Штурм Капитолия: что означают протесты в Вашингтоне и захват Конгресса?

Захват здания Капитолия в Вашингтоне был воспринят очень серьёзно в американском обществе. В масс-медиа развернулось целое шоу: с пафосными речами ведущих политиков и ЛОМов о «демократии под ударом», драматическими возгласами а-ля «варвары захватили Рим» и корреспондентами на местах, с трепетом в голосе бросающими в пространство риторическое «Неужели это конец американской демократии?». Тем не менее, если отбросить эту невольную драматургию, свойственную американской культуре, и расчистить медийный налёт, протесты в Вашингтоне имели существенное психологическое воздействие на многих людей.

По итогам вчерашнего дня 52 человека были арестованы, 14 офицеров полиции пострадали в ходе столкновений с демонстрантами. Четверо протестующих умерли в ходе штурма Капитолия, включая застреленную охраной здания молодую женщину Эшли Бэббит — ветерана американских ВВС, которая 14 лет прослужила в армии, а 6 января приехала из Сан-Диего на митинг в поддержку Дональда Трампа, и участвовала в захвате Конгресса. Национальная гвардия Вашингтона, а также подкрепления, прибывшие из Вирджинии и Мэриленда, очистили Капитолий от протестующих и рассеяли толпу с началом комендантского часа, который ввела своим указом мэр столицы Мюриэль Боузер. Полиция и ФБР обнаружила ящик с коктейлями Молотова и несколько самодельных взрывных устройств. Несмотря на срыв специальной сессии Конгресса, на которой должны были утвердить результаты президентских выборов, её вскоре возобновили, и дело довели до конца.

Не скажу, что общественный шок был вызван внезапностью события. Штурм Капитолия сложно назвать неожиданным. После масштабных летних протестов в прошлом году, скандальных выборов в ноябре и в условиях информационной перегретости населения, многие ждали чего-то подобного. Вопрос лишь в том, как демонстрантам удалось так быстро сломить охрану Капитолия и прорваться внутрь, и не были ли эти акции заранее скоординированы. Пока что, мы этого не знаем.

Но для многих американцев именно сам факт захвата Конгресса стал шокирующим событием. Как мне кажется, дело даже не в том, что Капитолий захватили так быстро, или что это произошло впервые за 200 лет со времён войны с англичанами. По моему мнению, значительная доля негатива, порождённого вчерашними событиями, связана с самовосприятием американцев по отношению к остальному миру.

Для такой гордой, амбициозной и уверенной в себе нации, захват их главного законодательного органа, можно сказать сердца американской политики, своими же согражданами, бросившимися фоткаться в кабинетах политиков, лазить по стенам сессионного зала, выносить подиумы, ковры и всякие безделушки было сродни поведению среднестатистической «банановой республики». Это, как если бы римляне с ужасом осознали, что они, оказывается, ничем не отличаются от всяких варваров, которые несомненно ниже их по уровню развития, организации общества, грамотности и начитанности, технологичности и, конечно же, по моральным качествам. Мне лично это всё напомнило реакцию украинской общественности после инцидента в Новых Санжарах весной прошлого года.

Именно чувство стыда, перемешанное с осознанием того, как сильно изменилась страна, и лежат, как мне кажется, в основе негативной реакции многих американцев, будь то политики, журналисты, академики, бизнесмены, студенты, учителя или полицейские. Стыд за то, что в этой великой стране, всегда гордившейся своей исключительностью, могут бесцеремонно нарушаться политические традиции и правила приличия, вторгаться в парламент и громить всё внутри подобно «каким-то африканским или азиатским диктатурам». Стыд за то, что граждане страны, те самые американцы, являющиеся, по мнению многих в США, примером для подражания всему миру, способны так себя вести, показывая плохой пример. Ну и страх того, что одна часть общества перестала понимать остальную, что это не происки иностранных агентов, а проблема, которая живёт рядом, по соседству, что Америка утратила моральное право проповедовать безукоризненность своих принципов, исключительность своей системы, уникальность опыта, святость политической непогрешимости, что теперь она стала как все, где тоже захватывают парламенты и не признают выборы. Да, безусловно, все традиционные черты обыкновенной политической игры присущи и Соединённым Штатам, в этом плане они на самом деле не всегда от всех так отличались. Но суть здесь не в том, что на самом деле происходит, а именно в национальном мифологизации, отображённой в масс-культуре, ставшей частью общественного восприятия собственной страны.

