Иран, США и призрак войны: что означает провал голосования за оружейное эмбарго против Ирана?

В ночь с 14 на 15 августа в Нью-Йорке состоялось очень важное голосование, которое резко повысило риск военной эскалации между Ираном и США на ближайшие полгода. Совет Безопасности ООН провалил голосование по проекту резолюции США о продлении оружейного эмбарго в отношении Ирана после октября 2020 года.

Кратко о сути развернувшейся драмы.

Оружейное эмбарго против Ирана (запрет покупать и продавать оружие) было впервые введено международным сообществом в 2007 году в ответ на активную разработку Тегераном своей ядерной программы. После того, как США и их союзники добились подписания «ядерной сделки» в 2015 году, вопрос снятия эмбарго (а если точнее — разрешительного режима, как он был назван в соглашении) был напрямую привязан к её выполнению, и стал, по сути, одной из главных «плюшек» для иранцев, мотивировавших их выполнять соглашение. Предполагалось, что в случае, если Иран будет соблюдать свою часть «ядерной сделки», то международное сообщество может снять с него эмбарго. Периодом, за который Иран должен был продемонстрировать выполнение соглашения, выбрали 5 лет — до 18 октября 2020 года. Соответственно, к октябрю участники соглашения и должны были решить: продлевать разрешительный режим или нет.

Однако всё пошло наперекосяк из-за Дональда Трампа, который в мае 2018 года в одностороннем порядке вывел США из «ядерной сделки» и ввёл против Ирана новые санкции в рамках «стратегии максимального давления» на Иран, которую в Вашингтоне сделали всем смыслом своей ближневосточной политики. Вопреки ожиданиям, европейские союзники США не стали следовать за Трампом, и даже выступили против односторонних действий американцев. Иран, выждав полтора года, в ответ решил снять с себя часть ограничений, наложенных соглашением, дабы оказать давление на европейцев с тем, чтобы они помогли ему обойти американские санкции.

И вот, к середине 2020 года, в самый разгар коронавирусной пандемии, подошёл момент решать, что делать с оружейным эмбарго в отношении Ирана: продлевать его или нет? Россия, Китай и европейские подписанты Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), не имея никаких законных оснований продлевать эмбарго, выступили за его снятие. К тому же, международное сообщество фиксировало, что даже несмотря на символический отход Ирана от некоторых ограничений по ядерной программе, он в целом не нарушал свою часть «ядерной сделки» с момента подписания договора. Европейцы считают, что раз они не могут помочь Ирану обойти американские санкции, то снятия эмбарго может стать хоть каким-то утешением для иранцев, и поможет сохранить ядерное соглашение на плаву.

Кроме того, у них существует и более прозаичный интерес, особенно у Китая и РФ: начать продавать оружие Ирану. Помимо того, что это очень прибыльный бизнес, а у Ирана есть на это спрос, это бы усилило зависимость Тегерана от внешних сил, а также позволило бы РФ и Китаю использовать данный фактор в противовес американскому влиянию на Ближнем Востоке. Вряд ли речь будет идти об огромных закупках, учитывая сложную экономическую ситуацию в Иране, однако в случае эскалации конфликта это станет серьёзной проблемой для Штатов и символическим ударом по их иранской стратегии.

Для Дональда Трампа вопрос эмбарго стал принципиальным по трём причинам.

Первая — выборы президента в ноябре 2020 года. К этой дате необходимо продемонстрировать внешнеполитические успехи, а иранское направление является главным во всей ближневосточной повестке США, и его провал недопустим, ибо он покажет, что стратегия давления на Иран не работает даже в своих самых жёстких, безжалостных и агрессивных формах. А это станет настоящей ценностной и моральной победой для Ирана и других стран, которые остались его поддерживать.

Вторая причина обеспокоенности Трампа — это Китай. На фоне резкого проседания иранской экономики из-за санкций и нефтяной блокады, китайцы резко усилили свои позиции в Иране, вливая в их экономику миллиарды долларов, и используя это направление для подрыва региональной повестки Штатов на Ближнем Востоке, которая всё больше начинает смещаться в сторону сдерживания КНР. В случае снятия эмбарго против Ирана, у Китая открываются широкие возможности для расширения своего военно-технического сотрудничества с Тегераном, в котором Вашингтон видит серьёзную проблему для себя и своих союзников.

