Тот факт, что Путин выигрывает в первом туре — это несомненная тактическая победа нынешнего премьера. Владимир Владимирович обезопасил себя от возможного второго тура и связанных с ним возможных рисков протестной мобилизации электората против своей персоны. Судя по всему интриги относительно цифр не будет. Данные экзит-полов и предварительные результаты подсчета голосов, озвученные ЦИК России, разнятся буквально на пару процентов. ВЦИОМ дает Путину 58,3 %, ФОМ 59,3%, а ЦИК 61,7% голосов. Очевидно, итоговый результат будет колебаться в пределах 60 % плюс минус 1-2 %.
Эти цифры свидетельствуют о продолжающейся тенденции снижения легитимности российской власти. Достаточно сравнить их с результатами самого Путина 2004 года, когда он переизбрался на второй срок, получив 71,3% голосов при явке 49,5 миллионов человек. То есть, рейтинг доверия к российскому лидеру за это время упал более чем на 10%. Более того, Путин-2012 менее легитимен, чем даже Медведев-2008. Ведь Дмитрий Анатольевич победил с результатом в 70, 2 % голосов при значительно более высокой явке. Разница по числу пришедших на участки в 2004 и 2008 составила более 3 миллионов избирателей.
Таким образом, в свое третье правление Владимир Путин вступает со значительно меньшим запасом прочности, чем его предшественник, и чем он сам в период своей второй каденции. Образно говоря, новоизбранный президент сильно «теряет в весе» и уже не может себе позволить не оглядываться на рейтинги при принятии важных решений. Это означает, что у него не будет времени для раскачки и социальных экспериментов. Выбор модели развития страны нужно будет делать буквально с колес, сразу после инаугурации. И от того, каким будет этот выбор, зависит, двинется ли Россия по пути либеральной модернизации, форсируя неолиберальные реформы и приватизацию госкомпаний по планам, разрабатывавшимся командой Кудрина, или же окончательно возобладает стратегия «авторитарной консервации» по модели нынешнего главы Администрации президента Сергея Иванова и связанного с ним силового блока в российской верхушке.
Оба этих пути имеют свои особенности и риски. В первом случае возможно потепление отношений с Западом через допуск западных кампаний к приватизации российских монополий, а во втором следует ожидать эскалации российско-американских отношений, «жесткой линии» Кремля по вопросам ПРО, Сирии, Ирана и активизации экспансионистской политики на постсоветском пространстве, в первую очередь, на украинском направлении.
Риск либеральной модернизации связан с неизбежными в таком случае социальными издержками, которые будут сужать и без того уменьшившуюся социальную базу политики Путина и в среднесрочной перспективе могут привести к новому всплеску антикремлевских протестов, уже более мощному, поскольку к средним городским слоям, ставшим основной движущей силой «болотной» кампании присоединятся российские низы, на плечи которых ложится основная тяжесть реформ.
Риск «авторитарной консервации» с опорой на силовиков чреват угрозой лобового столкновения России с США и их союзниками и втягиванием ее в военный конфликт, к которому она сейчас не готова ни в военном, ни в экономическом отношении.
