллельно требовала ожесточенно бороться с другими религиями. Если закладывала идеология — то она ожесточенно боролась с другими расами, классами, традициями и т.п.
Мы брали пример с мира животных. Которых на уровне наций так и не переросли.
Так вот, это поле... незримого братства (назовите иначе) - интеллектуального, военного, общегражданского, по которому столь многие в Украине тоскуют, может быть оно и есть будущий Новый Запад? Старый, дисциплинарный Запад в этой точке заспотыкался. Он может удерживать вместе принуждением, но не совместным интересом, уважением и т.п. Но разве не именно этим же неудачные семьи отличаются от удачных? :)
Всечеловеческому братству пока предпочли сверхконкуренцию ради разделяющих людей Эго-задач или национальных (как суммы Эго граждан конкретных стран) задач.
Ради сверхобогащения немногих и дикого перепроизводства всякой фигни века потребления. Не ради реально нужного общечеловеческого. Не ради того спектра переживаний, который и делает человека человеком. А ради хищного Минотавра.
О какой свободе, кроме свободы бесконечно воевать ради безделушек в таком варианте может идти речь?
Созидание не является хищным, алчность таковой является. Причем бегранично хищной. А значит, максимум на что она способна — сбивать людей в хищные стаи.
Например, сегодня, увы, в Украине с беженцев местами дерут за жилье по 3-5 цен. Потому что в Украине легализация капиталистической наживы, имевшая протестантские сдержки в США, бабахнула как почти нигде в мире, начисто снеся крыши и любые нормы. «Конвертируя» жизни в барабаны каннибалов.
В Украине, увы же, в целом возобладали алчность, ее сестрица зависть и продукт их общей жизнедеятельность - закидывание дерьмом.
Хотя первые две возобладали давно. В этом смысле ничего не изменилось и мощных альтернатив не обозначилось. Мы видим это по срачам.
В советские времена ученые шутили, что когда до союзного ВАКа добираются диссертации из Грузии, параллельно приходит вагон с похвалами в адрес защищающегося. А когда из Украины — с анонимками.
Мы можем возмущаться, но такими нас видели со стороны. А значит, это про нашу Тень. И лучше нам ее высветить, пока она (под пафосные крики ее же адептов и защитников) не добила всего, что уже почти добила.
5. То, что в Оппенгеймере осталось за кадром. Бизнес. Проект не мог бы быть осуществлен без этого элемента. Предприимчивость там приносила все — деньги, материалы, логистику, саму среду, не подавляющую инициативу.
6. Что еще осталось за кадром? Страна, о которой шла речь в 1883. Страна «Орегонской тропы», фронтира. Прошедшая через «переход», но не остановившаяся на этом. Оппенгеймер зовет нас гораздо дальше.
7. Конечно, жена Оппенгеймера. Это просто о... И это, бывает, так непросто. Это то, чего не могут продать мегакорпорации. То, чего нельзя прописать в законе.
Она мало была в кадре. Но, думаю, что они с главным персонажем полностью достойны друг друга. Если мы выбрасываем из картины будущего мира настоящие ценности, мы, наверное, должны вычеркнуть и ее. Мы выбрасываем те вещи, о которых говорит сердце. Чего вообще стоит мир, в котором такое произошло?
P.S. Автор не кинокритик. И автор не пытается ответить на вопрос или вопросы исчерпывающе. Мне интересно наблюдать, как США, раз за разом, пытаются, переосмысливая собственную историю, нащупать точки опоры. Пытаются это сделать с уже достигнутого ими уровня.
А мы пока можем снять сливки с этого процесса. Тем более, что и у нас были и есть в национальном опыте подобные вещи. Но они никогда не были оценены по достоинству, осознаны как конкурентные преимущества. А главное - как лучший, принципиально другой способ жить жизнь (индивидуально и как нация, и как часть человечества). А потому никогда не были усилены обществом и государством, и не возобладали. Но однажды возобладать могут. Как говорили спартанцы: «Если...» :)
.