И вот теперь, весь этот букет эмоций направлен на Дональда Трампа — законно избранного президента США, должность, имеющая сакральное значение для американцев, как и символы Капитолия, Белого Дома или Монумента Вашингтона. С точки зрения его критиков, получается, что Дональд Трамп не просто «неправильный» президент, но и внутренний враг. Это не просто самовлюбленный политик, непомерные амбиции и сильная воля которого привели на самую вершину власти, имеющий несколько вульгарный способ общения, отсталые взгляды на жизнь и грубоватые замашки. Это провокатор, способный на опасные действия, презирающий правила и готовый замахнуться даже на самое святое.

А в сознании его сторонников всё наоборот: их не понимают, их хотят уничтожить, клеймят врагами в собственной стране, с которой они себя идентифицируют в намного более глубоком понимании, чем те, кто себя называет прогрессивными либералами с глобалистской повесткой. В восприятии трампистов, их протест у Капитолия — такой же способ самовыражения, гарантированный Конституцией, как и масштабные демонстрации BLM в прошлом году, а разное отношение к двум протестам — это неравенство в правах, которых их пытается лишить «глубинное государство».

Это всё важно понимать, поскольку вчерашние события у Капитолия провели окончательную линию между двумя Америками — Америкой Трампа и Америкой Байдена. В более широком контексте, между Америкой национал-консервативной и Америкой прогрессивно-либеральной. Раскол американского общества по партийно-идеологическим линиям теперь обрёл иррациональный, морально-символический окрас. Это в несколько раз усугубит мировоззренческий и культурный конфликт между ними, тем самым осложняя главную задачу Джо Байдена на следующие 4 года — наметить опоры нового фундамента, на котором будет заново объединена «новая Америка». Одновременно с этим, это значительно облегчит задачу радикального крыла сторонников Байдена, придавая свежие аргументы в пользу их идеи не «заново объединить» Америку, а построить «новую Америку» на руинах старой, похоронив под ней всех, кого они считают отсталыми, неправильными и ненужными. Конечно, протесты у здания Конгресса не являются прямой причиной того, что внутри команды Байдена обострится борьба за то, как именно «возродить Америку», но они создают фон, на котором это противостояние будет развиваться в последующие годы.

Штурм Капитолия заложил плохой прецедент в сознании людей и поставил приходящую администрацию Байдена в затруднительное положение. Необходимость реагировать, найти и наказать виновных, вынуждает идти на эскалацию, которую Байден и умеренные демократы, казалось, хотели избежать и не начинать каденцию с «охоты на ведьм», выражаясь словами Трампа. С другой стороны, пост-протестный накал страстей, всеобщий шок, возросший негатив по отношению к Трампу даже со стороны его соратников, создают атмосферу «идеального момента», когда можно открыть дорогу к долгожданной мести, запустив ряд федеральных расследований против президента, его окружения и ультраправых сторонников. Боюсь, что именно с этой дилеммы и начнётся каденция Джо Байдена, в том числе благодаря вчерашним событиям в Вашингтоне.

Вместе с тем, все эти умозаключения приводят нас к одному важному выводу, о котором, впрочем, все и раньше знали — США проваливаются во внутреннюю повестку, и следующие 4 года администрация Байдена будет больше заниматься внутренней политикой. Процесс, который начался с ослаблением безусловной инициативы США на мировой арене, регионализацией международных отношений и ревизионизмом США как гегемона по отношению к собственному мировому порядку, теперь ускориться и войдёт в полное пике под натиском вызовов внутриполитического и экономического характера. Штурм Капитолия в этом контексте лишь подчёркивает эту тенденцию. К тому же, подобные события под занавес правления Трампа будут иметь последствия и на внешней арене. К примеру, уже сейчас, политику США активно оспаривают в международных и национальных судах, как раз аргументируя это сумасбродностью, необоснованным эгоизмом, личными интересами и манипуляциями Трампа. Недавно подобным иском был остановлен указ Трампа ввести санкции против Международного уголовного суда в Гааге. Внутриполитическая нестабильность делает неустойчивой внешнеполитическое наследие Дональда Трампа, чем обязательно воспользуются сторонники Джо Байдена и соперники Штатов на мировой арене.

