Чехословакия как напоминание Украине

От судьбы, как говорится, не уйдёшь. Когда все пацаны во дворе носились с рогатками, я с утра до вечера пинал футбольный мяч. За что был сурово наказан. В 17 лет, после окончания школы, какая-то непреодолимая внутренняя потребность принудили меня соорудить рогатку и как идиот я две недели из неё пулял во что попало. Потом, правда, попустило. Оказалось, что болезни роста могут догнать тебя и тогда, когда ты, вроде, уже вырос.

Сразу оговорюсь —  я никогда не обвиняю жертву в том, что она сама виновата в причинённом ей насилии. Вина всегда лежит на преступнике, независимо от обстоятельств. Но это не значит, что не стоит предпринимать усилий ради уменьшения потенциальных рисков. Одно дело, когда американский морпех со сбитого вертолёта пробирается в одиночку к своим по полыхающему Могадишу, другое — когда по этому немирному городу прётся неизвестно зачем и как там оказавшийся турист. Туриста, конечно, жалко, но также возникает и вопрос – ты же не солдат, посланный на задание, о чём ты думал?

Речь, понятно, пойдёт о проблемах национального государства, этих граблях, по которым никак не перестанут ходить, на примере Чехословакии. Которую, как все знают, предали западные союзники в Мюнхене в 1938.

К началу 20 века в умах укрепилась идея национального государства, то есть каждый этнос являлся нацией и имел право на своё государство на своей территории. Конечно, помимо самого довольно невнятного определения нации, — это этнос, культура, язык, религия, история или просто самоидентификация, а, может, всё вместе, хотя тогда возникает куча дополнительных вопросов? — возникает вопрос территории. Этносы, или, если хотите, нации, не жили в чётко определённых границах и территориях, и  как их рисовать на практике, в отличие от прекрасной теории, консенсуса не имелось. Посему, после Первой мировой войны и Версальского мира, подтвердившего право наций на самоопределение,  сразу же начались национальные войны за территорию.

На момент распада Австро-Венгрии Львов имел 50% польского, и по четверти украинского и еврейского населения. Чей это был город?

Польша вообще воевала на три стороны света со всеми: литовцами, белорусами, русскими, украинцами, чехами и немцами. Довольно успешно включив в себя земли со смешанным населением, тем самым создав себе проблемы на потом.

Дело в том, что концепция национального государства имеет серьезный изъян. Или вам необходимо сжаться в заведомо меньший, зато чисто этнический, желательно с единой религией, анклав, или сурово ассимилировать другие этносы и культуры ( спросите канадских аборигенов), или прибегать к этическим зачисткам (Югославия в 1990-х),  а то и к прямому геноциду. В европейской истории эти проблемы были решены чаще последними способами. Холокост решил еврейский вопрос, Сталин почти так же решил польский вопрос в СССР, уничтожив и депортировав этнических поляков. Повсеместное послевоенное изгнание немцев решило немецкий вопрос. И теперь вот современная Польша — довольно моноэтническая нация именно благодаря трагедиям 20 века.

Но среди этого была, на первый взгляд, и путеводная звезда национальной демократии, Чехословакия, едва ли не единственная демократическая республика Центральной и Восточной Европы в междувоенный период. Которую как бы ни с хера захватил Гитлер и предали Чемберлен и Даладье.

Дьявол, напомню, в деталях, о которых все всегда удобно забывают. Ещё раз напомню, что я не обвиняю жертву, я показываю контекст и процесс исторических событий, а вы сами делаете выводы.

Чехословакия, как видно из названия, была национальным государством чехов и словаков. Родственных народов, с похожими языками, хотя и очень разной историей. Из-за чего более образованное, урбанизированные и вообще цивилизованные чехи смотрели на деревенских словаков как на ихних рогулей. Что словакам, понятно, не нравилось, и в конце концов к 1993 нации разошлись по своим углам, пусть и мирно, через так называемый «Бархатный развод». Но разошлись. Во второй раз, между прочим.

Итак, появилась Чехословакия, национальное государство чехов и словаков, где второй по численностью этнической группой были, конечно же, — ………….. немцы! Опа-на! Почти четверть населения страны составляли немцы, которые на тот момент не особо себя идентифицировали с Германией, а больше с регионами проживания — Судетами, Богемией, Моравией, и русинскими землями на востоке. Словаков было только 15-16%. Что, несомненно, создавало интересную дилемму — как это разрулить?