Третья причина — необходимо «убить» ядерное соглашение 2015 года — СВПД. Для Дональда Трампа, называвшего этот договор «худшей сделкой всех времён», нет ничего более желанного, чем покончить с ней навсегда, уничтожить её, дабы проталкивать свою идею заключения нового договора на других, более выгодных для США условиях. По крайней мере, это то, чего хочет Трамп, когда рассуждает о своей иранской политике. Однако, с его точки зрения, пока европейцы, россияне и китайцы держатся за «старую» сделку, стараясь её спасти, говорить о новой весьма затруднительно. Таким образом, вывод напрашивается сам собой — надо развалить соглашение окончательно.

Вопрос эмбарго был выбран именно с этой целью. И именно поэтому Штаты выставили на голосование свой проект резолюции, прекрасно зная заранее, что его заблокируют. Они не надеялись, что этот документ примут — им необходим был повод заговорить о механизме автоматического возвращения международных санкций против Ирана.

Дело в том, что СВПД предполагает автоматическое восстановление международных санкций ООН против Ирана, снятых в 2015 году, в случае, если одна из сторон-подписантов уличит Тегеран в нарушении договора. Если такое происходит, сторона, которая считает, что Иран нарушает соглашение, задействует механизм разрешения споров.

В этом случае, в Совбезе ООН обязано пройти голосование о продлении или приостановке режима снятия санкций ООН с Ирана. Ясное дело, что в случае с США, у которых есть право вето, можно просто завалить голосование, и санкции ООН автоматом вернутся и снова будут действовать в отношении Ирана.

Однако проблема состоит в том, что администрация Дональда Трампа сама себя переиграла, и решила пойти более топорным путём. Они в одностороннем порядке в 2018 году вышли из договора, и решили нейтрализовать Иран своими усилиями, ожидая, что под внешним давлением иранцы согласятся подписать другое соглашение, более выгодное Трампу.

Теперь, когда Штаты заявляют, что хотят задействовать механизм восстановления санкций, прописанный в СВПД, европейцы, Россия и Китай выступают против этого, справедливо отмечая, что раз Штаты вышли из соглашения, они уже не являются его стороной, а значит не имеют права задействовать механизм. Впрочем, в Вашингтоне всё равно настаивают на обратном, ссылаясь на то, что в резолюции №2231, закрепившей соглашение с Ираном, США формально упоминаются как сторона.

На практике мало кто понимает, как будет работать эта коллизия. Остальные участники соглашения уже отметили, что Соединённые Штаты не имеют права задействовать механизм, поскольку уже не являются участниками сделки — они вышли из неё 2 года назад, то есть сами лишили себя инструментария воздействия на ситуацию в многостороннем формате. Великобритания уже успела заявить, что выступает против попыток Вашингтона апеллировать к механизму восстановления санкций ООН, поскольку это может нанести серьёзный вред ядерному соглашению.

В случае восстановления санкций, Иран не будет считать себя более связанным соглашением, ведь получится так, что свою часть договора он выполнил, а против них снова вводят санкции. Впрочем, думаю, в этом и заключается главная цель США — любым способом привести к разрушению «ядерной сделки», спровоцировать Иран на выход из договора, чтобы получить основания для разрешения вопроса в двустороннем или одностороннем порядке.

Пока что, ситуация после голосования остаётся напряжённой. США оказались в изоляции в Совете Безопасности. Вместе с ними, «за» резолюцию проголосовала только Доминиканская республика. Россия и Китай наложили вето, а остальные 11 стран, включая Германию, Британию, Францию, Эстонию, Индонезию, Вьетнам, ЮАР воздержались от голосования, ссылаясь на бесперспективность принятия документа. А Иран и вовсе преподносит голосование как победу над «американской преступной стратегией «колена на шее», намекая на недавние протесты в США после убийства Джорджа Флойда. Иранский вопрос продолжает отравлять отношения США с европейскими союзниками, в особенности с Францией и Германией.