Я не разделяю мнения многих коллег, написавших, что, дескать, США выдержали некое испытание, а их система привела всё в порядок, будто бы американская система — это какой-то робот, мигом отслеживающий ошибки и устраняющий их за доли секунды. На самом деле, сам факт возникновения такой ситуации на ступенях Капитолия является признаком болезни этой самой системы. При Трампе эта болезнь — деградация общественных институтов, эрозия доверия к госорганам, разбалансировка системы сдержек и противовесов — явилась миру во всей красе. Да и само появление Трампа в Белом Доме — это тоже симптом болезни, а не её причина. Проблемы в США начались гораздо раньше, лет 15-20 назад, а Дональд Трамп — это такой «всадник Апокалипсиса», если угодно. Вчерашние события стали кульминацией его правления, трагикомичным концом национал-популистской анти-глобалистской волны, выплеснувшей харизматичного бизнесмена на самую вершину, а теперь и поглотившей его назад.

Разрыв Дональда Трампа с республиканским истеблишментом — это тоже ожидаемый процесс, которому нужен был подходящий толчок, и не один. Ещё во время разбирательств в Конгрессе по поводу импичмента было видно, что Республиканская партия не такая монолитная, как хочет казаться перед электоратом. Популярность, рейтинг, безальтернативность и харизма президента сдерживала его критиков внутри партии, и позволила его ближайшим соратникам захватить контроль. В некотором смысле это же сдерживает их и сейчас. Однако после протестов у Капитолия «прорвало», как говорится, многих, включая бывшего главы аппарата Белого Дома Мика Малвэйни, конгрессмена Адама Кинзингера, сенатора Майкла Галлагера и даже вице-президента Майкла Пенса, остававшегося одним из ближайших сподвижников Трампа, который осудил протесты, публично отстранился от риторики президента и даже отписался от его аккаунта в Twitter. Спустя сутки после захвата здания Конгресса сразу семь чиновников Белого Дома подали прошения об отставке. Отрыв Трампа от умеренных республиканцев станет, с одной стороны, закономерным процессом отмежевания радикалов от центра, а с другой стороны, возможностью для президента создать свою собственную, альтернативную консервативную организацию в США.

Я не очень понимаю, почему в Украине вчерашние события взбудоражили общественность так, будто бы Земля налетела на небесную ось. Почему это волновало американцев — вполне понятно, и я это объяснил. Для нас же все эти события и символика чужие, а потому overreaction в СМИ и соцсетях выглядела странно. Произошла ли такая переоценка от того, что у нас стереотипно считают США центром Вселенной, или же от того, что чрезмерный драматизм и театральность американского эфира передалась нашим СМИ, или от того, что все распереживались за судьбу американской демократии? Не могу сказать. Пожалуй, всё это сработало вместе. Наверное, многим украинцам было приятно думать, что и в США можно увидеть сцены, которые мы сами переживали не раз. Однако суть произошедшего для Украины не в «украинизации» американских выборов, а в трансформации роли, которую Штаты играют на международной арене. Поскольку наша страна ментально до сих пор пребывает в старом мировом порядке, где США — единственный гегемон, способный влиять на всё и вся, а Запад — это монолитный альянс добра против зла, то и реакция на разные события формируется через этот контекст.

Правда же состоит в том, что США перестают быть единственным гегемоном в мире. Они и не хотят им больше быть, отказываясь от части полицейских функций, не в состоянии поддерживать глобальное присутствие в каждой точке планеты, не желая нести ответственность за другие страны, регионы и направления. Приоритет внутренней политики, под знаком которого прошло правление Дональда Трампа, выглядит ещё отчётливее и логичнее после того, что произошло в Вашингтоне на ступенях Капитолия. Украине же необходимо вынести один-единственный урок из произошедшего вчера: в следующие 4 года надеется надо будет лишь на себя, и строить свою политику, исходя из того, что мировая система более не будет крутиться вокруг одних лишь США, а временная хаотизация мирового порядка — отличная возможность выйти наконец с собственным видением своей роли в региональных и мировых процессах.

Если понравилась статья, подписывайтесь на Facebook-страничку и телеграмм-канал автора, а также поддержите деньгой на Патреоне.

Беседа Юрия Романенко и Илии Куса по вызовам перед Байденом.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook.