9 мая и война нарративов

Во избежание очередных гневных протестов по поводу и без повода, рекомендуется сначала прочесть несколько прошлых текстов, которые затрагивали тему с других ракурсов:

"Зачем был придуман День Победы 9 мая",

"Малая Отечественная Война: большие события в воспоминаниях маленьких людей",

"Джазовая импровизация на тему современного корпоративизма",

"В чем главная причина постоянных неудач украинского национализма?".

Это поможет нам всем сохранить время и нервы. И расширить кругозор.

"Иран внёс значительный вклад в победу союзников во Второй мировой войне," - как-то рассказал мне приятель-иранец, - "Так нас учили в школе." Отчасти, так и было. Советские и британские войска оккупировали страну в 1941, чтобы не дать возможности ни японцам, ни немцам даже думать об иранских нефтяных скважинах. Шах, - скорее, поклонник Третьего рейха, - особо не рыпался и вскоре передал власть сыну, который по новым обстоятельствам любил уже других европейцев. Но какой-никакой, а вклад. Без всякой иронии.

Война-то была мировая, и не только по названию, а по всей своей страшной и зачастую непредсказуемой сути. В Украине в последние годы вроде бы сдвинули фокус с Великой Отечественной на мировую, но только декларативно, так как это явно не отразилось ни на восприятии, ни на подаче событий, охвативших буквально весь земной шар. Помимо присущей всем европейцам евроцентричности, у нас есть и добавочная советско-, российско- или украинскоцентричность, которая выражается в узком фокусе на событиях отдельных лет в отдельных местах и полном игнорировании всего остального.

Отсюда - невежество по отношению к другим. Но если ты не знаешь контекста истории, то не знаешь и себя, ибо взаимосвязь событий непрерывна и неизбежна, и тот кто не учится у прошлого, будет иметь проблемы с предвидением будущего. Потому что лакуны в знании и понимании заполняются придуманными нарративами, далёкими от действительности, но реально влияющими на наше восприятие мира.

Принято называть 8 или 9 мая Днём победы в Европе или Днём освобождения. Украина, конечно, и здесь всех переплюнула, создав День перемо́ги над наци́змом у Дру́гій світові́й війні́. Затем, правда, в Германии последовали года денацификации, которые мало что изменили в немецком сознании. Пришлось в 1950-е принимать специальные и не совсем демократические законы о запрете символики и книженций. Идеологии сидят в головах, их так просто не победить, и с подписанием акта о безоговорочной капитуляции они из голов автоматически не уходят. Еще и имеют обыкновение выпрыгивать оттуда время от времени. Так что я бы праздновать победу над нацизмом ( как и другим другим -измом) не торопился.

Возможно, что и просто победу или освобождение праздновать не стал бы. По крайней мере на государственном уровне. Поскольку подобный подход вынужденно создаёт достаточно жёсткий нарратив событий, не оставляющий места для интерпретаций. А их там окажется много.

Даже простой вопрос - а чья это война? - не покажется простым. Знаете сколько африканцев сражалось в рядах Британской армии? - 600000 руандийцев, нигерийцев, сомалийцев и других. А индусов? - Два миллиона. Что они свершили? Они еще весной 1941 года не дали итальянцам и немцам захватить Суэц и превратить Средиземное море во внутреннее для Италии и Германии с доступом к ближневосточной нефти. А тогда ход войны и истории пошёл бы совсем по-другому.

Как и если бы не героические немногочисленные греки, вместе с англичанами в то же время настолько успешно отражающие итальянскую агрессию, что вынудили Гитлера не только прийти на помощь Муссолини, но и вторгнуться в Югославию, прикрывающую западный греческий фланг. Югославы совершили стратегическую ошибку, избрав защищать всю свою территорию, и немецкие танковые дивизии их порвали на открытом пространстве, пока хорваты и словенцы разбегались от сербских офицеров. Напоминает что-то, да? Только тогда Греция оказалась побеждена и английским войскам (второй фронт, говорите, не открывали?) снова пришлось эвакуироваться. Но и германская техника была раздолбана и требовала ремонта. Продержись югославы хотя бы с месяц, и план "Барбаросса" уже бы не включился, кто знает?

Чей вклад важнее? Я не знаю, как это мерить. Вот принято утверждать, что португальские и испанские фашисты были союзниками Гитлера. А вишисты Пэтэна просто марионетками нацистов. Но никто из них открыто не выступил на стороне фюрера. Были, конечно, добровольцы из местных антикоммунистов, но так их даже в завоёванной Бельгии хватало. А вот выживших добровольцев из испанской “Голубой дивизии” по возвращению на родину Франко ещё и попрессовал за излишнюю активность.

