Александр Чалый: ЕС — самый большой империалист во внешней торговле, который существует сегодня в мире.

Будущее Украины можно определить в геополитическом плане таким образом — 15-30 лет мы не будем ни в политическом проекте России, ни в политическом проекте Евросоюза. В политическом плане будет некий внеблоковый, нейтральный статус, который мы в ближайшие 2-3 года отработаем.

Мы оказываемся между двух таможенных экономических систем — евросоюзовской и еврозэсовской и возникает вопрос, какой вектор выбрать, ведь и справа, и слева у нас будет таможенная надбавка.

История скандинавских стран после Второй мировой войны показывает где искать выход. Они тогда дали идеологию свободной торговли. Мы на эту идеологию вышли. Практически мы сейчас, много я сделал практически, вплоть до того, что, когда Буш приезжал сюда, идея свободной торговли с Соединенными Штатами. Я считаю, у нас единственный ответ такой — следующие 15-30 лет мы должны развивать идеологию свободной торговли по периметру Украины. Причем со всеми: с Россией, СНГ, Соединенными Штатами, Канадой и т.д.

Я взял отчет ВТО по Украине, который обязывает нас подписать договор о свободной торговле с Европейским Союзом. Мне кажется, мы еще все не понимаем, насколько это нерешаемая задача, если брать во внимание абсолютно дискриминаторскую политику торговли Европейского Союза. ЕС – это самый большой империалист во внешней торговле, который существует сегодня в мире.

Брюссель предложил нам очень интересную упаковку. Давайте мы с вами, украинцы, сделаем ЗСТ+. Причем он это упаковал в систему с политической договоренностью ассоциации без членства и говорит: только все месте, в пакете. Но что такое ЗСТ+? Нам предлагают снять не только тарифные ограничения, но одномоментно и снять нетарифные ограничения. В то же время мы знаем, что сняв нетарифные ограничения, нам нужны огромные инвестиции плюс побороть колоссальную негосударственную мафию в Евросоюзе, чтобы получить дальше нетарифный доступ наших товаров на европейский рынок.

Таким образом, если мы идем в ЗСТ+, мы должны понимать, что лаг нашего отставания составит порядка 50 лет, чтобы мы вышли на такую же нетарифную мощность действия с Евросоюзом.

Мы в свое время, как компенсатор, предложили им ассиметричные режимы. Вы понимаете, о чем я говорю. То есть, мы снимаем тарифы, вы снимаете тарифы, мы имеем время на трансформацию. Вначале они на это шли. В последнее время, насколько я знаю, они резко завысили свою позицію и она крайне неблагоприятна для нас.

В этой ситуации, мы должны очень внимательно проанализировать наши возможности форму ЗСТ с Евросоюзом. Потому что правильно сказал академик Геец, что если бы кто-то прилетел из космоса и посмотрел две страны, Беларусь с диктатором и Украину с тем, кто выступал даже в Конгрессе Соединенных Штатов и учил демократии всю Евразию, то экономика Беларуси более интегрирована и более нормально работает с экономикой ЕС, чем наша. Беларуси есть что в ЕС продавать, а мы практически не имеем ничего, если мы посмотрим структуру нашего экспорта.

В этой концепции, мне кажется, договор о свободной торговле с Евросоюзом предполагает колоссальнейшую ответственность бизнеса. Потому что бизнес во многих случаях получил проблемы с ВТО. Он же абсолютно не принимал участия в переговорах. Сегодня бизнес должен давить на переговорные команды, так, как давит европейское бизнес-сообщество на позицию Европейского Союза.

На мой взгляд, Европейский Союз нам навязывает сейчас решение по торговому режиму и инвестиционному, то, которое имеет страна – не член. То есть, давайте с вами решим все общие вопросы, а частные вопросы уйдут в сторону, будем их потом решать. Для нас это крайне невыгодная стратегия. Почему? Мы имеем слабые переговорные команды. Мы еще даже не понимаем значения ни запятой, ни точки, или неких торговых режимов. Мы не дошли до этого. Они хотят нас взять готовенькими сразу с общих проблем.

Почему бы нам не взять опыт Швейцарии? Швейцария исторически вторая страна – не член. Она пошла от обратного. Она ведет интеграцию, в том числе и торговую, и инвестиционную, секторами. Она говорит: вот сегодня мы интегрируемся и делаем ЗСТ в финансовом секторе, в транспортном. При секторальном подходе мы будем иметь более сильное лобби.

Одно дело, мы говорим обо всем и при этом решаем и сталь, и рыбу, и космос, и технологии. Другое дело, если мы сосредоточимся на тех секторах, которые нам выгодны открыть, и четко скажем: а вот это нам не выгодно. Даже для дипломатического размена у нас будет более сильная игра.

Еще один ключевой момент. Нам нужно сегодня максимально усилить наш переговорный процесс со Штатами по ЗСТ. Потому что Штаты предложат более либеральную и более нормальную модель. Мы тогда модель Штатов можем навязывать на ЕСовскую, а Штаты будут нам помощниками.

Почему я считаю, что подписать договор о ЗСТ надо отсюда вычеркнуть? Если мы подпишем неразумный договор про ЗСТ с ЕС, последствия для экономики Украины будут катастрофическими.

Коль мы 10-15-30 лет будем в экономическом плане болтаться «между», мне кажется, нам нужна совершенно новая идеология экономической интеграции. Мы должны ее делать секторально в три зоны. В ЕС по тем секторам, где будет наибольшая синергия. В СНГ или Россию, где будет синергія и в третий мир, где будет большая синергия.

Возьмем, например, самолетостроение. Сегодня абсолютно ясно, что синергия может возникать только с Россией либо с третьим миром, Бразилией, например. Ни в коем случае не с ЕС, не со Штатами, они наши конкуренты.

Иль возьмем среднее машиностроение, энергетическое. Я думаю, то же самое. Если мы возьмем ряд секторов по переработке сельхозпродукции, синергия может возникать очень сильно с Европейским Союзом. То есть, по существу мы тогда будем, как вы говорите, иметь в основе только одно – экономическую выгоду и никакой политики. Потому что не секрет, что в последние годы мы очень часто приносили абсолютно явную экономическую выгоду абсолютно какой-то политической доминанте.

Условно, россияне нам много раз предлагали войти в совместный концерн по самолетостроению. Мы не принимали решения. А они говорили честно, Путин говорил Ющенко, дословно цитирую: да, сегодня нам нужно из ваших 5 заводов 4, пятый нам уже не нужен; спешите, через 2 года, возможно, нам будет нужно только 2 завода. Это тоже конкуренция. Мы ждали все-таки какие-то сигналы, а результате мы теряем.

Поэтому, на мой взгляд, нам нужна Америка для того, чтобы иногда уравновешивать абсолютно несправедливую торговую политику Европейского Союза.

Второй момент. Мы должны быть очень ответственны, именно наше сообщество, за будущий договор о свободной торговле именно с Европейским Союзом.

«Хвиля»