Госсекретарь США Майкл Помпео и постпред США в ООН Келли Крафт уже отметили, что провал голосования вызовет реакцию из Вашингтона, а они будут делать всё, чтобы не дать Ирану покупать и продавать оружие, таким образом анонсировав следующие шаги Белого Дома по усилению давления на Тегеран в последующие несколько месяцев. Это повышает риск военной конфронтации между Ираном и США в регионе.

Уже сейчас очевидно, что иранцы не отступят. Для них снятия разрешительного режима — это показательная победа их сопротивления американскому давлению, доказательство, что жертвы, принесённые на алтарь борьбы со Штатами, не напрасны. Для иранских консерваторов и силовиков это особенно актуально: они могут сказать, что их стратегия глухой обороны и агрессивной непримиримости в отношении США дала свои плоды и была истинно правильной, в отличие от пораженческой и капитулянтской позиции своих оппонентов из лагеря умеренных реформаторов президента Хассана Роухани. Такая история поможет консерваторам отыграть свои позиции после неприятных историй с крушением украинского Боинга под Тегераном в январе.

Со своей стороны, сомнительно, что Дональд Трамп пойдёт на уступки. Снятие хотя бы самых мелких и символических санкций с Ирана сразу же разрушит его имидж непримиримого борца с иранским режимом, и зафиксирует его слабость в противостоянии с Тегераном. Ему уже хватает сомнительных историй с Северной Кореей и Венесуэлой, которые последнее время заиграли не очень красивыми красками. Поражение на иранском направлении окончательно обнулит внешнюю политику Трампа в глазах своих союзников и электората. Впрочем, по мере приближения даты выборов, он будет становиться всё более отчаянным. Здесь кроется главный риск эскалации. Трамп может пойти на ограниченную военную операцию против Ирана с непредсказуемыми последствиями, если почувствует, что ситуация выскальзывает у него из рук. К тому же, ранее он уже демонстрировал готовность поднять свои самолёты в воздух и ударить по территории Ирана, хоть до этого ни разу не доходило, в том числе благодаря оперативным линиям связи между Тегераном и Вашингтоном, как это произошло в январе этого года вокруг Ирака.

Однако последние события, связанные с сильнейшим кризисом в Ливане, введением новых санкций в отношении Сирии, нормализацией отношений между Израилем и ОАЭ, а также назначение на пост главного человека по Ирану одиозного сторонника военных вторжений Эллиота Абрамса свидетельствуют о том, что в Штатах всё чаще рассматривает силовую опцию в отношении с Ираном, если не останется никакого выбора. К тому же, многие люди, которые были не согласны с радикальной и агрессивной политикой Трампа по Ирану, либо ушли из администрации, либо были уволены за последние 2 года. Последним из таких стал дипломат Брайан Хук, отвечавший за политику санкционного давления, но бывший сторонником применения тактики «кнута и пряника», а не только кнута, как заступивший его коллега Эллиот Абрамс.

У Дональда Трампа мало времени. Выборы, внутренняя социально-экономическая повестка и внешнее лобби давят на него с тем, чтобы он принял серьёзное решение по Ирану: либо он договаривается с ним, но так, чтобы не потерять лицо, либо действует силовым путём вплоть до дестабилизации страны и свержения власти, если понадобится. Провал голосования в СБ ООН запускает один из таких процессов, который создаст необходимые условия для администрации Трампа пойти тем или иным путём. Запуск механизма восстановления санкций, скорее всего, не сработает, и вызовет очередной всплеск взаимных обвинений и угроз как между Ираном и США, так и в трансатлантическом западном блоке, всё больше подрывая «ядерную сделку» и разрушая её основы.

Кроме того, намерения Штатов, вопреки всему, задействовать механизм восстановления санкций, может породить противоречивые международно-правовые реальности, когда, к примеру, Европа, Россия и Китай будут считать, что санкции не воссстановлены, а Штаты будут считать, что санкции ООН снова действуют. Такая шизофрения может стать сильнейшим ударом по международному праву и системе ООН.

В свою очередь, смерть договора может спровоцировать Иран на выход из «сделки» и возобновление своей ядерной программы. В таком случае, у Штатов не останется никаких препятствий для решения иранского ядерного вопроса силовым путём в партнёрстве с региональными союзниками, если они, конечно, захотят.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, на страницу Хвилі в Instagram