Или представьте, что республиканцы победили в испанской гражданской войне. Учитывая, что их правительство и так окончательно переходило под контроль сталинистов, то судьба Гибралтара и Франции в 1940 могла бы быть печальнее. И тогда геополитическая конфигурация могла бы сложится по другому: хуже для западных остававшихся демократий и намного лучше для Гитлера.

И колонии. Вы понимаете, что это был мир метрополий и колоний? И приличная европейская страна была просто обязана иметь колонии. Какие-то мелкие Бельгия с Голландией имели колонии, да какие! - причём именно они были самыми жестокими колонизаторами из всех! А тут такая из себя великая Германия - и без колоний? Так ведь вот же они, прямо под носом, на востоке. Да ведь и колонии тоже не в великом восторге от колонизаторов. Почему Ирак и Иран имели пронемецкие настроения? - Над ними сидели французы и англичане, с кем враждуют немцы. Друг моего врага мой друг.

Япония, конечно, в Китае творит чёрт знает что. Но в общем по Азии её не так уж и плохо воспринимают. Сто лет европейцы силой чморят местное население. Особенно стараются голландцы в Индонезии. И никак с ними нельзя совладать. Но тут приходят свои азиаты и от души наваливают как голландцам, так и самим британцам. Ну, и американцам заодно. В Азии это производит невероятное впечатление. Так что когда колонизаторы начнут возвращаться в 1945, их встретят уже совсем не те покорные аборигены, которых они оставили японцам. Война в Европе закончилась в мае 1945, но война Европы против остального мира продолжалась ещё 20 лет. Действительно ли это такой уж и праздник?

Конечно, экстравагантные фигуры Гитлера и Муссолини закрыли сущность глобальных конфликтов первых двух третей двадцатого века, позволив свести нарратив к простому противопоставлению: они - плохие, мы - хорошие, мы победили, ибо добро побеждает зло. Но если мы заглянем за спины этих двух демагогов, временами едва не вступающими между собой в войну, то сможем открыть для себя много неожиданного, нечто большее, чем назидательный рассказ с моралью.

Тектоническая подвижка 19 и 20 веков по большей части - это конфликт национального и имперского, представление, что этнос заслуживает нации, а империя это стремление подавляет. Отсюда идея, что нация превыше всего, и монарха, и империи. она самодостаточная и превосходна по определению. Что делает другие нации не такими уж самодостаточными и превосходными по определению. Это приводит к ощущению, что плоха та нация, которая не стремиться сама стать империей. Балканские нации получают независимость от Оттоманов - и не теряя времени начинают экспансионистские войны между собой. Польша обретает независимость в 1918 - и моментально воскрешает идею Великой Речи Посполитой с Литвой и Украиной. Даже, - тогда ещё социалистические, - вожди Украинской Народной Республики воображают державу от Сяна до Дона, а то и шире. И в этом заложены проблемы Второй мировой войны.

Национальное самоопределение хорошо объясняется теоретически и всем нравится как абстракция. За него ратовали и Ленин с Либкхнетом в Циммервальде в 1915, и американский президент, демократ и расист Вудро Вильсон на послевоенной конференции в Париже в 1919. Другое дело, как это мерить и как делить - совершенно непонятно. Когда население растёт и перемешивается столетиями, то взять инарезать этническое государство просто так не получается. Львов был наполовину польским городом, на четверть украинским и на другую четверть еврейским. Как его можно было поделить согласно концепции национального государства, не прибегая к искусственному размежеванию, обычно через насилие и этнические зачистки? Можно предположить ассимиляцию, но если другая часть не хочет ассимилироваться? С какой стати? То есть идея этно-национального образования всегда несёт в себе заряд потенциального насилия, хотите вы того изначально или нет. В реальности работают не намерения, а предпосылки, решения и последствия.

Например, такой из себя молодой европеизированный вьетнамец на той же мирной конференции в Париже пытался что-то там рассказать про право наций на самоопределение, но на него даже внимания не обратили. Подумаешь, Вьетнам, что это вообще такое! У вас там Франция рулит, культура, сыр, багеты! Что вам ещё надо? Отцепитесь! И Хо Ши Мину пришлось искать вьетнамскую независимость долгим и кровавым путём. Это, напомню, - западные демократии, по совместительству - империи. Колонии, они говорили, для нас жизненно важны.