Пока в 1920-х экономика работала вовсю, этнические противоречия не особо проявлялись. Но в конце десятилетия началась Великая депрессия, в 1931 хрякнулись германские банки, и к средине 1930-х начались поиски виновных. Для немцев, особенно в Судетах, таковыми оказались чехи, точнее Чехословакия как держава. К тому же в Берлине завелся такой из себя энергичный и экспансивный чувак, который обещал всех немцев свести в единую родную германскую державу и не дать в обиду. И среди чешских немцев, как, впрочем, и австрийских, традиционные социал- и христианские демократы стали вытесняется фашистами и нацистами.

1938 знаменуется борьбой Гитлера за право наций на самоопределение. О как! Как завешал Версальский договор, кстати. Нация в праве самоопределятся там, где она представляет большинство. Так, сколько в Судетах немцев? Ого! Имеют право.

В Мюнхене как раз и обсуждают это право. Ведь вопрос можно поставить и так — должны ли Англия с Франции начать войну с Германией, чтобы лишить Судетских немцев права на самоопределения? Ну какой это захват, аргументирует Гитлер, если народ сам стремиться на Родину? Вы же сами это прописали в вашем мире!

— ОК, хрен с немцами, но мы даём гарантии оставшейся Чехословакии, правильно? — интересуются Чемберлен и Даладье.

— Аааа? — тут начинают сомневаться Муссолини и Гитлер, ярые поборники национального самоопределения, — Тут, оказывается, что и у чешских поляков с венграми есть желание на самоопределение. Вот пока оно не удовлетворится, мы мы ничего гарантировать не могём. Звиняйте!

На том и разошлись. При виде таких раскладов в Чехословакии начинается парад автономий. Словакия тут же подала на развод. Как и другие этнические земли, например, Подкарпатская Русь. Чехия осталась как бы сама по себе, без окраин. Со значительным числом издавна там живущих богемских немцев.

В марте 1939 Германия ей так прямо и сказала, мол, бедная ты, несчастная, смотри, как тебя разодрали твои же неблагодарные нации, давай, я тебе от всех защитю? И сделала из Чехии протекторат Богемии и Моравии. То есть в стране, в том что от неё осталось, формально имелись и правительство, и даже армия, но под защитой и контролем Германии. Словакия стала наполовину независимой, а наполовину Венгрией. Подкарпатская Русь или Карпатская Украина имела полную независимость пару дней и тоже попала под Венгрию.

Мораль этой истории проста — если вы не решаете свои проблемы, за вас их решат другие. Как сказал политолог Дэвид Фрам, «если либералы не занимаются проблемой (границы), ей займутся фашисты». Политика Чехословакии в отношении её этнических меньшинств не была жестокой, или плохой, а просто недостаточной, неадекватной, так как базировалась на идее, что это, прежде всего, страна титульных наций, чехов и, немного в меньшей степени, словаков. Что дало не только повод, но и возможность для Гитлера использовать слабину в этнических отношениях республики, тем самым значительно подорвав возможность Чехословакии как защищать себя, так и искать защиты извне.

Несомненно, что нацистская идеология и неоправданный пацифизм европейских демократий являлись определяющими факторами событий того времени, а не то, что делали или не делали чехи. Но скажем так. Какими бы ни были расистами власти США, интернируя своих японских граждан, с другой стороны океана в их армии сражались миллионы этнических немцев и итальянцев, полностью лояльных стране своего проживания, а не родине предков. Судетские немцы так и не стали гражданами Чехословакии, какими бы ни были причины этому. Что-то там было не так.

Есть и такой способ создания нации — иметь равноправных граждан независимо от их этнической, политической и религиозной принадлежности. И решать проблемы в рабочем порядке посредством продуманной политики. Или ждать, когда внешние силы их решат. Можно и так.

Сказка ложь, да в ней намёк, добрым молодцам, и девицам, урок.

Подписывайтесь на канал «Хвилі» в Telegram, на канал «Хвилі» в Youtube, страницу «Хвилі» в Facebook, на страницу Хвилі в Instagram