Теперь вопрос: а разве для Германии и Италии они не жизненно важны? Не говоря уже о Японии, у которой ну совсем ничего нет? Ну, Италия бредит древним Римом, понятно. У Германии есть традиционный "Натиск на восток", в расширении её Lebensraum - жизненного пространства. И так оно постепенно прогрессирует. Сначала консолидация власти в стране, затем консолидация всех этнических немецких земель, затем конфликты с соседями для защиты и контроля этих земель, а уж затем и создание колоний для поставки ресурсов. Одно вытекает из другого. Просто однажды решив, что немцы - это единая нация, которая заслуживает империи, нацисты вынуждены были поступать именно так. И логика проста: Англия имеет колонии, которая она завоевала, Франция имеет колонии, которая она завоевала, Россия имеет колонии, которые она завоевала. Почему не Германия? Потому что она проиграла войну? Ну, так если дело только в этом, войну можно и переиграть!

И что получается, - интересно, причём не совсем по задумке участников. С одной стороны мы видим условно имперские, не моноэтнические на тот момент образования - Великобританию, СССР, США, Польшу, Францию, против этноцентричных стран, стремящихся к империи - Германии, Японии, Италии, за которыми маячат также и амбиционные румыны с венграми. То есть, когда советская пропаганда в 1939-1940 описывала войну Франции и Англии против Германии как империалистическую против национального, она не так уж и ошибалась в общем контексте истории. Потому и украинские националисты видели в Германии своего естественного союзника в достижении независимости, потому что в любой империи им это даже гипотетически не светило. Опять-таки - предпосылки, решения, последствия. Упрекая ОУН того времени в выборе Гитлера, их критики должны представить действенную альтернативу для сторонников украинской национальной независимости в конце 1930-х, причём не из нашего знания и понимания 21 века, а той реальности на месте, где Германия ломает федеральные образования Югославия и Чехословакия, из пепла которых возрождаются национальные державы Хорватия и Словакия.

Другие, правда, из пепла не восстают, но нация превыше всего, - особенно другой нации. Когда Советский Союз заключает союзы то с Германией, то против Германии, он действует из геополитической тактической и стратегической необходимости. А у украинских националистов выбора особого нет. Ну, разве что плюнуть и разойтись по домам. Главное, что никто на тот момент в мире не исходит из соображений морали. Это циничный мир практиков-прагматиков, а если и находится некий идеалист, то это совершенно чокнутый Гитлер, идеалы которого - идеологические выкладки, логически доведённые до безумия.

Мне скажут, - а как же Сталин, на совести которого даже больше жертв? Да, несомненно. Но даже если тебя в НКВД убивали, - тебя убивали “за что-то”, тебя считали “кем-то”: троцкистом, кулаком, белым офицером, националистом, сионистом, расхитителем народной собственности, бирманским шпионом, хоть кем-то, даже если это было взято с потолка. А вот когда в СССР, в частности в Украину, пришёл "новый порядок", если ты не был евреем, цыганом, коммунистом или партизаном, - ты был никем. Точнее, ничем. И отношение к тебе было соответственным. Об этом даже не стоит говорить, учитывая, что большая часть оккупированных территорий приходилась на Украину с её немалым населением, и из 7,5 миллионов убитых ( из них около полутора миллионов евреев), 4 миллионов умерших от болезней и голода, и 2 с чем-то миллионов умерших на работах в Германии советских граждан, большинство - это жители Украины.

Вот их нарратив практически отсутствует в советской, российской и украинской историографии, литературе, массовом сознании. Их опыт выживания в условиях жуткой оккупации мало изучен и мало известен. И уж конечно, ни музея, ни памятника, ни интереса от хотя бы Института Национальной Памяти для них нет. Нации, которые так поведены на той войне, похоже, совершенно не интересуются теми, кому досталось больше всего, как от проигравших, так, впоследствии, и от победивших, ибо само нахождение в оккупации накладывало пятно подозрения, если ты активно не сопротивлялся захватчикам.

Тем не менее возвращение Красной Армии не воспринималось тогда, как всего лишь смена одной империи другой. Нет. Даже на фоне Голодомора и репрессий. это было вызволение из ада.

Мы уже обсуждали то, что при всех их недостатках у империй есть хоть какие-то преимущества, какая-то польза. Нахождение гитлеровцев в Украине вообще никому ничего не давало. Даже воспрянувшие духом с начала войны украинские националисты довольно быстро осознали это. Некоторые поплатились жизнью за это осознание. Другие стали искать новые способы борьбы.

Раз уж речь зашла о том, кто сотрудничал, а кто не сотрудничал с нацистами, нам придётся упомянуть несколько моментов. Но для начала повторю мой старый тезис о том, что несмотря как на утверждения сторонников и последователей ОУН, так и их противников, никакие варианты организаций украинских националистов не являются, - да и просто не могут являться, - представителями всего народа Украины. Каждая из них в разные моменты имела свою стратегию и свои задачи. Говорить, что каждый украинец - националист, а каждый националист - бандеровец, глупо. Как и то, что каждый сотрудничавший с Гитлером - гитлеровец. Если Муссолини таковым не был, то зачем это остальным.

К тому же, в идеологии фюрера, которая шизофренически фиксировавшейся на буквальной чистоте крови, быть истинным гитлеровцем означало быть истинным арийцем, даже бабушки с дедушкой должны были быть самыми что ни на есть. Что создавало серьёзные проблемы с привлечением желающих принять участие в крестовом походе против большевизма из стран и мест, не являвшимися военными союзниками вермахта. Сам же Гитлер был большим противником участия не абсолютно расово чистых германцев где-либо, так что его соратникам пришлось приложить немало усилий, чтобы убедить Адольфа. В общем, нацисты сочинили несколько допустимых градаций истинных арийцев, включая "немцев по духу". Мол, - Галичина была так долго австрийским владением, что местные этого германского духа поднабрались и их можно допустить до войны с большевиками.

Поэтому использовалась структура, известная по названием Schutzstaffel, или СС. Мы знаем и воспринимаем её как военную организацию нацистов, признанную преступной на Нюренбергском процессе. Но она была больше, чем организация, - это было государство в государстве, личное государство Гитлера, если хотите, опричнина. Она действовала по своим законам, а, точнее, понятиям. Она могла в один момент выламываться о чистоте чей-то крови и измерять носы, а затем слепить из босняков или советских тюрков военные подразделения. Поскольку правила СС могли менять как угодно, в свой поход против большевизма они могли привлекать кого угодно. Например религиозных западных украинцев, у которых после недавнего опыта анти-церковных, анти-крестьянских, анти-националистических большевиков, оказалось достаточно оснований присоединиться к такому крестовому походу. Повторюсь, - это было общеевропейским явлением, и то, что СС были преступной организацией, на тот момент было даже не очевидно. Во всяком случае добровольцев, - а это были добровольцы, - ведь не спрашивали "Желаешь ли ты совершать преступления против человечности?", а звали защитить христианскую мораль и европейские ценности. С немалой долей лукавства. но тем не менее...

И то, что система концентрационных лагерей оказалось в ведомости СС, тоже неслучайно. Даже нацистское гражданское государство, - а оно было, хотя и в очень ограниченной форме, но с какими-то законами, - по идее, не могло поддерживать подобные учреждения. Но для СС немецкие законы были не писаны, они могли делать и делали, что им угодно. Например, в лагеря смерти на территории Польши набирали из советских военнопленных охранников, украинского происхождения. Видимо, исходя из сложной истории Речи Посполитой. Но эти люди, - как печально известный Иван Демьянюк, - не были ни националистами, ни членами украинских подразделений СС. Они оказались в плохом месте в плохое время и вели себя соответственно обстоятельствам. Мы их можем и даже должны осуждать, но я не уверен, что мы бы вели себя по другому на их месте. Надеюсь, но не уверен.

Но то, что для СС немецкий общий закон не писан, объясняет, почему там оказываются совсем не арийцы и почему в их ведении оказываются лагеря смерти. Но это параллельные явления, а не одного порядка, и сводить их под одно определение "преступная организация" из-за названия неверно и исторически, и юридически.

Это - время этнических преследований со всех сторон, из песни слова не выкинешь, - но, конечно, разной степени тяжести. Интернирование граждан японского происхождения в США и Канаде ни в коей мере сравнимо с советской депортацией крымских татар, немцев или турок-месхетинцев, но вот это явления одного порядка. Этнические чистки на Волыни сходны с подобной резнёй на Балканах, между хорватскими усташами и сербскими четниками, эти явления тоже одного порядка. Над всем этим громоздится монстр Холокоста, которому немало способствовали еврейские погромы на местах, проводимые местным населением иногда даже без немецкого участия или поощрения. Они хотя и не часть гитлеровской государственной программы окончательного решения так называемого "еврейского вопроса" в Европе, но вложили свой страшный вклад в то, что послевоенная Европа, - за исключением Советского Союза, - стала практически Judenfrei, свободной от присутствия евреев. План Гитлера сработал по большей части, он, увы, тут победил. Те, кто выжили, не всегда стремился вернуться на старые места. Учитывая, что после войны в той же Польше, где многие члены Армии Крайовой и во время оккупации убивали евреев , выживших в Холокосте отнюдь не приветствовали.

В странном, но ожидаемом повороте судьбы, война против агрессивного этнического национализма привела к усилению того самого агрессивного этнического национализма, жертвой которого, в конечном итоге, оказались и сами немцы. Несколько миллионов их было насильственно изгнано из Центральной и Восточной Европы, десятки тысяч, - если не сотни, - (есть даже предположение - свыше миллиона) были убиты и изнасилованы в процессе местным населением. Заметьте, - и снова местное население. Даже в Норвегии агрессивное преследование женщин, приживших детей с немцами, заставило перебраться в Швецию мать будущей солистки группы АББА Фриды Фельтског, чей отец был германский военный. В любых других обстоятельствах эти гонения бы воспринимались в лучшем случае как открытая зачистка по этническому признаку, а в худшем - как явный геноцид.

Европа, особенно Центральная стала гораздо моноэтничнее. Особенно - Польша и Западная Украина. где Холокост и насильственное переселение украинцев и поляков в их этнические государственные образования создали никогда не виданную ситуацию относительного единообразия населения. Что, вполне вероятно, избавило их от последствий конфликтов, которые через десятилетия разорвут Югославию. Так что современная Украина, в некоторой степени, создана той войной и послевоенным разделом Европы. Которая стала менее тоталитарной и авторитарной, а значит результат победы над Германией оказался отчасти положительным.

Но что это значило для других? Если Германия не может устраивать свою колонию в Украине, а Италия - в Абиссинии, если немцев можно запросто вышвырнуть из мест, где они жили столетиями, то почему Вьетнам обязан терпеть французов, а Индия - британцев? Чем лучше немцев голландцы, жестоко подавляющие индонезийцев? Даже проще: почему чернокожий летчик-ветеран с наградами должен пользоваться отдельными от белых гостиницами и фонтанчиками для питья на американском юге? Чем вы лучше нацистов и фашистов, которых вы называли насильниками, захватчиками и расистами? Разве разница в масштабах преступлений делает их менее преступными? И эти вещи до сих пор преследуют европейцев, которые часто неохотно признают проблемы с прошлым. Нидерланды лишь два месяца назад принесли извинение за "излишние эпизоды насилия" в Индонезии в конце 1940-х. Признание вины всегда невероятно трудно даже по прошествии лет.

Окончание войны в Европе положило начало антиколониальным войнам. И в этом контексте решение УПА продолжать сопротивление советскому режиму также можно рассматривать как часть этого процесса. Можно спорить, насколько широко или позитивно это движение было, но есть и такой нарратив. Почему нет?

То, что армии Германии и её сателлитов были побеждены и капитулировали, не вызывает сомнения. Война - это прежде всего ресурсы, логистика и, временами, просто везение. Но если взглянуть на неё с точки зрения противоборства национализма с империей, то результат окажется спорным. Мы так толком и не избавились от межэтнических, межрасовых конфликтов в мире, этнический национализм по-прежнему является частью европейского дискурса. И тогда возникает вопрос - а что мы, собственно, победили, и от чего, собственно, освободились?

Вторая мировая продемонстрировала способность разных, - в принципе даже антагонистических , - обществ работать совместно на общее благо перед лицом общей опасности. Так ли уж необходима опасность для осознания нашей взаимозависимости?

Потери войны настолько сдвинули демографические показатели страны, что определили возможности пенсионной политики Советского Союза и до сих пор влияют на динамику роста населения, а значит и геополитики Восточной Европы. И сделать вид, что это дела давно минувших лет, не получается, хотя нарратив переживших войну замалчивался и замалчивается до сих пор. Они и сами не особо охотно его продвигали. И я понимаю, почему 9 мая остаётся важным праздником, несмотря на всё российское победобесие последнего десятилетия. Он как бы стал сродни библейскому Исходу из египетского плена, еврейской Пасхе, с таким элементом чудесного избавления. И чтобы изменить к нему отношение, его нужно заполнять новыми нарративами, представлять контекст шире, показывать значения глубже, выходить за узкие рамки любого официального нарратива, что русского, что украинского.

Надеюсь, после моего краткого экскурса в историю, вы задумаетесь о том, что единого нарратива того времени нет и быть не может, а каждый нарратив по-своему прав. И, само собой, по-своему неправ. И это необходимо понять и принять.

Подписывайтесь на страницу Дмитрия Бергера в Facebook, канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook